Аттракция

Сотрудница из отдела аудита отчаянно старалась проявить себя, справляясь со всем, что делал Эв, и даже больше - но напрасно. Мадс совершенно не замечал ее усилий. Он приходил на работу вовремя, методично сводил итоги, разбирал рутинные, привычные проблемы, но ничего больше. На предприятии было спокойно, никто не трепал его, не отвлекал, не пытался ухватить за шкирку, однако, погруженный в ровную, гладкую тишину, как в густой солевой раствор, Мадс знал, что долго все это не продлится. - И еще, - девушка вежливо, но настойчиво коснулась локтя Мадса, - мне требуется ваше мнение по поводу сводного анализа по каждому подразделению. Мадс посмотрел вначале на цепкие пальцы, затем перевел взгляд вверх, на ее лицо. - Требуется? - переспросил он. - Да. И желательно, если вы сравните все это с прошлым годом... - Господин Миккельсен! - воскликнул секретарь, постучал запоздало после того, как ворвался в кабинет. - Управляющий просит вас подняться! - Но у нас совещание, - возразила девушка. - Это срочно, - покачал головой секретарь, - думаю, что вам лучше подняться. Мадс кивнул, подхватил со стола свои бумаги и захлопнул папку. Он знал, что рано или поздно Эйнарсон позовет его, и все сиюминутные проблемы насчет сводных таблиц резко потеряют свою значимость. *** - Что это такое? - спросил Эйнарсон без предисловий. Мадс посмотрел на документ, в котором сразу узнал заявление, и пожал плечами. Что тут говорить, когда и так все предельно ясно. - Семейный адвокат известил меня сегодня утром, - сказал Эйнарсон, нависнув над плечом Мадса. - Ты в курсе происходящего, не так ли? - Да. - Этот… сопляк хочет испортить жизнь моему сыну, - вскипятился управляющий. Принялся ругать Эва, его омежью шлюховатость, желание вертеть задницей перед альфами и поиметь сразу тридцать три удовольствия, включая денежное возмещение морального ущерба. - Какого черта омегам вообще разрешают выходить из дома? - воскликнул Эйнарсон, стискивая в пальцах сигару, - все хорошее, что он может сделать – сосать, не отвлекаясь на глупости. И все будут довольны. - Вы знаете, что он хороший работник. - Вот уж конечно! – разозлился управляющий. Видимо, весь день копил раздражение, страх перед непонятным иском, и теперь был готов выплеснуть его. Примерно этого Мадса и ожидал, поэтому не удивился и даже не почувствовал особой злости на Эйнарсона. Брызжущий слюной управляющий показался ему совсем потерянным, и морщины, не слишком заметные днем, стали куда заметнее. По-видимому, спокойная, отстраненная холодность Мадса отрезвила Эйнарсона лучше любых слов. Он молча уселся в кресло и прикурил, словно стряхнул с себя раздражительность, кивнул на пепельницу, предлагая Мадсу сделать то же самое. Тот отказываться не стал. - Какого черта происходит? – спросил вдруг Эйнарсон изменившимся голосом, - что произошло на самом деле? Стефан молчит, ничего не говорит мне, и когда я приехал к нему, он просто-напросто не открыл дверь, сказав, что меня это не касается. - Иск-то в его сторону, не в вашу, - заметил Мадс, вдыхая терпкий дым. - Но он мой сын! – выдохнул тот, потирая подбородок ладонью, будто смазал эти слова, - я знаю, что меня это не касается, но я должен помочь ему. И расскажи-ка мне, Мадс, как в этом замешан твой муж? Мадс выдохнул дым, сизое облачко быстро рассеялось в воздухе. Он знал, что речь рано или поздно зайдет о Хью, но не хотел первым поднимать этот вопрос. - Он серьезно навредил ему, - жестко, но спокойно сказал Мадс, - несколько лет тому назад. - Как же это случилось? - Хью был несовершеннолетним мальчишкой, которому не повезло встретить Стефана. Тот должен был понимать, что нарушает закон. Эйнарсон