Аттракция

- Заполните этот бланк и распишитесь здесь. Если у вас есть справка из центра контроля семьи... - Есть, - хмуро сообщил Мадс, рассматривая бумаги, - приложить? - Да, будьте добры. Оставив Мадса наедине с бланками, полицейский отошел, но недалеко, разглядывал его с интересом. Можно было почувствовать его любопытство даже с закрытыми глазами, поэтому Мадс как можно быстрее разобраться с документами, подал их полицейскому. - А это квитанция об уплате залога, - сказал он, протянув бумагу в самом конце. - Вы торопитесь? Наш штатный психолог утверждает, что заключение под стражу благотворно влияет на нарушителей. - Да-да, - терпеливо сказал Мадс, не спуская взгляда с полицейского, - спасибо. Я разберусь с этим сам. Тот едва заметно вздохнул, но убрал бумаги в папку и жестом пригласил Мадса следовать за ним. Спустившись по короткой лестнице, они свернули в один из безликих коридоров. Серость бетонных стен подействовала угнетающие даже на Мадса, что уж говорить о более впечатлительных особах. - Сюда, господин Миккельсен, - сказал полицейский, отпер дверь в одну из камер и громко объявил, - сегодня тебе здорово повезло. Девочка-подросток никак не отреагировала на его слова, во все глаза уставившись на Мадса. Тот, в свою очередь, тоже поглядел на нее, отмечая все: и растрепанные кудрявые волосы, и порванную черную толстовку, и залепленную пластырем ссадину на щеке. - Здравствуй, Виола, - сухо произнес Мадс, но девочка не обратила никакого внимания на его официальный тон, бросилась ему на шею и жарко засопела: - Папочка! - Натворила дел - веди себя прилично, - хмыкнул Мадс, отстранил ее от себя, но Виолу ничуть не взволновала его холодность. Вцепившись в его локоть, она прижалась головой к плечу и пробормотала: - Ты так быстро пришел... я знала, что ты спасешь меня! - Следовало бы оставить тебя тут подольше, - заметил полицейский, поглядывая на Мадса в духе "я же говорил". - Благодарю за совет, - сказал Мадс, - могу я получить назад ее вещи и уйти? *** Мадс молчал, пока расписывался за полученную назад сумку Виктории, пока выслушал еще несколько советов по воспитанию детей, пока шел к машине, но когда он уже достал из кармана ключи, Виола не выдержала: - Ты теперь всегда будешь меня ненавидеть? - Это не так, - сказал Мадс, распахнул перед ней дверь, - садись. - Не так? А что же ты чувствуешь ко мне?! - Скажу прямо - я тобой не горжусь. Виола встала прямо перед ним, стиснув зубы, готовая высказаться в своей манере, резко и обидно, но вдруг шмыгнула носом и заговорила быстро-быстро. - Я не могла сдержаться, папа! Они сказали, что у меня смелости не хватит, чтобы ходить на их территорию школы, но я плевать хотела на все эти разделы! Я буду ходить там, где мне хочется! - И тогда ты решила поджечь волосы Майи? Откуда ты вообще этому научилась? - Увидела в кино, - буркнула та, - я поняла, что слова и простая драка ничего не решит. Надо было дать им понять, что со мной связываться опасно. - Виола... - вздохнул Мадс, - дети, с которыми связываться опасно, живут в колонии. Понимаешь? - Но папа!.. - воскликнула Виола, глаза ее покраснели от сдерживаемых слез, - это несправедливо! Я не хочу подчиняться дурацким правилам старшеклассников! - Знаю, - сказал Мадс, прижал ее к себе и принялся поглаживать по длинным волосам, успокаивая, позволяя выплакаться, - но решать проблемы можно и другим путем. Ты удивишься, как это эффективно. - Ты побьешь Майю вместо меня? - хлюпнула та в его плечо, и Мадс невольно рассмеялся. Продолжая распутывать темные прядки, он негромко проговорил: - Мы