Аттракция

- День добрый, - улыбнулся Стефан, без стука войдя в кабинет, и Мадс, оторвавшись от работы, смерил его взглядом и сухо поздоровался. После корпоратива Стефан долго и подробно объяснял всем, как правильно нужно обращаться с омегами, из чего следовало, что Мадс этого делать совершенно не умеет, раз его супруг несчастен и угнетен. Как именно, по мнению Стефана, нужно было обращаться с омегами, Мадс слушать не стал и знать не хотел. - У меня для тебя новости. - Какие же? - Не переживай, хорошие. Ближе к концу осени ожидается новая серия забастовок. - Хорошие?! И с чего бы возобновятся забастовки? - Отец сказал, что планирует снизить производственные мощности, ну и, соответственно, многих придется уволить. Нам надо укрепить репутацию корпорации заранее, кто-то должен поучаствовать в политической программе на телевидении. - Ты считаешь, что это должен быть я? - А кто у нас сейчас является главным по вопросам труда? - Надо подумать, - пробормотал Мадс. Он всего пару раз мельком появлялся в новостях, еще когда учился, и после показа был невероятно горд собой. Перспектива выступить перед всей страной показалась невероятно соблазнительной. А почему бы и нет, замшелые политики давно должны уступить дорогу молодым, активным, интересным и привлекательным людям, одним словом, ему. - Мне придется написать речь? - Скорее всего, это будут дебаты. - Дебаты… - повторил Мадс, сознавая, что это может быть одновременно и провал, и невероятный успех. Возможно, если он хорошо выступит, им заинтересуется одна из политических партий. Почему бы и нет? Несмотря на приличный объем подготовки, который он даже не мог сейчас толком оценить, идея нравилась ему все больше и больше. - Спасибо, Стефан, это и в самом деле хорошие новости. - Конечно, хорошие, я же сказал. А ты думал, я стану говорить про твоего несчастного принца? Ты заволновался? – облизнулся Стефан, довольный тем, что смог задеть за живое. - Меня раздражает, что ты говоришь о нем. - Как я могу не говорить о маленьком, неудовлетворенном омеге, который совершенно потерян, брошен на произвол судьбы? Мое сердце кровью обливается при одной мысли о нем. - Мысли о ком-нибудь другом. Может, это ты виноват? - Мадс оторвался от бумаг и посмотрел на него, - допек его на корпоративе, подошел весь такой альфа... - Твой детка не любит альф? - Его зовут Хью, и он не любит излишнего внимания. Впрочем, я тоже, - отрезал Мадс и, давая понять, что разговор окончен, закрыл папку, - я подумаю над твоим предложением насчет выступления. - А ты не думал, что твой детка просто беременный? - поинтересовался Стефан, присев на краешек его стола. - Странно, - сказал Мадс, подняв на него взгляд, уставился ему в глаза спокойно и долго, - я только что сказал, что не люблю лишнее внимание. Мне повторить? - А ты такой же агрессивный, как он... - Стефан не договорил и многозначительно ухмыльнулся, встал со стола, наслаждаясь моментом. Ясно видел, что в глубине души Мадс потрясен его вопросом, несмотря на невыразительное внешнее спокойствие. - Так когда ты ответишь насчет выступления? - Как только закончу с делами, если мне, наконец, перестанут мешать. Будь любезен, закрой дверь с той стороны. От Стефана просто тянуло пряным запахом соперничества, желанием сделать все наперекор и заявить о своем праве хозяйничать, и только тонкая, едва уловимая грань отделяла их обоих от выяснения отношений всерьез, до первой крови. Но Мадс ничего не говорил, ждал, пока он уберется из кабинета прочь. Стефан очень хотел бы остаться, но идти ради этого на открытый конфликт не хотел. *** Несмотря на попытку успокоиться, работать дальше Мадс просто не смог. В который уже раз ему пришлось лезть на глаза со своими заявлениями, но он подумал, что сеанс терапии у Брайана можно счесть в каком-то плане срочным походом к врачу и ушел с обеда под предлогом болезни. Он доехал до парка, совершенно не желая никого больше видеть, пошел вперед по пустынной аллее, хотя знал, что надо просто зайти в аптеку, просто купить тест и просто поехать домой. Это был не первый в его жизни страх