Лифт

      - Это что же за чертовщина! Замуровали, демоны! - бубнил себе под нос высокий мужчина, похожий на кота из-за усов.       - А Ви поспокойнее, поспокойнее, - утешал его другой, чуть пониже, в старой военной форме- Ви не волнуйтесь, сейчас поедем.       - Да, сэйчас поедем, дарагой Иосиф Виссарионович, - блеснул стеклами пенсне полноватый мужчина и цепким взглядом холодных неморгающих глаз обвел присутствующих.       - Лаврентий Павлович, да я нэ беспокоюс, вот его успокойте, - мужчина тыкнул на высокого.       - Ты как с царем говоришь?! - взорвался вдруг юноша. Лицо его на секунду исказилось в судороге. - Я, может быть, боюсь замкнутых пространств...

***

      Горшенев безбожно опаздывал. Наскоро плеснув в рожу водой из-под крана, он напился холодного мерзкого чая и выскочил на лестничную клетку, едва успев запереть за собой дверь. Михаил нажал кнопку вызова лифта и тихо материл технику за медлительность. Наконец-то двери распахнулись с противным треском. Михаил мигом заскочил в кабину и грохнул кулаком по нужной кнопке. Лифт дернулся, заскрежетал всеми внутренностями и ... застрял.       - Ай, снова застрял... - высокий человек прибавил несколько таких ругательств, что усы грузина поползли вверх и поседели.       - Попрошу бэз виражений! - он постучал по стенке лифта, - Сичас кто-нибудь визовит лифт и ми снова поедем.       - Твою мать! Еб майор!!!! - Горшенев со всей мочи засадил ногой в двери лифта, - С какого?!! С какого хрена именно сейчас?!!!       Лаврентий Палыч продолжал сдержанно молчать, разглядывая собравшихся.       - Самому интересно, - согласился высокий человек. - О... тут чего-то написано в уголке...       - Уже восемь часов... Ми застряли в лифте. Помощь не торопится.. - прочитал грузин.       Высокий снова как-то сложно выругался, помянув мать, бабушку и саму прародительницу того, кто этот лифт делал.       - Это... Того... Подвинься тут! - Михаил толкнул локтем высокого, - Ишь, загородил тут все!       - Как с царем говоришь? - взорвался тот. - Что вообще за чертовщина!? Никакого уважения к первому императору!       - Петр Алексеевич, Ви не нервничайте, не нервничайте, - грузин оттащил Миху в бок и прошептал:- Ти его лучше не зли. Он жи и казнить может.       - Кто казнить? Чего казнить? Ты че уже с утра обдолбался, да? - сочувственно глянул Горшенев на собеседника.       - Эээ, дарагой таварищ, слушай, как с генералиссимусом гаваришь? Нехарашо, аднака, - покачал головой и зацокал языком Берия.       - Во-во, чего вождю и царю грубишь? - юноша сел на пол, поправил темно-синий камзол.       - Петр Алексеевич, ну Ви чего, пол же грязный, - усы приняли обычный вид, определенно успокоившись. - Да и вообще, ми не представились, вот он и нэ понимает, с кем говорит.       - Идиоты ненормальные, - костерил попутчиков Горшенев, - уроды обдолбанные. Ездят же такие с утра пораньше! Твою налево! Я опаздываю! Уже, бля, опоздал! - он опять саданул дверь ногой, при этом случайно попав по грузину.       - Ви ногами то нэ размахивайтес, у меня разговор короткий, к стэнкэ встанэшь - усы грузина снова поползли вверх.       - Во, пусть встанет, я помогу пристрелить, - буркнул откуда-то из угла тот, которого величали Петром Алексеевичем. - И вообще, Иосиф Виссарионович, Вы бы сами не скакали, а то лифт качает... укачивает немного.       - И это Ви- то флот строили?!       - Идите к черту. Море - это море, а лифт - это лифт.       Горшенев почесал в затылке. Усы и военная форма определенно наводили его на кое-какие размышления. Да и эта каланча пожарная в ботфортах вроде была знакомой. Вот только того в пенсе он рассмотреть не мог. Попутчик забился в угол и только сверлил всех взглядом, что-то бормоча на родном певучем языке. Лаврентий Павлович ругался.       - В общем, Петр я... - высокий поправил каштановые кудри. -Петр Алексеевич Романов...       - Иосиф Виссарионович Сталин, - грузин достал трубку и закурил.       - Лаврентий Палыч Бэрия, - флегматично произнес нарком, кивая головой.       - Бля....., - Горшенев как стоял, так и сел на пол. Благо, что свободное место еще оставалось . Он точно помнил, что спать лег трезвым и с утра ничего не пил, не нюхал, и , мать вашу, не курил. Ему показалось, что он сходит с ума.       - Ви не ругайтэс, усе нормально, - утешал его Сталин, поглаживая усы. - Поедэм скоро...       - Угу... восемь часов... помощь не торопится... - Петр пальцем очищал грязь с ботфорт и перечитывал все время одну и ту же надпись.       - Петр Первый, Сталин, Берия... Херня несусветная!!!! - уже чуть-ли не выл Мишка, ухватясь руками за голову.       - Точно сказал, бес, - Петр ухмыльнулся, - Другого слова не подберешь... Тебя то хоть звать как? Чей будешь? В звании и чине каком?..       - Петр Алексеевич, ну дайте Ви человеку посидеть и подумать... - Сталин затянулся.       - Зачем ему седеть? - не понял грузина царь. - Нечего преждевременно седеть, это плохо. Значит с организмом не лады...       Сталин рукой махнул, видя, что Петр из-за своей клаустрофобии не воспринимает окружающее нормально.       - Так что Вы сказали, Иосиф Виссарионович? - живо заинтересовался Берия, блеснув стеклышками пенсне в сторону Горшенева, - Посидэть, каварите? По питдисят васьмой, пункт трэтий? - уточнял нарком.       Горшенев не обратил внимания на усердствования Лаврентия и обернулся в сторону императора.       - В смысле чей? Какое, на хрен, звание? Я тебе не мент легавый. Я - анархист! Понял, придурок усатый? - взъерепенился Мишка.       - Лаврентий Павлович, нэчэго нашего собрата по нэсчастью пугать. Ми уж потом разберемся, по какой там статье... - Сталин подмигнул наркому.        - Анархист? От те на... а меня тоже так кличут... - Петр заулыбался. - Точнее меня Антихристом кличут вечно... странные. А звание я твое военное спрашиваю. Я вот урядник Преображенского полка буду... Али не служишь? - глаза царя подозрительно сузились.       Михаил не дослушал откровения государя-императора ибо только теперь скрытый смысл слов наркома.       - Ты, чума в очках! - сжал Михаил кулаки, - Осел грузинский! Я сейчас тебя ухайдохаю тут!       - Мруши! Метраки! - выругался нарком, впрочем, не теряя леденящего душу спокойствия.       - Не служил, не служил!! Понятно тебе?!!! - Михаил заорал уже в сторону Петра.       Император неодобрительно покачал головой, очевидно размышляя о том, что из Михи вышел бы прекрасный офицер. Лицо царя странно дернулось.       - Эй-эй, Петр Алексеевич, Ви расслабьтэс... Э... товарищ, Ви отойдите, его сейчас скрутит крепко... - Сталин убрал трубку в карман.       - Куда отойти? Куда отойти?!! - с ужасом заорал Миха, - Вы и так мне, гады, уже все руки отдавили!       - Я прэдупрэдил, - Сталин пожал плечами.       Петра и в самом деле крепко скрутило в судороге. Нервное потрясение, полученное в детстве, часто играло с ним злую шутку. Лицо царя исказилось, взгляд стал каким-то сумасшедшим от боли. он неудачно махнул рукой и задел Горшенева.       - За Лаврентия спрячса... - Сталин снова достал свою трубку, но не закурил. Видно, собирался ее одолжить, когда Петра отпустит.       - Твоююю налееевоо, - протянул Горшенев, наблюдая припадок императора, - Это чего принимать надо, что бы так взяло....       Он невольно попятился и наткнулся на Берию.       - Атекхули, - Лаврентий переминался с ноги на ноги, - Слушай, дарагой, не вертись пад нагами, панимаешь?       - Палыч, та гдэ ему ж тогда вертеться - то? - Сталин усмехнулся. - Ты за нэго прячься, нэ боис. Он нэпробиваемэй... Эх, сюда бы Екатэрину, она би живо его успокоила.       Петра тем временем отпустило. Он уже сидел, потирая суставы пальцев, которые, видимо, все еще болели. Черты лица его вновь стали спокойными, только взгляд все еще был растерянным и смущенным.       - Тоже мне, непробиваемый, - фыркнул с пола Горшенев, - пристрелят тебя, как миленького, таварыщ Берия. О! Про тебя даже эта хрень есть : Берия, Берия, вышел из доверия, - нарком явно забавлял Горшенева.       - Ну-ну... дразнись.. смотри, как бы он не врезал... - голос Петра был хриплым и слабым, но император уже пришел в себя.       - Закурить хотитэ? - Сталин протянул ему трубку.       - Давай... - Петр с радостью принял ее и дрожащей рукой поднес ее ко рту.       - Кто врезал? Он , что-ль? Этот верблюд очкастый? Да он покойник давно!       Табачный дым витал под потолком лифта и Горшенев нервно сглотнул слюну. Кое как приняв удобную позу, Мишка начал искать в карманах сигареты и зажигалку.       - А курэние в прэличных мэстах - это по 63 статьэ 25 суток!- не унимался Берия.       - Слушай, императора не арестуешь, - Петр усмехнулся. - Да и вообще, в одном лифте сидим, не раскачивай его.       Сталин отвернулся к зеркалу и стал поглаживать свои усы, усмехаясь. Вождя это все забавляло.       - Захлопнись! - Горшенев таки нашел свои сигареты, прикурил и с удовольствием затянулся, косо поглядывая на императора.       - Чего тебе? - этот взгляд не ушел от Петра, взгляд которого уже стал нормальным. Он, правда, был все еще очень бледным, но и руки у него уже не дрожали.       Берия что-то считал в уме. Видимо, выручку за посаженного царя и Миху.       - Это ... того... Эмм... Ты это... Мля! Что с немцами в Европу - это классно, понимаешь, да? Правильно! Только че-то у тебя не так пойдет, понимаешь, да? И потом полный трындец!! - Горшенев замахал руками, пытаясь во в ей полноте передать свои мысли и заехал императору в глаз.       - Это.. того.. Твою мать, я не нарочно, понимаешь, да? - протянул он , взирая на императора.       В это время Берия мысленно добавил к своим подсчетам еще и "рукоприкладство в общэтвэном мэсте".       Петр потер место ушиба, но сдачи решил не давать. помня, что уже врезал последнему локтем.       - Я не понял, - он усмехнулся.       - Тэлэпатия - нэ его конек, - заключил Сталин.       - Иди ты! - отмахнулся Горшенев от непонятливого самодержца и попал по Берии.Лаврентий Павлович недовольно заворчал, определенно добавив к подсчетам еще и избиение наркома при людях.Петр оставлять это так не желал. Ему было интересно, что же он не то сделал и что значит "трындец", потому он стал докапываться до Михи. Сталин невозмутимо стоял в уголке и снова дымил трубкой.       - Ну что ты ко мне пристал? - Миха вздохнул и ткнул сигаретой куда-то в бок. Сигарета зашипела и прожгла генеральское галифе Сталина, - Не знаю я, как тебя объяснить! Фигня потом всякая будет. Фигня. Вон этот будет, - ткнул он пальцем в Сталина, - И Гитлер, придурок конченый. Фигня будет!!!       Сталин неодобрительно покачал головой, разглядывая дыру в галифе.       - Ну... фигня она всегда фигня... - мудро изрек Петр, даже не зная значения этого слова.       - Как Петр Алэксээвич Россию на дыбы подняль, так она копыца опустит и скакат как всэ нормальные страны нэ можэт... - Бэрия достал блокнотик. Цифра не укладывалась в его голове.       - Кто не может? Че ты там трындишь, генацвали, блин! Скоро мы вообще отсюдова выберемся?!! Млин, я опоздал! - опять взвыл Горшенев.       - Генацвали, - Лаврентий на минуточку оторвался от своих подсчетов, - Не торопись, а то успээеш, куда нэ собэрался, - и нарком довольно засмеялся собственному остроумию.Сталин стоял с выражением лица кэпа.       - Люди... Ми это... лифтера даже нэ вызывали...       Петр хлопнул себя по лбу. - Это я идиот, отвлек вас всех... - он встал. - Кто знает, как этой чертовщиной пользоваться?.. - император указал на кучу кнопочек.       - Там фигня такая есть, красная, короче, там, - Миха тыкал в панель, пытаясь объяснить, но получалось худо.       - Ой, слющай, сам тикай, - Берия записал крупную цифру и довольно потер ручки.       - Как, скажи мне на милость, если ты собой все загородил?! - вопил Горшенев.       - Таки встань и тыкни, - вдруг без акцента заключил Берия, дописав еще один ноль и усмехнувшись. Миха сложил руки на груди и вставать не собирался. Петр решился и тыркнул на кнопку. Пошли гудки, после чего динамик засипел, плюнул как будто бы и хриплым голосом спросил: - Слушаю?       - ВАШУ МАТЬ ОНО ГОВОРИТ!!!!! - император со всего размаху врезал по динамику и забился в угол. Такого он, конечно, не ожидал.       - ЕБ, ТВОЮ НАЛЕЕЕВОООО!!! - закричал Горшенев, не хуже самодержца, ибо Петр наступил на него.       - Вашу ж... - Сталин не стал выражаться. - Ви сломали динамик... как теперь вилазить станем? Палыч вырвал листок и начал все пересчитывать.       - Все, я задолбался, - Горшенев умостился поудобнее, потирая ушибленную конечность, - Хоть посплю, - и он привалился к внушительной фигуре генералиссимуса в надежде хоть поспать, если ничего другого не предвидеться, - И это.. того.., - Горшенев строго посмотрел на Петра, - только посмей опять на меня наступить!       Петр пожал плечами, пробубнив что-то себе под нос в адрес Сталина.        - Иосиф Виссарионович, а он Вас усатой жопой обозвал! - от возмущения Берия снова забыл про свой акцент.       - Заебнись! - возопил Горшенев.       У Вождя всех времен и народов задергались усы. Боясь, как бы они не улетели в неизвестном направлении, Сталин попридержал их рукой.Пенсне Палыча тоже заскакало у него на носу, оно хотело устроить пати хард вместе с усами Сталина. Вслед за ним пошли в пляс усики Петра.       Петр придержал свои усы, поправил волосы и предложил: - Давай те тупо покричим, чтобы нас услышали?       Михаил счел предложение императора разумным и сию секунду поднял такой ор, что у Берии с носа слетело пенсне. Сталин присоединился только через минуту, когда успокоил усы. Нарком снова вырвал листок и начал пересчитывать ущерб. Горшенев пихнул Петра ногой и теперь уже трое орали на всю мочь. Только Берия с невозмутимым видом записывал цифры. Но когда он получил пинок от царя, он тоже заорал, только возмущенно. И крики его больше относились к Петру, нежели к помощи. Горшеневу надоело ерепенить просто так и он начал выкрикивать строчки из песен : - МНЕЕ БОООЛЬНО ВИИДЕТЬ БЕЕЕЛЫЫЙ СВЕЕЕЕТ, МНЕЕЕ ЛУУУЧШЕЕ В ПОООЛНОООЙ ТЕЕМНОТЕЕЕЕ...       И тут отрубили свет. В тишине, образовавшейся после этого, послышалось ехидное замечание Берии: - Лючше стало, та?       - Заткнись, Палыч, добром прошу! - возопил Михаил и лягнул противника ногой, но попал по Вождю.       - К стэнкэ сичас встанэшь, товарищ, - предупредил Сталин.       - Может это... снова покричим? - тихо предложил Петр.       - Если я встану, ты у меня ляжешь. В Мавзолей, - сгрубил Горшенев.       - А-та-та, ущерба вь двести тысяч рублев виходит, - наконец досчитал Берия.       - О Боже, еще хуже Алексашки будет... - Петр почесал нос.       - Какого еще Алексашки? Че ты придолбался? - Михаил хотел лягнуть Петра, но в кромешной тьме опять попал по Вождю.       - Вай, точно к стэнкэ хочешь...       - Млять! Да что это такое? Куда ни плюнь, там Сталин! - обозлился Горшенев.       Берия пририсовал к окончательной цифре еще нолик. Петр уже не стесняясь ржал.       - Это мой фаворит. Меншиков... зараза, из казны 300 000 золотых скомунидзил...       - Чего-чего? - пенсне наркома уползло под потолок.       Мишка неприлично заржал, замахал руками и в очередной раз вмазал Сталину.       - ТВОЮ МАТ! К СТЭНКЭ! - заорали усы Сталина. Сам вождь молчал, очевидно, находясь в шоке от говорящих усов.       В темноте Горшеневу некогда было разбираться, кто орет и он завопил и себе: - Да ты достал со своей стенкой! Ненормальный придурок! У тебя чего.. это.. того... сем бед один ответ, да?       - Да, - лаконично отозвался Сталин. - Мэншэ слов - больше дэла. Да и проблэм мэнше...       Петр поглаживал свои усы, в тайне радуясь, что они не говорят. Император еще не знал, что они светятся. Горшенев завозился на полу. Об Мишку споткнулся Лаврентий Палыч. Падая, нарком свалил императора. Лифт заскрипел всеми внутренностями, дернулся и понесся с космической скоростью вниз.       ...Михаил, тяжело дыша, открыл глаза. Мутный свет питерского утра пробивался в комнату.       - Мих, ты чего ерепенишь на весь дом? - Алексей просунул голову в дверной проем, заинтересованный тем, что еще мог натворить брат с утра пораньше.        - А где этот... с усами... Сталин? - Мишка сел на постели и даже рот приоткрыл от неожиданности.       - Чего? Ты головой тронулся? Приплети сюда еще Петра I и Берию, - Алексей постучал по лбу. - Спать больше надо, а не читать ночами. А то потом в голове каша.       - А ты откуда про Берию и Петра знаешь? - опешил Горшенев, воззрясь на брата.       - Да просто вякнул первое, что в голову пришло... Чапаев еще есть... - Алексей пожал плечами. - И Гоголь... Так... завтракать то что будешь?..