***
Переодев Лэя в пижаму и при этом не разбудив, Исин осторожно уложил сына в кроватку и накрыл одеялами, убедившись, что ему ночью будет тепло. Маленький мальчик умиротворенно вздохнул и выдохнул, пока отец смотрел на него, Исин никак не мог перестать поглаживать щечку своего ребенка. Удивительно, как сильно он любил это маленькое создание. Улыбаясь, он наклонился поцеловать Лэя в лоб. Тот пробормотал что-то про машинки, и доктор посчитал это знаком покинуть наконец детскую, чтобы не тревожить его сон. Исин вышел, закрыв за собой дверь. Теперь ему надо в их спальню, где ему придется столкнуться с Чунмёном. Он бы вообще-то пошел спать на диван, но не хотелось делать это в Рождество. Так что он просто отправился в комнату, изобразив свой самый лучший покер фейс.***
Чунмён уже был в спальне, сидел на кровати, когда Исин открыл дверь. Тот посмотрел на мужа. — Лэй уснул? — Спросил Чунмён, не сводя взгляда с партнера, пока тот шел к другой стороне кровати. — Да. — Снова это холодное отношение. — Я собрал подарки под елкой. — Молодец. — Отозвался Исин, усаживаясь на край кровати, чтобы снять штаны и переодеться. Надувшись, Чунмён на коленях прополз через кровать, оказался перед Чжаном и обнял его за шею до того, как тот успел снять с себя рубашку. — Син… — Шепнул он Чжану на ухо. — Почему ты расстроен? — Я не расстроен. — Ответил доктор, опустив руки вдоль тела и глядя перед с собой. — Тогда почему ты так со мной разговариваешь? — Чунмён издал звук, похожий на мурчание. Тело Исина напряглось на долю секунды, и это не укрылось от взгляда Чунмёна. — Я всегда так с тобой разговариваю. — Нет. Это не правда. — Чунмён прижался к его шее, одной из самых чувствительных частей его тела. — Я сделал что-то, что расстроило тебя? — Чунмён прижался грудью к его спине. — Это из-за покера? Исин помолчал мгновение. — Не знаю. Не делал ли ты чего-нибудь, что не должен был, во время игры? Чунмён усмехнулся, этот вопрос лишь подтвердил его теорию о том, что муж не любит, когда его игнорируют и обделяют вниманием. — Не знаю. Потому что я выиграл? — Чунмён провел рукой сверху вниз по груди доктора. — Или потому что я не уделял достаточно внимания своему избалованному мужу? — Он взглянул на Чжана и заметил, что у того дернулся глаз. — Я не избалованный. — Ответил Исин, немного надув губы. В то время как Чунмён учился ладить с этой стороной его личности, способность Исина держать невозмутимое лицо становилось все слабее. — Прости. — Сладко сказал Чунмён, касаясь губами его уха. — Я не хотел тебя обидеть, и ты об этом знаешь. — Исин почти незаметно пожал плечами, отстраняясь от Чунмёна. — Без разницы. — Син, ну хватит… Не будь таким. — Прошептал Чунмён, лизнув мужа в ухо. Тот на это никак не отреагировал, продолжая смотреть в стену. — Син… — Настаивал Чунмён, покусывая и посасывая мягкую мочку. — Прости меня. — Он снова задвигал рукой, забираясь под рубашку Исина и легко оглаживая его грудь, спускаясь к животу. Доктор никак не отреагировал, так что Чунмён продолжил, спустившись губами на шею. — Син, детка… — Он прикасался губами к бледной коже, проводя языком по вене, которая была очень заметна всякий раз, когда Исин расстраивался. Тем временем, его руки спускались все ниже и ниже, расстегивая пуговицы на рубашке. Исин же продолжал изображать из себя статую, хотя уже покрылся мурашками, и руки мужа дразнили кожу прямо над боксерами. — Пожалуйста… — Застонал Чунмён, но прежде чем он успел забраться хоть пальцем под боксеры, Исин схватил его за запястье и оттолкнул руку. — Прекрати, Чунмён. — Исин глубоко вдохнул и переместился на кровати, отодвигаясь от него в сторону. — Ты сегодня ничего не получишь. Чунмён искренне удивился этим словам. — Почему? — Я не в настроении. — Это на мгновение озадачило Чунмёна, но не настолько сильно, чтобы он не ухмыльнулся снова. — О, правда? Это странно. Должно быть, с тобой что-то не так. — Он встал с кровати и остановился перед Исином, заставляя его наклониться, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Почему бы не дать доктору Киму позаботиться о вас, мистер Чжан? У Исина дернулась бровь. — Я не собираюсь играть в эти игры… доктор Ким. — Чунмён улыбнулся, потому что называя его так, Исин противоречил сам себе, и вообще это очень хороший знак. — Это не игры, мистер Чжан. Я хочу вам помочь. — Чунмён выпрямился и посмотрел на…пациента. — Только дайте мне секунду, чтобы я переоделся и смог уделить вам внимание. Исин кивнул без лишних раздумий, следя за каждым движением Чунмёна, за тем, как он раздевался, сначала сняв одежду с верхней части тела, обнажая молочно-белый торс, а затем сняв и штаны. ‘Доктор Ким’ постарался, чтобы его зад был на виду Исина, и тот мог его как следует рассмотреть, пока он раздевается и отбрасывает одежду в сторону. Оказавшись почти голым, Чунмён поправил боксеры, делая вид, что не замечает голода в чужом взгляде. — Хм, где же мой белый халат? — Громко поинтересовался Чунмён, покачивая бедрами из стороны в сторону, пока он искал, что бы ему надеть вместо халата. Его губы сложились в улыбку, когда его взгляд остановился на белой рубашке, в которую Исин был одет. — Ох. — Воскликнул Чунмён, потянувшись к чужим плечам и стягивая с них рубашку. — Вы могли был сказать мне, что он