***
Иногда мечты сбываются, превращаясь в нереальный сон, который, словно по щелчку двух пальцев человеческой руки, сбылся. Невозможно вообразить те эмоции, поглощающие тебя в такие моменты, безумно хочется наслаждаться данной эйфорией вечно. Биение сердца учащается с каждой ничтожной секундой, превращая костлявые кисти рук в нечто ледяное и до ужаса страшное. Казалось бы, что такое случается лишь в сказках, но я с уверенностью докажу обратное. Упорным трудом и непреодолимым желанием можно добиться таких высот, о которых остальные могли лишь мечтать. Просто стою и осматриваюсь с восхищением и некими отблесками счастья в глазах, переходящими в сверкающие блики в моих по-детски горящих зрачках. С замиранием сердца я протираю дорогостоящее покрытие на полу учебного заведения, боясь провалиться в бездну и проснуться, вновь, дома. Даже если это сон, который невероятно реалистичен, я желаю забыть про жизнь по ту сторону моего воображения. Вдыхаю в себя огромными потоками свежий кислород, дующий из нараспашку открытых белоснежных окон, довольно больших размеров, с легкостью вмещающих в себя парочку студентов элитной академии Нью-Йорка. Наверно, я никогда не привыкну к этому, ни за что. Вокруг меня происходит учебный процесс, солнечные ребята в форме с символикой академии движутся по просторному помещению коридора с невероятными высокими потолками, украшенными золотыми узорами, вовсе не замечая моего присутствия из-за оживленных бесед с товарищами. Движение вокруг моей персоны создает небольшой ветерок, заставляя локоны вьющихся волос длиной по плечи вздыматься, словно в замедленной съемке какого-нибудь очередного кинофильма, создавая атмосферу душевного умиротворения. Делаю неуверенные шаги, вновь осматривая все происходящее в академии, ведь я не успела все осмотреть, когда спешила на первые занятия, которые, к огромному счастью для меня, подошли к концу. В первый день все окружение становится на какое-то время загадкой, разгадку к ней находит каждый, но в разное время. Раньше невероятное влечение к журналистике являлось обыкновенной целью среди серых будней, но вскоре мои вполне высокие баллы, внезапно выплывшие на итоговых экзаменах, стали визитной карточкой в данное заведение. Оказавшись здесь, буквально на первых занятиях осознала тот факт, делавший мое призвание серьезной работой, которую я выбрала в дальнейшем будущем. Журналистика по сей день остается для меня неизведанной тайной, которая занимает основную часть моего разума. Ринувшись в сторону различного вида колоритных вывесок и объявлений, чтобы уточнить расписание завтрашних пар и не запутаться, как это произошло сегодня утром, разыскала глазами цифру один, обозначающую мой начальный курс. Поняв, что с каждым днем учебная нагрузка увеличивается, с тяжестью выдыхаю и делаю снимок со стенда на камеру своего смартфона, дабы не забыть все нюансы, следом собираюсь покинуть здание. Неаккуратно запихнув свой мобильный в карман классических брюк, быстрыми и уверенными шагами оказываюсь около огромных деревянных дверей, размером практически свыше пяти метров, которые, в принципе, невозможно перепутать с какими-либо другими. Этот приятный скрип при их открытии мгновенно режет мой чуткий слух, и личность оказывается на улице, около одного из самых достопочтенных учебных заведений Соединенных Штатов Америки.***
После столь тяжелого для меня первого учебного денька, решаюсь пройтись по улицам чудесного города прямиком до собственной квартиры, чтобы хоть как-то свыкнуться с мыслью, которая на протяжении огромного времени не давала мне покоя. Суровость и невообразимая сложность ожидающих меня будней переходила максимальную шкалу измерений. Наконец, моя мечта воплощается в реальность, именно сейчас готова переступить через свою лень и различные преграды, чтобы вздохнуть свободно и самодовольно. Начав рассуждать о новых знакомствах, ожидающих мою смертную душу, стала рассматривать всю красоту окружающую меня. Совсем не заметив того, как на улицах вечно живущего Нью-Йорка стали заметно отражаться огни высокоэтажных зданий и вывесок. Буквально через один квартал я увижу родные просторы вблизи любимой, пусть не совсем большой, но уютной квартирки, ставшей небольшим прыжком вверх от отчего дома с близкими. Гуляющие подростки, малолетние детишки под ручку с родителями, собаководы и прочие прохожие окружали мою отрешенную от реальности сущность. Переступив порог шоссе, я оказалась в привычных дворах, говорящих мне о том, что буквально через пару минут я окажусь дома. Невероятная темнота именно сейчас окружала меня, даруя мне небольшой страх где-то глубоко внутри. Абсолютное спокойствие давала играющая в моих ушах мелодия, пусть и немного слащавая и чересчур обыгранная, но все же музыка. Внезапно звуки с реальности стали приглушать внутреннее спокойствие, быстро сняв наушники и вновь прислушавшись к звукам, осознала, что пугающие крики покрывали дьявольский смех буквально за несколько сотен метров от меня. Быстрым шагом направляюсь в сторону, с каждым шагом