молча уставился в окно, раздумывая над корректной, но предельно понятной формулировкой. - Преположим, что так, - сказал он негромко, держа при себе свои мысли по поводу Хью, - но Эванс старше тебя. Он не мальчик, и знал, что такое альфы. - Вы не думаете, что Эв мог не хотеть Стефана? - Сначала под него подстелился, а потом передумал, да? - Стефан настоял… - Сучка не захочет – кобель не вскочит, - фыркнул Эйнарсон, хлопнул по столу, ясно давая понять, что больше не хочет говорить на эту тему, но Мадса внезапно вывела из себя эта фраза. - Я ни на кого не вскакиваю, - тихо, но четко проговорил он, - да, в тринадцать лет у меня начал стоять на всех омег в округе, но меня быстро отучили думать членом. Мы можем спокойно работать с омегами, не мечтая присунуть каждому из них по самые гланды. Не оправдывайте Стефана, он просто подонок, и вы это знаете. Как ни странно, управляющий не разозлился еще сильнее. Он лишь отложил сигару в сторону и стиснул лицо ладонями, отчего показался Мадсу совсем старым и усталым. - Вы ведь знаете, что на самом деле случилось, - вдруг догадался Мадс, наблюдая за управляющим, - вы знаете, что это Стефан виноват, а не те, кто его окружают. - Что я сделал не так? – шумно выдохнул Эйнарсон, продолжая потирать лицо ладонями, - что? Мадс замер, просто глядя на него, потому что не знал ответа. Сигара тлела, испуская едкий дым, и захотелось вдруг распахнуть окно, вырваться из всей этой табачной духоты, но Мадс продолжал сидеть молча, скованный тяжелой, гнетущей атмосферой. - Он всегда был… немного странным, - признался Эйнарсон, покусывая и без того обветренные губы, - слишком агрессивно отвечал мне, никогда не слушался, не подчинялся. Мне приходилось его наказывать, но чем жестче я устанавливал правила, тем чаще он демонстрировал, что ему на них наплевать. Он рано начал интересоваться сексом, но я запрещал ему… Даже думать запрещал. Мадс терпеливо молчал, совершенно не понимая, к чему ведет этот разговор, и зачем он вообще здесь находится. - Как-то раз я разозлился на него из-за прогулянных лекций. Он хамил в ответ, и дело, как всегда, дошло до драки. Он едва не сломал мне руку, и в этот момент я понял, что что-то изменилось. Я думал, что на следующий день поговорю с ним, попытаюсь сгладить произошедшее, но он просто-напросто ушел из дома, - проговорил Эйнарсон, глядя в окно, - ушел, и все. Забрал документы, бросив учебу. Я не знал, где он, начал искать, но ему уже исполнилось двадцать, и полиция отказалась подавать в розыск, учитывая наши с ним отношения. Мадс подумал, что становится слишком близок к управляющему, словно перешел некую черту, после которой невозможно будет вернуться к привычным для них отношениям начальника и подчиненного. Все эти подробности о детстве Стефана… он не был уверен, что хочет их знать. Какими же мирными, даже славными были его собственные разногласия с родителями. Когда-то он, конечно, ужасно злился на отца, но никогда даже помыслить не мог, чтобы поднять на него руку. А если вспомнить родителей Хью, любящих, заботливых людей, которые тоже не сумели найти общий язык с ребенком. Окружили его от тревожного внешнего мира в уютный семейный пузырь, лишив всякой надежды научиться разговаривать с людьми, доверять им. При одной мысли о том, что нельзя искренне общаться с родителями, было неприятно, сыро на душе. - Я встретился с ним только через несколько лет. Не знал, что он сделал такую карьеру – один, без моей помощи… - Эйнарсон продолжал говорить, словно перетряхивал дурно пахнущие окурки воспоминаний, - мой мальчик, мой Стефан. Кажется, я впервые тогда сказал о том, какой он способный, хотя я всегда