тут. — Исин не протестовал, пока его раздевали, и не отрывал взгляда от груди мужа. Как всегда медленно и соблазнительно, Чунмён надел на себя рубашку Исина, застегиваясь на все пуговицы. Конечно, он совсем не был похож на врача, но глаза его «пациента» говорили, что это совершенно не имеет значения. — Так. Все готово. — Воскликнул Чунмён с максимально возможным профессионализмом на лице. — Можем начинать. Что-нибудь болит? — Нет. — Через какое-то время ответил Исин. Одному богу известно, как сложно смотреть на Чунмёна, одетого вот так, и не напрыгнуть на него. — Хм, это худшая из болезней. — Чунмён потер подбородок, как будто погрузившись в мысли, но на самом деле он просто смотрел на Исина, который был одет только в одни боксеры (и казалось, боксеры ему уже немного жмут). — Вам не больно, но и хорошо вы себя не чувствуете. — Он облизал свои губы. — Думаю, я смогу помочь. Исин глубоко вдохнул, чтобы успокоить себя, когда Чунмён внезапно опустился на колени между его ног и положил ладони ему на бедра. — Есть новый метод, очень действенный в подобных ситуациях. — Соблазнительно произнес Чунмён, поглаживая бедра. — Из Франции. Хотите попробовать? — Чунмён видел, что Исин колеблется с ответом, и был очень доволен тем, что услышал. — Да. — Один из барьеров только что был разрушен. — Хорошо. Обещаю, больно не будет. — Опустив голову вниз, Чунмён прижался губами к внутренней стороне бедра Исина. «Доктор Ким» раздвинул ноги Исина чуточку шире, проводя языком по его бедрам, покусывая и посасывая кожу с различной силой, приближаясь все ближе и ближе к промежности. Он достиг цели, мучая кожу Исина, прижавшись щекой к его пульсирующему, все еще обтянутому тканью члену. Чувствуя его, Чунмён взглянул на любовника, облизывая губы, ловя выражение его лица, для которого требовалось много самоконтроля. Очень много самоконтроля, подумал Чунмён с усмешкой, наклонил голову в сторону, чтобы и другое бедро не осталось без внимания. Когда он снова оказался рядом с пахом любовника, Исин сжал простыни, его грудь вздымалась, а его боксеры заметно натянулись,что говорило: Чунмён на верном пути. Выражение лица Исина, тем не менее, оставалось прежним. Подняв голову, Чунмён посмотрел на него обещающе. — Что думаете, мистер Чжан? — Спросил Чунмён, скользя пальцами по бедрам Исина к резинке боксеров, чтобы нежно стянуть их. — Мне надо снять ваше нижнее белье для следующей стадии. — Исин не ответил, но приподнял бедра, чтобы Чунмён смог стянуть его трусы так, что резинка оказалась под ягодицами. Ким быстро и решительно избавился от белья любовника, открывая полунапряженный член, из-за чего его рот наполнился слюной. Придвинувшись немного ближе, Чунмён обернул пальцы вокруг ствола, проведя по нему раз, другой, третий, пока член не напрягся полностью и не поднялся на всю длину. — Вы сказали… французский метод, доктор Ким? — Спросил Исин с огнем в глазах. Одна его половина ненавидела Чунмёна за то, что он делал, а другая — обожала: обожала за то, что он просто потрясающий, и ненавидела за то, что он знает об этом. — Да, французский. — Ответил Чунмён, его рука не прекращала двигаться. — Уверен, это пойдет вам на пользу. Глядя прямо на Исина, Чунмён подался вперед, приоткрыл губы, язык скользнул между ними и лизнул головку члена «пациента». Тело Исина напряглось из-за данного прикосновения, побуждая Чунмёна продолжать: снова и снова облизал головку, как будто вместо члена перед ним был леденец. Когда из китайца вырвался особенно громкий вздох, он начал спускаться ниже, все еще используя только язык, как котенок, пьющий молоко. Вылизывая щель и вены, спускался к основанию, где были его пальцы, и поднимался обратно, прижимая язык к кончику, и Исин тяжело дышал через нос и закусывал нижнюю губу. Чунмён больше не смотрел на мужа, чтобы сфокусироваться на своем занятии, звуков и пульсации члена Исина было достаточно, чтобы в его боксерах стало теснее. Раздвинув его ноги еще шире, Чунмён начал работать губами, уделив немного внимания головке, медленно пропустил ствол между ними. Благодаря годам тренировок Чунмёну не нужно было время на подготовку, чтобы принять член полностью. Поэтому сейчас, не став тратить время на то, чтобы как обычно дразнить Исина, он вобрал член до конца, опуская голову до тех пор, пока не уперся носом в лобковые волосы, проскользил губами обратно вверх, обласкав языком головку,собирая соленую смазку, и снова опустился вниз. Он двигал головой с разной скоростью, то настолько быстро, что едва мог дышать, то медленно и нежно. Исин старался не издавать ни звука, но и у него есть свои пределы, и когда ощущения взяли над ним верх, он откинул голову назад с громким рыком. — Чун… мён… — Простонал Исин, вплетая пальцы в волосы любовника. Чунмён выпустил член с громким влажным звуком и мягко отвел его ладонь в сторону. — Доктор Ким, мистер Чжан. И отпустите мои волосы, пожалуйста. Если вы продолжите, мне придется остановить эту… процедуру. — Я… Мне… жаль. — Все в порядке. — Глядя ему в глаза, Чунмён снова подался вперед, глубоко вдохнул и взял член в рот. На этот раз он не сбавлял темпа, хотел довести Исина до разрядки. Чжан стонал, глядя на губы любовника, растянутые вокруг его члена, который исчезал между ними и снова появлялся. Чунмён принимал его