Правильное решение

Лишь на неискушенный взгляд кажется, что на Корусканте невозможно приземлиться незамеченным. Как бы грозно ни выглядели патрули столичных ВКС, сколько бы станций слежения и ботов ни было раскидано по орбите, тысячи преступников, нелегальных мигрантов и темных личностей всех мастей ежедневно прибывали в Галактический город и покидали его, без особых помех минуя расставленные властями преграды. К услугам пилотов, не пожелавших "светить" свои имена, корабли, груз и пассажиров в официальных документах, на нижних уровнях имелись целые космопорты – обычно представлявшие собой хаотичное нагромождение посадочных площадок и кустарных мастерских, обросшее, словно гнилое дерево паразитическими грибами, всевозможными рынками и магазинами, кантинами и борделями, гостиницами и ночлежками, складами и бараками. Таким был и Ренис'та'Эстэ – старейший из "свободных портов", за столетия существования разросшийся до размеров крупного квартала. Название его происходило не то из старорилотского, не то из архаичного хаттеза, и на Всеобщем звучало – если верить распространенному поверью, потому что точному переводу эта лингвистическая конструкция не поддавалась, – как "благословенная гавань". "Меткое названьице. Действительно, заповедник – для ворья, пиратов, шлюх, работорговцев, наркодилеров и прочей швали. Деньги здесь крутятся немалые, и полиция с рейдами не суется уже лет эдак двести пятьдесят. А хорошая вероятность словить нож под ребро или бластерный заряд в лоб – дело привычное..." ...Как и вонь. Она тут стояла чудовищная – похлеще, чем на рынках Мос-Эспа. Благо, задания Ордена порой зашвыривали Энакина в места и менее приятные – не было возможности избаловаться, попривыкнув к чистоте и красотам верхнего Корусканта. "Может, здешние ароматы хоть ненадолго отобьют нюх у Айсардовских ищеек – с непривычки-то. Политический сыск – дело всегда грязное, но редко в прямом смысле". Поморщившись от особенно резкого запаха – дорога петляла между торговых рядов с сомнительной свежести едой, – Энакин ускорил шаг, решительно проталкиваясь сквозь толпу. Народ ворчал, обкладывал наглеца трехэтажной руганью, но дальше этого дело не шло – особо возмущенным хватало тяжелого взгляда исподлобья и ненавязчивого прикосновения к бластеру, чтобы поумерить гнев. Поблизости то и дело завязывались потасовки, пару-тройку раз раздавались звуки перестрелки, но неприметного парня в поношенном плаще грабители и запальчивые любители почесать кулаки предпочитали обходить десятой дорогой. На свое счастье: Энакин был настолько взбешен, что с радостью отправил бы первого же алчущего неприятностей на тот свет – со свернутой шеей и раздробленными Силой костями. В районах, подобных Ренис'та'Эстэ, жестокие расправы случаются едва ли не каждые полчаса, и еще одна вряд ли удостоилась бы большого внимания – зато, быть может, удалось бы немного унять ярость, путающую мысли и застилающую глаза кровавой пеленой. Чем дальше, тем больше ситуация напоминала Энакину лесной пожар: стоило ему хоть на минуту подумать, что дорога к спасению найдена, как ее тут же заволакивали клубы удушливого дыма, и пламя занималось прямо на пути. Вчера ночью он принял окончательное решение: из столицы надо бежать как можно скорее, схватив Падме в охапку и при необходимости заткнув ей рот, чтобы возмущалась не так громко. Но не успел он как следует обдумать дальнейшие действия, как люди Палпатина поспешили подкинуть ему новый "подарок". На Корусканте было объявлено чрезвычайное положение. Еще затемно улицы заполонили патрули клонов, призванные "оказывать правоохранительным органам помощь в поддержании общественного порядка". По аэротрассам курсировали полицейские скиммеры – тяжелые, бронированные, оснащенные внушительными бортовыми орудиями. Напоминали они скорее малые десантные корабли ВАР, наскоро перекрашенные в цвета столичной полиции. Вполне возможно – ими и являлись. В воздухе явственно пахло войной. Казалось, на улицах Правительственного района каждый третий носил броню или униформу. Клоны, которых в столице никогда прежде не видели за