знал, что он может добиться многого. Он только усмехнулся и сказал, что я стал сентиментальным маразматиком, которому не место в бизнесе. Мы ни разу не поговорили с ним наедине о чем-то, кроме работы. - Что вы сейчас чувствуете? - Это все моя вина. Понимаешь? Мадс не ответил, смерив его взглядом. - Я не сумел воспитать его…не научил, как тебя учили твои родители, - он выдохнул, с долей заботы и нежности взглянув на Мадса, - будь Стефан таким же сдержанным как ты, я смог бы справиться с ним. - Не будем об этом, - отмахнулся Мадс, - что вам сейчас от меня нужно? - Стефан не должен расплачиваться за мои ошибки. Это я не сумел ему объяснить, как следует вести себя… не смог показать, как важно держать себя в руках, - Эйнарсон достал конверт из ящика стола, - послушай, я знаю, что ты имеешь влияние на Эванса, не говоря уж о твоем муже. Быть может, ты подавишь эту омежью революцию против моего сына? - Что?! - Я не стану предлагать ерунды, - быстро проговорил тот, кинув конверт на стол, - это только задаток. Купишь этим красавцам то, что они хотят. - За то, что ваш взрослый, мать его, вменяемый сын изнасиловал двоих?! – выдохнул Мадс, потрясенный этим жестом, - тридцатилетний мужчина не соображает, что нельзя трахать людей против их воли, потому что папочка ему об этом не сказал?!! - Тише, тише. Я оплачу этот чертов моральный ущерб, пусть только отзовут иск, - заявил Эйнарсон, - и тебе тоже. Думаю, ты найдешь правильный способ заткнуть рот твоему омеге и этому Эвансу заодно. Мадс, потеряв остатки терпения, резко поднялся на ноги, и опрокинутое кресло грохнулось на пол. *** - Вот и все, - выдохнул Мадс, когда ему открыли дверь его собственного дома. Он мягко отстранил от себя Хью, прошел мимо него и уселся на диван. Почувствовал легкое раздражение оттого, что Хью бестолково замер у порога, но ничего не сказал. Молчание стало напряженным. Хью обеспокоено пригладил непослушные волосы, стряхнул пылинку с плеча. Занервничал, совсем не зная, что ему делать, а Мадс не понимал, почему он просто стоит и ждет неизвестно чего. Достав пачку сигарет из кармана, Мадс закурил прямо в гостиной, почувствовав краткое облегчение, хотя от запаха табака на душе стало хуже. - Но...? - Хью проглотил вопрос, прикусил кончик языка и молча распахнул окно, разбавив навязчивый запах дыма. Мадс молча курил, собираясь с мыслями, и Хью, взглянув на него, вдруг быстро ушел на кухню. Новыми глазами оглядев гостиную, Мадс словно ценники наклеил на мебель, технику и картины. Ему очень нравился его уютный дом, он долго подбирал все один к одному, часто делая выбор в пользу качества и внешнего вида, а отнюдь не цены, и кредит все еще не был погашен. Разумеется, раньше, когда его жизнь была стабильной и легко предсказуемой, он спокойно относился к кредитам. Но сейчас... - Я принес пива, - пробормотал Хью, отчаянно надеясь, что поступает правильно. Поставив поднос на столик, он аккуратно разлил пиво по наклонной, протянул один стакан Мадсу, а другой оставил себе. И посмотрел на него серьезно, скрывая страх, что сделал что-то не так. - Спасибо, - улыбнулся Мадс, приятно удивленный его вниманием и расторопностью, - закрой окно. - Если тебе это очень важно, можешь и дальше курить здесь. - Нет, я не стану. Закрой окно, а то простудишься. Хью, и правда, одетый легко, по-домашнему, кивнул. Молча повернул задвижку, прошел мимо Мадса - и словно почувствовал, что тот тоже скрывает страх. Боится чего-то, но как и любое животное, не хочет этого показать, пряча неуверенность и сомнения за агрессивным видом. Держит лицо при плохой игре, и ради чего - ради того, чтобы не взволновать своего омегу. - О, - Хью догадался