Кольца Сатурна

Они прогуливались по Центральному парку. В руках было по чашке кофе, взятого в кофейне на углу, с сезонными сиропами. И долгий разговор на двоих. Джастин взял отгул, с утра детей надо было отвезти в школу, а жена должна была уехать раньше, потом заскочил за братом, и они отправились гулять. Энди, все еще зевая, выбрался из постели, оставил записку и кофе для Дерека и сел в машину. Оба понимали одну вещь. Чертовы десять лет прошли. Прошли, и их не вернуть, не поменять решений, сделанных в родительском доме. Они изменились, изменилось их окружение. Джастин был горд братом. Тот не сломался, когда его выгнали из дома, запретив появляться там. Нашел работу по душе, достиг высот в этом деле и продолжал этим заниматься. Хотя он помнил, как Энди проколол себе язык и долгое время скрывал это от родителей. Энди тоже был горд братом. Старший четко отделил воспитание родителей от своих желаний. Жена была красавицей и умницей, были дети, но они не страдали от предрассудков. Хорошая работа, престижная должность, но не в правительстве. Большой дом в спальном районе, но там не было церкви. А еще он помнил, как Джастин смотрел на него, когда узнал, что брат был геем. — Черт возьми, — он поежился от ветра и натянул шарф повыше. — Весна, а погода дерьмо. — Давненько я не ходил по скользким улицам, — прошипел Энди. — У меня, кажется, нет даже подходящей обуви, — он скептически осмотрел свои кроссовки. — Неужели с деньгами проблема? — Джастин удивленно поднял брови. — Я пытаюсь не выйти на работу голым, — Энди махнул рукой и рассмеялся. — Мне они просто не нужны. Джастин тоже рассмеялся, совсем немного заглушая звуки птиц и людей вокруг. Им было хорошо. Пока все спешили кто на работу, кто просто вышел на пробежку, они гуляли по парку, наслаждаясь спокойствием, которое царило между ними. — Парни по тебе уже скучают, — Джастин выкинул свой стаканчик и поправил съехавший шарф. — Чарли все-таки решил не делать пирсинг. Пока, — кисло сказал отец двоих детей. — Когда у него день рождения? — Энди сладко зевнул, все-таки двойное эспрессо на него не подействовало. — Могу найти обманки, посмотрит, как оно сидит. И переводные тату можно сделать, — он пожал плечами. — Ты наш спаситель, — Джастин обнял брата за плечи. — Что бы я без тебя делал. Парк по обыкновению в некоторых местах был полон народу, а где-то не было никого. Не попадались даже пресловутые ларьки. Вот именно такие промежутки были хороши для личных вопросов, которые не давали спать по ночам. — Слушай, — Джастин почесал кончик носа. — Это правда, что бармены каждые полгода-год меняют место работы? — Пожалуй, да, — Энди задумался, вспоминая время, когда не владел половиной бара. — Например, если это начинающий. Видов баров слишком много, и он только определяется с местом работы. К тому же после гостевых смен бармен может запросто перебраться в другой бар. — У вас были такие бармены? — Джастин наклонил голову, для него этот сленг был еще в новинку, но он уже мог сориентироваться. — Да, Лео как раз пришел к нам после такого, — Энди улыбнулся и взлохматил свои волосы. — Он чуть ли не сам напросился к нам в смену, лишь бы побывать у нас. — До сих пор не понимаю, — Джастин качнул головой и поправил взбунтовавшуюся прядку брата. — Каждые полгода менять работу. — Бармен должен всегда держать марку, — рассмеялся бармен с огромным стажем. — Знать новости и как реагируют на них разные люди. — Но ты уже пять лет работаешь в одном баре, — Джастин отшвырнул камешек с дороги. — Неужели не скучно? — Когда как? — Энди нахмурился, не совсем понимая, куда вел его брат. — Мне сложнее сейчас перейти в другой бар. Как думаешь, если бы владелец одной фирмы стал директором другой, покинув пост руководящей должности, где у него оставались нераспроданные активы, как бы его восприняли? — Как сумасшедшего, — кивнул Джастин. — Именно, — Энди хмыкнул. — Только с барменами еще хуже. Многие годами пытаются открыть свой бар, копят на первоначальный взнос, ищут помещение. Только сумасшедший пойдет на такой риск. Тем более уходит бармен, уходят и люди, которые любят именно этого бармена. — Но все равно, — Джастин снова почесал нос. — Рутина тебе никогда не нравилась, да