Атака по правилам

Ленивое июльское солнце медленно вскарабкивалось на горизонт, даря свет и тепло обитателям Тисовой улицы. — Подъем, мальчик! — резкий голос Петуньи Дурсль разрушил рассветную идиллию. Четырехлетний ребенок в нелепых круглых очках сладко потянулся, зевнул и с неохотой вылез из своего чулана под лестницей. — Дадли вчера раскидал игрушки, прибери их на место. Потом до завтрака во дворе посидишь. Вперед, — приказала тетя, доставая из холодильника несколько яиц. — Угу, — буркнул мальчик и, быстро распихав роботов по полкам, направился на улицу. Любимый камень был мокрым от росы и холодным, из-за чего Гарри недовольно нахмурился и потопал к скамейке, забравшись на которую, принялся боковым зрением наблюдать за просыпающимся солнцем. — Спать хочу, — сообщил он садовому гному, которому не посчастливилось оказаться в поле зрения рассерженного ребенка. — Вот почему ты всегда молчишь? Ты что, совсем глупый? — Гарри немного подождал, давая гному время на ответ, — совсем. А я с дураками не дружу! Они... они... — и он умолк, не зная, что еще можно добавить, — дураки, в общем! — заключил он и спрыгнул со скамейки. Судя по аппетитным запахам с кухни, завтрак был готов. Быстро съев положенную ему порцию, мальчик скрылся в чулане. Опять весь день играть в глупых солдатиков, потом обед, снова игра, потом ужин, уборка и спать. И так постоянно. "Видимо, тетя с дядей тоже очень глупые", — решил для себя Гарри и с непривычным энтузиазмом принялся расставлять фигурки. В конце концов, не каждый день узнаешь, что ты умнее всех в доме. "А может быть, и в графстве", — мечтательно закончил мысль ребенок. Обед наступил достаточно быстро. Казалось, будто сегодня время решило быть милосердным и идти чуть-чуть побыстрее. Дядя Вернон был дома. "Выходной. Может быть, они уедут? Можно будет в дадлину приставку поиграть", — с надеждой подумал Гарри, гоняя по тарелке неуловимую фасольку. В дверь позвонили. — Милый, ты кого-то ждешь? — осведомилась тетя Петунья — Нет. И кого там принесло, пойду посмотрю, — недовольно проворчал Вернон, вставая из-за стола. Из коридора донесся звук открывающейся двери. Секундная тишина. — Ну и разнесло же тебя, братец. Боров какой-то, аж смотреть противно! И как твоя жена тебя терпит? Впрочем, лошадь — она и есть лошадь, — громкий ехидный голос, явно не принадлежащий дяде Вернону, заставил Петунью побледнеть и обреченно вздохнуть. В кухню прошел высокий мужчина, на вид ровесник Вернона и Петуньи. Сам дядя, что примечательно, робко топтался у него за спиной, явно прикидывая как можно побыстрее смыться. — Пути отхода прикидываешь, кабан? Так со мной это не пройдет! А ты чего смеешься? — рявкнул он на хихикнувшего Гарри. — И незачем так орать! — заявил мальчик, ничуть не испугавшийся странного незнакомца. — Стивен, он ребенок, что ты творишь? Имей совесть! Гарри, иди к себе, еду можешь взять с собой, — сказала тетя Петунья, возмущенно глядя на гостя. — Чего ее иметь, она сама кого угодно поимеет, — смех у незнакомца был очень холодный. Живые так не смеются. "А значит, он мертв", — решил мальчик, о чем не преминул заявить. — А в чем-то ты и прав, пацан, а теперь вон отсюда, не слышал, что тебе сказано было? — Стивена явно развеселило заявление малыша. По крайней мере теперь, в его голосе зазвучало нечто отдаленно напоминающее дружелюбие. Гарри быстренько смотал удочки, дабы размотать их в другом, более подходящем для этого месте. То бишь у себя, в чулане под лестницей. Тарелку с едой он, кстати, прихватить не забыл, в отличие от вилки. Впрочем, моральным терзаниям он предавался не долго, решив, что он не такой дурак, как гном, дядя и тетя и съест все и так. Что он, собственно, и сделал. С лестницы донесся топот. Видимо, тетя Петунья решила, что и Дадли не оценит нового знакомства, и отправила его наверх, от греха подальше. — Что папаша, что сыночек — оба боровы. Мерзость какая. Семейка животных. А что это за пацан мелкий был? Единственный среди вас, кто человека напоминает. Точнее, обезьянку. Но ведь Дарвин — наше все, да, Петунья? — таинственный Стивен обладал очень громким голосом, так что его слова были прекрасно слышны даже в чулане под лестницей. "Дадли, наверное, тоже все слышит. Но вряд ли понимает. Глупый он. И