Love me like you do

Он всегда знал о проклятии его семьи. Вообще, когда он был младше, то пообещал себе не утруждаться романтическими чувствами. Возможно, таким образом ему удастся избежать краткосрочной жизни. Раздался громкий визг, когда их машина дернулась после остановки и начала скользить. Их водитель кричит, очень взволнованно. Пассажиров на заднем сидении бросает по салону по ходу, Иваизуми отчетливо ощущает, как Ойкава крепко держится за него. Он боится, что умрет как только часы начнут тикать после того, как он впервые почувствовал тепло любви. Двенадцать месяцев — слишком мало, он думает. Всего лишь двенадцать месяцев. - Ива-чан, — шепчет Ойкава, держась за Иваизуми, пока их машина продолжает скользить. — Держись за меня, я не позволю тебе пораниться, — говорит Ойкава. Ойкава, который предотвращал любую опасность на протяжении двенадцати месяцев. Ойкава, которого он любил. Ему известно, что у каждого его предка есть умерший родитель. Они никогда не жили долго. Умерли, как и его отец. В конце концов, машина прекращает скользить и переворачивается. И врезается прямо в грузовик, проезжающий на красный свет. Внутри они переворачиваются снова и снова, а их водитель уже погиб, сломав шею. Ойкава сворачивается вокруг Иваизуми, не обращая внимания на стекло и металл, что били сзади. Длинный кусок металла отламывается от грузовика после столкновения и проходит сквозь приборную панель их автомобиля, разбивая лобовое стекло и направляясь прямо к заднему сидению, где Ойкава склонился над Иваизуми. Когда кусок металла пробил машину, время будто остановилось. Иваизуми поглаживает лицо Ойкавы еще один, последний раз. — Ойкава, — говорит Иваизуми, привлекая его внимание. — Я люблю тебя. И, используя всю свою силу, переворачивает их. Он знает, что Смерть давно враждует с его семьей. Много лет назад один из предков обманул его, полюбив бессмертного. Смерть все равно смеялся последним. Деталь втыкается ему прямо в спину, позволяя в последний раз взглянуть на Ойкаву, и, с трудом издать стон. Жизнь покидает его сразу, не давая возможности услышать, как Ойкава кричит от боли. Кусок металла замедляется, протыкая Иваизуми насквозь. Возможно, если кто-то заключит сделку со Смертью, то он передумает. Целый мир, казалось, замер на своем месте, скорбь сделала все серым. Машина прекратила двигаться и Ойкава выпрямился. Всхлипы и слезы вырываются из него, когда он придвигает Иваизуми к себе. — Хаджимэ, — плачет Ойкава. — Хаджимэ, нет, нет, пожалуйста, нет. Его слезы падают на лицо Иваизуми и Ойкава вытирает их своей трясущейся рукой, хотя взамен падает еще больше слез. Ойкава гладит лицо Иваизуми, вытирая кровь из уголка его рта. Он плачет, осознавая, что Иваизуми больше никогда не проснется рядом с ним, не обозначит себя СМСками в рабочее время, не поцелует его на ночь. Внезапно машина сотрясается снова и Ойкава обеспокоенно смотрит вверх. Прибыла помощь? Уже слишком поздно. Но нет, машина снова трясется и раздается скрежет металла. Ойкава сжимает Иваизуми крепче и прижимает его ближе. Тоору осознает источник звука и смотрит вверх на крышу автомобиля, быстро словно порывом ветра она отрывается как раз в тот момент, когда Ойкава опускает голову, защищаясь от падающего стекла и металла. То, что осталось от двери машины, следует за крышей и Ойкава вскрикивает от неожиданности. — Кто там? — кричит парень хриплым от слез голосом. В ответ слышится мягкое постукивание, будто лап по земле. Ойкава резко поворачивает голову к зияющей дыре рядом с ним, все еще взволновано прижимая Иваизуми к себе. — Так-так. Пора двигаться. Внезапно все вокруг Ойкавы рассеивается. Он паникует, когда все вокруг него покрывается черной завесой и неожиданно он оказывается на земле, все еще с Иваизуми в руках. Ойкава затравлено озирается вокруг; не зная что делать, он смотрит наверх — перед ним черная пульсирующая материя. У своеобразной тучи имеются золотистые, заметно поблескивающие кошачьи глаза. — Ну? Отдавай его, кыш, — грохочет туча. — НЕТ! — сразу отвечает Ойкава. Он многократно трясет головой. - Нет, пожалуйста. Нет, не надо. Туча вздыхает: — Видишь