глубоко; уплощенный язык терся о теплую кожу. Время от времени он стонал, вибрация распространялась по стволу, принося болезненное удовольствие, и Исину приходилось сжимать простыню в пальцах, потому что ему нельзя было прикасаться к волосам Чунмёна. — Чж-Доктор Ким… нгх… Я… п-почти… Я… — Исин почувствовал, как сокращаются мышцы его живота, но прежде чем он кончил, Чунмён отстранился, член шлепнул его по щеке. — Хм, это не хорошо. — Произнес Чунмён, нахмурившись, глядя на член Исина и игнорируя шокированное выражение на его лице — его ведь оставили в таком… подвешенном состоянии. — Кажется, что этот метод не работает. — Что? Разумеется, он работает! — Сердито ответил Исин. — Нет. — Чунмён ухмыльнулся. — Поверьте мне. Вы не должны спорить со своим врачом. — Мелкий ублюдок. — Схватив Чунмёна за волосы, Исин потянул его наверх, в то же время наклоняясь вниз. Он был очень предсказуем, и прежде чем он успел что-либо сделать, Чунмён накрыл его губы ладонью. — Мистер Чжан. — Сказал Чунмён с таким серьезным выражением, что могло подчинять слабых людей. — Я говорил вам не хватать меня за волосы и я думал, вы знаете, что поцелуи запрещены. Врач не может иметь связь с пациентом. — Не сводя с него взгляда, Исин неохотно убрал руки. При желании он бы смог просто прижать Чунмёна к матрасу и вытрахать из него все дерьмо, но проблема была в том, что… он не хотел это делать. — Прошу прощения… доктор Ким. — Пробормотал Исин, член пульсировал и подтекал. Губы Чунмёна дрогнули в попытке улыбнуться. — Все в порядке. Большинство моих пациентов реагирует именно так на данное… лечение. — Чунмён встал и поправил на себе рубашку, повернувшись к Исину спиной. Тот не был уверен почему… но эти слова завели его так же сильно, как и вид попы Чунмёна. — О. Так вы и других пациентов лечите таки же образом? — Конечно. — Чунмён обернулся и на этот раз указал на кровать. — Не могли бы вы сесть у изголовья? Хочу попробовать другую методику. — «Доктор Ким» не успел закончить предложение, а Исин уже сел, куда ему указали (мысленная памятка: поугарать потом с того, каким нетерпеливым он был). — Отлично, мистер Чжан. Теперь надо немного подождать, прежде чем начинать, если вы не против. Надо кое-что… подготовить. — Исин уже было хотел поинтересоваться, какого черта его муж творит, но тот достал из прикроватной тумбочки бутылочку лубриканта. О, кажется, будет весело (он просто надеялся, что его член не взорвется раньше времени). И для этого Исину понадобится что-то значительно большее, чем самоконтроль и строгое лицо. Помогая себе руками и ногами, Чунмён быстро избавился от боксеров, забрался на кровать и сел перед Исином, широко разведя ноги. — Вам не придется ждать слишком долго… — Сказал Чунмён, погружая пальцы в лубрикант, улегся на кровать, придерживая себя за колени, таким образом предоставляя любовнику отличный вид на происходящее. — Обещаю… — Чунмён прикрыл глаза, поглаживая пальцами вход в собственное тело. — Это не займет много времени. — Громко вздохнув, Чунмён резко втолкнул в себя два пальца. Он оказался уже, чем рассчитывал, сдержал дрожь боли и начал двигать пальцами. Исин хорошо обучил его тому, как искать собственную простату (не спрашивайте), так что несколькими движениями позже кончики пальцев проезжались по сладкой точке в его теле, и боль медленно уходила. Исин смотрел на происходящее горящими глазами. Его член подрагивал от возбуждения, а вид мышц, сжимающихся вокруг пальцев, заставляли его думать о том, чтобы уже отказаться от этой игры. Но он все еще не хотел это делать. Исин провел ладонью по простыням к собственному телу. — Даже не… думайте об этом. — Простонал Чунмён. — Вы не можете трогать меня… и себя тоже… мистер Чжан. Да блять. Блять дважды или даже трижды — Чунмён втолкнул в себя третий палец, прогибаясь в спине и поднимая бедра выше. В итоге его тело оказалось под странным углом по отношению к Исину, но все равно происходящее оставалось таким же горячим. Чунмён — это грех, а Исин грешник: грешник, который сильно потел от одного только взгляда своего любовника, который трахал себя пальцами. О, и этот член, колеблющийся вверх-вниз с каждым движением его пальцев и бедер… умоляющий о внимании, которое Исин хотел ему дать, но никак не мог. Чунмён рухнул на кровать, когда ему показалось, что подготовки достаточно, и вытянул из себя пальцы. Он давненько не делал это сам и вот сейчас понял, почему: когда его разрабатывал Исин, ощущения были лучше. Приняв сидячее положение, тяжело дыша, покрытый потом, с крепким стояком, просящем о прикосновении, Чунмён встретился взглядом с любовником, которому было еще хуже. Выражения их лиц были разными хотя бы потому, что Чунмён чувствовал себя удовлетворенным, в то время как Исин оставался серьезным, расстроенным и сексуально неудовлетворенным. И его член… на него было больно смотреть, красный от прилившей крови, покрытый естественной смазкой, подрагивающий, пульсирующий от такого простого и чистого желания. Это разбивало Чунмёну сердце. — Я готов начать лечение. — Промурлыкал Чунмён, подобравшись к ногам Исина и склонившись вниз, чтобы лизнуть член, и его действия были больше похожи на извинение, а затем встал на колени рядом с ним. — Что насчет вас, мистер Чжан? — Я готов, доктор Ким. — Ответил