расширяя свой кругозор, мои зрачки расширяются до максимально допустимого предела. Такое яркое, будоражащее зрелище в обычные ясные будни Нью-Йорка стало кардинально неожиданным открытием. Город, в котором правит закон и миролюбие разбился, разрушился в крах, словно плохо выстроенная иллюзия, став темным, неоднократно слетевшим с катушек безумием. Когда я слышала "Нью-Йорк", в голове, почему-то, выстраивалась бесконечная полоса людей, безостановочно пылающих счастьем и искренней радостью, готовых поделиться всем, что есть, тем, чем могут, но в первый день сказка расплылась на миллионы эфемерных крапинок, разлетевшихся слишком скоро, слишком быстро, потеряв в своих просторах мою идеально выстроенную реальность. Мне не приходилось прежде видеть драку, я была полностью оборонена от таких случаев в просторах отчего дома, где родители упорно оттаскивали меня от похожего рода происшествий, пытаясь дать мне как можно лучшее воспитание, однако, понятно дело, что всю дальнейшую жизнь они не смогут стать мне крыльями, чтобы не приходилось падать, не могут стать плащом, укрывающим меня от дождя, и не могут стать повязкой, закрывающей глаза. В первый же день мне удается впитать то, чем я буду травиться каждую ночь, которую буду одиноко проводить в новых апартаментах. Ведь это явно не заменит мне родных объятий матери и теплых, утешающих слов отца. Если бы вдруг они узнали о том, насколько я беззащитна в данный момент, насколько испуганна, то вероятно сразу же вернули бы меня к себе, развеяв мечты о успешном будущем. Ощущать такую сильную, безостановочную дрожь в теле, нарастающую с молниеносной скоростью, не удавалось, и, кажется, будто она стала неразделимой частью меня, влилась в поток ледяной крови и электрическим током бьет по коже, вызывая громкий табун мурашек, резко летящих по покрову, став тонкой пленкой, покрывающих весь эпителий. Это ненормально, следить за каждым ударом неизвестного мне парня, беспощадно кидающего их друг за другом на практически не дышащего парня, обессилено машущего руками, пытающегося как-то оборониться от мощных и быстрых кулаков, летящих прямо в окровавленное лицо. Издали я вижу капли крови, которых становится с идущими секундами все больше, как и гортанного, хриплого смеха, устрашающего и громкого, долгого и безостановочного. Не по себе. Не так. Не правильно. Самой неимоверно страшно, больно от каждого удара в живот совершенно незнакомому парню, который едва не погибает на глазах множества людей. Они просто проходят мимо, стараясь не попасть в поле зрения мужчины, что все еще причиняет огромную массу мучений человеку на улице, где есть люди, на улице, где они мелькают, даже не пытаясь каким-то образом помочь, вызвать полицию, остановить это ужасное недоразумение, что не даст уснуть мне этой ночью. Я начинаю понимать, почему все бегут отсюда, боятся, как и я. Как и я, только услышавшая душераздирающие вопли инстинкта самосохранения, только лишь сейчас начинающего явственно прогрессировать и заставлять ноги вышагивать отсюда прочь, туда, где я сумею закрыть все двери на несколько замков, укрыться мягким, не колючим пледом и выпить чашку любимого какао. Так и сделаю, когда исчезну из этого страшного места, не буду слышать таких чудовищных криков и постоянного шума ударов, доходящих до слуха и беспощадно режущих слух. Так я и сделаю, уйду, обычно уйду, как остальные. Нет, не сделаю. Ведь пора уже поступать по-другому, принимать важные, верные и взрослые решения. Когда в голове что-то внезапно переключает, появляются заколдованные и совсем иные мысли, идет понятие моего пустого гнусного поступка — я становлюсь отвратительна самой себе. Поступить так некрасиво, сломать все высочайшие ценности, которые я строила на протяжении своей жизни, отречься от собственных принципов, так низко пасть и стать отреченным куском мяса, бесчувственным человеком, как и все прошедшие мимо. Наверное именно это и сподвигло меня вернуться обратно, стать поблизости с парнем и колотить его слабо сжатыми кулаками, пытаясь отвлечь хоть на одно единственное мгновение. Однако, толка не было, лишь еще больший гогот от двух парней, что задорно смеялись над моей попыткой все остановить. Страх: огромный, всепоглощающий, стал будто частью меня, являлся каким-то взрывом всех темных эмоций, единовременно развив во мне небывалую уверенность в себе, которая словно стала вырываться за край, буйно отразившись в силе и скорости моих ударов, крушащихся на крепкую спину мужчины. — Ты же убьешь его, придурок! Мой возглас остановил его, остановил всех, настигло мрачное молчание, которое с каждой секундой начинало пугать меня еще больше, неприятно отражаясь во скрежетающей нервной системе, готовой взорваться, как раскаленная лава из глубинного жила вулкана. Что-то не так. Я уяснила это сразу же, как только они, развернувшись, сели в спортивную машину и уехали прочь, оставив меня в сильнейшем смятении. Однако, темный взгляд глаз, который мне удалось уловить, все еще был перед моим взором, и вряд ли я смогу его забыть.