***
Если бы Крону несколько месяцев назад сказали, что он станет давать клятву Стиксом – самую нерушимую из клятв – не вредить детям своим, он бы жестоко высмеял того глупца. Да и кто осмелился бы на подобное? Братья и сестры опасались злить его – после пленения Реи он долгое время был словно бы не в себе: мог ни с того, ни с сего накинуться на родичей или слуг, а то днями хранить угрюмое молчание. Его неуживчивый характер, и без того испортившийся за последние годы, превратился и вовсе в невыносимый – настолько, что стало тошно самому. Хорошо, что удалось остановиться … и спасибо за это дочери – присутствие Гестии заставило его призадуматься, переменить приоритеты. Он, наконец, понял, чего ему так не хватало все это время. Семьи. Настоящей, какая была у его братьев и сестер, и какую он сам хотел создать, когда соединялся брачными узами с Реей пред ликом их матери Геи … Все они собрались сегодня здесь. Гиперион и Тейя, Кой и Феба, Форкий и Кето, Океан и Тефида, Крий и Мнемозина, Фемида и Япет с женою – океанидой Клименой. Даже Япет явился к нему. А ведь прежде он бы разъярился на брата, осмелившегося прийти после того, как сам же и предал его, но … с тех пор много воды утекло. И хотя он еще чувствовал обиду на Япета, предавшего его доверие, однако, понимал, что в том, что случилось, он, Крон, виноват сам. И потому титан лишь молча кивнул брату и его супруге, когда они появились в тронном зале. Их мать Гея с сопровождавшим ее братом Понтом тоже пришла, как и обещала. Смотрела на него чуть грустно, но в глазах ее Крон впервые за долгие годы видел одобрение. Хорошо хоть не явился с ней отец: Крон слыхал, что в последние столетия обосновался тот на самом краю мира, там, где грань проходит между Миром Живой и Мертвой Жизни. Видеть в этот день Урана, дать ему понять, что, по сути, он примирился с неизбежным, было бы чересчур. И Рея находилась тут. Сидела в кресле (долго ходить ей пока было трудно), а подле нее стояли их дети: Гестия, что сама того не ведая, помогла ему осознать свои ошибки, ласково улыбалась родителю, Аид глядел пристально, точно хотел спросить: «Ты все же решишься, отец?», Посейдон смотрел недоверчиво, Деметра – с надеждой, меньшие, Гера и Зевс, и вовсе любопытно крутили головами, приглядываясь к новым лицам. За ребятишками стояла и Амалфея – никуда она от них теперь не отходила. Титанида Стикс, закутанная с ног до головы в темно-серый плащ с капюшоном, надвинутым на самый лоб, явившаяся из Подземного мира по просьбе Крона (именно просьбе, ведь Подземный мир был вотчиной Первобогов Тьмы – Эреба и Нюкты, и приказ Крона там не имел силы), держала в руках тяжелый бронзовый кувшин с водой из источника, хранительницей которого она была. Стикс, холодный поток, чьи воды даруют неуязвимость, с начала времен боги клялись его водами, и клятвы те были страшны и нерушимы. Сейчас он принесет свою, пред всеми, и пути назад уже не будет – клятвопреступникам нет чести. Крон кивнул титаниде – начинай. Та приблизилась и протянула ему кувшин. Положив ладонь на ледяной бок последнего, он произнес: – Я, Крон, сын Геи-Земли и Урана-Неба, Хранитель Времени и Вождь Титанов, клянусь водами Стикса, что отныне и навсегда отрину мысли причинить зло отпрыскам моим, от Реи-сестры рожденным, не подниму руки на них, не попрошу никого сотворить вред моим детям и моей супруге. Да будут свидетелями тому мать моя, мои братья и сестры! – Подтверждаем! – нестройно отозвались титаны. – Подтверждаю! – откликнулась Рея, буравя супруга взглядом. – Скрепляю твою клятву, сынок! – Гея развела в стороны руки и плавно свела вместе ладони, а руку Крона и кувшин с водою из Стикса на миг обвила зеленая