Правильное решение

Апартаменты главы Департамента юстиции не отличались особой роскошью. Обстановка, выдержанная в спокойных светлых тонах, была простой и изящной, без излишеств: явно делалась для себя, а не напоказ. Роланд Артемиус вообще не терпел показушности во всех проявлениях, считая ее признаком в лучшем случае раздутого тщеславия, а в худшем – органичного сочетания последнего со скудостью ума. Ни в том, ни в другом главного республиканского законника не упрекнул бы и злейший враг – коих у него, к слову, хватало с избытком. Бейл Органа считал огромной своей удачей, что враги у него с этим умным и опасным человеком оказались общие. Вокруг Палпатина и так собралось слишком много личностей, переходить дорогу которым было смерти подобно, чтобы упускать такого союзника. Ходили слухи, что этот немолодой уже мужчина с добрым лицом и стальным взглядом мог состряпать уголовное дело на любого человека в Республике, только имя укажи... ...Жутковатая репутация. Но сейчас Бейл искренне жалел, что она, хоть и имела под собой основания, полностью правдива не была. – В последнюю нашу встречу с магистром Винду, – Артемиус, отпив ароматного травяного настоя, с негромким звяканьем поставил чашку на стол, – я предупреждал его, что разговаривать с Армандом Айсардом бесполезно. Это очень упрямый и амбициозный человек, который, к тому же, так увяз в этой грязной игре, что выйдет из нее либо победителем... – он сделал паузу, улыбнувшись уголком губ, – ...прошу прощения, верным слугой победителя, – либо, образно выражаясь, вперед ногами. А может статься, что и не образно. Похоже, сама мысль о таком исходе событий доставляла Артемиусу удовольствие: от его прищуренных глаз к вискам протянулась сеточка тонких морщин, отчего приятное лицо мужчины стало казаться еще более располагающим и добродушным. Только взгляд по-прежнему был под стать стальному цвету радужки. – Насколько мне известно, это магистр Йода высказался за то, чтобы дать ему шанс, – Бейл сопроводил эти слова легким пожатием плеч: мол, не простому смертному сомневаться в решении старейшего мастера-джедая. – Джедаи предпочитают не начинать разговоры с угроз. – Возможно, им реже приходилось бы пускать в ход световые мечи, будь это иначе, – ухватив кусочек сахара серебряными столовыми щипцами, Артемиус бросил его в чашку. С задумчивым, даже философским видом помешал напиток и с удовольствием пригубил. – С некоторыми людьми решительно невозможно разговаривать, если нельзя подкрепить свои предложения парой-тройкой неприятных альтернатив. – Увы, это верно, – ровно произнес Бейл, ничем не выдав своего отвращения: хотя альдераанцу и самому нередко приходилось идти наперекор принципам и совести, ему претило такое потребительское отношение к закону – будто к оружию. Но как ни мерзко, именно такое сейчас и требовалось. – К сожалению, информация, которой располагает Арманд Айсард, вынуждает к общению с ним. Бейл с трудом удержался от того, чтобы беспокойно поддернуть рукава костюма: дурная привычка, казалось бы, давно изжитая, неожиданно вновь напомнила о себе. На протяжении всего разговора он не мог отделаться от ощущения, что все его мысли, опасения и недомолвки для Артемиуса – что открытая книга. Крайне неприятное ощущение. Нервирующее. – А опасность, которую он собой представляет, вынуждает с ним считаться, – понимающе хмыкнул Артемиус. – Требуется немалая смелость, чтобы проголосовать против Палпатина, когда шею сжимает железная рука ССБ, не так ли? Бейл мрачно кивнул. С тех пор, как организация Айсарда набрала силу, нельзя было пройти по коридорам Сената и удержаться от нервного взгляда через плечо: все казалось, что спину буравит чей-то пристальный взгляд. Незримое присутствие ССБ ощущалось повсюду: что на Корусканте, что за его пределами. Бейл даже не был уверен, что до его родного Альдераана не дотянулись щупальца этого ядовитого спрута. Точнее сказать, был абсолютно уверен: дотянулись. Не знал только, как далеко и глубоко проникли. – Совершенно верно. – И вы хотите, чтобы я эту руку несколько... ослабил? "Будто ты сам этого не хочешь". – Это пришлось бы как нельзя кстати. Человек вроде Айсарда ведь не может быть чист перед законом, не так ли? На лицо Артемиуса будто тень набежала. Казалось бы, оно не потеряло и толики своего благодушия, но взгляд, и прежде холодный, совсем заледенел, а улыбка неуловимо изменилась: чуть более резкий, напряженный изгиб губ сделал ее ядовитой и жестокой. – О да, разумеется. Мои руки коротковаты, чтобы дотянуться до его должностных преступлений... но он еще и человек. Отец, муж... вернее, был им до недавнего времени. Знаете ведь о его супруге, Габриэлле? Заметная была женщина. Красавица, светская львица... – Была. До тех пор, пока не оказалась в списках пропавших без вести, – подтвердил Бейл. – Я догадывался, что вы не забыли об этом деле. Естественно, Бейл не "догадывался" – он был уверен. В тот раз Айсард нанес Артемиусу сокрушительное поражение, которое старый хищник не мог ни забыть, ни тем более спустить врагу с рук. Директор не только отвел от себя все обвинения в убийстве жены, но и втоптал Департамент юстиции в грязь: вскоре после начала официального расследования следователя, который его вел, уличили в получении взятки в особо крупных размерах и связях с работорговцами, орудовавшими в ту пору на Корусканте. Этот скандал послужил началом настоящей травли: на Департамент напускали одну проверку за другой, поливали грязью в СМИ, приостанавливали полномочия целых отделов, чуть ли не поголовно допрашивали сотрудников – от простого клерка до высшего руководства. Многих из них арестовали, многие лишились должностей, даже сам Артемиус насилу отбился от градом посыпавшихся на него обвинений... естественно, дело Габриэллы Айсард закрыли до лучших времен. Таких, как эти, например. – О таких вещах я никогда не забываю, сенатор Органа, – произнес Артемиус так мягко и добродушно, что Бейла пробрала дрожь. – Это дело я понемногу копаю еще с тех пор... информацию, конечно, приходится выуживать по крупицам, но и их накопилось достаточно, чтобы заставить Айсарда понервничать. Он подлил себе еще настоя, и начавший было выветриваться терпкий горьковатый запах снова наполнил гостиную. – И в то же время у меня слишком мало улик, чтобы шантажировать его, – заметив, как передернуло Бейла от этих слов, Артемиус коротко хохотнул: – Ох, Бейл, не кривитесь вы так, словно я вас оскорбил! Вы ведь именно о шантаже меня просили, не стоит стесняться называть вещи своими именами. Так вот, сразу хочу вас предупредить: если вы в самом деле планируете с моей помощью выбить из Айсарда свидетельства против канцлера, то можете об этих чаяниях забыть. Я не волшебник, и в такие сжатые сроки столь увесистого компромата не найду. Бейл даже не потрудился сделать вид, что услышанное его удивило или разочаровало: Артемиус только что подтвердил его собственные догадки, не более. Время, когда оружие лучше держать в рукаве, давно ушло, и старик не преминул бы пустить свое в ход... если бы был уверен, что оно достаточно смертоносно. – Боюсь, господин Артемиус, вы превратно меня поняли. Я прошу вас не о шантаже, а о продолжении расследования. Официальном или нет – не столь важно. Главное, чтобы Айсард почувствовал опасность и оказался вынужден защищаться. Артемиус с ответом не спешил: откинувшись на спинку кресла, он неспешно потягивал свой настой и задумчиво смотрел на собеседника поверх фарфоровой чашки. Бейл незамедлительно подметил, что глаза старика обрели необычный для них блеск и живость. – Знаете, Бейл, – протянул он наконец, улыбнувшись – как ни странно, на сей раз искренне, – был момент, когда я даже испугался: решил, будто вы хватаетесь за последнюю соломинку. В подобной ситуации рассчитывать на удачу, гипотетические улики и гипотетический же компромат... с такими планами немудрено подумать, что положение не просто сложное, а катастрофическое. Но если посмотреть с этого ракурса... расследование, говорите? Хотите отвлечь внимание от чего-то? Заставить Айсарда увлечься отражением моих атак и упустить из виду куда более серьезную угрозу? – Вы прекрасно уловили суть. Так вы сумеете это устроить? – Поручиться за успех, конечно, не могу – мы на войне, как-никак, а она дама непредсказуемая, – но понервничать Айсарда заставлю. И его, и Пестажа, и некоторых представителей карманной Палпатинской военщины. Какое-то время этим господам будет, чем заняться, – казалось, Артемиус уже смакует предстоящее дело. Его лицо приобрело жутковатое выражение: на нем отразились и азарт, и жестокость, и даже мечтательность. В который раз Бейл мысленно поблагодарил Силу за то, что этот человек на его стороне. В данный момент, по крайней мере. – Ничего иного я от вас и не прошу. В очередной раз благодарю за помощь, господин Артемиус. Поднявшись на ноги, они обменялись крепкими рукопожатиями: может быть, руки Артемиуса и выглядели хилыми, но их хватка была цепкой и сильной не только в фигуральном смысле. Вежливо улыбнувшись, Бейл попытался осторожно стряхнуть ладонь старика, но тот не спешил разжимать пальцы. – Что бы вы ни задумали, Бейл, я надеюсь, что ваш план сработает, – произнес он, глядя сенатору прямо в глаза. – Помните: если мы проиграем, то отправимся на свалку истории вместе с Орденом джедаев. Думаю, вам не нужно напоминать, как на нее обычно попадают? "Через бесчестье, кровь и смерть. Я хорошо учил историю, господин Артемиус". – Не нужно. Лично я предпочту отправить туда Палпатина вместе с его свитой. – А говорят, альдераанцы – сплошь пацифисты. Рад, что встречаются исключения вроде вас, сенатор. Бейл промолчал. Даже вежливая улыбка будто сама собой исчезла с губ. Он-то как раз был совсем не рад оказаться таким исключением. Но кто-то же должен?