обязательно найдем самое лучшее решение. Не придется никого бить. - А если бы... - засопела Виола, - если бы кто-нибудь угрожал мне... Если бы других решений не нашлось... Ты бы стал драться за меня? - Ты знаешь, что да, - проговорил Мадс, крепко обняв дочь. *** Оставив Виолу в машине, Мадс зашел в офис – необходимо было подписать кое-какие документы и разобраться с поставками. Как он и планировал, все это заняло не больше часа. Оставалось забрать младшего из школы, заехать за покупками – и можно было отправляться домой, но когда Мадс спустился к парковке, то сразу заметил, что Виолы нет в машине, хотя он строго-настрого велел его ждать. Стараясь не раздражаться, он достал телефон, принялся звонить бессовестной своевольнице и услышал смешливый окрик: - Папа, обернись! Он обернулся и увидел Виолу вместе с младшим братиком: они сидели на скамейке и ели мороженое. - Привет, папочка! – довольно воскликнул Карл, потянулся к нему, чтобы получить свой поцелуй в лоб - Привет, дружок, - улыбнулся Мадс, а потом поглядел на дочь уже серьезно, - как это понимать? - Виола забрала меня из школы, - сообщил Карл, подтаявшее мороженое капнуло ему на светлые брюки, он охнул и расстроено засопел, - папа, я испакался! - Вижу, - отрезал Мадс, достал платок, склонился к сыну, но только размазал пятно в большую темную кляксу, - Виола, ты должна была сидеть в машине. - Мне было скучно, - проговорила та, хитро улыбаясь, - я решила забрать Карла из школы. Воспитатели не хотели отдавать его мне, но я их уговорила. - Как?! - У меня свои методы. - Это ненормально, - возмутился Мадс, - они должны выдавать ребенка только мне и вашему отцу, что это за порядки! Виола только усмехнулась. - В одной школы какие-то переделы и разборки, в другой ребенка готовы под честное слово отпустить с охраняемой территории! За что я плачу деньги? – возмутился Мадс, - придется нанять людей для вашей охраны. И на чем, кстати, вы добрались? - Я взяла твой джип. - Что?! – Мадс так и замер с платком в руках, и Карл тут же капнул мороженым ему на галстук. - Виола шутит, - улыбнулся Карл, - мы ехали на автобусе. Ой, я и тебя испачкал… - Так, - выдохнул Мадс, выпрямившись, - оба в машину, живо. - Но я еще не доел… - Тебе вообще нельзя мороженое, ты болел меньше недели назад. В машину, я сказал. Карл посмотрел на него, захлопал ресницами и принялся нервно покусывать большой палец, в его вмиг повлажневших зеленых глазах отражалось такое же иссиня-зеленое небо. - Но я вел себя хорошо… - пробормотал он, часто и прерывисто дыша, - меня похвалили сегодня, и я получил самый высокий балл по поведению! - Ешь, - смилостивился Мадс и опустился на скамейку между детьми. Виола протянула ему шуршащий холодный пакетик: - Я и тебе купила, пап. - Вот спасибо, - хмыкнул тот, разорвал упаковку, принялся неторопливо есть, жмуря глаза от солнца. Карл взял его за руку и тихо мурлыкал себе под нос какую-то песенку, стараясь больше не пачкаться. Виола прижалась плечом к его плечу: - Ты все еще сердишься на меня? - Я не представляю, что будет с твоим отцом, когда он обо всем узнает. - А он узнает? – Виола посмотрела на Мадса пристально-пристально, тоже хлопнула ресницами, но куда менее убедительно, чем младшенький. – Мы ведь не хотим его расстраивать… давай не станем это делать? - Ты предлагаешь вовсе не говорить отцу о случившемся? - О чем вы не хотите говорить папе? – тут же встрял Карл, невинно поглядел на них обоих. Мадс и Виола переглянулись, та с тяжелым вздохом подняла глаза к небу: - Карл, до чего же ты приставучий и любишь лезть не в свое