Исин, думая «Ну слава тебе, Господи» и потянулся к бедрам мужа. — Не-ет, мистер Чжан. — Чунмён взял его за руки и оттолкнул их. — Я сказал: никаких прикосновений… — Но я- — Шшш. — Прошептал Чунмён. — Я знаю, что делаю. — Приподняв бедра, Чунмён погладил член мужа, пока они молча смотрели друг на друга. Затем он направил член в себя, опускаясь вниз. Он опускался все ниже, до тех пор пока Исин не заполнил его, пульсируя внутри. Дрожа, Чунмён сжимался от желания, реагируя на тепло внутри, и улыбался. Исин откинул голову на изголовье, когда Чунмён со стоном подался бедрами ему навстречу. Его бедра просто потрясающие. Держась за изголовье кровати, Чунмён ухмыляется, не прекращая двигаться, выпуская из себя член почти до конца и с силой опускаясь вниз, прогибаясь в спине. Глядя Исину в глаза, он делал это снова и снова. Тело Исина горело, в то время как Чунмён двигался на нем, поднимаясь и опускаясь, его бедра были напряжены, лоб покрылся потом: он старался удерживать свое тело и не сбавлять скорость. Влажные, пошлые звуки заполнили комнату, член Чунмёна ударялся о его живот, пачкал белую рубашку. Исин подбросил бедра вверх, членом стимулируя его простату, отправляя его все выше на небеса, заставляя его член подтекать. — Мистер Чжан… — Соблазнительно простонал Чунмён. — Если вы снова сделаете что-то подобное… лечение не будет иметь никакого эффекта…нннгхх — Он подался вперед и задвигался еще быстрее. Исин издал практически животный рык с максимально эротичным выражением лица, совершенно теряя контроль. Игнорируя правила «доктора Кима», Исин притянул Чунмёна к себе за волосы, сталкиваясь с ним грудной клеткой. К его разочарованию, Чунмёну удается избегать поцелуев, даже их лицами расстояние в три пальца. — Поцелуй меня. — Потребовал Исин, раздвигая ягодицы мужа и снова толкаясь прямо в простату. — Н-нет. — Как-то сумел ответить Чунмён, хотя хотелось только кричать. — Прошу. — Взмолился Исин. — Мённи… ты ведь тоже этого хочешь? — Чунмён вздрогнул от наслаждения, его член теперь был зажат между ними. — Доктору Киму ничего не нужно… от вас. — Он ухмыльнулся, наблюдая за отчаянием на лице мужа. — Но вот ваш муж может быть совсем не против… если вы будете так любезны простить его. Исин нахмурился и помотал головой. — Черта с два. — Нет? Серьезно? — Мучительно, практически до боли медленно Чунмён приподнялся, оставив внутри только головку. Чжан попытался заставить его опуститься, но тот крепко ухватился за изголовье. — Подожди. — Исин обхватил мужа за задницу, чтобы тот не слез с него совсем. — Чего подождать? — Чунмён опустился совсем чуть-чуть. — Да. — Что «да»? — Еще на пару сантиметров ниже. Исин на секунду засомневался, и снова внутри осталась только головка. Исин даже вскрикнул. — Да! Господи, да, я тебя прощаю! Чунмён облизал губы и улыбнулся. — Хороший мальчик. — Подавшись вперед, «доктор Ким» не сказал больше ни слова, лишь обнял Исина за шею, заставляя приоткрыть рот. Они целовались грубо, даже жестко, практически до боли, сталкиваясь зубами, сплетаясь языками и посасывая губы. Кровь просачивалась сквозь крошечные ранки, а в некоторых местах наливались уже кровоподтеки, которые уже завтра станут темными и некрасивыми. Чунмёну было откровенно больно, когда Исин впился в его губу зубами, но ему было плевать. У Исина из языка пошла кровь, но его это тоже не волновало. Они даже замерли на время поцелуя, перестав двигать бедрами, активными оставались только рты. Они оторвались друг от друга, все еще соединенные ниточкой слюны, которая покрывала и их губы, с горящими глазами, подстроились друг под друга, снова прижались губами и наконец начали двигаться. Они уже не играли и не ссорились, не тратили время на поддразнивания или излишние нежности, им хотелось получить долгожданную разрядку. Чунмён двигался еще быстрее, чем до этого, звонкие шлепки и прочие непристойные звуки раздавались на всю комнату. Исин развел его ягодицы еще шире, с каждым толчком он оказывался чуть глубже и отправлял мужа прямо в космос. Тяжело дыша, чувствуя приближающийся оргазм (ну наконец-то), они разорвали поцелуй, не прекращая звать друг друга по имени. — Черт, Мён. Как, блять… хорошо. — У Исина перехватило дыхание, когда Чунмён начал сжиматься теснее. — Ааааа, я уже близко… — Он не успел ничего больше сказать, впился ногтями в кожу, движения стали беспорядочными, он кончал с прикрытыми глазами и открытым ртом, заполняя любовника своей спермой, немного даже вытекло наружу. — Я тоже, еще чуть-чуть, мммннн, пожалуйста… — Все еще переживая собственный оргазм, действуя немного рассеянно, Исин взял в ладонь член Чунмёна. Всего трех движений хватило, чтобы тот подался вперед, кончая в руку любовника, чувствуя внутри его сперму, выкрикивая его имя так, будто от этого зависит существование всего мира. Они испытали такое удовольствие, что теперь могли только тяжело дышать, сверхчувствительно отзываясь даже на крошечную стимуляцию. Чумнён двинулся на члене еще несколько раз, остановился и посмотрел на Исина. Тот посмотрел в ответ и потянулся за поцелуем, на этот раз очень нежным, поглаживая мужа по потной спине. — С Рождеством, Син. — Прошептал Чунмён, немного успокоившись, чувствуя, как по всему телу разливается тепло, и лаская кожу за ухом Исина. — С Рождеством, детка.***