ветвь. И почти тут же пропала. Крон выдохнул. Вот и все. Он сделал тот шаг, на котором так настаивала Рея. Быть может, теперь она поймет, что он больше не желает им зла? Неожиданно вперед вышел Аид. – Мы с братьями и сестрами посоветовались и тоже хотим дать клятву, – сказал он. Присутствующие посмотрели на него озадаченно. Рея приподняла брови, нахмурилась. Про это дети ей не говорили. И Амалфея растерянно смотрела на ребят. Только Гея улыбнулась мягко, глядя на внука. – Ты о чем, малыш? – спросила Стикс. – Дети вашего возраста не дают клятв, особенно на этих водах. – И все же разрешите нам, – подалась вперед Гестия. – Это будет правильно, поверьте. – Будь, по-вашему, дети, – сказала Гея. – Я скреплю вашу клятву. Крон задумчивым взглядом окинул отпрысков. Чего еще они удумали? – Мы знаем о пророчестве, из-за которого все началось, – произнес Аид. – И хотим сказать – что бы там дед не предрекал тебе, отец, мы на твою власть посягать не будем. Я клянусь в этом! – И я клянусь! – тут же отозвалась Гестия. – И я клянусь! – присоединился к ней Посейдон. – И я клянусь! – сказала Деметра. – И я клянусь! – Гера пнула Зевса, засмотревшегося на что-то за окном. – И я тоже клянусь! – встрепенулся самый младший из детей. – Я подтверждаю ваши клятвы, дети, и скрепляю их, – молвила Гея. Вновь, как и минуту назад, возникли в воздухе зеленые ветви, что обвили запястья детей и тут же растаяли. Крон и Рея растерянно поглядывали то на отпрысков, то друг на друга. Кажется, такого поворота событий они оба не ждали. Лишь Гея, улыбаясь, заговорщицки подмигнула малышам. Тишину разорвал громкий голос Коя. – Вот и славно! – он хлопнул в ладоши. – Теперь это стоит отметить! – Кто о чем, а Кой, как всегда, о еде да выпивке, – тут же фыркнула Феба. – Ну, разумеется, кто ж еще тут у нас вечно голодный? – Молчи, женщина! – беззлобно отозвался ее супруг. – Голодным мужьям перечить нельзя! Губы Крона незаметно растянулись в улыбке. Словно и не было этих лет. Словно он снова собирается на пир вместе с братьями и сестрами. – Голодным мужьям перечить нельзя, а сытым, значит, можно? – вполголоса сделала вывод Гера. Кой, однако, ее услышал. – Феба, вот чему ты моих племянников учишь? –всплеснул он руками. – Девчонка-то еще даже не замужем, а уже думает, как мужу перечить будет. А все на тебя глядя, милая! – Да уймись, уж, наконец, – усмехнулась Феба. – Пожалуй, и правда, стоит тебя накормить, а то так и будешь болтать всякие глупости, – и она с извиняющей улыбкой взглянула на Рею. – Что скажешь, брат? – спросил Гиперион. – Устроим праздник по этому случаю? – А устроим, – ответил ему Крон, впервые за утро улыбнувшийся. – К закату солнца как раз и подходите к нам. – К закату? Не успеем же подготовиться, – с сомнением заметила Рея. – Думаю, успеем, – ответил ей муж. – А вы, братья и сестры, приводите с собою детей своих. Пусть и мои ребятишки, и ваши, наконец-то, познакомятся.***
– Мама, будет праздник? – спросил Зевс. – Будет, сынок, – ответил за нее Крон. – Опрометчиво было приглашать их сегодня, Крон, – нахмурилась Рея. – До заката осталось не так уж много времени. А ведь надо и угощение сготовить, в том числе, для ребятишек, и зал прибрать – да мало ли мелочей еще найдется? Крон только улыбнулся в ответ. Рея не отвергла сходу его идею, лишь беспокоится, что не успеют они вовремя приготовить все к приходу гостей – совсем как раньше, когда они с Реей только-только стали жить одной семьей. – Мама, не волнуйся, мы поможем тебе! – сказала Гестия. – Я зажгу все очаги и факелы. – А я выращу красивые цветы, чтобы украсить зал, – вмешалась Деметра. – Вырастить-то их и я смогу, – заметила Рея спокойно. – Как-никак, я