ты и сам говоришь, что бармены непостоянные существа. В отличии от клерков. — Милый братец, — Энди остановился и сурово посмотрел на мужчину. — К чему ты меня склоняешь? Джастин вздохнул и нервно дернул шарф, на аллее постепенно начинали показываться люди. Как никак наступило время обеда, а, значит, офисные работники начнут подтягиваться к киоскам с едой, разминая ноги и по пути обсуждая последние слухи и новости. — Может, тебе и вовсе не нравится Дерек? — Джастину было немного неловко, он лез в личную жизнь своего брата второй раз в жизни. — Может, ты просто привык быть с ним. Энди рассмеялся. Рассмеялся в голос, пугая птиц, что взметнулись в небо, и людей. — Боже, — Энди вытер слезы, выступившие на глазах. — Как тебя Дейзи терпит? — Эй! Я люблю эту женщину! — Ага, с университета, — хрюкнул Энди, лукаво глядя на брата. — Она мне помогала с… — Дейзи святая женщина, я знаю, — бармен поднял руки в примирительном жесте. — Мало того, что поменяла мировоззрение моего брата, так у нее еще и ангельское терпение. После небольшой паузы Энди посмотрел на нахохлившегося брата. — Мы вместе с Дереком построили «Сатурн». Оба сидели на диете из макарон и воды, собирая деньги на первоначальный взнос. Каждый помогал другому с учебой с первого дня университета. Конечно, в нашей жизни были и другие люди. Коди помогал там, где мы оба не смыслили или не было практики, он также помог нам с местом. Поднялся слишком холодный ветер. Весенний, промозглый, который терзал и кожу и кости, но определенно несущий перемены. Скоро природа проснется и принесет много радости. — Родители Дерека помогли нам с взносом, а точнее, внесли его за нас, — Энди опустил голову и плечи. — Его отец смог выбить нам хороший процент в банке. Его родители тоже поняли, что ошиблись, попытались извиниться деньгами. Дерек сделал вид, что простил их, а я подумал, что все могут меняться. И действительно, кажется, — Энди фыркнул и почесал нос так же, как делал брат — это был жест их матери. — В тот же год мне написал кто-то из них, и я тоже сделал вид, что простил их. Был ли тот год сложным? Еще бы. Был ли тот год самым счастливым? А то! Тот год владельцы «Сатурна» не забудут. — Бар для нас скорее дом, нежели работа, — Энди вздохнул. — Работа — это то, что творится после закрытия. А если у тебя есть место, куда можно вернуться, то и происходящие вокруг тебя проблемы переживаются гораздо легче. Энди улыбнулся своему брату, чтобы развеять его сомнения. Развеять наконец то ужасное чувство, что когда-то ошибся в жизни. Джастин подбросил брата до бара, и тот, перепрыгивая через ступеньку, поднялся в квартиру. Дерек уже сидел на диване с ноутбуком, но полуголый и со взъерошенными волосами. Часть волос была мокрой, а выключенный фен лежал на столике, как и полусухое полотенце. Владелец как обычно прервал привычную рутину, как только в его светлую голову пришла какая-то идея. — Замерзнешь же, — Энди, раздевшись, взял полотенце в руки и начал сушить волосы своего нерадивого друга. Дерек что-то промычал и продолжил искать различные аксессуары для дня Святого Патрика. Энди закатил глаза, значит, Дерек увидел что-то в Интернете и пытался придумать, как вместо того, чтобы вырезать из картона украшения накануне, насладиться сном. — Кто это тебе написывает? — бармен скосил глаза на вкладку с социальной сетью, где стремительно увеличивалось количество уведомлений. — Да так, познакомился с одной дурой, — прошипел Дерек, снимая с себя полотенце. — Я думал, она нормальная, а она, как только я принял ее запрос, стала кидать мне какое-то ненормальное количество мемом, — он грузно выдохнул и начал массировать виски. — Пришлось заглушить чат, звук уведомлений у меня уже в печенках сидит. — Это ты ее хотел в кино сводить? — Энди фыркнул и прошел на кухню. — Ты расскажешь мне, что придумал, если я приготовлю обед? — Она, только теперь не хочу идти в кино с ней, — Дерек нахмурился, закрывая вкладку. — Я просто скажу, что это идея Мари, она в чате написала. Сама чуть на стенку не лезет… Энди рассмеялся и достал продукты из холодильника. Паста с томатным соусом и фрикадельками звучало отлично. А то, что Дерек снова пойдет в кино с Энди, звучало просто прекрасно.