трусливый. А мне интересно. Что такое этот Стивен?" — подумал Гарри и подмигнул одному из своих солдатиков. — Пойдемте, капитан Америка, узнаем, что это за фрукт! — заявил он и, запихнув вышеупомянутого капитана в карман штанов, осторожно приоткрыл дверь чулана, предательски скрипнувшую. Впрочем, похоже, что за возмущениями тетушки по поводу "отвратительных" манер гостя этого никто не услышал. Гарри подкрался к приоткрытой двери кухни, облокотился о стену и обратился в слух. — А я-то надеялся, что тебя пришили где-нибудь в Кандагаре. Вино будешь? — поинтересовался дядя Вернон. До слуха мальчика донесся звон бокалов. — Вино, — презрительно фыркнул гость, — после водки эта хрень уже как-то не катит. — Что такое водка? — изобразила заинтересованность Петунья. — Адское пойло. Русские придумали. Не удивляюсь, кстати. Совершенно двинутый на всю голову народ. Такое впечатление, будто инстинкт самосохранения в них при создании вложить забыли. Зато один их солдат стоит десяток талибов, — в голосе Стивена послышались уважительные нотки. — Так зачем ты приехал? В жизни не поверю, что ты соскучился. Скорее уж ад замерзнет, — вздохнул Вернон, отпивая виски из пузатого бокала. — Я? Соскучился? Брат мой, обильная пища и семейная жизнь заставили тебя деградировать, — издевательски протянул гость, — я на племянника посмотреть приехал. Думал, может, еще один боец в семье будет. Не тянет этот твой Дадлик. Даже на мясо пушечное не тянет, — слегка разочарованно заметил он, — а вот из чернявенького, может, и вышло бы что. Шустрый он. Уже минут десять за дверью стоит, подслушивает, — дверь распахнулась и Стивен за шкирку втащил Гарри в кухню. — Гарри! Я же сказала тебе сидеть у себя! — возмущенно воскликнула Петунья. — Отпусти ребенка, садист чертов! — Ну что, герой-разведчик, много понял? — поинтересовался гость, проигнорировав тетушкины возгласы. На попытки мальчика вывернуться из цепкой хватки он также особого внимания не обращал. Гарри расслабился и спокойно повис в руках своего, видимо, дяди. Раз уж он назывет Вернона братом.... — Вы мой дядя? — нахально спросил он. — Нет, Папа Римский, — заржал Стивен, — ну, что-то соображаешь, ладно. И что теперь с тобой делать, м? Тебя дядя с тетей не учили, что подслушивать нехорошо? В этот момент Гарри извернулся и изо всех своих невеликих сил вцепился зубами мужчине в руку. Тот и глазом не моргнул, лишь оценивающе уставился на сжимающего челюсти пацана. — Кусаемся, значит? — Стивен явно что-то очень быстро обдумывал. А что — оставалось загадкой даже для его брата. Особенно для его брата, который никогда не мог предсказать, что выкинет младший в следующий момент. Гость медленно опустил ребенка на пол. — Вон отсюда. Спать иди ложись, — спокойно произнес он, но было в его тоне что-то такое, что заставило Гарри развернуться и пойти к себе, с твердым намерением немедленной улечься в кровать. Человека, говорящего ТАК, ослушаться было совершенно невозможно. Тем временем, разговор на кухне набирал обороты, грозясь перерасти в истерику. Пусть Петунья и не очень любила племянника, но какие-то теплые чувства к нему определенно испытывала. Да и вообще, кровь — не вода, из жил не сольешь. — Стивен! Не смей проявлять свои садистские замашечки в этом доме! — рявкнула Петунья, как только из коридора донесся звук закрывающейся двери чулана. Вернон, который был целиком и полностью на стороне жены, кивнул, как бы добавляя веса словам женщины. — Садистские замашечки? — фыркнул Стивен. — Вы вообще ребенка в чулане держите, так что кто бы говорил! — К твоему сведению, братец, он сам решил там жить, хотя изначально мы поселили его во второй комнате наверху. Но, похоже, он боится больших помещений. Впрочем, неудивительно, — заметил Вернон — И почему же это неудивительно? Поведай мне, брат мой, к каким выводам смог придти твой заплывший жиром мозг? — огрызнулся Стивен — Когда мальчику было полтора года, его родителей убили у него на глазах. Он же маг. По идее, он способен вспомнить всю свою жизнь, с первой ее минуты, — Петунья тяжело вздохнула. Смерть сестры стала для нее огромным потрясением. — Вот это мне, кстати, и кажется странным. Ничего не знаю насчет Поттера, кроме того, что он вроде как так и не смог стать главой рода. Но