пределами военных объектов. Полицейские, вооруженные и экипированные явно не для повседневной постовой службы. Крепкие ребята из спецназа ССБ, оцеплением выстроившиеся у здания Сената – защитники или будущие тюремщики для его служащих, в зависимости от ситуации. Сторонники Палпатина готовились к бойне и даже не скрывали этого. Что хуже всего – они позаботились о том, чтобы жертвы не разбежались. Если верить ходившим по Храму слухам, в систему Корусканта перебрасывали силы Фарлакской и Уидекской флотилий – в дополнение к "домашней" Корускантской, и без того усиленной чуть ли не вдвое после недавнего нападения. Когда они прибудут на позиции, космос покажется очень маленьким и тесным любому, кто попытается покинуть столицу без ведома властей. Совсем скоро капкан захлопнется – и Энакин был полон решимости не дожидаться этого момента. Если все сложится благополучно, к вечеру он будет уже далеко отсюда, оставив воюющие стороны жрать друг друга без его с Падме участия. Надвинув капюшон поглубже, Энакин заспешил вниз по улице – туда, где в разноголосом гаме, реве двигателей и лязге металла вот уже больше сотни лет велась самая оживленная подпольная торговля звездолетами на всем Корусканте. Здесь толпа чуть расступалась, рассеиваясь кто по ангарам и посадочным площадкам, кто по павильонам с более мелким товаром, – и мерзкое ощущение чужого взгляда в спину, преследовавшее Энакина на протяжении всего пути, тут же усилилось. Он даже смог без особого труда определить, что держался навязчивый соглядатай на порядочном отдалении, по правой, более людной стороне улицы – чтобы юркнуть в толпу, как только возникнет опасность обнаружения. "Правильно прячешься, – подумал Энакин с мрачной решимостью. – Статистика убийств и исчезновений в этом районе очень печальная". Убийство он обдумывал вполне серьезно: ни малейшей жалости оперативники Айсарда у него не вызывали, а их шефу вовсе незачем было знать о его планах. Останавливало только одно: с толпой агент смешивался до зубовного скрежета профессионально, буквально "растворяясь" в ней каждый раз, когда Энакин предпринимал попытку его вычислить. Уловить его образ в Силе тоже не удавалось: слишком уж много народу отиралось вокруг. Оставалось надеяться, что рано или поздно навязчивый "хвост" обнаружит себя: на кону стояло слишком многое, чтобы позволить ему вернуться к хозяину. Энакин подчеркнуто неторопливо двинулся вдоль импровизированных ангаров, сколоченных из криво подогнанных друг к другу металлических пластин. За распахнутыми, а где и отсутствующими створками виднелись корабли – от убогих, годившихся разве что на металлолом посудин до настоящих красавцев, смотревшихся в окружающей грязи и нищете, словно бриллианты в куче навоза. Мимо таких Энакин проходил, не задерживаясь: желай он изобразить из себя движущуюся мишень, улетел бы на "Нубиане" еще несколько часов назад. В поисках крепкого, но достаточно неприметного судна он миновал ангары, выйдя к открытым посадочным площадкам – считавшимся менее безопасными и оттого дешевыми в аренде. Праздношатающейся публики здесь было немного: в основном на пути попадались темные личности (иных в Ренис'та'Эстэ не водилось), осматривающие корабли наметанными, профессиональными взглядами. Некоторые прохаживались по улице в сопровождении дюжих телохранителей, а кто-то имел столь внушительный вид, что никакой охраны не требовалось – и без нее предпочтешь не связываться с эдаким громилой. Верткий оборванец с повадками карманника озирался вокруг с потерянным и несколько затравленным видом, явно подумывая подыскать другое место для "рыбалки". "Хвост" по-прежнему следовал за Энакином по пятам, прячась в тенях и укрываясь за постройками, назойливый, как болотный москит. Юноша уже всерьез подумывал о том, чтобы прямо сейчас свернуть в переулок, в котором тот скрывался, и решить проблему слежки быстро и радикально, но пока сдерживал себя: местные дельцы недолюбливали буянов, полагая, что те отпугивают покупателей. Если он сейчас ввяжется в стычку с охраной, подыскивать корабль придется где-нибудь еще. Чтобы сбить соглядатая с толку, Энакин намеренно прошел мимо приличного на вид кореллианского фрахтовика. К этой птичке определенно стоило присмотреться – но позже, когда ищейка Айсарда перестанет дышать ему в спину. Сейчас же он направился к самой дальней из посадочных площадок. Улица к ней вела прямая и пустынная; по обе стороны от нее зияла многокилометровая бездна. Здесь среди прохожих уже не затеряешься... "...