сделать кому-то ребенка, но в случае с Хью все казалось какой-то фатальной катастрофой. Дети сейчас были не просто не нужны, а просто-напросто противопоказаны, причем обоим. Как можно забыть о контрацепции? Он даже не думал о ней, потому что омеги беременели редко, и обычно паре требовалось постараться, чтоб завести ребенка. Но если это произошло? Как жить дальше? Никак. Заставить Хью сделать аборт? Немыслимо, если первую беременность прервать, она может стать и последней. Хью окончательно съедет с ума, вот и все. И с ребенком тоже съедет, это однозначно. Кто тогда будет воспитывать этого ребенка? Придется уйти с работы? При одной мысли об этом Мадс облился холодным потом, он не был готов пожертвовать своей жизнью. Родители Хью вырастят еще одного Хью, это очевидно. Мадс в очередной раз проклял себя, что не подумал о контрацепции и вернулся к машине. *** Дома у родителей было непривычно тихо. Мадс привык, что дома шумно, что всегда есть кто-нибудь, но никто не откликнулся на звонок в дверь, и ему пришлось открыть дверь своими ключами. Ларс давно жил отдельно, отец был на работе, а мама, похоже, уехала по делам. Мадс поднялся к себе и уселся за компьютерный стол, который казался теперь слишком маленьким и каким-то детским, по сравнению с массивной мебелью в кабинете и дома. Он взял с полки совершенно забытую книгу со страшными сказками, принялся листать, и многое, что казалось раньше таинственным, серьезным и взрослым, теперь стало приятным воспоминанием, трогательным и совершенно не опасным. Из книжки вывалился спрятанный там сто лет назад презерватив, как укор из прошлого: в семнадцать-восемнадцать он куда сильнее боялся незапланированной беременности, но потом понял, что это редкий случай и совершенно расслабился, а зря. К тому же, как ни крути, а без презервативов секс был куда приятнее. - Ты дома? – удивилась Бенте, поднявшись наверх, - что-то случилось? - Просто решил заехать, - сказал Мадс, посмотрел на нее честными глазами, не зная, как и с чего начать разговор. – А ты где была? Опять ведешь занятия? - Занятия, - усмехнулась та, - я ездила кормить твоего мальчика. - Ты продолжаешь это делать? - Мог бы сказать спасибо. Иначе бы твой дурачок питался только сплошными замороженными полуфабрикатами. - Он не дурачок, - вздохнул Мадс, - он слишком умный. - Спасибо, мама, что заботишься обо мне. - Спасибо, мама, - он снова вздохнул, - нам надо поговорить. - Конечно, ведь для этого, я вижу, ты и приехал. Пойдем, я и тебя накормлю. *** - Почему ты называешь его дурачком? – спросил Мадс, потянувшись за перечницей, - Ларс что, рассказал тебе эту историю? - Да, - не стала отрицать Бенте, - в подробностях. И да, я считаю, что он слегка не в себе. Сегодня приезжаю, а он, представляешь что? - Что? - Сидит с книжкой на диване в гостиной, как будто никуда и не уходил с него. Я попыталась поговорить с ним, спросить, что у вас произошло, почему он так скверно относится к тебе. - Мам! - Что? Мне не нравится, что ты позволяешь ему вытирать об себя ноги. Я тебя не для этого растила. - Я, кстати, - вскользь упомянул Мадс, не отрываясь от супа, - буду участвовать в дебатах от лица нашей корпорации. В одной из политических программ в прайм-тайм. - О, какой ты у меня молодец! Я всегда знала, что ты самый лучший, у тебя все получится. Конечно, я люблю вас обоих, но каждого по-своему. Замечательно, что хоть на работе тебя ценят. - Мама! Перестань, пожалуйста! Я надеюсь, ты не промываешь Хью мозги каждый день? - Нет, да и как с ним разговаривать, если он сидит и односложно на все отвечает? Хотя бы дверь открывать начал и здороваться, а то в самые первые дни даже и не спускался, грубый такой, неприятно. - Пожалуйста, не терзай его. Мне и без того тяжело, а ты ситуацию не улучшишь, - попросил Мадс, доедая суп, а потом как бы мимоходом спросил: - вот если у меня или у Ларса сейчас появится ребенок… что ты будешь делать? - Ты что-то знаешь про Ларса?! - Нет, нет, я просто спросил. Вдруг он… или я… ну вот так выяснится, что у кого-нибудь из нас есть ребенок. Ты станешь помогать? - Ты и