Восточная сказка

Пять шагов, разворот у стены и еще семь – до следующей стены. Серый бетон, испещренный пометками и царапинами, холодный, нереально холодный для такого жаркого климата. На улице сейчас градусов сорок пять – и это в тени, а на солнце – все шестьдесят, наверное… Солнце… Как давно я его не видела. Сколько уже прошло времени? Неделя? Больше? Не думаю, что реально больше десяти дней, но для меня - вечность. Еще пять шагов и еще семь. Временами мне кажется, что я схожу с ума, когда просто вот так мечусь от стены к стене. Никогда не думала, что буду так тосковать по этой одурманивающей жаре, по песчаным бурям и выжженной траве на редких островках клумб и палисадников среди песка и бетона. Город, затерянный в бесконечной пустыне под солнцем – столица Империи. Красные скалы, песок и солнце… Теперь все это для меня олицетворяло свободу. Если вам скажут, что первая ночь в тюрьме самая страшная – не верьте. Они все страшные, все одинаковы в своей неестественной тишине и холоде бетонных стен. Надо заставить себя лечь и хоть немного поспать. Надо, но каждый раз, как только я закрываю глаза, вижу один и тот же сон. Большой зал торжественно убран цветами и яркими лентами в тон национальных флагов, яркий свет отражается в хрустальных фужерах и вазах и возвращается бликами на потолок. Наверное, даже в Императорском дворце приемы менее пышные и многочисленные. Пестрая толпа гостей, как на маскараде – здесь и европейские костюмы, и вечерние платья дам, а рядом – военные мундиры всех родов войск и традиционная восточная одежда женщин, закутанных в разноцветный шелк. Но все присутствующие, невзирая на разницу в одежде, национальности и возрасте, с одинаковым интересом не сводят глаз с одной единственной пары, стоящей в центре. Красивый мужчина средних лет восточной внешности в темно-синей парадной форме офицера личной охраны Императора и светловолосая невысокая девушка в длинном темно-голубом платье и таком же полупрозрачном шарфе, спадающем с волос на плечи. Жених и невеста. Официальная помолвка состоялась, и фотографы уже отщелкали не одну пленку – завтра эта новость выйдет на первые полосы газет. Еще бы, этот брак, ну точнее предстоящий брак - событие века, все-таки родственник Императора и старшая дочь посла страны, с которой у Империи всегда были непростые отношения. Это очень важно для политики. Но пару, стоящую в центре комнаты, сейчас мало волнует политика, гости и газетчики - они вообще никого не замечают, кроме друг друга. Так не бывает, скажете Вы, в подобных случаях браки заключаются, не учитывая чувства - политика и трезвый расчет – вот основа подобных союзов. Но раз в сто или даже двести лет происходит невероятное чудо, как в настоящей восточной сказке. И на этот раз стрелы Купидона попали в цель. Свет и музыка, восторженные голоса гостей - все это существует само по себе. Пара влюбленных сейчас в своем мире. Внезапно слышится резкий раскат грома, и потолок комнаты с массивными коваными люстрами идет широкими трещинами, сразу же разваливаясь на части. Гости мечутся, пытаясь спастись, музыка сменяется криками. Девушка отчаянно цепляется за руку мужчины, но его сметает серая взрывная волна, пол под ногами начинает проваливаться… Дамир! Дамир! Дамир! - ее голос заглушают раскаты грома и грохот рушащихся стен. - Дамир! Дамир! Дамир! - Эхо отражается от серых стен камеры. Я чувствую, что мои пальцы до судорог сжимают простынь. Снова, снова этот сон. Сон? Я обвожу мутным взглядом помещение без окон. Яркий свет ламп, вмонтированных в потолок, бьет в глаза. Нет, это похуже любого кошмара, от этого нельзя проснуться и вынырнуть – это реальность. Дамир… Я помню, как увидела его впервые в кабинете отца. Не сомневаюсь, что эта наша встреча была умело подстроена. Я вошла и осеклась на полуслове, так и не успев рассказать о своих планах на выходные. В тот раз я даже не расслышала его имени, хотя отец и представил его мне, как полагается, со всеми регалиями. Никогда не думала, что и правда бывает вот так – один взгляд карих глаз и мир переворачивается. Дамир, мой Дамир! Наш роман разгорался стремительно, и уже через месяц стало ясно – дело кончится или свадьбой, или я сбегу с ним по обычаям этой страны и никакие засовы и охранники посольства меня не удержат. Я совершенно потеряла голову, не могла без него, и если мы не виделись больше суток, то я постоянно смотрела на экран смартфона – не мигнет ли знакомое сердечко-символ – весточка от любимого. И оно появлялось регулярно, уж не знаю, как он умудрялся обходить все запреты устава, запрещающего