дело! - Никуда я не лезу! - Лезешь, как всегда! - Тише, - сказал Мадс и поглядел на дочь, - я не собираюсь врать Хью и скрывать что-либо от него. - Но он расстроится! - Будешь знать, - отрезал Мадс, - и думать в следующий раз раньше, чем делать. Хоть посоветовалась бы со мной, прежде чем начинать войну. Пусть тебе будет стыдно за то, что его расстроила. Виола вздохнула, уставившись в одну точку, но не стала возражать. Взгляд ее слегка потух, будто теплое солнце больше не радовало. -Я сам поговорю с Хью, - пообещал Мадс, погладив ее по плечу, - сам расскажу, как все случилось, объясню… он прислушается. Виола все еще расстроено взглянула на него, но все же улыбнулась. *** Раскаявшаяся Виола здорово помогла Мадсу: они быстро купили все необходимое по списку, добрались до дома и даже успели подготовить ужин до приезда Хью. - Не говори ему, пока не поедим, - шепнула Виола, - иначе ужин будет испорчен. - Учись отвечать за свои поступки, - сказал Мадс, а потом, взглянув в окно, заметил подъезжающий автомобиль и пошел к дверям. Весенние лужи блестели на дороге, деревья все еще стояли голые, с темными ветвями, но во всем чувствовалось приближение весны. Солидный, темно-красный автомобиль остановился у подъездной дорожки, водитель распахнул дверь, и Хью вышел наружу в распахнутом пальто, повел плечами от прохладного ветра: несмотря на яркое солнце, на улице еще было холодно. Мадс вышел на крыльцо, невольно засмотрелся на своего Хью. Любил встречать его, уставшего, напряженного и вымотанного после работы, всегда был готов согреть и успокоить. - Здравствуй, - слегка церемонно пробормотал Хью, а потом робко улыбнулся, сбрасывая с себя маску серьезного, самостоятельного человека, - я скучал. - Я тоже, - отозвался Мадс, обнял его, коротко поцеловал в губы, нежные и податливые. Провел Хью в дом, кратко и сухо попрощавшись с его новым телохранителем: - И вам приятного вечера, господин Миккельсен, - отозвался тот. Мадс кивнул и закрыл дверь, взял в руки конца темно-зеленого шарфа, чтобы снять его с Хью, но вместо этого потянул на себя, вынуждая приблизиться вплотную, поцеловал мужа еще раз: всерьез и властно, пробуя на вкус его губы, прислушиваясь к его запаху. - О, - сглотнул Хью, - какой ты сегодня настойчивый… - Мне не нравится твой телохранитель. - Тебе не нравился ни один из них, - улыбнулся Хью, прикусил губу, - интересно, почему? - Вот уж неизвестно, - хмыкнул Мадс, все же выпустил его и помог раздеться. Хью, едва ощутимо касаясь пальцами его руки, пошел в зал, подхватил на руки Карла: - Привет, мой хороший. Как у тебя дела? - Замечательно, - сообщил тот, потерся об его щеку носом, - я испачкал папин галстук и свои брюки, но мы с Виолой уже все постирали! А еще я получил высший балл по поведению. - Молодец, - Хью взглянул на него с улыбкой, а потом перевел взгляд на дочь, которая быстро поздоровалась с ним, очень увлеченная своим телефоном. - А ты знаешь, что еще случилось?! – заговорщическим, но громким шепотом начал Карл, - Виола уговаривала папу скрыть кое-что, чтобы не расстраивать тебя, но… - Карл! – воскликнула Виола, - я тебе покажу, ты, маленький предатель! Тот состроил ангельское личико, а потом показал ей язык, прижался к Хью, чувствуя себя неуязвимым. Мадс только усмехнулся. - Так вот, - продолжил Карл важно, словно судья, - папа Мадс сам хотел тебе рассказать. - Я все знаю, - вздохнул Хью, обнимая сына, но при этом неотрывно смотрел на дочь, - в мою приемную уже позвонили и все сообщили. - Лучше бы ты узнал от меня, - проговорил Мадс, подошел к нему сзади и приобнял за