все же дочь богини плодородия. – Но ты же еще не поправилась, – возразила ей Деметра. – А не восстановившись полностью очень трудно, да и небезопасно расходовать энергию – это нам еще Тефида говорила. Зато я покажу тебе, как научилась выращивать разные растения. – Она молодец, – с улыбкой произнесла Амалфея. – А мы? – ревниво спросил Посейдон. Аид закатил глаза. – И ты молодец, братец, – улыбнулась Гестия. – Думаю, нам всем работа найдется. Рея с улыбкой переглянулась с Амалфеей. Крон на миг перехватил ее взгляд и не поверил глазам – супруга впервые улыбнулась ему. Пускай и несколько натянутой была та улыбка, но … он уже и не помнил, когда она улыбалась ему. Крон улыбнулся в ответ и перевел взгляд на детей. Титан не знал, то ли ему удивляться, то ли радоваться. Те явно чувствовали себя легко, исчезла та скованность, что ощущалась в них в первые дни. Кажется, его дети, наконец-то, восприняли этот дворец своим домом. Домом, где они родились – и где отныне станут жить.***
В саду, где Деметра, волнуясь, демонстрировала матери свои умения, было шумно. Под ладонями маленькой богини поднимались ввысь стебли цветов и трав, тугие бутоны цветов на глазах распускались, являя свою красоту. Девочка тяжело дышала, все-таки Силы быстрый рост растений забирал немерено, пусть и не столько, как если бы ей пришлось в короткий срок выращивать деревья (почти забытое воспоминание о том, как месяцы назад ей пришлось растить на скудной горной почве дерево, чтобы спасти сорвавшуюся в пропасть Геру, заставило ее побледнеть), однако, и это было нелегко, хоть Деметра и храбрилась. Рея пыталась остановить дочь, она по себе знала, как непросто в столь юном возрасте управляться с Плодородным Даром, но Деметра торопилась, как видно, опасаясь, что ее прервут, и она не сумеет показать всего, чего успела достичь. Лицо юной богини заметно побледнело. Рея бросила беспомощный взгляд на свою мать. По всему, Деметра вот-вот лишится чувств … как только не понимает этого сама? – Достаточно, дочь, – негромко произнес стоящий неподалеку Крон. – Но отец … – растерянная Деметра подняла на него взгляд. – Достаточно, – с нажимом повторил он, и добавил чуть мягче: – Тебе надо отдохнуть. – Да, отец, – огорченная девочка опустила голову. Она хотела вырастить много цветов для праздника – целые кипы, но, похоже, ей такое пока не под силу. Деметра окинула взором лилии и нарциссы, что плотным ковром усеивали небольшую полянку. Все-таки этого мало для праздника Примирения – так они с Гестией назвали его между собой. Мальчики и Гера держались более сдержанно – как видно, еще не полностью доверяли Крону. Да и ее, Деметру, он все еще пугал. Все-таки, столько лет прожить в страхе перед ним … Да что года, те же последние месяцы слишком долго держали их всех в напряжении. Оттаять было не просто, хоть они и пытались. Рея благодарно взглянула на супруга. Он прав, Деметра слишком увлеклась … а ведь так недолго и до обморока дойти … подобное усердие в ее возрасте небезопасно. Хорошо, что она послушалась Крона. Гея, с улыбкой наблюдавшая за внучкой, повела ладонью, и множество ирисов, гиацинтов и душистых роз тотчас поднялись, радуя взор присутствующих яркими красками. Тяжело вздыхающая Деметра с легкой завистью покосилась на цветы, выращенные богиней Земли. Те заполонили всю поляну, и ее собственные нарциссы и лилии почти потерялись среди этого великолепия. Теперь этих цветов наверняка хватит для украшения пиршественного зала. Жаль только, что не она одна вырастила все эти растения. Гея, точно прочитав ее сбивчивые мысли, мягко заметила: – И у тебя будет получаться также, дитя. Надо лишь немного подрасти. Тогда и Силы