ведь Лили, по слухам, в Отделе Тайн работала. А туда за красивые глаза не берут, — Стивен вздохнул. — Оставь это. Мы сквибы. И то, что происходит в ИХ мире — не наше дело, — попросила Петунья. — Почему это не наше? Я с нашим примерно четвероюродным братом пусть и вижусь не слишком-то часто, но он же работал на этого Волдеморта. И он уверен, что красноглазый не сгинул окончательно. И также он уверен в том, что у Дамблдора есть на вашего пацана какие-то планы. А раз уж он ваш подопечный, значит это вас все-таки касается, — пожал плечами Стивен. — Ты про Люциуса? — удивился Вернон. — Нет, про Папу Римского. Не тупи, пожалуйста. Я этого не выношу, ты же знаешь. Кстати, у него сын ровесник Гарри. — Говоря про то, что это нас касается, — нерешительно начала Петунья, — кхм... что ты имел в виду? — О! А вот мы и перешли к самому интересному! — обрадовался Стивен. — Раз пацана хотят отправить на войну, причем, судя по всему, в роли пушечного мяса, так почему бы не подготовить его заранее? Поедатели лягушачьих лапок хотят нанять меня, чтобы я устранил некоторых мешающих им личностей в одной достаточно горячей точке. И я могу взять пацана с собой. — Нет! — воскликнула Петунья. — Ты окончательно свихнулся?! Какая к черту горячая точка? Он ребенок! Вернон, а ты чего молчишь?! — женщина повернулась к мужу и с ужасом заметила, что он, похоже, обдумывает идею своего брата. — Дорогая, а может, Стив прав, — робко начал Вернон и тут же заткнулся, увидев выражение лица жены. Петунья истерила еще примерно полчаса, обзывая братьев, самое мягкое — дегенератами. Суть ее прочувствованной речи, изредка прерываемой ехидными замечаниями младшего из братьев, сводилась к тому, что никуда она своего племянника не пустит, потому что нефиг, и вообще, что за идиотизм вы мне тут предлагаете, придурки этакие. — Да успокойся ты! — не выдержал в конце концов Стивен. — Его все равно Дамблдор в покое не оставит и в итоге выкинет в центр боевых действий. Так уж лучше пусть пацан будет готов к этому, чем растеряется и подохнет в первой же стычке! — Честно говоря, милая, я согласен с ним, — поддакнул Вернон. — Продолжим этот разговор вечером, — резко сказал Стивен, услышав шаги на лестнице, — вам, похоже, детей пора кормить. Да и меня заодно, — издевательски заржал он. — Нечего тут обсуждать, — буркнула Петунья, отворачивясь к плите и не видя, как за ее спиной браться переглянулись и кивнули друг другу. Стадия гнева и отрицания у женщины почему-то поменялись местами, но ее тон давал понять, что оборона чуть-чуть покачнулась. Хотя до ее падения было еще далеко. Дети быстро съели приготовленные специально для них тосты с беконом и сыром, взрослые, решив не заморачиваться, слопали по бургеру, и семейство отправилось на прогулку. В конце концов, малышам был нужен свежий воздух, Петунье и Вернону неплохо было бы проветрить голову после такого насыщенного начала дня, а Стивену просто было совершенно все равно, чем заниматься. Убивать здесь было некого, так что почему бы и не пройтись. Несколько часов они бродили по парку, покормили уток, купающихся в пруду, повосхищались маленькими утятами. Стивен взирал на дружное семейство с ехидством и легкой, едва заметной грустью. Его жизнь — это война, это вечные сражения и борьба. Без этого он зачахнет так же быстро, как умирают цветы без воды. Тем не менее, иногда ему хотелось простого человеческого счастья. Любимой женщины под боком, непоседливого сынишку или красавицу дочку и дом где-нибудь в пригороде Лондона. — Стив, ты идешь или собрался вечно здесь торчать? — веселый голос старшего брата вырвал мужчину из накатившей вдруг меланхолии. — Не дождешься, — фыркнул он в ответ и подошел к отставшему Гарри, — спишь на ходу? — поинтересовался он. — Мм? Нет, просто это все очень скучно, — ответил ребенок. — Что именно? — Все. День сурка какой-то, — хмыкнул Гарри, вспомнив увиденный совсем недавно фильм. — Да уж. Точнее и не выразишься, — фыркнул Стивен, — давай твоих догоним, а то заблудимся. Я как-то не запоминал, куда мы идем. — Мы первый раз здесь гуляем. Я запомнил дорогу, найдемся как-нибудь, — хихикнул мальчик. — Ну-ну, — удивленно фыркнул мужчина, и они поспешили за другой, более нормальной, мирной и скучной частью своего семейства.