ли, проблема в том, что ты знаешь, что произойдет, а все равно привязываешься. В конце все равно будет больно, — черная туча слегка оборачивается, спрашивая через плечо: - Охо, я прав или я прав? Еще одна темная туча, немного поменьше, появляется сзади первой. Ее глаза тоже кошачьи, но ярко-желтые. Она тихо «угукает», не особо следя за разговором. Туча побольше снова фокусирует взгляд своих золотых глаз на Ойкаве и, кажется, ухмыляется. — Отдай его, парень, у меня есть еще работа, — говорит она. Ойкава снова качает головой, все его тело дрожит. — Нет, не надо, пожалуйста. Туча прищуривается: — Давай не будем упрямиться? Ойкава снова всхлипывает и с шипением говорит: «Пожалуйста… верните его обратно…» Он прикасается к щеке Иваизуми. Холодная. Туча пораженно смеется. — Что ты сказал? Хаха, ой, как я соскучился по этой фразе! Большинство из них просто отпускают. — Я не из них! Верни его назад, — сдавленно произносит Ойкава. Туча снова оборачивается к той, что поменьше, ухмыляясь: — Ты думаешь нам стоит послушать? Та, что поменьше, вздыхает: — Прекрати издеваться над ним и заканчивай. Забирай душу и пошли. — НЕТ, ПОДОЖДИТЕ! — вскрикивает Ойкава. — Пожалуйста, я сделаю все — я отдам вам что угодно, пожалуйста! — умоляет он. Обе тучи зашевелились, явно получая удовольствие от происходящего. — Оу? — говорит туча побольше, внимательно смотря на Ойкаву. — Что угодно? Ойкава хватает воздух, выпрямляясь: — Да! Что угодно, забирайте, только верните его обратно! — Воспоминания, — предлагает туча поменьше, и большая удовлетворенно смеется. Воспоминания важны. Воспоминания являются эквивалентом питания среди жнецов. Они поглощают счастливые моменты, но особенно они наслаждаются страданиями. — Я — воспоминания? — озадачено говорит Ойкава. — Да, — громко говорит туча побольше. — Твои воспоминания, какими бы они не были… — туча указывает на Иваизуми, — …за его жизнь. Он выживет, но ты не будешь его помнить. Выбирай. Туча гогочет. Та что поменьше заинтересованно оборачивается. Ойкава взвешивает все сперва. Он смотрит вниз на Иваизуми, рассматривает каждую деталь его лица, словно запоминая. Его смуглую кожу, его ресницы, его губы. Ойкава не может вспомнить период своей жизни, в котором не было бы Иваизуми. Он и не хочет. Он верит, что это невозможно. Он не может его забыть. Я вспомню, — думает Ойкава. — Я смогу вспомнить его. Я не могу его забыть. Я вспомню его каким-то образом. — Мои воспоминания, — говорит Ойкава, выдыхая, а затем смотрит на двух жнецов. На его лице отражалась решимость. — Они ваши. *** Что хорошего в том, чтобы быть живым, если человек, которого ты любишь, абсолютно не помнит тебя? Это самая назойливая мысль Иваизуми, пока он сидит в своей мрачной квартире. Квартире, в которой они раньше жили с Ойкавой. Это было три недели назад. Ойкава сейчас живет в той квартире, которую он снимал до переезда к нему. С единственной разницей, что теперь Ойкава его не помнит. Это было словно удар под дых, когда Иваизуми, зайдя в кафе в котором Ойкава работал официантом, был удостоен всего лишь доброжелательной улыбки, когда Ойкава принимал его заказ. Иваизуми замер, когда увидел Ойкаву, что подходил к нему, ожидая, что тот повиснет на нем и провизжит свое обычное «Ива-чан!», но, очевидно, это было в прошлом. Жнецы полностью стерли его из жизни Ойкавы. Но Ойкава все еще помнит все остальное. Каким-то образом они подчистили его память так, будто он не встречал Иваизуми вообще. Другие люди, кто был знаком с ними двумя, тоже не узнают его, возможно, чтобы соответствовать новым воспоминаниям Ойкавы. Это было физически и эмоционально истощающе настолько, что Иваизуми взял двухнедельный отгул на работе. Иваизуми решает, что сегодня пойдет туда снова. Он встает чтобы переодеться, и, когда он снимает футболку, то снова замечает вертикальный шрам вдоль живота. Иваизуми вздыхает. Он может быть и снова жив, но абсолютно точно не счастлив. Он точно не винит Ойкаву полностью. — Ох, — вздыхает Иваизуми, и поторапливается. Он замечает, что его ладони потеют, когда он входит в кафе, где работает Ойкава, и тут же чувствует себя глупо. В