Как в дораме

      Холодный вечер опустился на перрон. В резком свете фонарей одиноко стоял небольшого роста парень и с грустью смотрел в даль по рельсам, туда, куда несколько минут назад уехал поезд. Вокруг не было ни души, только его друг ходил где-то за спиной, разговаривая по телефону.       Больно. Сердце сжали тиски грусти. Тянущее чувство медленно поднималось вверх от груди, к горлу подступил комок будущих слез. Вздох. По белой от вечернего холода щеке скользнула первая слезинка. Но парень не заметил ее. Да и зачем? Уже ничего не важно.       - Бекки, тут звонит... Ты плачешь? - подошедший друг обеспокоенно заглянул в лицо Бёна. В телефоне замолчали.       - Лу, - всхлипнул Бекхён, - я идиот.       Вторая капля упала вниз так же, как пять минут назад и сердце Бёна.       Лухан потрепал друга по плечу. Кажется, он знал, о чем тот говорит.       - Я трус. Я не смог, - продолжал шептать парень, все еще глядя вдаль.       - Что случилось?       - Ты сам все прекрасно знаешь! - вспылил Бек, но, опомнившись, понуро опустил голову. - Извини, Лу...       - Выскажись. Станет легче, - Лухан подбадривающе улыбнулся, незаметно включая динамики на телефоне.       Бекхён глубоко вздохнул, закрыв глаза, будто решаясь.       - Когда я был в младшей школе...       Когда Бекхён был в младшей школе, в соседний с ним дом переехала семья. Бека, конечно, не предупредили. Он привык, что дом соседей пустует, поэтому шторы его окна, выходящего на боковое окно чужого дома, всегда были открыты. И в тот вечер в том числе. Мальчик как обычно после тренировки хапкидо сходил в душ и пошел в свою комнату, включив по пути любимую песню, и начал танцевать перед зеркалом в одном полотенце на голом мягковатом теле, подпевая в расческу. Где-то на середине песни он повернулся к окну и замер. Расческа выпала из рук. Из соседнего окна на него лупился какой-то очкастый мальчишка. Тот был удивлен не меньше Бекхёна. Незнакомый лопоухий нелепо моргнул, и с Бёна так не вовремя спало полотенце. А он все еще не шевелился. И только когда мальчик неловко хохотнул и задернул шторы, Бекхён отмер. Это был удар...       На следующий день его официально познакомили с тем мальчишкой. Пак Чанелем. Бек не подавал виду, что видел его, зато в маленьких глазах Чана была явная хитринка. С этого дня началась их вражда. Чанёль отпускал через окно в комнату соседа жуков, Бек кидался в него колючками; Ёль засовывал песок ему в трусы на игровой площадке, Бекхён кормил его им. В средней школе они продолжали травить друг друга. Пак состоял в кружке фотографов. В выпускной день кружок решил устроить выставку Паковых работ - фотографий лучшего воспитанника. В ночь перед выставкой коварный Бён пробрался в комнату Чана, с трудом положив между окнами лестницу, и подменил диск с фотками. На выставке красовались его ужасные снимки. Мальчик знал, что это событие было важно для Чанёля, но это была месть. За неделю до выставки секция хапкидо устроила соревнования, где Бек, конечно же, победил. Во время награждения лопоухий включил видеозапись. Бекхён поздно понял, что это за компромат, когда услышал свое фальшивое пение. Перед зеркалом. В одном полотенце.       Понимаешь, какой это был позор? - жаловался Лухану парень. - В старших классах судьба развела нас. И это было самое замечательное время. Но вот в институте... Я был красив, популярен, умен, Лу. Мне всегда сопутствовала удача с тех пор, как я расстался со своим злейшим врагом. Жизнь была прекрасна! Но все произошло как в третьесортной дораме. Ты ведь знаешь, кто попал со мной в одну группу?       - Пак Чанель, убери свои грязные трусы с моей кровати!       Господи, за что?..       - Ну, Бекон, я устал.       - Мне плевать, устал ты или нет. Да пусть хоть у тебя будут сломаны все конечности и ты будешь при смерти! Почему вообще твои вещи в моей комнате?       Пак устало вздохнул и, уткнувшись лицом в подушку на кровати напротив Бекова ложа, пробубнил:       - Меня кинула девушка, друзья уперлись в клуб, а я пришел к тебе бухать.       Бекхён фыркнул и гордо ушел на кухню. Чанёль вопросительно посмотрел ему вслед, после чего снова грузно уронил голову.       - Вставай, - нога бесцеремонно пнула Пака в бедро. Парень недовольно простонал, но все же отодрал лицо от подушки. Бекхен скривился. - Выглядишь фигово, пьянчуга хренов, - Бён сунул под широкое плечо пару купюр и сбросил на взмокшую спину высохшую одежду. - Деньги на выпивку и твои шмотки. Освободи помещение.       Чанёль снова тяжело вздохнул и нехотя поднялся, смяв банкноты и засунув их в карман.       - Нехорошо выгонять несчастного гостя на ночь глядя на улицу, - бубнил он, натягивая джинсы. - А если на меня маньяки нападут? Совсем обо мне не думаешь, - Пак пытался залезть в джемпер, но запутался.       Бекхён, наблюдавший все это со скептицизмом, резко сдернул джемпер вниз. Из горловины вылезла взлохмаченная голова Чанёля, его заклятого врага.       - Скорее ты на кого-то нападешь.       Уже стоя возле двери и следя за тем, чтобы Пак не навернулся, напяливая кроссовки, Бекхён серьезно сказал:       - До магазина и в общагу. В драки не лезь, в парк не заглядывай, на стройку не суйся. Не хватало тебя еще потом в морге опознавать.       Чанёль тихо посмеялся и, улыбнувшись на прощание, покинул комнату противника.       Они продолжали травить друг другу жизнь: Пак выкидывал тетрадки отличника-Бёна и пускал по университету грязные сплетни про него, а Бекхён развешивал в туалетах скандальные фото крутого школьника Чанёля и отбивал влюбленных в него девушек. А еще безумно злился каждый раз, когда видел у долговязого в руках фастфуд.       - Выброси эту гадость! - кривился Бек, поглядывая на хотдог перед Паком.       - Бекон, сельдерей ты сушеный, тебе не на диете сидеть нужно, а глотать еду настоящих мужиков, - поржал Ёль откусывая половину хотдога и делая огромный глоток газировки. - Смотри, скоро костями стучать будешь.       Презрительно фыркнув, Бекхён двинулся дальше, по пути "случайно" задев поднос долговязого и с довольной ухмылкой слушая за спиной грохот и сдавленные проклятия в свою сторону.       И все было, вроде, замечательно, пока в конце первого семестра... Ну, ты помнишь.       Бек озлобленно бежал по двору. У ворот общежития как обычно крутился Чанёль со своей бандой - четверкой таких же отвязных первокурсников.       - Хэй, парни, смотрите, кто идет, - со смешком указал он на Бека. Четверо ребят загоготали, показательно громко доставая из огромной пачки чипсы и открывая колу.       Бён хотел свернуть за ворота, но путь ему преградили уже поднадоевшие личности.       - Бекки, вот так встреча, - радостно поприветствовал Пак, тыча Чонина локтем в бок и подмигивая остальным. - А у нас тут чипсы с колой. Присоединиться не хочешь?       Парни засмеялись, помня о бзике первокурсника по поводу здорового питания.       Бек попытался обойти их, но его нагло останавливали, отпихивая обратно. Терпению приходил конец. Бекхён исподлобья сверкнул глазами на Чанёля и процедил:       - Да хоть потрахайтесь прямо тут. В сторону.       Чанёль в ступоре повиновался, озадаченно провожая взглядом маленькую фигурку. Таким злым Бек показался ему впервые.       По возможности мило улыбнувшись вахтерше, Бён пролетел в комнату. Лухана, его соседа, не было. Оглушительно хлопнув дверью, Бекхён сбросил кеды, задернул плотные шторы и упал на кровать. Секунда, две... По комнате раздались всхлипы и сдавленные рыдания. Ну почему ему так не везет?..       Спустя час, а может и пятнадцать минут, когда парень почти успокоился, дверь медленно открылась и на пороге возник Чанёль, осторожно заглядывая внутрь.       - У тебя задница свисает, - хохотнул Пак, разглядывая в полумраке узкую спину.       Бекхён проигнорировал это, ему было все равно на пустые подколы. Но еще не прекратившиеся всхлипы он остановить был не в силах. Чанёль стушевался.       - Ты плачешь, что ли? Ну, это... извини, я же пошутил, ну, ты знаешь...       - Зачем пришел? - хрипло спросил Бён, всхлипнув. - Если тебя насильно впихнули сюда, то проваливай.       - Эй, - обеспокоенно позвал Чан, делая шаг вперед, - что случилось?       Но Бек лишь сильнее сжался, не желая показывать опухшее от слез лицо. Чанёль осторожно прошел дальше, напряженно сев на край кровати Лухана, и все не сводил взгляда с такого маленького вечно веселого одногруппника.       - Свали, - еще один хриплый всхлип со стороны Бека, - пожалуйста.       Ёль сжал губы, бегая глазами по тельцу и выискивая нужные вопросы где-то в голове. Психолог из него всегда был хреновый.       - Нет, я понимаю, что доставал тебя и все такое, но я выслушаю. Честно, - пробасил Чанёль, стараясь показать искренность намерений, и неловко взлохматил волосы, пока Бек не видит. - И никому не скажу, что любимец преподов плакал.       Бекхён молчал. Бекхён разрывался между здравым смыслом, который вопил, что этому дорку доверять нельзя, и желанием все рассказать такому знакомому с детства человеку.       - Обещаешь?       Чанёль встрепенулся и с воодушевлением закивал, не сразу поняв, что его не видят.       - Да, да.       Бён выдохнул, медленно поднялся на дрожащих руках и забился в угол, уткнувшись лицом в колени. Ёль нетерпеливо поерзал.       - Помнишь Джонхёна, - тихо начал Бек, - соседа напротив моего дома? Ты еще звал его ботаником.       Чанёль кивнул, сверля рассказчика взглядом.       - Он мне нравился. В средней школе. Я следил за ним, даже телескоп у родителей выпросил, но он постоянно закрывал шторы.       Паку захотелось смеяться и назвать Бёна извращенцем, но он сдержался.       - А потом, когда ты уехал, я признался ему, - Бекхён насмешливо хмыкнул. - Идиот, правда? Знаешь, что ответил Джонхён? Что я толстый, поэтому не могу с ним встречаться, - парень растрепал волосы, смеясь. - Отказал: не из-за того, что я мелкий парень, а потому что толстый!       Чанёль пересел на кровать Бёна, едва сдерживаясь от едких комментариев. Хотелось поржать над идиотизмом Джонхёна и подколоть Бека по поводу его голубизма. Однако по поводу последнего хотелось еще и расспросить подробнее.       - Наверное, после этого отказа я взялся за диеты. Едва до анорексии себя не довел. Постоянно спрашивал: "Где этот грёбанный Пак со своими чипсами?", - Бекхён снова посмеялся, но потом всхлипнул. - Сегодня я видел его. Джонхёна.       Ёль придвинулся ближе.       - Он обнимался с какой-то жирухой, а потом поцеловал ее. Хотелось оттаскать ее за волосы и кричать о несправедливости. Почему так? Столько лет потрачено на диеты и все впустую! Черт, Пак, где справедливость?       Бек впился ногтями в руки и мелко затрясся, ощущая, как слезы впитываются в рукав толстовки.       - Плевать я хотел на этого старпера, но почему какой-то толстой бабе повезло больше? Ты не знаешь, сколько раз я падал в обморок, сколько месяцев пытался привыкнуть к еде. Твою мать, Пак, где был ты и твои чипсы?       Шмыгнув носом, Бекхён пытался сдержать истерические крики и осуждения ни в чем не повинного парня, который казался спокойным, а на самом деле места себе не находил. Молчание затянулось, прерываемое только сдавленными всхлипами. Во взгляде Чанёля промелькнула решимость. Он положил руку на голову Бека и настойчиво потянул к себе. Бён испуганно встрепенулся и сопротивлялся.       - Что ты делаешь?       - Просто ложись, - едва ли не приказал Пак. Обескураженный Бекхён поддался. Чан уложил его голову себе на колени и осторожно погладил по острому плечу. Невесомо перебирая пряди взмокших волос, он обдумывал услышанное. А Бек впервые почувствовал себя спокойно с кем-то, кроме Лухана.       Убаюканный осторожными поглаживаниями и уютным молчанием Бекхён уснул, а вскоре отключился и Пак, оставив руку на плече лежащего у него на коленях "врага". Вернувшийся Лухан с улыбкой закрыл за собой дверь и поспешил уйти в комнату Сехуна, своего парня, так и не разбудив ребят. Пусть сами утром разбираются.       - Доброе утро, - ласково пропели над ухом, лучезарно улыбаясь.       Пак приоткрыл глаз, увидел пышущую активность в лице недобро улыбающегося Бёна и грузно отвернулся, пробурчав:       - Спокойной ночи.       Бекхён взвился от такого игнора.       - Я сказал доброе, - с лежачего тела сдернули одеяло, - утро! - и рывком раздвинули шторы над головой, прорезая полумрак болезненной яркостью.       Издав недовольный стон, Чанёль попытался вслепую поймать одеяло и накрыть голову подушкой, но и это у него отобрали.       - Какого черта ты дрыхнешь на моей кровати? - не унимался Бек. Пак медленно поднялся и, сонно осмотревшись, усмехнулся.       - Потому что кто-то плакал вчера, как последняя девчонка.       Бекхён мгновенно замолчал. Губы его напряженно сомкнулись, во взгляде промелькнул стыд, щеки порозовели.       - Скажешь кому-нибудь - урою, - неубедительно пригрозил он. Чанёль снова усмехнулся и, поднявшись, потрепал парня по взлохмаченной макушке.       - Не волнуйся, я свои обещания не нарушаю.       Лениво разгладив складки на футболке и поддернув съехавшие за ночь джинсы, Пак сладко потянулся, разминаясь, и направился к выходу, небрежно надевая кроссовки.       - Захочешь еще пожаловаться на жизнь - зови, - сказал он на последок и со смехом скрылся за дверью до того, как в него прилетел тапок.       Разъяренный Бекхён прокричал ругательства ему вслед, прекрасно ощущая, как сильно пылают его щеки. Да чтобы он еще раз рыдал у кого-нибудь на глазах...       Примерно через час в комнату заглянул Лухан. Бекхён к этому времени уже остыл и даже застелил смятую постель, теперь вертясь на кухне.       - Ну? - Лу подошел со спины, любопытно заглядывая на разделочную доску, где его сосед шинковал овощи. - Как все прошло?       Нож слишком громко ударился о доску, отрезая чересчур толстый пласт редьки. Бек крепче ухватился за рукоятку.       - Что прошло?       - Понятно, - осторожно протянул Лухан, ретируясь в комнату. - Чанёль, значит, уже ушел, да? Ну и здорово, ну и замечательно... - он закрыл дверь, опасаясь ножа, который могли в него кинуть. У Бекки в последнее время появилась мания на подобное.       Бекхён же прокручивал в памяти вчерашние события. Он дал слабину, но краем сознания был этому даже рад. Ведь Чанёль показался ему с новой стороны.       На следующий день первое, что сделал Чанёль - выловил из толпы Бека и, приведя сопротивляющегося его в свою компанию в университетскую столовую, насильно впихнул в рот картошку фри и протянул бутылку колы.       - Ешь, - приказал он, глядя в шокированные глаза.       Его друзья пребывали в не меньшем шоке, но еще больше впали в ступор, когда правильный Бекхён послушно прожевал фаст-фуд и запил все большим глотком "отравы". За этим обедом молчали все шестеро: четверо не могли поверить в происходящее, один постоянно добавлял в чужую пачку свои чипсы, а другой смиренно съедал все.       После очередной пары Чонин отвел Чанёля в сторону.       - Ты его загипнотизировал, что ли? - настороженно прошептал Ким, косясь в сторону Бёна, который теперь заедал хотдог мороженым.       Пак только хмыкнул и ушел к Беку, протягивая ему очередную бутылку колы.       Бён даже принял предложение зайти с компашкой в бар, но все равно собрался уходить в девять вечера, к этому времени изрядно набравшись.       - Я отведу его, парни, - попрощался с друзьями Чан. Четверка подвыпивших приятелей на последок позвала Бекхёна заглянуть на следующей неделе в клуб и продолжила гулянку. Всем понравился такой Бён.       В дверь оглушительно постучали, кажется, ногой. Испугавшийся Лухан бросил телефон, с которого весь вечер пытался дозвониться пропавшему соседу, и побежал открывать, зная, что подозрительных личностей в общежитие не пропустят. В комнату ввалился Чанёль, таща в объятиях пьяного Бекхёна, который уже не мог устоять на ногах. Шокированный Лу взмолился взглядом об объяснениях.       - Ему стало легче, - сказал относительно трезвый Пак, и Лухан понял, что все в порядке, припомнив недавнюю ночь. Он зачем-то кивнул, забрал из комнаты телефон и, звоня Сехуну, всучил Чану ключ, бросив на последок:       - Ужин в холодильнике.       Обескураженный Пак с Бекхёном в руках уткнулся взглядом в закрывшуюся дверь, не до конца понимая, что сегодня он снова ночует в чужой комнате.       Втащив парня в ванную, Чанёль аккуратно, насколько позволяло его состояние, обтер лицо Бека мокрым полотенцем. Тот даже немного протрезвел и рвано вздохнул, просыпаясь. Оглядевшись и обнаружив себя в своей ванной, Бён успокоился и вперился туманным взглядом в широкую грудь перед глазами. Его снова волокли, но вскоре Чан додумался перехватить пьяное тело поперек талии и опереть его на свое плечо.       - Чанни, - сонно протянул Бек. - А ты знаешь, что ты дурак? И я дурак, но ты вдвойне дурак.       - Да, да, - со вздохом закатил глаза Пак, втаскивая "уже приятеля" в комнату.       - Не будь тебя, я бы не влюбился, я бы не потолстел. Ты хоть знаешь, сколько калро... каро... жира я в себя впихнул сегодня? И парни твои придурки. И ты придурок. О! - восторгнулся Бекхён, улыбнувшись с полузакрытыми глазами, - да мы все придурки! - и отрубился, повисая на плече "уже друга", крепко держащего его.       Чанёль, по началу с иронией восприняв речи паренька, с каждым словом становился все серьезнее, под конец удивленно вскинув брови. Какие-то важные вопросы медленно подбирались к его затуманенному алкоголем мозгу, но он отмел их безжалостной мыслью: "Это всего лишь пьяные бредни", попутно бережно укладывая расслабленное тельце на нужную кровать, устраиваясь напротив на кровати Лухана, засыпая.       "Пожалуйста, кто бы там ни был наверху, пусть он окажется из категории тех, у кого после пьянки отшибает память", - взмолился Бекхён утром, сидя в напряжении на своей кровати и сверля взглядом мерно сопящего Чанёля. К огромному сожалению сам Бён помнил все, вплоть до того момента, как окончательно отрубился. В основном благодаря тому, что какой-то умник из четверки друзей включил на телефоне примерного студента диктофон.       На кровати Лухана зашевелились. Бек резко выпрямился, схватившись за коленки, и мысленно сосчитал до десяти.       - Опять ты, - недовольно пробурчал Чанёль, едва открыв глаза. - Еще одно такое утро и я поверю, что ты моя жена, - в него прилетела подушка. - Ну или просто сосед.       С кряхтением поднявшись, попутно тщетно пытаясь разгладить рубашку, Пак потопал на выход, прекрасно понимая, что смущенному Беку нужно побыть одному.       - Мог бы поблагодарить, кстати, того, кто тебя сюда дотащил и выслушивал всякую чушь, - видя в отражении зеркала, что Бекхён потянулся за тапочком, Чанёль быстро продолжил, - хотя притворюсь, что страдаю амнезией. До встречи на парах.       До злополучного тапка так и не дотянулись. Щеки Бекхёна снова пылали, но сейчас он был благодарен дорку за понимание...       - Бекон! - призывно прокричали с дальнего столика в столовой, размахивая в воздухе огромной пачкой чипсов. - Бён Бекон!       Бек обреченно вздохнул, прожигаемый десятками насмешливых взглядов, и был бы рад проигнорировать орущего Ким Чонина, но его насильно повели в "не"нужном направлении, схватив под руки с двух сторон. Гребанные Минсок и Чондэ.       Сидя между "стражами" за самым скандальным столиком, Бекхён лениво жевал всученный ему эклер, краем уха улавливая в бесконечной болтовне четверки друзей тему вчерашней попойки. Напротив некогда прилежного ученика сидел Пак, уложив подбородок на скрещенные пальцы, и хитро улыбался.       - Кстати, ПакЧан, - Кёнсу ткнул приятеля в бок, - слышал, Дара призналась тебе. Не расскажешь?       Бекхён подавился заварным кремом.       - Серьезно? - удивленно протянул Минсок и, осмотревшись, заговорщицки прошептал: - Когда?       - Утром. Стоило мне зайти в универ, как она утащила меня под лестницу, - ответил Пак, вскинув бровь на реакцию Бекхёна, который теперь внимательно слушал.       - Ну и? - допытывался Чондэ.       - Я ей отказал.       Чонин разбрызгал набранный в рот сок, Чондэ едва не упал, покачиваясь на стуле, а Бён выронил оставшуюся половину эклера.       - Черт, чувак, ты серьезно? - прокашлявшись, спросил Чонин. - Это же Дара, одна из самых клевых девчонок потока.       - У тебя должна была быть веская причина, - угрожающе сказал Кёнсу. Взгляд его изменился и теперь в зрачках пылал огонь. - Отказаться от девчонки с крутой задницей - грех.       - Тебе ли о девчонках так говорить? - хохотнул Чанёль. - Или ты больше не рисуешь того самого Кая?       Щеки Кёнсу медленно порозовели, он опустил взгляд на свои руки, нервно перебирая пальцами и едва заметно вздрагивая от вопросов заинтересовавшегося Чонина, который пропустил мимо ушей факт, что Кай вовсе не "она".       - Да бросьте, парни, ну отказал я ей, и что? Может, я уже люблю кое-кого.       - Кого? - с подозрением сощурился Минсок, однако разочарованно вздохнул, когда Бекхён подорвался с места и начал всех зазывать на лекцию. Почему-то он не хотел услышать ответ Пака.       После занятий Бекхён убежал в ближайший книжный, услышав в коридоре от второкурсников, что вышла новая книга его любимого автора. Впопыхах Бён оставил на парте телефон и сумку, благо Чондэ бегал быстрее и вручил забытые вещи.       - Если встретишь Пака, скажи, чтобы он деньги на еду оставил, - бросил на прощание парень и побрел обратно.       Пожав плечами, Бек побежал дальше. До закрытия оставалось полчаса.       Влетев в нужный магазин, парень помчался к стенду с новинками и блаженно выдохнул, когда взял в руки один из оставшихся двух экземпляров. Любовно огладив ламинированный корешок и сразу углубляясь в чтение, Бён направился к кассе, интуитивно обходя все препятствия в виде полок и немногочисленных людей. Но одно препятствие все же врезалось в него.       - Прошу прощения, - пробасил знакомый голос. Бекхён даже оторвался от книги. Перед ним возвышался Пак Чанёль. Парень, которого Бек считал умственно отсталым дорком. Однако этот дорк одной рукой прижимал к груди три книги, а в другой держал раскрытую новинку любимого автора Бека.       В этот вечер они без умолку болтали о книгах. Как оказалось, Чанёль читал все, что любил Бекхён, и тоже с нетерпением бежал в магазин, пропустив последнюю пару. Парни, считающие его тусовщиком, не знали об этой страсти приятеля, ну, кроме соседа по комнате - Чондэ. Но тот сам обожал побаловаться литературой, правда, для взрослых и с картинками.       Они прощались около получаса, стоя возле комнаты Бекхёна. И теперь Бён видел Пака в ином свете. И это ему, несомненно, нравилось.       - "Профессиональное фото"? - прочитал Бекхён на одной из купленных Чаном книг. - Ты не бросил это?       - И не собирался, - с улыбкой хмыкнул Пак. - Или ты думал, что твоя месть меня остановит? Но знаешь, - смеясь, продолжил он, заметив, что Бён начинает злиться, - ты хорошо пел. Честно. Попробуй начать. До завтра, - и Ёль ушел, снова оставив обескураженного парня наедине со своими мыслями. Может, и правда, стоит взяться за исполнение мечты?..       Всю последующую неделю парни везде таскали с собой купленные бестселлеры, читая по паре страниц в короткие перерывы между парами и плечом к плечу на лавочке где-нибудь в закутках университета во время большой перемены. Четверка друзей не лезла к книголюбам, понимая, что те временно поселились в другой вселенной. К слову, Паковы приятели восприняли новость об его увлечении спокойно, даже порадовались. А красавица Дара была благополучно забыта. Потому что четверка видела, к кому привязан Чанёль, даже если тот сам еще этого не понял.       А потом Чонин случайно упомянул предстоящий концерт не очень популярной группы. И никто даже не удивился, когда глаза загорелись и у Бёна, и у Пака.       - Мы их теряем, парни, - хитро хмыкнул Минсок, потягивая из банки колу и наблюдая за жарким разговором "уже друзей" о любимой группе.       Чем больше Бекхён общался с некогда ненавистной пятеркой, тем больше замечал, что Кёнсу нравится Чонин и именно его тот рисует, что Чондэ неровно дышит к беззаботному Минсоку, что Чанёль не такой уж и придурок. Наоборот. Пак ему начинал нравиться. И если вспомнить их разговор про Джохёна, то Ёль должен был догадаться, что Бекхён далеко не по девочкам, и прекратить общение. Но... И это "но" сводило некогда спокойного Бека с ума. Почему его не высмеяли? Почему не отвернулись? Почему продолжают показывать жизнь в новых красках?..       Однако времени на раздумья, как оказалось позже, не было. Потому что за три дня до концерта за обедом Чанёль хладнокровно заявил:       - Я уезжаю к отцу. Он хочет, чтобы я учился в его городе. Сорри, парни, кажется, вас останется пятеро.       Бекхён замер, так и не донеся чипсину до рта. Остальные переглянулись и заговорщицки пригнулись к столешнице.       - Когда?       - Подожди, Чондэ, - шикнул на соседа Кёнсу. - Почему так внезапно?       