Чунмён с улыбкой прижался к мужу и устроил голову у него на груди. После такого интенсивного секса они чувствовали себя такими выжатыми и уставшими, что, разъединившись, они просто упали на кровать в объятия друг друга. — Син… Ты правда больше не злишься на меня? — Спросил шепотом Чунмён, целуя его в шею. — Правда, малыш. — Хорошо… но я все еще сожалею. Я не собирался тебя игнорировать, но ты знаешь, каким я становлюсь, когда дело доходит до покера… — Знаю. Я знаю тебя даже лучше, чем себя. Но и ты тоже должен знать, что я не люблю, когда меня игнорируют. — Исин чуть нахмурился. Чунмён приподнялся на локтях и посмотрел на него с улыбкой. — Я знаю, не переживай. — Он провел по волосам Исина. — Это то, какой ты есть, и одна из причин, почему я тебя люблю. — О, ты такой банальный. — Исин поднял голову и чмокнул Чунмёна в губы. — И странный. — Настоящий доктор чуть грустно улыбнулся. — Большинство не смогло бы смириться с этой чертой моего характера. — Но ведь я не большинство. Я люблю тебя и знаю, что это только часть тебя; часть, которую я научился любить так же, как и все остальные. К тому же другие твои качества это компенсируют… Ты красивый, нежный… — Чунмён нарисовал пальцем круг у Исина на груди. — Умный, хороший отец, милый, заботливый… и ты невероятно хорош в постели, хоть ты и тот еще извращенец. — Последние слова заставили Исина улыбнуться. — Понятно. Значит, ты со мной только потому, что никто не может тебя трахнуть лучше, чем я. — Неправда. — Чунмён ткнул его в нос. — Знал я одного танцора, который умел неплохо работать бедрами. Он был такой энергичный, и сильный, и быстрый, и… — Эй! — Но я не влюбился в него, так что… — Он чмокнул Исина, который уже успел надуться. — Единственная причина, почему я с тобой, вовсе не секс, даже если ты хорош. Я просто влюбленный дурак. — О да. — Исин притянул его к себе за шею, собственнически поцеловал, а когда отстранился, нахмурился и пригрозил пальцем. — Но ты мне расскажешь, почему я никогда не слышал про этого танцора, и кто он вообще такой. — Это был просто секс на одну ночь, мы с тобой тогда еще не встретились. — Чунмён хихикнул. — Ясно. Но как он двигался? — Если хочешь научиться двигаться так же, забудь. Я толком и не помню. — Чунмён поцеловал его в щеку. — А почему ты спрашиваешь? Ревнуешь? — Очень ревную, если честно. — Исин перевернул их и втянул мужа в голодный поцелуй, компенсируя все поцелуи, которые ему задолжал «доктор Ким». Чунмён улыбнулся в поцелуй и приоткрыл губы навстречу чужому языку. Они неспешно целовались, нежно и осторожно поглаживали друг друга, как это происходило всегда после страстного секса. Чунмёну нравилось, что в такие моменты Исин обращается с ним, как с хрустальным, даже если несколько минут назад он вел себя как течное животное. Разделив еще несколько поцелуев, они отстранились друг от друга с широкими улыбками. Поглядев на мужа, Исин погладил его по волосам. — Доктор Ким оказался полезен? — Шепотом спросил Чунмён, обнимая его за шею. — Ага. Его лечение оказалось очень… эффективным. — Исин подхватил его за бедра и поднял, заставив обнять ногами себя за талия. Чунмён низко простонал, почувствовав, как из него течет, оценивая вероятность второго захода. — Но этого было недостаточно. — Что? — Глаза Чунмёна расширились, сердце пропустило удар. — Недостаточно? Но ты сказал, что больше не обижаешься. — Я и не обижаюсь. Я простил тебя. Но этого недостаточно. — Чунмён судорожно выдохнул, гадая, что же Исин заставит его делать. — Тебя все еще надо наказать. — Глаза Чунмёна стали еще шире. — Под наказанием ты имеешь ввиду… — Но он не успел ничего сказать, лишь вскрикнул, когда Исин вдруг опрокинул его на кровать и перевернул на живот, как куклу. Физиотерапевт прижал руки любовника к постели у него над головой и лег сверху, притираясь мягким членом к ягодицам, возбуждаясь с каждым движением или звуком, которые издавал Чунмён. Член Чунмёна оказался зажат между животом и кроватью и, хоть тоже твердел, явно не получал достаточно внимания, ведь Исин буквально обездвижил мужа и лишил его всякой возможности доставить себе удовольствие. — Син… — Прохныкал Чунмён, когда Исин развел его ягодицы в стороны и потер головкой подрагивающий вход. — Чунмён, я не буду тебя жалеть. — Предупредил Исин, погладил себя и вошел, не встретив сопротивления. Чунмён уже растянут, смазан, Чжану даже думать об этом не пришлось, он мог безжалостно вбиваться в мужа, не прекращая двигать бедрами, заставляя его издавать такие эротичные звуки каждый раз, когда проходился головкой по его простате. — Быстрее, ахххх, Син! — Взмолил Чунмён, теперь его член получал некоторую стимуляцию за счет интенсивности движений. Черт, да он так может порваться. Все еще придерживая руки Чунмёна, Исин свободной руки приподнял его голову за волосы. — Ты же не думаешь, что я сделаю так, как ты просишь? — Спросил Исин, а затем настолько замедлился, что стало просто невыносимо, медленно выходя и толкаясь внутрь еще медленнее, стимулируя простату буквально каждым сантиметром. Чунмён громко простонал его имя, непонятно — от удовольствия или наконец понимая, как пройдет эта ночь. Исин кончил внутрь, дважды покрывая его, как животное, и еще раз Чунмён отсосал ему. Только тогда, и то