обо всем, почувствовал горячую волну понимания, потому что знал, как тяжело притворяться, что все в порядке, когда все валится, уже провалилось в пропасть. - Что? - Ты хороший, - сказал вдруг Хью, среди миллионов слов и выражений едва нашел те, что выражали его чувства. И, отбросив попытки сказать это вслух, он встал рядом с креслом и поцеловал Мадса в висок. Обвил его шею руками и прижал к себе, поглаживая по коротким русым прядкам. - Ты лучше всех, - прошептал Хью, неожиданно ощутил, как Мадс вжался лицом в его воротник, шумно вздохнул несколько раз, так сильно похожий в этот момент на напуганного ребенка. Хью понятия не имел, что страшило и тревожило его мужа, но впервые в жизни он почувствовал себя сильнее, увереннее, чем альфа. Тот прижался к нему, ища понимания и спокойствия, словно надеялся увидеть это в Хью. Неужели Мадс мог в нем нуждаться, как во взрослом и умном партнере? Хью едва сдержал стон, осознав, что да, так оно и есть. В минуту слабости он был единственным, на кого Мадс положился. Не на родственников, не на друзей, которые куда лучше Хью умели успокаивать и разбираться с проблемами. Мадс тихо, прерывисто дышал, позволяя себе расслабиться, признать, что он не железный, и у любой прочности есть предел. Его теплое дыхание будто обжигало кожу, каждый выдох отзывался в душе Хью. - Все будет хорошо, - проговорил Хью, потрясенный происходящим до дна души. - Ты ведь знаешь. - Да, да, - Мадс сглотнул и выдохнул шумно, притянул его к себе, вынуждая сесть к нему на колени, и Хью вновь принялся гладить его по голове, как большого, но все же мальчишку. - Я натворил глупостей, - признался Мадс, как будто речь шла о разбитом окне, - не знаю, что на меня нашло, но... в общем, я даже не знаю, с чего начать! - Расскажи по порядку, - предложил Хью, внимательно глядя ему в глаза. - Эйнарсон предложил мне денег за то, что ты отзовешь иск. - Какая мерзость, - не сдержался Хью, прикусил губу, - пожалуйста, скажи, что ты не поддался! - Ты сомневаешься? - Нет, нет... Я знаю, - Хью облизнулся, проговаривая это вслух, и сам будто только что осознавал, - ты не предашь меня. - Нет, конечно. И никто не смеет указывать мне, что мой муж должен, а что не должен делать. Я послал Эйнарсона, - скрипнул зубами Мадс, - и ушел с работы. Хью замер, сидя у него на коленях, несколько раз сморгнул, а потом осторожно спросил: - Ты расстроен? Как ты себя чувствуешь? - Как гребаная Хиросима, - фыркнул Мадс, - после атомной бомбы. Мне нравилась эта работа, несмотря на все минусы, и Эйнарсон тоже, несмотря что он мудак! - Он нравился тебе? - Да, - кивнул Мадс, почти не раздумывая, - у нас в семье все достаточно уравновешенные, а Эйнарсон амбициозный, жесткий, умеет прогибать всех под себя... понимаешь, он был для меня примером в какой-то степени. Мне хотелось стать таким, как он. Хью заметно вздрогнул. - Мне казалось, что он не ценит тебя, - очень осторожно начал он, проходясь по воротнику Мадса кончиками пальцев, - судя по всему, пользуясь твоей некомпетентностью в вопросах охраны труда, он просто использовал тебя как марионетку. Знал, что у тебя нет ни времени, ни навыков, чтобы обнаружить нарушение закона. - Думаешь, я совсем тупой? - усмехнулся Мадс, на этот раз грустно, и Хью тут же попытался загладить свою резкость и потерся кончиком носа о его скулу. - Ты совсем не тупой. - Я прекрасно понимал, что старый лис Эйнарсон выжимает рабочих как лимоны и пытается это скрыть от властей. Но мне все равно. - Все равно? - Это их проблемы, а не мои. - Тебе сложно думать о том, кого ты не знаешь? Но если бы ты узнал их получше? - О, только не грузи меня несчастными рабочими. Мы и сами