талию. – Как ты себя чувствуешь? - Я разочарован, - только и сказал Хью негромко. Виола смотрела на них из своего угла сердито, как хищный зверь из норы. Хью встретился с ней взглядом, выдержал его, растерянно провел ладонью по волосам и сел на диван. Больше не смотрел на Виолу, а та не смотрела на него. Повисла тишина, прерываемая только тихим, мелодичным мурчанием Карла, который сидел на коленях у Хью. - Я думаю, все поправимо. В конце концов, это не должно повредить твоей карьере, - начал было Мадс, но Виола не выдержала вдруг. Подскочив с места, она вжала ладони в кулаки и воскликнула: - Для папы Хью важнее всего его карьера, не так ли? Дочь мэра не может быть постоять за себя?! О да, конечно, ведь все готовы лизать задницу ее папочке, а сама она ничего собой не представляет!!! - Виола! – Мадс тоже поднялся на ноги. - Для папы самое главное – вести себя прилично! Конечно, а то вдруг люди перестанут за него голосовать! – выкрикнула Виола и выбежала из комнаты. Мадс посмотрел на Хью: тот прижимал к себе Карла, напуганного громкими криками, и тихо уговаривал его не реветь. *** Мадс вышел из ванной, переодетый в чистую, прекрасно пахнущую домашнюю одежду, посмотрел на Хью, который сидел за книгами в рассеянном свете настенных светильников. Вначале ему показалось, что Хью читает, отрешившись от проблем, но потом он заметил, что тот не переворачивает страницы. - Кто-то сладкий спит с открытыми глазами, - тихо проворковал Мадс, подошел к нему сзади и потянул вверх футболку, едва ощутимо касаясь его кожи, но Хью на ласку отреагировал слабо. Вначале просто тихо дышал, но постепенно начал оттаивать, ластясь к нему, а потом и вовсе повернулся и вжался лицом в шею Мадса: - Сегодня был ужасный день, - зашептал он, - слишком много всего. Вначале проверка бюджета, выборочно, конечно, но она выявила несколько тяжелых проблем, связанных с несколькими тяжелыми людьми, а потом вот Виола… я так боюсь, что она чувствует то же самое, что и я! - О чем это ты? - О том, что ее оценивают по мне, - Хью посмотрел на него влажно, - понимаешь, о чем я? - Она твоя дочь. Естественно, что до поры до времени ее будут судить по родителям, - Мадс пожал плечами, поцеловал Хью в кончик носа, - это нормально. - Я никчемный отец, - пробормотал тот, пряча лицо, - ты слышал ее слова сегодня. - Хью, ты не можешь уберечь ее от проблем. Ты можешь помочь справиться с ними, но ты не засунешь ее в пузырь. Мадс хотел объяснить ему несколько прописных истин, которые Хью и без того знал, чтобы успокоить его и привести в порядок, но тут раздался стук в дверь, тихий и короткий. Быстро поправив на Хью футболку, Мадс громко сказал: - Входи. Виола осторожно распахнула дверь и вошла в комнату. Вначале глядя в пол, она пробормотала: - Я хочу извиниться. Хью бесшумно сглотнул, обернулся на Мадса. - Мы тебя слушаем, - сказал тот, серьезно скрестив руки на груди, но не мог сдержать улыбки. - Я зря ввязалась в драку, - проговорила Виола, потирая локоть, - мне, наверное, следовало оценить ситуацию. Но я больше всего жалею, что обидела тебя! Она подошла к Хью, посмотрела на него виновато, и тот не выдержал, молча поднялся и обнял ее. - Забудь все, что я сказала сегодня. Я просто… мне было плохо оттого, что ты расстроен, и я пыталась убедить себя, что виноват ты и твоя работа. Но это неправда. - Виола, - негромко сказал Хью, положив ладони ей на плечи, - ты уже личность. Ты не мое приложение, не часть моего статуса, ты есть та, кто ты есть. Виола снова обняла его, прошептала что-то на ухо. - Я люблю тебя, - добавила она, - вас обоих. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - улыбнулся Хью. Уже после того, как она ушла, Мадс сходил, проверил, как спит младший, а потом вернулся в спальню и демонстративно закрыл дверь. Хью, взявшийся было за книжку, слегка покраснел и отвел взгляд. - Мадс, сегодня был тяжелый день, стоит ли… - Мы уже говорили об этом, - усмехнулся тот, легко опрокинул Хью на кровать и навис над ним, - не вздумай устанавливать мне расписание. - Ммм… - протянул Хью, обхватил его бедрами и прикусил губу, - ты очень настойчивый. - Сейчас ты узнаешь, насколько, - проговорил Мадс хрипло. Принялся целовать его шею, скользнул языком ниже, обводя ключицу, поцеловал в плечо и тут же укусил: сильно, отчетливо, оставляя метку, Хью вскрикнул, изогнувшись под ним, прерывисто глотая воздух. - Мадс… - Думаю, что эта метка красит тебя. Только попробуй ускользнуть – поставлю еще одну, на шее. - Поставь, - выдохнул Хью, посмотрел на него шальными глазами, - поставь. Мне нравится быть твоим. Мадс довольно перевернул его на живот, отвел волосы с шеи и укусил пониже затылка, плотно впившись зубами. Ощутил мелкую дрожь, охватившую Хью, и стиснул зубы крепче, словно перекусил эту дрожь пополам. - Ты самый лучший альфа на свете, - пробормотал Хью, быстро становясь на четвереньки. Полуприкрыл глаза, позволяя ввести в себя член, вновь вздрогнул, принимая в себя. И чуть качнулся назад, двигая бедрами, лег грудью на простыню, шумно сглатывая, словно головка проникала насквозь, упираясь в кадык. Он до невозможности любил спать с Мадсом, смеялся над его ревностью к телохранителям и помыслить даже не мог, чтобы посмотреть на других альф. У него ведь был самый лучший альфа в мире, который, как и обещал, ни разу не поднял на него руку, его родной альфа, с которым они прошли через столько всего. Чего стоило ужасающе долгое судебное разбирательство, Стефан вновь подрался с Мадсом, очень страшно и всерьез. Эв уехал прочь из страны, и доводить дело до конца пришлось одному Мадсу. Вместе они жили на заработки Хью, потому что все, что давало дело Мадса, шло на выплату бесконечных кредитов. Они принимали помощь от родственников, когда внезапно появилась Виола, и никто не знал, что с ней делать. Мадсу пришлось справиться с тем, что в работе дела у Хью шли лучше, чем у него самого, что популярность его мужа стала гораздо сильнее его собственной, ему пришлось научиться жить с этим. Хью едва сумел продержаться, когда разочаровавшегося в жизни Мадса потянуло налево, а желающих оказалось очень много. В те дни он часто сидел по ночам один с двухлетней Виолой и только благодаря ей не покончил с собой. Родственники и друзья Мадса пытались повлиять на потерявшего совесть альфу, но он никого не слушал. Хью все глубже погружался в себя, и Бенте стала приезжать к нему каждый вечер, заботилась о внучке и пыталась приободрить Хью. Тот рассеянно кивал, плавая в кислом болоте ненависти к себе. Но, однажды встретив Хью на улице совершенно случайно и увидев его потерянный, бессмысленный взгляд, Мадс вернулся к своему омеге, наступив на горло своей гордости, своей задетой чести. Хью пришлось нелегко, но он принял его обратно, не раздумывая, потому что слишком сильно любил. Им пришлось пройти через многое, в том числе, через покушение на Хью. Только когда Мадс провел несколько ночей рядом с реанимацией, впервые в жизни осознав, что он может потерять Хью – по-настоящему, навсегда потерять! – только после этого он прервал череду постоянных измен. Бизнес Мадса шел с переменным успехом, в отличие от стабильно успешной карьеры Хью, и когда