вдосталь будет. – Когда это еще случится? – угрюмо отозвалась юная богиня. – Моя мать права, все в свой срок придет, дочка, – отозвалась Рея. – Ты уже многому научилась, причем сама, ведь у меня не было возможности показывать тебе, как пользоваться Даром. И погляди, какие красивые цветы ты для нас вырастила, – Рея кивнула нимфам, и они принялись собирать их в корзины, чтоб загодя сделать букеты да венки сплести – у них, лесных нимф, это получалось особенно хорошо. Вдали показались великаны, направлявшиеся к кухне, где распоряжалась Адрастея. На их плечах висели связки оленьих туш, а уже знакомый ребятам Асти прижимал к себе мощных вепрей. Крон, осмотрев добычу, кивнул благосклонно. Дичи для пира было поймано вдоволь. Проходя мимо детей, Асти подмигнул Посейдону. Мальчик набычился: он еще не забыл, как тот волок его в мешке к Крону. Асти, впрочем, не обиделся. Поприветствовал он богов – и старшее поколение, и их отпрысков, и Аид с Гестией ответили на его приветствие. И тут внезапно завизжала Гера.***
Вздрогнув, все резко обернулись. Гестия громко ахнула и прижала к себе младших, Деметра растеряно застыла, коротко взвизгнули нимфы, напряглись Аид с Посейдоном. К ним неспешной походкой приближались лев и львица; огромные животные, казалось, и не собирались нападать, но детям стало жутко. Однако родители, как мельком заметила Гестия, вовсе не были удивлены их появлением. – Надо же, они все же вернулись, – спокойно заметил Крон. Рея присела на корточки и поманила к себе львов. Огромные кошки тотчас заспешили к ней, громко мурлыча и довольно урча, ласкались они о ладони титаниды. – Красс и Дия, любимцы мои, – проговорила с улыбкой Рея, гладя их морды и спины, глубоко погружая пальцы в свалявшуюся шерсть гривы. – Как же я по вам соскучилась. – Мама, выходит, ты их знаешь? – заинтересованный Аид приблизился, было, но Красс, заприметив это, глухо заворчал. – Но-но, – строго молвила Рея, отстраняясь от львов. – Это мои дети, вам стоит их запомнить. Обижать их не следует. – Красс и Дия всегда возили мою колесницу, – повернулась она к детям. – Пока они были при мне, о них заботились мои нимфы, расчесывали их и кормили. А теперь они вон во что превратились, – титанида погладила спутанную гриву Красса. – Львы исчезли после твоего пленения, – негромко произнес Крон. – Я думал, сбежали и уже не вернутся, а они, гляди-ка, возвратились. Видать ощутили, что ты снова здесь. Рея ничего на это не ответила. Конечно, львы почувствовали, что хозяйка пропала из этого мира, может даже решили, что она погибла, вот и сбежали, решив не покоряться Крону. Титанида была им благодарна за это. Было бы весьма неприятно узнать по возвращении, что ее верных друзей и помощников поработил супруг. К счастью, все это в прошлом. Она снова с детьми, уже не надо таиться, чтобы навещать их украдкой, страшась, что выследит ее Крон или слуги его … даже львы, которых она вырастила и воспитала еще котятами, вернулись к ней. Крон задумчиво смотрел на нее, боясь спугнуть мгновение. Рея так спокойна, пожалуй, даже счастлива сейчас. Все, кого она любит, кого была так долго лишена – рядом с нею. И даже его присутствие не заставляет ее испытывать напряжение … во всяком случае, так ему кажется. Да и он сам сейчас ощущает странное успокоение. Словно бы отступили прочь тревоги прошлых недель, сомнения в правильности того, что предстояло сделать, так мучившие его … теперь-то он понимает, что все это следовало сделать раньше – пробудить Рею, помириться с детьми, но все равно хорошо, что он все же решился на это.***