потому что Чунмён умолял с широко разведенными ногами, ему разрешили кончить. Исин устроил его ноги у себя на плечах, заставил прогибаться в спине с каждым толчком так, что он приподнимался над кроватью, и нашептывал на ухо всякие пошлости. Он чувствовал невероятную усталость после долгожданного оргазма, но от спонтанного минета не отказался. В итоге они упали на кровать, не в силах прибраться, игнорируя запах секса, похоти и желания. Прижавшись к груди Исина и крепко сжав его в объятиях, Чунмён удовлетворенно вздохнул. — Теперь достаточно? — Веки стремительно тяжелели от желания уснуть. Исин нежно поцеловал своего красивого, милого, просто невозможного мужа, убеждаясь, что ничто не потревожит его сон. Он посмотрел на уставшее лицо мужа и улыбнулся, чувствуя, как сердце затапливает тепло, как оно начинает биться быстрее. Идеально. — Идеально. Просто… идеально. — И тогда доктор тоже закрыл глаза и притянул мужа к себе еще ближе. — С Рождеством, любимый. Даже заснув, Чунмён и Исин не прекращали улыбаться, чувствуя, как счастье стремится по их венам. 11 лет. 11 чертовых лет любви, и их чувства становятся только сильнее.***
— Мамочка! Папочка! Просыпайтесь! Мужчины простонали во сне, прижимаясь друг к другу и стараясь игнорировать посторонние звуки. Лэй на это надулся. Он хотел, чтобы они наконец встали и тогда они все смогут спуститься и открыть его подарки… сейчас. Забравшись на кровать, высунув язык, Лэй встал и запрыгал изо всех сил. — Мамочка! Папочка! Уже Рождество! Вы должны проснуться! Эй! — Лэй начал кричать. Хоть Чунмён и Исин пытались продолжить спать, это довольно проблематично, когда кровать содрогается как при землетрясении, а вокруг больше шума, чем на метал-концерте. Чунмён первым открыл глаза и посмотрел на сына. — Лэй… — Он потер глаза, и как только ребенок увидел, что «мамочка» проснулась, он широко улыбнулся, пробрался к Чунмёну и уселся ему на живот, чем вызвал недовольство Исина, ведь его буквально отпихнули в сторону. — Доброе утро, мамочка! — Лэй был взбудоражен. — Доброе утро, малыш. — Чунмён устало улыбнулся. Он обернулся на прикроватную тумбочку в поисках часов. 8 утра. Блять. Неудивительно, что ему настолько дерьмово. Он спал меньше трех часов, ведь они легли спать, накувыркавшись, только после 5 утра. Рядом что-то пробормотал Исин, по звуку было очень похоже на ругательства, поднял голову, выглядя так, будто не спал несколько дней, и посмотрел на мужа и сына. — Доброе утро, папочка! — Лэй поднялся с Чунмёна и пересел на зад Исина. — ’утро. — Доктор устало уронил голову. — Не слишком ли рано ты проснулся? — Нет! Рождество, папочка! Надо открыть подарки, которые Санта принес мне! — Да… подарки. — Исин вздохнул и зарылся лицом в подушку, словно не было ничего хуже подарков. Чунмён посмеялся над реакцией мужа. — Лэй, милый, почему бы тебе не поспать еще, а когда ты снова проснешься, мы откроем подарки? — Почему не сейчас? — мальчик надул губки. — Мамочка и папочка очень устали и хотят еще немного поспать. — Вы не можете поспать после того, как мы откроем подарки? — Лэй посмотрел на Чунмёна взглядом потерянного щеночка. Устоять перед этим взглядом не мог никто. Чунмён посмотрел на мужа и потыкал его в спину. — Син… Доктор снова выругался и посмотрел на возлюбленного. — Знаю, знаю. Мне надо пойти и открыть подарки. — Умница. — Йей! — Лэй радостно вскинул руки вверх и спрыгнул на пол. Чунмён улыбнулся, сел и только тогда понял, что он до сих пор голый. Голый и грязный. Очень грязный. Все его тело было липкое, отвратительно. А запах… Ему, вернее им нужно срочно помыться, Чунмёну не хотелось проводить Рождество в таком состоянии. — Син… — Прошептал Чунмён, привлекая внимание мужа. Исин посмотрел на сына, который пел выученную в саду рождественскую песню, сел и придвинулся к мужу. — Что? — Надо помыться, прежде чем мы откроем подарки. — Что? Зачем? — Исин непонимающе склонил голову вбок. — Не понимаешь? — Чунмён рукой обвел кровать, и Исин наконец заметил, что и он не такой уж чистый и свежий. Вот что происходит, если не принимаешь душ после секса. — О. — Вот и все, что ответил доктор. Когда дело касалось Лэя, Чунмёну было очень важно, чтобы все вокруг было идеально чисто. Он ни за что не пустит сына к ним в постель, если они только закончили заниматься сексом и не успели поменять белье. Он не будет целовать или трогать сына, если не успел помыться после секса. Исина не волновали такие моменты, но он понял позицию Чунмёна. Однажды Лэй пришел к ним в комнату и забрался в постель, когда Чунмён принимал ванную, а Исин все еще лежал в кровати. Ночью они занимались сексом, не поменяли постельное белье, Исин еще даже не мылся. Исин понял, почему Чунмён так переживает из-за этого, когда Лэй сел у изголовья и накрылся одеялом как раз там, где всего несколько часов назад Чунмён кончал под ним. В тот момент Исин почувствовал себя таким грязным и с тех пор следовал неписанным правилам мужа. Дети и секс несовместимы, они не должны оказываться рядом. Они бы не пустили Лэя к ним в кровать и сегодня, если бы у них была такая возможность. Слава богу, он сел только поверх одеяла. — Думаешь, он поймет, что нам надо помыться, не задавая слишком много вопросов? — Спросил Исин. — Не знаю… Надеюсь. — Чунмён прочистил горло