тот в конце концов получил предложение баллотироваться в заместители мэра, Мадс поддержал его, на время забросив свои дела. Стефан повесился в тюрьме, не выдержав клейма насильника несовершеннолетних, перед этим написав пространное письмо, в котором обвинял во всем Хью. Подробности их сексуальных отношений были обнародованы, в том числе, и злополучное видео, которое Стефан все же сохранил. Мнение общества разделилось: были и те, кто сделал из Стефана жертву омежьей распущенности, все это скверным образом отразилось на карьере Хью и едва не стоило ему должности, но благодаря тщательно продуманным выступлениям на публике ему удалось убедить большинство людей в своей невиновности и правоте. Хью пришлось увеличить штат телохранителей, и Мадс постоянно ездил с ним, держал руку на его плече: очень много желающих оказалось оказаться в постели с привлекательным заместителем мэра. Было много грязных картинок и фотоманипуляций, изображающих Хью в коленно-локтевой и с членом во рту, и Мадс едва не сошел с ума в те дни. Даже Хью спокойнее реагировал на эту мерзость, понимая, что должен быть сильнее, должен поддерживать своего альфу, исходящего желчью от ревности. Хью очень боялся, что Мадс уйдет, подаст на развод, не выдержав прессинга, но им обоим приходилось прятать все эти новости от Виолы, а потом, когда в детском саду ее кто-то просветил насчет половых отношений альфы и омеги – объяснять все это. Мадс с каменным лицом рассказывал, почему папочке Хью нравится быть под ним, приводил в пример родителей дочкиных подружек и говорил, что да, они тоже занимаются этим. Хью просто сидел в углу, красный как рак и мечтал умереть. Все это здорово сблизило их, а потом, не без помощи Брайана, Хью начал новую кампанию против сексизма и она оказалась на удивление успешной – быть может, потому что серьезные, умные омеги редко занимали правительственные места. Хью получил немало компенсаций за пережитый стыд, но самой главной была та, что Мадс был рядом. Он перестал завидовать его карьере, потому что понимал, что никогда не сделает того, что может сделать в политике Хью, хотя бы потому что ему было наплевать на всех, кроме своей семьи и друзей, а Хью за многих сердце болело. Но, в конце концов, все стабилизировалось. Они долго планировали прежде, чем завести второго ребенка, и Хью очень переживал по поводу того, что у него родился маленький омега, но Мадс заверял, что они смогут правильно его воспитать. Жизнь не была легкой, даже наоборот, но Хью никогда думал о том, что жизнь там, дома, в девственном одиночестве, была бы лучше и приятнее. Он до слез, до боли, до раны в душе любил Мадса и детей. Стиснув простыни и ощутив пальцы, уверенно и привычно сомкнувшиеся на члене, он долго не продержался: кончил так, как любил кончать – полностью под своим альфой, позволяя ему войти так глубоко, как только возможно. - Ты… не надел презерватив… - всхлипнул Хью, осознав это. Представил себе теплую сперму, излившуюся в его тело и сладко зажмурился, довольный донельзя. - Да, - выдохнул Мадс, лег рядом с ним, тоже блаженно млея от сцепки, - может, нам пришло время завести наконец-то маленького альфу. - Альфа? Думаешь, - выдохнул Хью хрипло, словно загнанный зверь, положил ладонь себе на живот, вновь представляя сперму Мадса в себе, - думаешь, я справлюсь? - Я в этом уверен, - шепнул Мадс ему на ухо, а потом вновь поцеловал, вылизывая оставленную метку. – Ты просто превосходно со всем справляешься. Все будет замечательно, мой хороший. Хью вздрогнул, а потом сладко зажмурился, прижался к нему и задремал. Конец.