конце концов, это же Ойкава. Немного другой, но все еще тот же. Когда он заходит, то выбирает столик у двери, чтобы он мог сбежать, если опозорится. Или если он скажет что-то определенно не к месту, в надежде, что Ойкава вспомнит, и таким образом он все испортит— — Привет, добро пожаловать в кафе «Blue Leaf», чем я могу вам помочь сегодня? Иваизуми подскакивает от неожиданности. Он смотрит верх и видит доброжелательную улыбку Ойкавы, адресованную ему. На лице, по которому он так скучал, к удивлению Иваизуми, отражается смущение. — Ой, прошу прощения, я напугал Вас? Я, — начинает Ойкава. Иваизуми машет рукой. — О нет, ничего, не обращайте внимания, — говорит он, не смотря на оглушительное биение сердца. Ойкава хихикает — еще одна деталь, по которой скучает Иваизуми. — Точно? В таком случае, вот, возьмите, — официант отдает ему меню. Иваизуми поднимает руку в возражении: — Я… Мне только кофе, спасибо. Ойкава забирает меню и улыбается: — Хорошо, я скоро вернусь с Вашим заказом, — говорит он, удаляясь. Сердце Иваизуми начинает возвращаться к нормальному ритму. Что это было Хаджимэ? Ты серьезно что-ли? — думает Иваизуми. Но, это же Ойкава. Он никогда не мог быть спокойным и собранным рядом с ним. Ойкава возвращается несколько минут спустя, мугыкая. Он улыбается и ставит кофе на столик перед Иваизуми. Тот выдыхает медленно и сдержанно, успокаивая свои нервы. — Вот, пожалуйста, наслаждайтесь! — громко говорит Ойкава. Иваизуми старается не смотреть на его лицо слишком часто. Его красивое лицо всегда было отвлекающим, так что Иваизуми может сказать что-то не к месту. Вместо этого, он смотрит на бейджик. На нем написано «Тоору». Иваизуми расслабляется и позволяет себе улыбку. — Спасибо. Ойкава неожиданно слегка вздыхает и Иваизуми смотрит на его лицо, в этот раз с удивлением. — Я видел Вас раньше, — говорит Ойкава. Да, ты видел. Раньше я всегда был здесь. Сердце Иваизуми снова ускоряется. Серьезно, оно должно прекратить так делать. Он смущенно смеется и отвечает: «О, да. Я был здесь два дня назад». Не то чтобы я считал. Ойкава хихикает. - Оу, сейчас я вспомнил. — ОЙКАВА! — кричит кто-то из-за стойки, и Ойкава подскакивает. — Упс, это Макки. Нужно идти! Наслаждайтесь Вашим кофе, — говорит Ойкава, улыбаясь еще раз, прежде чем уйти к стойке. Взгляд Иваизуми следует за ним. Он наблюдает, как Ойкава смеется над Ханамаки, администратором кафе, который отчитывает его. Ойкава кланяется, смущенный, но все еще смеется. Это как удар под дых снова и снова. Чтобы допить кофе Иваизуми не требуется много времени. Он встает, чтобы уйти с, все еще, тяжелым сердцем. Он просто стоит, когда видит как Ойкава бежит к нему, с подносом в руках и широкой улыбкой на лице. — Привет! — говорит он. — Уже уходите? Иваизуми улыбается, бабочки, которых он все не может переварить, порхают в его животе. — Хэй, да, — отвечает он. Ойкава ставит поднос на столик и забирает пустую чашку, все еще смотря на Иваизуми. — Хорошо, до скорой встречи! — говорит официант с улыбкой. — Конечно, Ойкава, — говорит Иваизуми на автомате, отходя к двери. — Что—? — удивленно спрашивает тот. Иваизуми оборачивается к нему. Ойкава касается своего бейджика и с любопытством смотрит на Хаджимэ. На его бейджике нет фамилии. — Как вы узнали…? — спрашивает он. ДЕРЬМОДЕРЬМОДЕРЬМО теперь ты похож на сталкера! — Э…эмм… — начинает Иваизуми, заикаясь. Ойкава поправляет воротник. — Мы где-то встречались раньше? Иваизуми сглатывает: — Ну, возможно да— Но Ойкава выглядит удовлетворенным. Он улыбается и продолжает: «Скажите мне! У меня отвратительная память. Где мы раньше виделись?» Это просто ужасно. Иваизуми мечтает умереть снова. Его ладони снова потеют. — Это было очень давно, — говорит Иваизуми сквозь зубы. — Я просто— Просто хотел увидеть тебя. Иваизуми выдыхает: — Ты не вспомнишь. Ойкава выглядит разочарованным. — Оу. Но, возможно, я все-таки вспомню? Иваизуми нервно хихикает. Ойкава широко улыбается: — Я задерживаю Вас, мне жаль! Обязательно приходите еще! Иваизуми успешно просеменил к двери и перед тем как выйти он слабо улыбается Ойкаве. — Конечно, в любое время, — отвечает он.