И для несчастного случая с летальным исходом место идеальное, если ему хватит глупости сунуться следом". Звонок комлинка раздался совершенно внезапно и не ко времени. Выругавшись сквозь зубы, Энакин принял вызов, не потрудившись взглянуть на номер... – Не лучшее время вы выбрали для покупки корабля, Энакин. Да и место более чем сомнительное. ...Зря, как оказалось. – Директор Айсард, – процедил Энакин, до боли сжимая комлинк в руке. Пальцы его слегка дрожали от ярости. – У вас, похоже, просто прорва свободного времени. Нет других дел, кроме как следить за мной? Из динамика послышался негромкий смешок: – Для вас пара минут всегда найдется. К слову, о времени: не тратили бы вы его на этого ушлого грана, к которому сейчас направились. Вечно торгует рухлядью или кораблями с историей... вот YT-1300, мимо которого вы только что прошли, вполне неплох, и громких уголовных дел на бывшем владельце не висит. Так, разве что по мелочи... Айсарда, судя по голосу, ситуация откровенно забавляла. Энакину же хотелось взвыть раненым зверем – от досады и смертельного разочарования. От чувства, что надежды, только что такие реальные и исполнимые, пеплом рассыпаются в руках. Он не стал отвечать. Только стиснул челюсть, чтобы не разразиться потоком брани. "Это еще ничего не значит. Пусть себе Айсард скалит зубы, сколько угодно. Я найду способ вырваться с Корусканта. Не этот, так другой", – мысленно убеждал себя Энакин, но уверенности не чувствовал. Перед его глазами уже стояли языки пламени, а ноздри щекотал удушливый запах дыма. – А теперь без шуток, Энакин, – слова Айсарда прозвучали резко и холодно, вмиг утратив прежнюю напускную веселость. – Если хотите купить металлолом для личного пользования – ваше дело, не смею останавливать. Но поднимать его в воздух в ближайшие дни я вам категорически не рекомендую: погода, знаете ли, нелетная, и крупногабаритные корабли сильно затрудняют передвижение по сектору. Возможно, Айсард продолжил бы свою речь и другими, еще более откровенными угрозами, но Энакин не стал слушать: отключив связь, он в ярости швырнул комлинк на грязную мостовую и для верности припечатал сапогом. Куда с большей охотой он проделал бы то же самое с Армандом Айсардом или его прихвостнем, все еще отиравшимся поблизости. Последнее он, возможно, еще исполнит... вот только какой теперь в этом толк? Самый простой и очевидный путь к спасению был отрезан. Весь его план строился на секретности и внезапности – и теперь Айсард лишил его этих двух преимуществ. Возможно, заботься Энакин лишь о себе, он и попробовал бы прорваться через устроенную сторонниками Палпатина блокаду, наплевав на риски... но подвергнуть такой опасности Падме? Он не мог. Только не зная, на что способны защитные орудия столицы с точно заданными параметрами наведения. Не говоря уже о флоте, действующем по наводке разведслужбы. Энакин стремительно зашагал обратно, не разбирая дороги. Сапоги выбивали тяжелый ритм по ржавому железу мостовой; рука сжимала рукоять бластера – совершенно бесполезного, как и световой меч, висевший на другом боку. "Найдется и другой способ. Бывали передряги и похуже", – повторял он, словно заклинание, в то время как полуоформленные видения застилали взгляд и гремели в ушах похоронным маршем. Он не мог допустить, чтобы хоть одно из них воплотилось в реальность. Но как? Черт побери, как?! Поглощенный своими мыслями, Энакин совершенно забыл о соглядатае, следовавшем за ним по пятам. Но стоило ему пройти мимо двух ангаров, стоявших вплотную друг к другу, как закутанная в плащ фигура сама вышла из тени и преградила ему дорогу. – Постой, Энакин. Нам надо поговорить. И Оби-Ван откинул капюшон, одновременно открываясь в Силе.