Чанёль выложил на стол билет на поезд, невнятно рассказав о том, что отец позвонил ему и поставил перед фактом. Друзья проговорили всю большую перемену, уговаривали Пака прийти на прощальную попойку, беспрестанно шутили на отвлеченные темы, стараясь убедить друг друга, что все еще, может, обойдется, что Чанёль обязательно приедет. Потому что каждый видел подавленное состояние Бекхёна, который больше не прикоснулся к еде.       Распрощавшись с парнями после окончания последней пары, Чан сунул руки в карманы парки и, спрятав подбородок в воротнике, впервые за всю учебу побрел в сторону автобусной остановки. Меньше, чем через минуту, из университета вылетел Бекхён, не успев застегнуть толстовку, быстро огляделся и, приметив знакомую фигуру, бросился вдогонку. За ним тихой тенью последовал Минсок.       - Чанёль! - окликнул на бегу Бек. - Ты серьезно? - без тени шутки спросил он, останавливая Пака за рукав. Чуть поодаль от них замер Мин. - Ты, правда, уедешь?       Чанёль кивнул, показав улыбку из-за ворота. Только глаза его не улыбались.       - А как же концерт? Ты обещал, что мы сходим вместе. Ты ведь не нарушаешь обещаний, - Бён тяжело дышал, выпуская облачка пара, но не отводил пытливого взгляда от затуманенных глаз.       Но Пак снова только натянуто улыбнулся и, отцепив холодные пальцы от куртки, пошел дальше.       - Ты не можешь так поступить. Чанёль! - кричал Бекхён, не в силах двинуться с места.       Пак перешел дорогу и остановился, ожидая, когда автобус проедет светофор, так не вовремя загоревшийся красным. Ёль все еще отчетливо видел обеспокоенное лицо Бека. Секунда размышлений, две... Ёль уверен, что и Бён видит его лицо. Поэтому показательно достал из кармана телефон и, набрав номер, посмотрел одногруппнику в глаза. На другой стороне дороги Минсок протянул Бекхёну свой смартфон, прекрасно понимая, что звонят не ему.       - Чуть не забыл, - раздалось басовитое из динамика. Чанёль глубоко вздохнул. - Ты мне нравишься, Бён отличник Бекхён.       Бек едва не выронил телефон, ощущая, как задрожали поджилки на ногах и потерялась чувствительность рук. Во всем виноваты уверенный голос и серьезный, без смешинок, взгляд. Однако...       - Типа, я хороший чувак или как вы там говорите?       Чанёль хрипло посмеялся. Светофор загорелся зеленым. Бекхён выловил грустный взгляд долговязого и неискреннюю улыбку, и почему-то стало до невозможности совестно, а позади слышались осуждающие цоканья Мина.       Не завершая вызова, Чан забрался в подъехавший автобус, в последний раз посмотрел на застывшего Бёна через стекло и шепнул:       - Не верно, - вытаскивая аккумулятор из телефона.       Бекхён так и не шевельнулся, когда автобус тронулся с места, увозя в неизвестном направлении его врага, который уже и не враг вовсе. Минсок вытащил из оледеневших пальцев свой смартфон, запихнув его в карман.       - В общежитии его не будет, он отдал Чондэ ключ. Поезд завтра в семь вечера, я рассмотрел в билете. Сейчас все зависит от тебя. И да, у меня сильные динамики.       Парень похлопал Бёна по плечу и ушел, понимая, что тому нужно побыть наедине с собой.       - Он уехал, Лу, - прохрипел Бекхен, сильнее кутаясь в толстовку, ощущая, как вечерний холод подбирается к костям. - А я так и не ответил, что... Черт, да, я люблю его, можешь смеяться.       Парень в отчаянии схватился за голову и присел, словно защищаясь. В телефоне у Лухана щелкнуло.       - Я идиот, придурок, тормоз! - Бён сильнее сжал в кулаках волосы. - И ведь номера его не знаю. И куда он направился - не знаю. И адреса его семьи тоже.       Лухан сочувствующе смотрел на страдания друга, припоминая, что во время рассказа из телефона доносилось сбитое дыхание.       - Да ладно... - удивленно протянул Лу, сощурившись. Вдалеке на рельсах показалась долговязая фигура. Пока Бён продолжал убиваться, фигура становилась больше. По рельсам к перрону бежал человек. Лухан нервно потрепал друга по плечу, добиваясь внимания, но получил только сбитый отказ. - Да посмотри же ты! - не выдержал он и насильно поднял голову заплаканного парня. - Мне ведь это не кажется? Там же...       - Чанёль? - ошеломленно выдохнул Бек.       - Значит правда? Очуметь, поезд уехал час назад, да? Бекки? - Лу огляделся. Бекхён убегал с платформы и отнюдь не навстречу Паку.       - Да куда ж ты побежал? - вымученно простонал Пак, останавливаясь позади Лухана.       - Ты с поезда спрыгнул что ли?       - Все потом, Лу! - крикнул вместо благодарности Чанёль, бросаясь в погоню за "идиотом, придурком, тормозом".       - Герой-любовник, - добро хмыкнул китайский купидон, набирая номер своего парня. - Сехунни, можно сегодня у тебя остаться?       Чан несся по почти опустевшей ночной улице, не теряя из виду маленькую фигурку большого тормоза. Но силы оставляли его, ведь с поезда он сошел не сразу, а рассказ слушал всю дорогу. Пак остановился на секунду, переводя дыхание. Бекхён оказался очень быстрым. Чувствуя, что он его не догонит, Пак со всей дури закричал:       - Держи вора!       Тут же наперерез Беку бросился какой-то парень и быстро скрутил его.       - Отпусти! - верещал Бён. - Я владею хапкидо!       Пока Бекхён пытался вырваться из цепкого захвата, Пак уже нагнал его.       - Спасибо...       - Тао, - улыбнулся парень.       - Спасибо, Тао, дальше я сам.       Передав Бека в руки великана, Тао ушел, наверняка не поверив в ложь про вора.       Чанёль приготовился к отчаянному сопротивлению, крикам и оттаптываниям ног, но Бекхён затих, стараясь как можно сильнее отвернуться от парня.       - И зачем убегал? - сбито спросил Пак, постепенно приводя дыхание в норму. - Знал же, что поймаю.       Бек плотнее сжал губы, сдерживая фразу: "Поэтому и убегал".       - Как много ты слышал? - наконец, после продолжительного молчания тихо произнес Бекхён, пряча нос в воротнике толстовки.       - Все. И если сейчас уйду, мне влетит за сорванный стопкран, - хохотнул Ёль, удерживая паренька теперь только за одну руку. Вновь воцарилось неловкое молчание. Бек чувствовал пристальный взгляд в затылок, слышал тяжелое дыхание и мечтал провалиться сквозь землю. - Я помню твои слова после первой пьянки с нами, - сказал Пак, пытаясь увидеть лицо беглеца. - Ты говорил, что не будь меня, ты бы не влюбился. Что это значит?       Бек кусал губы, боясь встретиться с парнем взглядом.       - А кто познакомил меня с Джонхёном? Кто расписывал, какой он хороший?       - Я хотел, чтобы с ним кто-то подружился! - с искренним удивлением оправдался Ёль.       - А чего мне не сказал? - взвыл Бекхен, разворачиваясь лицом к преследователю. - Исчез, заставил меня страдать, потом появился, превратил мою жизнь в хаос, влюбил в себя, а теперь снова хотел исчезнуть! Да пошел ты к черту, Пак Чанёль! - Бек бил парня по бокам свободной рукой, оставив попытки вырваться. - Я на тебя всю жизнь угробил, моя репутация столько раз катилась в ад из-за тебя, а ты посмел так просто уйти! Из-за кого меня, мать твою, истеричкой называют? Кто мне нервы трепал с самого детства? - удары становились слабее, в глазах блеснули слезы. - Возьми на себя ответственность, дорк лопоухий!       На этот раз Чанёль не паниковал, слыша первые всхлипы Бекхёна. Он до невозможности глупо улыбался, не обращая внимание на жжение наливающихся красным синяков, и прижал к груди дергающееся тело, поглаживая по взмокшей спине и раскачиваясь из стороны в сторону.       - Возьми ответственность, возьми, слышишь? - шептал Бён, шмыгая носом.       - Возьму, честно-честно.       - Обещаешь?       - Да.       Оба замолчали, вдохнув полной грудью холодный ночной воздух. Чанёль продолжал улыбаться, положив подбородок на темную макушку, а Бекхён затихал, расслабившись в согревающих объятиях.       - Люблю тебя, - шепнул Пак, улыбнувшись еще шире, когда Бён дернулся. Тот молчал, бегая взглядом по зубцам закрытой молнии на чужой куртке, и осторожно поднял руку, взявшись за пуговку чужого нагрудного кармана. - И ты меня, я слышал. У нас все будет замечательно, только ты больше не убегай.       - Не буду.       - Обещаешь? - Чанёль немного отодвинул парня от себя, приподнимая голову за острый подбородок и встречаясь-таки взглядом с Беком. Бён не отвернулся.       - Да.       Чанёль отдал Бекхёну половину своего сердца вместо потерянного на холодном перроне чуть больше часа назад сердца Бёна. А тот скрепил две половинки обещанием и поцелуем. Потому что так правильно. Потому что так и было нужно. А поезд... А ну его к черту.