и позвал сына. — Лэй, ты можешь немного подождать, когда мы спустимся? Маме и папе надо принять ванну. — Ванну? Сейчас? — Если бы Лэй был собакой, его уши бы разочарованно повисли. — Да, нам надо помыться. Мальчик моргнул, надул щеки, погруженный в мысли, и спустя какое-то время кивнул с улыбкой. — Хорошо. — Хорошо? — Чунмён и Исин удивленно переглянулись. Он не надулся? Не начал жаловаться? — Ага. Наверно, мамочка и папочка вчера вечером очень крепко обнимались, да? Поэтому вы грязные и вам надо помыться. Сердца взрослых на секунду остановились, на лице шок и недоумение. Что их ребенок только что сказал? — Лэй, кто тебе такое сказал? — Мальчик пожал плечами в ответ. — Мина. — А кто сказал Мине? — Она сказала, дядя Бекхён. Еще она не знает, почему ее папочки не пустили ее утром к ним в кровать… — Лэй надулся и посмотрел на родителей, они смотрели в ответ. — Когда она спросила, дядя Бекхён ответил так. Он солгал? — Взрослые удивленно посмотрели на сына. — Нет, он… он не лгал. — Ответил Чунмён, тупо моргая одновременно с мужем. — Дядя Бекхён говорил что-нибудь о том, как… взрослые обнимаются? — Нет. — Лэй покачал головой. — Мина только сказала, что это особый способ и так обниматься могут только родители. — Да. — Исин прочистил горло. — Дядя Бекхён абсолютно прав. Так обниматься могут только родители, не думай ни с кем обниматься точно так же. Лэй нахмурился. — Почему? В будущем я не могу быть папой? — Ну, думаю, можешь… — Доктор потер шею. — Но только когда выпустишься из университета. — Лучше когда тебе будет 40. — Поправил его Чунмён. Исин закатил глаза и хихикнул — одна мысль о том, что Лэй может заниматься сексом, приводила Чунмёна в ужас. Решив сменить тему, Чунмён попросил Лэя терпеливо подождать, пока они помоются. Мальчик кивнул и спустился вниз, чтобы посмотреть на подарки под Рождественской елкой и погадать, что же принес ему Санта. Исин и Чунмён секунду молчали, когда Лэй вышел. Доктор заговорил первым. — Ты понимаешь, что у Лэя будет травма до конца жизни, когда он вырастет и поймет, что значит «обниматься особым способом»? — Понимаю. — Чунмён кивнул. — Думаешь, Чанёль знает, что Бекхён говорит Мине. — Очень сомневаюсь в этом, потому что Чанёль точно начнет переживать из-за этого. — Они оба знали, Чанёль никогда не сможет поговорить с Миной о сексе или чем-то подобном, потому что для него, хоть он и врач, его дочь асексуальна и не будет заниматься сексом. Она всегда будет маленьким ангелом. Они посмеивались над другом, но вообще-то не стоит: они ведут себя точно так же по отношению к Лэю, такой же уровень гиперопеки. Абсолютно голые, они выбрались из кровати, направились в ванную, доктор сразу взял мужа за талию. — Как думаешь, у нас есть немного времени? — Прошептал Исин, целуя Чунмёна в шею, заставляя улыбнуться и прижаться ближе. — Допустим. — Допустим? — Исину не совсем понравился тон, которым это было сказано, и что могло за этим последовать. — Хочешь опуститься на колени? — Нет, наоборот. — Сейчас? — Да, сейчас. — Чунмён развернулся в его руках, они установились у двери в ванную. — Хочу сделать это еще с тех пор, как ты купил те узкие синие брюки, в них твоя задница выглядит… аппетитно. — Чунмён сжал его ягодицы в ладонях. — Это было две недели назад! — Именно. — Вау. — Исин даже немного пожалел, что не заметил, что все это время его любовник хотел в кои-то веки захотел сделать что-то новое, и кивнул. — Хорошо, давай. Я опущусь на колени, но это будет считаться за Рождественский подарок и только если ты… Чунмён даже не слушал, какое там было условие, ему было абсолютно наплевать, и просто притянул мужа для поцелуя, а затем заставил его опуститься на пол. Доктор в этот момент подумал: да похуй. Никаких условий. Что бы Чунмён ни захотел, он это сделает, потому что как доктор, он должен сделать все для своего пациента.***
Приняв ванну, почистив зубы и одевшись, Чунмён и Исин спустились к сыну, тот смотрел мультики. Он встал с дивана, как только их заметил. — Можно открыть? Можно? — Лэй был полон нетерпения. — Конечно, сын. — Ответил Исин, обнимая возлюбленного за плечи и игнорируя боль в пояснице. Черт тебя подери, Чунмён. Они наблюдали, как их ребенок открывает подарки, и тепло улыбались каждому восторженному крику. Одежда, бейсбольная бита и перчатка, гоночные машинки, обувь, какая «самая классная игрушка в магазине» и огромная плюшевая сова практически одного роста с Лэем. Мальчик был особенно рад этой сове, потому что видел ее в магазине и она напомнила ему дядю Су, он сразу полюбил ее. — Как Санта узнал? — У него даже не было времени написать об этой сове в письме для Санты, которое отправилось на Северный полюс. — Санта все знает. Они дали Лэю какое-то время поиграть, и настало время для их подарков. Каждый почти бегом направился туда, где спрятал подарки для другого. Как всегда Чунмён поныл из-за того, сколько пакетов было у мужа, но Исин просто проигнорировал его: Чунмёна всегда заносило с подарками, так что нытье ни к чему не приведет. Лэй решил поиграть попозже со своими подарками и сел рядом с Исином, чтобы посмотреть, что родители подарят друг другу. Чунмён чуть не убил мужа,когда получил телефон, на который он засматривался последние несколько месяцев, и разные аксессуары для него. С другой