пользоваться мобильным во время дежурства. И букет цветов – каждый день, и обязательный презент – сладости, фрукты, забавные безделушки вроде плюшевого медвежонка или серебряного брелока-сердечка - это посыльные доставляли, несмотря ни на какие его дежурства и отъезды по служебным делам. Вся моя комната была завалена цветами и подарками. Так даже в кино не бывает, но восточные мужчины умеют ухаживать. А едва освободившись, Дамир старался найти повод для встречи. Увы, соблюдая этикет и заведенный порядок – все-таки я была дочерью официального лица другого государства. Но нам повезло - нашим встречам не препятствовали, более того, сам Император дал разрешение на помолвку и свадьбу, прислав в подарок какой-то совершенно сказочный ларец со старинными украшениями, словно из пещеры Али-Бабы. Эйфория счастья продолжалась несколько месяцев. Вот такая восточная сказка на современный лад. И все это действительно рухнуло в один день, как в моем ужасном сне. Теперь та самая официальная помолвка и все, что было до нее, казались нереальным сном, словно ничего и не существовало, кроме этой жуткой тюремной тишины и серых стен. Я помню испуганное лицо горничной, мелькнувшее в дверном проеме и троих мужчин в синих мундирах, стремительно вошедших в комнату. Еще успела подумать, что странный визит для десяти часов утра – отец уже уехал по делам, а для гостей рановато, да и дома, не считая прислуги и меня, никого нет. В первый момент, когда я услышала слова «Вы арестованы», все происходящее мне показалось абсурдом. Но у нежданных визитеров было другое мнение. Все фразы произносились заучено, как по бумажке, и чеканились с военной точностью. И сразу щелчок наручников на запястьях, прежде чем я успела что-то сообразить. Формальности были соблюдены безукоризненно. Арест по обвинению в заговоре против Императора. Нет, этого не может быть! Мой отец посол, и у меня дипломатический статус, мой жених – старший офицер личной охраны монарха, более того, он какой-то там его троюродный брат, уважаемый человек, они решат все эти недоразумения, и к вечеру я буду дома. Это ошибка! Я невиновна! Сейчас они во всем разберутся и меня отпустят. Это ошибка! Никогда не забуду еле заметную усмешку на лице офицера Секретной Службы, которому я пыталась все это объяснить. Обвинение в участии в заговоре против монарха – это самый страшный пункт в Своде законов Империи. С этого момента у тебя больше нет прав, и никакой дипломатический статус не спасает от ареста. Исключение из правил, форс-мажор, международные нормы не действуют. Это знала даже я. Хоть я никогда и не интересовалась подобными вещами, но что-то нам перед поездкой сюда рассказывали. Положение обязывало. Но кто думает о том, что такое реально может произойти, даже если ты и дочь посла и живешь в чужой стране уже три года? Кто из нас вообще размышляет о возможности оказаться в тюрьме? Это слишком чудовищно и нереально. Шок от происходящего затмил все. Дальше все было как в тумане. Мне, кажется, что-то говорили, но я совершенно не понимала, что от меня хотят. Потом меня куда-то тащили, чужие руки бесцеремонно и ловко сдирали одежду, обыскивая. Самые омерзительные воспоминания, хорошо, что все это почти стерлось. Я рухнула в черную пустоту, так и не успев ничего до конца осознать. Окончательно я пришла в себя уже в этой камере, очевидно, что вызванный офицером врач вколол мне какую-то дрянь, от которой бывают провалы в памяти. Ну вот, следы от уколов на руке точно есть – я еще раз осмотрела локтевой сгиб. Потом время остановилось. Я даже не знаю, день сейчас или ночь и сколько я уже здесь нахожусь. Мне приносят еду, всегда одно и тоже: бульон, рис, горсть сухофруктов и бутылку воды, поэтому я никогда не знаю, завтрак это или обед. И вообще, сколько раз в день меня кормят? Два или три? А может и больше. Голодной я себя не чувствую. Да и вообще все чувства уже как-то до странного притупились. Конечно, первое время я попыталась протестовать, требуя встречи с отцом или с кем-то из посольства. Сначала я пыталась вспомнить, что нам советовали в подобных случаях, и говорила довольно спокойно, все еще веря, что во всем разберутся и меня вот-вот отпустят. Потом начала кричать, просить, плакать - все безуспешно. Затем я гордо отказалась от еды и даже швырнула на пол поднос. И последним жестом отчаянья я попыталась вцепиться в руку офицера, добиваясь от него объяснений о происходящем. Но мой пыл быстро поубавили. Нет, меня не били, даже не угрожали, никто вообще не произнес ни слова. Двое охранников по знаку офицера, ловко заломив