в самом деле гуляешь налево?! - Какое, причем тут лево?! – не выдержал Мадс, - если говорить прямо, если Хью вдруг залетит, станешь ты нам помогать, или нет? - Он не залетит. - Почему?! - Потому что вам рано иметь детей, - пояснила Бенте, - и так как никто из вас не думал о предохранении, я об этом позаботилась. - Как? - Я купила контрацептивные таблетки, которые давала Хью. - Что? Мам, как это вообще называется?! И он пил их? - Ну да. Я дала таблетку, он послушно выпил. - Черт, ты его совсем запугала, что он тебя так слушается?! - Да никто его не запугивал! Я сказала, что это важно. Хью даже не возражал. - О, это просто отлично! Одна купила какие-то таблетки без назначения врача, другой глотал их без вопросов, а когда психотерапевт меня спрашивает, употребляет ли мой муж какие-нибудь гормональные препараты, я, как последний дурак, говорю, мол, нет, нет, что вы! - Я думала, что ты мне спасибо скажешь. - Спасибо! – рявкнул Мадс, но потом остыл, отошел к вытяжке и, щелкнув переключателем, принялся курить, - я, конечно, благодарен, но ты не думаешь, что такими действиями можешь портить наш брак? Если ты капаешь ему каждый день на мозг… - Я не капаю! Я просто, как последняя дура, готовлю для твоего несостоятельного красавца, забочусь о нем и иногда спрашиваю, почему он такой грустный! А он мне отвечает, что у него все хорошо и старается улыбнуться. Вот и все! - Отлично, - буркнул Мадс, сосредоточившись на сигарете, внутри все кипело. Откуда все это внимание к его браку, откуда лезут какие-то новые подробности, зачем в его жизни все эти стефаны с их провокациями, и почему он на эти провокации ведется? Хью и без таблеток, конечно, был дурной. И до того, как они начали спать вместе, он вел себя странно. Но все равно таблетки были лишними… хотя, надо признать, что беременность оказалась бы куда более ненужной. - Прости. Я не хотел тебя обидеть, - признался Мадс, затушив сигарету под струей воды. Выбросил окурок в ведро, сунул пачку в карман и стал убирать со стола, но вдруг почувствовал себя в объятиях и замер. - Мам, ты чего? - Это я виновата, - выдохнула Бенте, обнимая его крепко, - я тебя втянула в эту историю со свадьбой. Я-то думала, что тебе всегда нравился мальчишка Данси, что он тебе симпатичен и вы хорошо будете смотреться вместе. Что он из хорошей семьи, приличный вежливый мальчик, в отличие от всех твоих дружков, которых ты даже со мной не собирался знакомить. Мадс промолчал, не зная, что сказать, приобнял мать в ответ: - Все в порядке, мам. Ты правильно сделала, что настояла на свадьбе, я бы сам никогда не женился. - И что из этого вышло? Поверить не могу, что испортила тебе жизнь. - Ты ничего не испортила, перестань. Ты все сделала правильно, а Хью... я с ним разберусь. У каждого есть, что скрывать, плюс он же все равно хороший. - Недостаточно. - Пожалуйста, не говори так, - попросил Мадс, ощутил неприятный спазм в горле, - он принадлежит мне, ты обижаешь меня, когда говоришь о нем плохо. В нем есть и хорошее. - Ты говоришь так, будто знаешь, что делаешь. - Я просто не люблю сомневаться... Так что не вздумай больше винить себя. - Для меня главное - чтоб ты был счастлив, дорогой. *** - Ты пришел, - улыбнулся Хью, распахнув перед ним дверь, - я не знал, что ты приедешь так рано. Хотел заказать что-нибудь вкусное, но не успел. - Хорошо, что не заказал, - Мадс улыбнулся в ответ, проходя внутрь, потянул Хью к себе и поцеловал его в макушку, - сегодня в восемь у нас первый совместный сеанс терапии, так что ужинать будем поздно. - Что?! Зачем… не стоило беспокоиться. У меня уже все хорошо. Мадс крепко обнял его, коротко и грубовато целуя в ухо, но Хью напряженно терпел, не откликаясь на ласку. - Отмени сеанс, пожалуйста. Я не поеду. - Ты поедешь. - Нет! – воскликнул Хью, вывернулся из его объятий и быстро пошел к себе, взбежал по лестнице, невероятно разозлив Мадса, который метнулся следом. Произошла короткая стычка за дверь в спальню, которую Хью проиграл, рванулся в ванную, но не успел. Мадс схватил его за плечи, толкнул на кровать и тут же улегся