Beata Viatrix

       Бушует ветер в Роккенджиме, На острове шести домов, И рвёт, метает, рвёт на клочья, А с неба льётся вёдрами поток. Бушует в бешенстве стихия, Как никогда упорна, зла, И не услышишь чаек больше, Лишь ветра шум, стучащая оземь вода. Часовня старая стояла, И трепетала в ужасе она, Как будто что-то о себе та знала, Как будто в ожиданьи смертном замерла. Скала, к ней множество ступеней, Они скользки и холодны, А наверху — алтарь и арка, Да зеркало, от бури что дрожит. Пусть много знало то тайфунов, Все терпеливо приняло, Но будто бы в свой раз последний Оно боялось и тряслось. Фигура на ступени наступает, Её колотит ветер, а вода — хладит, скользит, Та пальцами чуть ли не роет землю, Но даже и не думает ни разу отступить. И плащ с неё почти спадает, Но держится. Из всех телесных сил; Ступень ступенью медленно даётся, И пар со рта летит, летит… И вот она уже взобралась, Сверкнула молния над ней, Та капюшон откинула наружу… Шанон. Она пришла сюда теперь. Дышала тяжело и томно, И зуб на зуб стучит, стучит, В глазах тоска, надежда и отчайнье… А вот уже почти что в лихорадке говорит: «Пришла пора платить за счастье… Но думаю, что заплачу не я одна… Ха…» — вздыхает сильно тяжко. «Жестокая ты, Беатриче-сан… Ты манишь мотыльков на пламя, Затем даруешь им нектар, Потом, когда они напьются, Их осушаешь до конца… Я чувствую, что ты смеёшься, Метания на наши всё глядя, Но… как бы бессердечна не была ты, Хочу благодарить тебя. О да! Дары твои — что яды, Жрут изнутри, блаженством одаряя, А ты же, не секунды не помыслив, За них готов валяться о ногах… О, Беатрисс… я всё же благодарна, Ведь чувственность смогла открыть, В далёкой самой двери сердца, Где пустота должна лишь быть. О, Беатрисс! С тобой узнала, Что синим небо может быть; Что море — столь глубоко нежным, Любовь же — согревать в ночи. О, Беатрисс. Твоя услуга Пусть даже будет дорога, Но прежней быть уж не хочу я, И потому сюда пришла…» Утих внезапно дождь и ветер. И тишина. Да неба хмарь. Служанка к зеркалу подходит, Берёт его ея рука… Потом, двумя покрепче ухватившись, «Настал для нас с тобой расплаты час». Вдали несётся шквал от ветра, И солнца вспыхнул на мгновенье луч. «Исполните своё же обещанье Златая ведьма, Беатриче-сан!» И зеркало о камни полетело… За ним порыв и подоспел. Ступенью за ступень оно летело, Стремительно так вниз летя; А вот уже осколков кипа… Их злобный ветер разметал! Шанон же еле удержалась, Чтоб не скатиться по камням. И чу!.. Сверкают цепи молний, С часовней остров задрожал. Как будто начал путь под воду, Как будто злая воля в том была. «Беги, Шанон! Сейчас всё рухнет!» — Услышала вдруг дева глас, Она в испуге обернулась И обомлела, выпучив глаза; Пред ней хозяйка острова висела, В лицо к той девушке внимательно смотря. Ей будто ветер был не страшен, Гуляла лёгкая улыбка на устах. «В тебе, похоже, не ошиблась, И боле всех ты человек. Теперь беги: едва держусь я, Чтоб остров сей не рухнул в тот же час… Иди. И о желанье будь спокойна, Исполню всё как обещала я…» Шанон бежала с лёгким сердцем, И сердце словно гладила горячая рука. «И пусть ты дорога, о ведьмина услуга, Но цену оплатить готова я сполна!»