Пиршественный зал давненько не знавал такого великолепия. Чисто выметенные и вымытые полы устилали выделанные шкуры диких зверей, на добела выскобленных столах выстроились праздничные яства. Вдоль стен ровным, ярким пламенем горели факелы, зажженные Гестией, в огромном, едва ли не до самого потолка, очаге жарко полыхал огонь. Вдоль зала были расставлены амфоры с охапками цветов, выращенными Геей и ее маленькой внучкой Деметрой. В расставленных по углам жаровнях курились ароматные травы. Угощений было наготовлено с избытком: и жаренное на вертелах мясо, нарезанное на блюдах широкими ломтями, и рыба, и мед, и налившиеся соком яблоки, и спелые груши, и сливы, и целые блюда лесных орехов, и тонкие лепешки, и сладкие пироги, что принесли с собой титаниды, и множество кувшинов с настоями из душистых трав. Не только Кроновы нимфы тут постарались: братья и сестры, не сговариваясь, принесли каждый к столу свое угощение. Крон и его супруга восседали в креслах. Справа от них отвели место матери Гее. Вокруг на шкурах в ворохе мехов восседали угощающиеся титаны. Пили мед и травяные настои, ели истекающее пряным соком мясо, заворачивали в тонкие лепешки куски рыбы, фруктов, славили царя и царицу, что вновь воссоединились, и ребятишек их, наконец-то обретших родителей. Детей посадили отдельно, чуть поодаль от взрослых. Вместе с отпрысками Крона и Реи сидели и дети их братьев и сестер: Гелиос и Селена, самые старшие из ребятишек, поглядывали на малышню со снисходительностью, Атлант что-то негромко выговаривал младшему братишке, Эпитимею, а Прометей разговаривал вполголоса с Посейдоном. Шестеро дочерей Форкия и Кето тоже были здесь, хоть последняя и бросала время от времени тревожные взгляды на самых младших – Горгон – не обижают ли меньших за их непривычный взгляду, полузмеиный облик? Однако, она зря волновалась: ее девочки оживленно вели беседу, знакомясь с новыми братьями и сестрами. По-хорошему, Горгонам стоило бы еще годик другой побыть в подводном дворце под защитой Мировой реки, но раз уж забирали на Кронов праздник старших тройняшек, то и младшие, прознав об этом, взревновали и закатили рев, тоже желая присоединиться ко всем. Особенно усердствовала в этом Медуза, соскучившаяся за эти недели по Гере, с которой как-то ухитрилась в свой прошлый побег подружиться. Вот и сейчас она, довольно улыбаясь, тараторила, не забывая угощаться сладким пирогом, рассказывая подруге, как безуспешно пыталась убежать в дом дяди Океана, чтоб защитить ее, Геру. Однако мать, как с досадой говорила Медуза, после того ее побега, зорко следила за младшей, да и старшие сестры от нее в том не отставали. Словом, не оставили малышке ни шанса покинуть дом! Гера, с улыбкой слушая ее, в свою очередь, рассказывала, как, наблюдая за тельхинами, училась у них кузнечной премудрости. Вот только проверить свои умения на практике пока возможности не представилось, говорила девочка с явным огорчением в голосе. Метис, как обычно, взяла шефство над малышом Зевсом, что, дорвавшись до вкусного, тянулся то за одним, то за другим угощением, не слушая увещевающих слов Гестии, что безуспешно пыталась ограничить его аппетит. В отличие от Гестии, Метис действовала решительнее: просто отодвигала от Зевса лакомые блюда, от чего тот дулся на подружку и назло ей поглядывал на других девчонок. И было на что посмотреть малышу! Особенно по душе ему пришлась маленькая Лето, дочка Коя и Фебы. Зевс так широко ей улыбался, что малышка смущалась и опускала глаза, а ее сестра Астрея, лишь ненамного старше Лето, показывала малышу кулак. Зевса это ничуть не огорчало, тем более что Лето нет-нет да и поглядывала в его сторону с затаенным интересом. Будь это на несколько недель раньше, Гера бы всерьез обиделась на братца, но сейчас, увлеченная разговором