сверху, сознавая, что рискует больно получить по лицу в ответ, но желание стиснуть, сжать, вдавить в матрас неподдающегося омегу было гораздо сильнее всех рисков. Тот дернулся было, попытался ускользнуть, но Мадс никуда его не пустил, с силой стиснул волосы и запрокинул его голову, целуя бледную открывшуюся шею. Хью задышал, застонал громко, то пытаясь его оттолкнуть, то крепко обхватывая бедрами, извернулся и нашел его губы своими, принялся целовать настойчиво и жадно. - Ммм… - тихо, непрерывно застонал Хью, избавился от уютной домашней футболки, вытянул руки и обхватил его за шею. - Опоздаем, - пробормотал Мадс, взглянув на часы. - Никуда не поедем, - горячо прошептал Хью ему в ухо, - ты альфа, я твой омега, зачем нам терапевт? Мадс резко встряхнул головой, прогоняя наваждение, приподнялся, опираясь на ладони, и сказал: - Давай тогда оформим тебе недееспособность. Ты будешь сидеть дома, тебе не придется встречаться с остальными людьми, мне не придется объяснять, почему ты никуда не ходишь. Все будет просто. - Недееспособность? - Да. Только ты и я, - задумчиво проговорил Мадс, присел на кровати и потянул вниз штаны Хью, взявшись за клетчатые складки, - и море секса. Хочешь? - Я нормальный, - выдохнул Хью, с сомнением глядя на его руки, - у меня все в порядке. Я просто не люблю людей. - И просто склонен к суициду. Я не хочу больше рисковать своей карьерой и твоей жизнью. Мы не будем ходить на терапию, никаких мучений, я возьму опекунство над тобой и буду о тебе заботиться. - Ты считаешь меня ненормальным?! – часто-часто задышал Хью. - Не знаю. Ты выглядишь вменяемо, но вменяемые люди не пытаются убить себя безо всяких на то причин. Вменяемые люди хотят решать свои проблемы, а не закрываются с ними в скорлупу. А тебе хорошо в скорлупе, вот и будешь сидеть дома. Хью отчаянно оттолкнул его от себя, соскользнул на пол, но вместо ярости выбрал пассивную агрессию: уселся на пол, обхватив себя руками, и плотно сжал губы. - Ты меня презираешь и считаешь психом, - сказал он, потому что Мадс тоже долго молчал, уже высказав все, что хотел. - Нет. Если бы считал, то давно бы развелся и отправил тебя домой, а я, как нормального, тебя прошу пойти на лечение. - Но презираешь. - С чего ты взял? У тебя в голове слишком много мусора. - Пусть! Лучше я проживу остаток дней с тем мусором, что у меня есть в голове, чем буду мучиться на терапии, оставь меня в покое! Неужели это так сложно понять? – Хью уставился на него в упор, часто-часто дыша, - я не хочу лечиться, я против! - Пожалуйста, - тяжело выдохнул Мадс, сознавая, что больше просить и уговаривать не будет, что это последний раз, когда он пытается что-либо сделать по-хорошему. – Ради меня. - Ты шантажируешь меня своими просьбами! Это некрасивая манипуляция… Мадс смерил его взглядом, представляя, что будет, если он просто-напросто перекинет его через плечо и потащит в машину. Очередная паническая атака, приступ неадекватности и обморок. На все это ему смотреть не хотелось. Он развернулся, вышел из его комнаты и ушел к себе, громко хлопнув дверью. Не потому что сам был близок к потере адекватности - сейчас он чувствовал только разочарование и грусть, - а потому что ничего говорить не хотел. Поставил точку в этом разговоре. В спальне было светло и тихо. Мадс улегся на кровать, подтянул к себе ноутбук, принялся просматривать странички с разной забавной ерундой в соцсетях. Несбывшиеся ожидания не утихали, болезненно напоминая о себе, ехать в одиночку ему не хотелось, они заранее договорились с Брайаном, что сеанс под вопросом. Мадс посмотрел несколько вирусных видео, заметил, что во вкладке «друзья» появилось несколько новых людей, лениво добавил сразу всех, не интересуясь, кто есть кто. Принялся проглядывать гору интересных и одновременно абсолютно бессмысленных ссылок, которые ему прислал безработный нынче Лейф. Дверь в комнату еле слышно скрипнула, но Мадс не стал отрываться от своего увлекательного занятия. - Прости, - раздался негромкий голос, - я вел себя… глупо. Мадс включил очередное видео, и клубная музыка заполнила комнату. Хью