стороны, восторг Исина можно было буквально пощупать, когда он получил медицинскую книгу, которую он искал уже несколько лет, и серебрянные часы Армани, которыми он наверняка будет хвастаться на работе и показывать, какой у него замечательный муж. Да, он постоянно соревнуется в этом с Чанёлем и Чонином. Лэй внимательно наблюдал за подарками, кивал и говорил «вау» каждый раз, когда что-то привлекало его внимание. Например, часы, он даже примерил их под контролем отца. Конечно, часы оказались велики и свободно болтались от плеча до запястья. Исин рассмеялся, когда сын расстроился из-за этого, и потрепал его по волосам. Тем временем Чумнён молча наблюдал за ними, продолжая неловко держать в руках еще один пакет. Заметив пакет и выражение лица мужа, Исин усадил Лэя к себе на колени и они оба посмотрели на Чунмёна. — У тебя есть что-то еще? — Исин указал на пакет. — О, это… так, ничего… — Чунмён потер шею и протянул пакет мужу. — Можешь открыть, если хочешь… — Хм, окей. — Исин взял пакет, недоуменно переглянулся с сыном и заглянул внутрь. Он вытащил голубое худи с белым кроликом на спине и голубыми кроличьими ушами на капюшоне. Худи было милое, так что Исин не понимал, почему Чунмён так себя вел… пока не увидел, что в пакете есть еще одно худи. Оно было почти такое же, как и первое, только у кролика на втором худи были большие глаза и ресницы, это была крольчиха. Доктор усмехнулся и посмотрел на Чунмёна. — Ты поэтому стесняешься? Ты купил нам парные худи? — Чумнён покраснел и уставился на свои колени — Папочка, тут еще есть. — Лэй достал еще одно худи, и Исин ухмыльнулся: это худи было похоже на остальные, только было совсем маленького размера, а на спине был нарисован крольчонок. — Ого! Это для меня? — Восторженно спросил Лэй. — Думаю, да, Лэй. — Йей! Семейные худи! Семейные худи! — Лэй вел себя, словно переел сладкого, быстро натянул на себя худи, Исин сделал то же самое. Мальчик широко улыбнулся, надев капюшон,, взял оставшееся худи и протянул его Чунмёну. — И мамочка! — Чунмён неохотно надел свое худи с крольчихой; он не думал, что это будет так… неловко. — Эм… — Чунмён прикрыл лицо рукой. — Так стыдно. — Игнорируя его слова, Лэй счастливо надел Чунмёну капюшон, чтобы они выглядели одинаково. — Если тебе стыдно, зачем тогда купил? — Исин хихикнул. — Я, хм, мы с Лэем видели семью в подобных худи… и он спросил, почему у нас нет таких, и… я просто подумал… — Чунмён простонал. — Но это была ужасная идея, я понимаю — Нет, не ужасная. Банальная, да, — Чунмён выразительно посмотрел на мужа. — Но это мило. Мне нравится. — И мне! И мне! — Лэй обнял Чунмёна за шею и чмокнул в щеку. — Спасибо, мамочка. — Ага, спасибо, мамочка. — Исин присоединился, так крепко обнимая их, что бедный Лэй оказался зажат между взрослыми, а Чунмёну стало чуть менее стыдно. Они постояли так в гостиной какое-то время в комфортной тишине, а затем Лэй заговорил. — Я так счастлив, что вы мои мама и папа. — Сказал мальчик, заставив взрослых тепло посмотреть друг на друга. Лэй говорил это уже много раз, но каждый раз чувства были одни и те же. — Мы знаем, малыш. — Ответил Исин. — И ты знаешь, что мы счастливы, что ты наш сын, да? Мы любим тебя. — Добавил Чунмён. — Знаю. — Лэй хихикнул и прижался к груди отца. Идеальный момент был нарушен громким рычаще-бурлящим звуком. Чунмён и Исин рассмеялись, ребенок смущенно уставился в пол. — Ты голоден? — Спросил Чунмён, погладил живот сына. — Немного… — Живот Лэя снова издал эти звуки, мальчик поспешил оправдаться. — Мы еще даже не завтракали. — Точно! — Исин встал с дивана и поднял руку. — Кто хочет панкейки? — Я! — Чунмён и Лэй выкрикнули одновременно, панкейки Исина лучшие. — Тогда завтракаем панкейками! — Одетые в семейные худи, они вместе пошли на кухню, чтобы приготовить и съесть вкуснейшие панкейки. Чанёль, Бекхён, Мина, Чонин и Кёнсу позже пришли на Рождественский обед. Чанёль, Бекхён и Кёнсу так высмеяли их семейные худи, что Чунмёну захотелось похоронить себя прямо на месте, но Исин и Лэй носили эти худи с гордостью. Высмеивание оказалось не лучшей идеей — Мина и Чонин поинтересовались, где их семейные худи, и предложили Чанёлю, Бекхён и Кёнсу пришлось на следующий день купить семейные и парные худи или заткнуться. Чунмён в этот момент высмеял их сильнее, чем они высмеивали его до этого. Исину и Лэю же было важно, чтобы их худи были лучше, красивее и в миллион раз офигеннее, чем чужие худи. В следующие годы их семьи вырастут. У Чонина и Кёнсу появятся собственные дети, а Исину и Чанёлю удастся убедить возлюбленных взять брата или сестричку для Лэя и Мины. Лэй не примет младшую сестру, и Исину с Чунмёном придется с этим разбираться. Еще больше проблем будет, когда Чанёль узнает, что Лэй трогал грудь Мины с ее разрешения, когда они заканчивали школу. Исину пришлось вежливо надрать зад кардиологу, чтобы защитить сына. Чунмён и Исин будут невероятно счастливы, когда родится их первый внук, Сухо. В тот день Чанёль будет рыдать в руках Бекхёна. Что касается Чонина и Кёнсу… скажем, растить мальчиков-близнецов непросто. Особенно когда они оба слишком близки и больше привязаны к Кёнсу. Чонин не будет доволен. Но в остальном, счастье наполняло каждый день их жизни до самого конца.=END OF CHRISTMAS SPECIAL PART 2=