с Медузой и ее сестрами, она даже не обратила внимания, кому там улыбается ее меньшой брат. – Хорошо, что и ты выбралась к нам, сестра, – говорила Рея Тейе. – Помнится, в прошлые годы ты нечасто появлялась у нас по вечерам. – Сегодня новолуние, – отозвалась Тейя, разгрызая сочное яблоко. – Можно со спокойной душой прогулять ночное дежурство. Да даже, если б и не новолуние было сегодня, я бы все равно пришла, сестренка, чтоб порадоваться за тебя. Наконец-то ты вздохнешь свободнее, – добавила она, понизив голос. Рея мягко улыбнулась ей, кивая. Да, еще совсем недавно, их пути с сестрой разошлись – когда Рея подняла восстание против супруга, Тейя осталась на стороне мужа, хотя после ее пленения и пыталась вместе с другими сестрами уговорить Крона отпустить ее. – Ты еще недавно была на сносях, – заметила Рея. – Кто родился у вас? – Мелкая Эос, – ответил за жену Гиперион. – Еще одна девчонка. – И что с того? – несколько сварливо откликнулась Тейя. – Тебе и одного сына хватит! – Солнце и Луна в нашей семье уже есть, – сказала она с улыбкой, обернувшись к Рее. – Теперь вот и Заря на свет появилась. Как подрастет немного, я и ее вам покажу. А пока дочурка с нянюшками осталась. – Эх, кому-то ни одного сына не досталось, – нарочито грустно вздохнул Кой и тут же получил тычок под ребра от супруги. Форкий поспешил его утешить: – Это что, у тебя-то только две дочки, а у меня их целых шесть! Но ничего, мы с Кето, думаю, и сына дождемся, верно, я говорю, жена? – Непременно, – проворчала Кето, а ее дочурки тихонько захихикали – им-то подобные споры отца и матери – то ли в шутку, то ли всерьез – были не внове. – Вас послушать, так больше всего дочерей у меня, – усмехнулся Океан. – Но что-то меня не огорчает подобный факт, напротив, от дочек я лишь послушание да радость вижу, – он переглянулся с довольно улыбнувшейся Тефидой, подмигнул малышке Метис, что грозила кулачком надувшемуся Зевсу. – Так и сыновей у тебя больше, чем у остальных братьев, – заметил бездетный Крий. – Это верно, – кивнул Океан. – Но и у вас еще все впереди. – Давайте выпьем за нас и наших детей, – сказал Япет. – Пусть все ссоры останутся в прошлом, а дети наши не знают ни тревог, не обид. – И пусть родятся новые дети нам на радость! – добавила его супруга океанида Климена. – А те, из нас, кто еще не обзавелся семьей, пусть встретят тех, кто им по сердцу! – Это хорошие слова! – Гея с нежностью обвела взглядом детей и внуков. – Присоединяюсь! – сказал Крон. – Да будет так! – молвила Рея, и все титаны с взметнули в едином порыве чаши, расплескивая медовый напиток.***
– Значит, тебе разрешили к тельхинам ходить? – с сомнением спросила Геру юная Дино. Грайя завернула в лепешку горстку очищенных лесных орехов, добавив к ним маленькую ложечку меда. Свернула лепешку и отправив в рот, прикрыла глаза от удовольствия. Дома подобных лакомств, увы, не водилось. – В восторг, конечно, никто не пришел, – закатила глаза Гера. – Еще и запретить пытались поначалу … но я упрямая, добилась все же разрешения, – девочка нахмурилась. – Поначалу Гестия меня сопровождала, а потом я и сама к ним наведывалась. Тельхины от себя не гнали, разрешали в кузнице сидеть и смотреть на их работу. В обучение, правда, брать отказались, сказали, мала еще, – тут Гера с досадой поморщилась и, взглянув на дочь Форкия, продолжила: – Зато я запомнила, что и как они делают. Думаю, смогу и сама теперь повторить … надо только место подходящее под мастерскую поискать. Гестия чуть не подавилась грушей. – Это что еще за мысли? – строго спросила она. – Гера, ты хоть помнишь, сколько тебе лет? Рановато для кузнечества! – Кто б сомневался, – проворчала Гера. – У