замер на пороге комнаты, одетый в легкую светлую ветровку и джинсы, ремень сумки плотно впечатался в плечо. Глаза его были совсем красными, он мялся, не зная, что еще сказать, ждал. Мадс поглядел на него, не закрывая ноутбук. - Мы еще можем поехать, или время ушло? - Сеанс в восемь. - Можно успеть, - сказал Хью, взглянув на часы, а потом быстро пересек комнату, присел на край кровати, пристроив рядышком тяжелую сумку. - Ты там кирпичи набрал? – поинтересовался Мадс. – Для самообороны? - Нет, это книги, кое-какие мои записи и статьи. Я решил, что надо их взять… на всякий случай. Поехали… пожалуйста. - И с чего это ты так резко передумал? - Из-за тебя, - шумно вздохнул тот и попытался улыбнуться, потянул его за руку, - прости, что сделал тебе плохо. Давай поедем? *** В пятничный вечер поток машин был плотным, то и дело возникали аварийные ситуации, приходилось внимательно следить за дорогой и остальными водителями. Они рисковали опоздать, что было бы чертовски некрасиво, но Мадс не стал винить Хью вслух, довольный хотя бы тем, что тот сидел рядом, теребил ремень безопасности, но не падал в обморок и не капал ему на мозги. Однако из-за спешки они приехали даже раньше, секретарь предложила им чай, проводила в приемную, а потом куда-то ушла. Хью усадил свою сумку, обхватил ее крепко и ссутулился, уткнувшись подбородком в плотные тканевые складки. - Ты переживаешь? - Д-да. - Ну так и скажи об этом. Я тоже переживаю, если тебе будет легче. - Из-за чего? - Я не хочу, чтобы тебе причинили боль, - откровенно сказал Мадс, положив ладонь ему на колено, чуть погладил, стараясь успокоить, - мне каждый твой писк ножом по сердцу. Я, знаешь ли, привязался к тебе и чувствую ответственность. - Разве я пищу? - Пищишь, жалуешься, страдаешь, весь набор. Я пообещал, что со мной тебе никогда не будет херово, но тебе все время херово, и получается, что я все время нарушаю обещание. Хью помолчал, нагрев ткань сумки своим теплым влажным дыханием, а потом заметил: - Все мои психотерапевты мне не нравились. - Прямо-таки все? - Да. Наглые, самовлюбленные альфы, жаждущие забраться в мое нижнее белье. Я не люблю альф, особенно тех, кто не скрывает этого, а намеренно демонстрирует, - сглотнул Хью, - я не знаю, что с ними делать и как общаться. Альфы меня… оскорбляют. - Целая четверть человечества? - Не все, но большая часть. В детстве ты не склонен думать об этом, ведь героями мультфильмов и книг являются совершенно разные люди, в том числе и омеги. Ты думаешь, что все равны, но когда вырастаешь, то в один прекрасный момент обнаруживаешь себя на приеме у терапевта, который самодовольно объясняет, что все твои проблемы от того, что ты не умеешь правильно встать в коленно-локтевую, - Хью взъерошил волосы, прищурил глаза, как сердитая нахохлившаяся птица. – Ненавижу. - Странная у тебя была терапия. - Обычная. Для омег. - А я? Я ведь тоже альфа. И не люблю это скрывать. - Я люблю, когда ты трогаешь меня за нижнее белье. Ты… другой. - Чем это? Хью промолчал, посчитав, видимо, что и без того много сказал, покрепче прижал к себе сумку, нервно облизываясь и одновременно радуясь каждой секунде промедления, как будто в преддверии казни. - Время уже восемь, между прочим, - недовольно оглянулся Мадс, - где секретарь-то? Дверь в кабинет распахнулась, но это была не секретарь, а сам терапевт, который широко улыбнулся, потирая ладони. - Добрый вечер, Мадс. Вы так увлекательно общались, что я не хотел прерывать ваш спор. - Добрый вечер, Брайан, - Мадс поднялся на ноги, крепко пожал протянутую руку и улыбнулся в ответ. – Это Хью. - Здравствуйте, Хью. Я рад, что вы поддержали вашего мужа и пришли на сеанс. - Да, - сказал Хью, глядя в пол. Сгреб свою сумку, прошел мимо них обоих в кабинет, вытряхнул содержимое на низкий журнальный столик и без приглашения уселся в кресло, скрестив руки на груди. Мадс тут же почувствовал себя идиотски, но Брайан поднял длиннопалую ладонь, жестом показывая, что все в порядке. - Хью, расскажите, что это? – поинтересовался Брайан, подойдя ближе, поднял один из журналов с