руки, мгновенно раздели и оттащили за перегородку в душ, поставив под ледяной поток воды. Стыд, страх и беспомощность – я не знаю, как я не умерла прямо там, пристегнутой наручниками к какой-то трубе. Честное слово, лучше бы избили. Через несколько часов они повторили эту процедуру, просто все так же молча входя в камеру и стаскивая меня с кровати. После четырех или пяти таких повторений я смирилась и молча начала есть, поняв бесполезность своих претензий и протестов. Мои вопросы так и остались без ответа. И никого, кроме охраны я за эти дни не видела. Ах, да, забыла, пару раз заходил доктор, хотя кто его знает, доктор ли это был – на нем тоже была синяя форма офицера Секретной Императорской Службы. Он тоже ни о чем не спрашивал, просто осмотрел – зрачки, пульс, давление, температура – стандартно в общем, и не больно. Хорошо, что хоть никаких уколов больше не было. Правда охранники крутили меня на кровати как куклу, придерживая и игнорируя все мои попытки сопротивления, пока врач осматривал. Пришлось и это пережить, я сама удивлялась, как быстро можно привыкнуть к подобному обращению. Хотя обо мне, наверное, вполне неплохо заботились по тюремным меркам. Если не считать отсутствие окон и никогда не гаснущие лампочки. Постель была чистой и довольно удобной, и голодом все-таки не морили. Не говоря уж о том, чтобы откровенно мучить. Вообще про Секретную Императорскую Службу, которая являлась чем-то типа политической полиции, в городе ходили страшные слухи, которые заставляли обывателей опускать глаза при виде синих мундиров. Но мне часто приходилось общаться с разными рода местными сановниками, которые производили впечатление по-европейски образованных и современных людей. Да и не стоит забывать, что Дамир тоже принадлежал к этой гвардии. Поэтому все это считала просто сплетнями, местным фольклором с рассказами о тайных подземельях и прочим. Теперь, когда первый шок от столкновения с действительностью прошел, я подозревала, что все они выполняют какой-то особый приказ, смысл которого для меня пока был непонятен. Но уж слишком все по ритуалу. Судите сами. Мне не задавали никаких вопросов, вообще не допрашивали. Да что там допрашивали - со мной за все эти дни совсем не разговаривали. Через определенный промежуток времени в камеру входил дежурный офицер, затем охранник с подносом еды и второй охранник – тот всегда оставался у самой двери. Их всегда было трое: явный перебор – со мной бы и один легко справился в случае необходимости, но они четко соблюдали инструкцию – даже вставали, кажется, всегда на одни и те же места, как на параде. Все молча. На лицах никаких эмоций - стоят, выжидая минут десять, пока я ем. Потом выходят в том же порядке – офицер, охранник с едой, и последним уходит тот, что у двери. Потом, спустя какое-то время, все повторялось. Иногда мне казалось, что это не живые люди, а роботы. Кстати, охранники чередовались по-разному, поэтому я тоже не могла понять, сколько прошло времени, и сменилась ли смена. Так что мне оставалось только догадываться о происходящем и ждать. Ждать вот только не понятно чего и сколько. Я снова заходила по камере от стены до стены… Пять шагов, и руки скользят по бетону, ощущая еле заметные черточки: кто-то поставил дату - июль прошлого года и три косые черточки, перечеркнутые четвертой… Интересно что это обозначает? Сколько здесь всяких разных отметин, еле-еле заметных, хотя их и старались стереть – не вышло… Я уже изучила эти стены, как Библию. Но сама я никаких отметин не ставила – нечего мне отмечать, кроме визитов охраны, да и нацарапать нечем, разве что ногтем попробовать... Но скорее стешешь ногти в кровь, чем поцарапаешь этот бетон. Мысли все время ходят по кругу. Что происходит? Сколько я уже здесь? Дамир и отец – неужели даже они ничего не могут предпринять в этой ситуации? Я не очень хорошо знаю местные законы, но судя по всему, меня могут продержать так сколько угодно. Звук открывающейся двери - значит снова еду принесли. Но на этот раз я ошиблась – вошли все те же и в том же составе, но никакого подноса в руках второго охранника не было. По знаку офицера оба тюремщика подошли ко мне, отработанный захват. И снова щелчок наручников, и сразу же - цепко под локти – в коридор. Все так мгновенно, неожиданно и страшно, что я даже и не помышляю о чем-то спросить или сопротивляться. Меня быстро ведут между двух рядов одинаковых серых дверей камер, шаги конвоя гулко отражаются от стен. Поворот налево, двойная решетка и снова коридор, двери-двери-двери, только голова кружится от страха и неизвестности.