них же огонь, металл раскаленный, - растеряно проговорила Гестия. – Ты же враз покалечишься, сестренка. Старшая сестра расстроенно посмотрела на Аида, молча прося вмешаться. Аид вздохнул. – Гестия права, Гера, – сказал старший брат. – Пока тебе рано самой ремесло осваивать. В конце концов, никто же не запрещает заниматься этим, когда немного подрастешь. А если желание учиться еще не пропадет к тому времени, то и будешь кузнечество постигать под руководством мастеров. Самой же – опасно. Можно очень глубокие ожоги получить. – Но тельхины же не обжигаются! – сердито приглушила голос Гера. – Так они сколько столетий ремеслом этим занимаются? – резонно возразила ей Гестия. – Ну так и мне надо с чего-то начинать! – возразила Гера. – Ждать сколько-то там лет я, конечно, могу, но только зачем? Я действительно внимательно все запоминала – что и как мастера делали. Попробую и сама! Не получится, так придется ждать, пока тельхины меня в ученики возьмут. Но не хотелось бы, знаешь ли, время терять. И не бойся сестренка, я аккуратной буду. Самой, знаешь ли, пораниться не хочется! Гера явно обиделась на старших: уткнулась лицом в тарелку, вяло копалась в кусочках фруктов, разве что не плакала – гордость не позволяла. Гестия и Аид с беспокойством переглянулись. Гера с детства была упрямой – как и малыш Зевс, чего доброго, она и, правда, начнет упражняться в кузнечном деле сама. Не зря же, по ее просьбе, Тефида принесла малышке корзинку с железками всякими да камнями, которые Гера начала собирать еще в доме Океана. Ох, не стряслось бы какой беды… – А нас мама начала учить из луков стрелять! – неожиданно поведала Медуза. – Мы уж давно умеем, – тут же отозвался Посейдон. – И нас с Прометеем отец обучал, – откликнулся Атлант. – Для мужчины-охотника, он говорит, лук и копье – самое лучшее оружие. – С копьем Алфей нас обращаться не учил, – заметил спокойно Аид. – Однако стрельбу из лука мы при нем, и правда, осваивали. – А зачем вам луки, вы же девочки? – заинтересовался Зевс. Пемфредо и Энио фыркнули, Эвриала закатила глаза, Сфено, увлеченная пирогом с орехами, только пожала плечами, а Дино ответила: – Мама и отец считают, что мы также, как и они, должны уметь управляться с оружием. – Не только же тебе уметь! – добавила сердито Медуза. – А он и не умеет! – злорадно заметила Гера, недовольная вмешательством младшего брата. - Еще научусь! – пообещал малыш. – Пока что ты только пироги есть научился, – проворчала Гера. Вместо ответа Зевс подвинул ближе блюдо со сладкими лепешками и ухватил сразу две. – Лопнет ведь, – нарочито беспокойно произнесла Гера, обращаясь к Метис. – Сама тревожусь, – ответила та, решительно отодвигая блюдо с лакомством прочь. – Жадины! – припечатал с набитым ртом Зевс. – Зевс, это невежливо! – возмутилась Гестия. – Ты плохо себя ведешь! Лето тихо засмеялась. Ее забавлял этот мальчуган. Он явно был не старше ее самой. Ее собственная сестра, Астрея с осуждением качала головой. Лето схватила сочное яблоко и протянула его Зевсу. – Вот, угощайся! – сказала она. – Ты хорошая! – расплылся в улыбке Зевс, тут же вгрызаясь в яблоко. Астрея строго посмотрела на Лето, вопросительно приподняла бровь. Малышка в ответ смущенно улыбнулась. – Забавный у вас братишка, – улыбнулась Селена. – Кто угостит, тот и хороший. – Да, он у нас малость обжора, – мягко отозвался Аид. Наблюдавшие за сценой взрослые рассмеялись. – Хорошие детки выросли, – сказала Фемида. – Это да, каждый чем-нибудь да одарен, – произнес Гиперион. – Твоя дочка старшая, – обратился он к Рее, – лихо с Огнем управляется. Я ее учу. – Да, брат, Гестия мне рассказывала, что ты по просьбе Крона стал давать ей уроки, – кивнула