теперь... - Мадс отвел взгляд, - неизвестно на что будем существовать. Мне хорошо платили за совмещение двух должностей, но найти такое почти нереально. Хью непонимающе поглядел на него: - Ты боишься, что не найдешь работу? - Найду, - терпеливо пояснил Мадс, - но не такую. Вряд ли мне где-то будут вдвойне платить за то, что я такой замечательный. - Вдвойне? - Разумеется, да. Теперь, чтобы иметь эти деньги, мне придется работать в два раза больше. - Но зачем? - Как зачем?! - Мадс сердито уставился на него, - наш дом, новый автомобиль, твоя терапия, уход за садом, уборка, заказ еды на дом: все это требует денег! Я не готов отказываться от хорошей еды! Хью молча сморгнул, и Мадс тоже умолк, поцеловал его в кончик носа. - Нам нужны деньги, дружок. Это главное, что нам нужно. - А я бы хотел чаще видеть тебя дома, - признался вдруг Хью, принялся поглаживать его скулы, с любовью прочертил линию вдаль, к вискам, вплел пальцы в его волосы, - ты не представляешь, как я сходил здесь с ума в одиночестве первые дни. Если бы не мои книги и письма, я бы не смог... Тебя постоянно не было рядом, и я боялся быть один, но еще сильнее я боялся быть с тобой. Ты не замечаешь, как редко мы видимся, твоя работа куда насыщеннее моей. - Твоя работа - быть моим мужем, - фыркнул Мадс, позволяя гладить себя, но Хью покачал головой. - Твоя мама говорила то же самое, и мои родители настаивали, чтобы я никуда не высовывался, но это неправильно. Пока я один, я только варюсь в бульоне собственных мыслей. - Правильно родители твои говорили. Куда тебе работать? - Я не такой, как раньше! - выдохнул Хью, - я очень изменился, поверь мне. Я могу работать вне дома! Омеги работают, и это нормально, ты сам знаешь. - Дело ведь не в том, что ты омега, - Мадс накрыл его ладонь своей, - ты слишком... ты. - Нет, уже нет. Теперь я знаю, что меня спасут из любых проблем, - улыбнулся Хью, хотя был близок к тому, чтобы заплакать, - я чувствую себя защищенным, как будто ты всегда рядом. Мне не страшно… не страшно жить. - И ты хочешь работать? - Да. Очень, очень хочу, - выдохнул Хью нетерпеливо, - и тогда тебе не придется работать за двоих. Мы будем больше времени проводить вместе. Я даже думал, что ты можешь открыть свой бизнес, ведь ты очень способный, и... - Какие серьезные планы! - рассмеялся Мадс, погладил его по кончику носа, - ты хоть понимаешь, что если я займусь своим делом, то об ужинах в ресторане и новой машине придется надолго забыть? - Мне не нужна никакая машина, - совершенно серьезно сказал Хью, - у меня есть деньги, их не так уж мало. Может, ты позволишь мне вложиться в семейный бюджет? - Я и не знал, что наш бюджет тебя волнует. - Мадс, я люблю тебя, я хочу быть твоей настоящей половинкой, а не просто кактусом на подоконнике, - проговорил Хью, сглатывая тугой комок в горле, - пожалуйста. - Да я не против, - улыбнулся Мадс, который раньше даже не думал о том, что Хью может выйти на работу. - А если у меня ничего не выйдет? Если мой бизнес прогорит, и нам нечем будет оплачивать кредит на дом? - Мне все равно, где жить, - отмахнулся Хью, - пусть это будет маленькая квартира, если я буду чаще видеть тебя. Мы можем сами готовить и заниматься уборкой, это не так уж трудно... - Никогда не думал о таком, - проговорил Мадс, потянул Хью к себе и поймал горячий поцелуй. Начал медленно целовать его в ответ, посасывая упругие, податливые губы. Не мог не думать о том, как сладко стонет Хью во время любви. Готовый возразить, разрушить воздушные замки, Мадс молчал, просто целуя его, потому что сейчас все трудности казались ничтожными. Он действительно любил Хью всей душой и хотел остаться с ним навсегда.