***

Глубокая ночь не способствовала хорошему настроению, особенно когда ты не спал. Когда ты стоял на балконе и курил, размышляя над тем, к чему в жизни тебя привели случайности. Губы у Барретта горели. Горели огнем не от сигареты, а от поцелуя, который случился недели назад, не охлаждал их ночной воздух. Он облокотился о парапет и сжал в руках телефон с горящим экраном и не свернутым мессенджером. «Не сработало». В Шотландии уже давно наступило утро, так что он был уверен, что София прочитала его сообщение, но ничего не ответила. Да и что теперь могло помочь ее нерадивому старшему брату? Губы горели — единственное, о чем мог думать Барретт. Это пожирало его изнутри, но внешне он никак этого не выдавал. Может, был чуть более уставшим, пил больше кофе по утрам, а, может, это все из-за положения компании на рынке? Может, он нервничал из-за нового контракта? — Ты чего не спишь? Барри медленно обернулся, сейчас он не хотел видеть девушку, в чьей квартире он находился. Ханна подумала, что это мило — надеть рубашку любовника, но при виде того, как хрупкая девушка терялась в складках огромной для нее рубашки, Барри кое-как удержался, чтобы не цокнуть. — Не спится, вот решил покурить, — устало сказал он и натянул улыбку. — Я тебя разбудил? — Ну, не очень комфортно, когда засыпаешь, — она наигранно надула губки, совершенно не заметив в полутьме, что Барретт был не особо рад ее видеть. — А просыпаешься от холода, и рядом никого нет. — Прости. Барретту хватило воспитания не уходить сразу, а иначе как бы это выглядело? Ужин в ресторане, букет из популярного магазина, пара комплиментов, извиняющиеся глаза, и было дано приглашение в квартиру. Любая девушка растаяла бы, а Барри уже был научен извиняться перед девушками, даже если не был виноват. И поэтому сейчас страдал от плохого настроения, все в голове перемешалось. Работа и личная жизнь сплелись в огромный клубок проблем, который Барретт не мог распутать самостоятельно. Точнее, мог, и первый узел был распутан, к облегчению, не произведя новые. А дальше сам, тратя свои собственные силы, балансируя между двух зол и пытаясь не упасть в пучину еще больших проблем. — Ничего, — Ханна покачала головой и, сделав для нее очевидный шаг, обняла Барри за руку. — Пойдем спать, тебе же на работу завтра. — Да, — Барри хватило выдержки, чтобы не сбрасывать объятия девушки, внезапно ставшей противной, вместо этого он выбросил окурок. Он ведь держал его в своих руках! Ощущал близость и жуткое желание, не проходящее даже после сна. Если бы они не были коллегами, Барретт был уверен, что смог бы сделать один единственный шаг в его сторону. Сейчас же в кровать его вела девушка, ничуть не похожая на объект его воздыханий. Пальцы тоньше, запах слаще, характер менее дерзкий. Губы полные, и их поцелуй был неприятен ему. Сигналы к продолжению вечера были понятны даже школьнику. Не было ни изюминки, ни запала. Черт возьми, да у Барретта с трудом на нее поднимался член, не говоря о том, что он сдерживал тошноту, касаясь губами ее тела. Да, бархатная кожа, на которой от ласки проступала гусиная кожа… И улыбка Ханны, это была вся реакция на ухаживания шотландца. А стоило лишь слегка изменить поведение, например, губами пройти к маленькой груди с торчащими сосками, а рукой спуститься между ног девушки, лишь на мгновение коснуться влажных складок… — Барри, — Ханна открыла глаза и коснулась плеча Барри. — Мне не нравится… так. Барретту пришлось закусить щеку. Он уже знал, что будет дальше. Скучный секс, одна поза. Никакого разнообразия, лишь неприятные для Ханны ласки могли вывести ее из состояния бревна. — Хорошо, — Барретт собрал свою волю в кулак и спокойно спросил. — Как ты хочешь? Шкодливый смешок. Она думала, что Барри старался ради нее, спрашивал, как ей нравилось, а до этого София интересовалась, какие цветы ей нравились. Она думала, что заполучила этого мужчину, будет, о чем рассказать подругам и вызвать у них зависть его способностями. Губы горели в месте, где их когда-то коснулся Коди. Тонкую полоску огня не могли потушить ни алкоголь, ни лживые поцелуи.