Рея. – Большинство из них уже достаточно подросло, чтобы постигать Мудрость Титанову, – произнесла Мнемозина. – Вот ты их и учи, – обернулся к ней Крон. – Ты наш летописец и хранитель Правды. – Тебе и становиться их учителем. Другие титаны довольно зашумели. – Что ж, почту за честь, – склонила голову Мнемозина. Крон бросил взгляд на жену. Словно вернулась к нему прежняя Рея – спокойная, радостная. Счастливо поглядывала она на детей, беседующих за соседним столом, с улыбкой переговаривалась с сестрами … как же давно он ее такой не видел. Все сомнения, что еще изредка возвращались к нему, наконец-то, отпустили титана, ушли в никуда. Глядя на счастливую жену, расслабившихся детей, на чьих лицах уже не читалась, как прежде, тень тревоги, Крон выдохнул и улыбнулся сам, чувствуя, как легчает на душе, как отпускает мучительная тяжесть, что сопровождала его прошлые годы. Он все сделал правильно.***
Гея шагнула в тростниковую хижину, где коротал ныне свои дни ее сын и бывший супруг – Уран. Обиженный и угрюмый, он сторонился всех, только изредка выбирался наружу, и как рассказывали Матери-Земле птицы, с затаенной радостью следил за распрями своих детей-титанов. – Скучаешь? – деловито спросила Гея, окидывая быстрым взглядом скудное убранство хижины: ложе из сухих трав, прикрытое шкурой дикого кабана, трехногий столик и кувшин с ключевой водой на нем. Родник, откуда Небесный бог утолял жажду, бил неподалеку, на вершине горы, где и поселился Уран. Он мог бы, конечно, уйти и дальше, спустившись в вотчину Первобогов – дядьев Эреба и Тартара и тетки Нюкты, но с рождения не выносил темень пещер и ущелий, творимых его матерью и супругой Геей, предпочитая Небеса Верхнего Мира – он один был в силах подняться к самым границам Геи, ибо на таких высотах мог существовать разве что его дед Хаос, Прародитель Всего Сущего. Но Хаос убыл дальше, сотворив Гею и ее братьев и сестер. Где был ныне ее отец, даже сама Земля не ведала. Оттого и поселился Уран на вершине одной из самых высоких гор, и холод его не смущал. – Тебе чего, мать? – с тех пор, как Уран лишился возможности быть супругом Геи, он, как и прежде, стал именовать ее матерью. – Навестить пришла, – ответила Гея. – И долго ты намерен тосковать тут и злиться на весь мир? А ты знаешь, что меня снова стали одолевать небесные камни? Пусть ты и лишился детородной силы, но другие-то силы у тебя не забрали! Как и твою обязанность хранить границы Небес. Не пора ли, сынок, вновь вернуться к стезе Небесного Божества? – Ты, слыхал, снова своих титанов мирить вздумала? – хмуро усмехнулся Уран. – Боишься, что без твоей помощи они, вконец, перессорятся? – Как раз без моей помощи наши дети и помирились, – спокойно ответила Гея. – Я была на их пиру. – Знай, Уран, Крон нашел в себе силы вопреки твоему пророчеству помириться и с детьми, и с Реей. Да и другие, на них глядя, примирились друг с другом. Они счастливы, Уран. И я верю, что и дальше сумеют обойтись без ссор. – Вот как, значит? – Уран хмуро улыбнулся. – Что ж, посмотрим, насколько его хватит.27 июля – 5 октября 2022 г.
Ну вот и завершилась история маленьких богов: Аида и Гестии, Деметры и Посейдона, Зевса и Геры. Обрели они свою семью – мать, которой так долго были лишены, и отца, нашедшего в себе силы помириться с детьми и женой, несмотря на пророчество отца Урана. И Крону, изведавшему вкус одиночества, и Рее, готовой любыми путями защищать своих детей, нелегко было вновь найти общий язык. Не сразу, но у них получится вновь стать одной семьей, вместе воспитывать детей (для Крона это будет непростой опыт), вместе радоваться и печалиться. Оставим их на этом празднике и пожелаем им удачи.