серо-бежевой обложкой и заголовком «Глагол как эстетический феномен», настолько невзрачный и скучный на вид, что Мадс не заинтересовался бы им, даже если бы это был единственный журнал на свете. - Там есть мой очерк, - буркнул тот, ерзая в кресле, - во всех этих журналах есть мои статьи, в интересных мне книгах отмечены важные места, которые так или иначе затронули меня, в записях есть то, что, возможно, поможет вам разобраться во мне. - Вижу, что вы основательно подготовились к нашей встрече. - Простите, - резко начал Хью вовсе не извиняющимся тоном, голос его зазвенел напряженно, - но это была вовсе не моя идея. Общаться можете с ним, - он кивнул на Мадса, который занял кресло рядом, - я говорить ничего не стану. - Ничего страшного, - отозвался Брайан, - я вас понимаю. Раскрыв журнал, он уселся в кресло напротив и начал искать нужное имя в оглавлении. Мадс протянулся, осторожно дотронувшись до локтя Хью, но тот недовольно заворчал, отдернул руку и замкнулся в себе, крайне враждебно поглядывая по сторонам. Не мог сохранять мнимое спокойствие и апатию в новом, неизвестном прежде помещении, полном незнакомых запахов. - Был проведен анализ современных молодежных изданий, в процессе которого мы были изрядно шокированы унизительным прессингом в отношении некоторых категорий населения, - начал читать Брайан, поправив очки на носу: - это напомнило о терапевтической инженерии души, иными словами, о психотерапевтических сеансах, в которых мне доводилось принимать участие. Редко, где еще безобразно-колоритные стороны гендерных различий раскрываются с такой бесстыдной откровенностью. Авторитарно и репрессивно происходит массаж разума посредством нейролингвистических технологий, мало чем отличающийся от массажа простаты и имеющий схожий эффект на обывателях, вполне удовлетворенных процессом. Есть смысл усмотреть основы этой системной логики в глубине феодальных отношений, когда целый класс индивидов, обладающих сходным габитусом, оказался наиболее бесправным. И вот в то время, когда подобное отношение к личности омеги должно быть признано нелегитимным, пропаганда и культивирование ксенофобии в массовой культуре сводит на нет все труды прогресса. Хью выслушал зачитанные вслух собственные высказывания, не перебивая, а потом скинул кеды и забрался в кресло с ногами, взглянув на Брайана с вызовом, но тот не стал его одергивать. - Как вы это понимаете, Хью? – поинтересовался он, отложив журнал в сторону. - Так, как я это написал, - фыркнул Хью, придерживаясь своего принципа. - А я вот понял, что я тупой, - признался Мадс, - что такое габитус? - Социальный характер, если в двух словах, - пояснил Брайан. – Полагаю, что речь идет о том же, о чем вы говорили в приемной: о нарушении личного пространства омеги во время сеанса. - Не только во время сеанса. Права омег постоянно нарушают, в том числе и сами омеги, потому что потакают альфам, которые требуют от них слишком многого! Но омеги не виноваты, что собственная природа заставляет их плевать на принципы. - Расскажите, пожалуйста, в какой момент вы впервые ощутили социальную несправедливость? - В такой, - огрызнулся Хью, обнял свои колени. – Я сказал, что не хочу говорить, а вы все равно вынуждаете меня это делать. - У тебя просто социальный габитус нытика, - усмехнулся Мадс, но Брайан вновь поднял ладонь, уговаривая не продолжать спор. - Давайте обсудим проблему социальной несправедливости. Вы ощущали ее на себе, Мадс? - Только после того, как окончил университет, - тот пожал плечами, - до тех пор все было прекрасно. - И что же произошло после того, как вы окончили университет? - Я нашел работу, вернее, я нашел ее еще раньше, во время учебы, но я устроился на полную ставку, и сразу после этого отец стал намекать мне, что пора найти себе постоянную пару. И не только он, а все вокруг. Честно говоря, утомляет, когда допекают. До недавнего времени я думал, что это единственный минус, что стоит обзавестись партнером, и все пройдет. Но потом, - Мадс с усмешкой, но вместе с тем ласково взглянул на Хью, - я понял, что все только начинается.