В своих ладонях он держал весну

Джевон частенько сбегает из общежития, чтобы вдоволь накуриться и проветрить голову, побродив по берегу реки Хан. Постоянный стресс, адская работа и еще большая зависимость вкупе с диким сексуальным влечением к своему одногруппнику дают о себе знать. Чону уже двадцать один год и он не может ограничивать ни в чем свое тело. Он задолбался дрочить в ванной комнате, его уже тошнит от ментоловых сигарет, но он продолжает сбегать, чтобы однажды не сорваться и не сделать то, чего никогда не сможет себе простить. Самуэль, конечно же, замечает это странное состояние своего хёна, но вовсе не понимает, с чем это связано. Младший склонен винить во всем себя, поэтому и здесь думает, что это с ним скучно находиться 24/7, поэтому Вон и делает подобные вылазки, которые младший всегда честно прикрывает. Едва входная дверь открывается, а тонсэн уже со всех ног бежит в прихожую. — Хён, от тебя опять пахнет дымом! — Ким брезгливо зажимает нос ладонью. — Менеджер убьет тебя… — Плевать, — лениво бросает в ответ старший и отдает мелкому свою куртку, насквозь пропитанную едким запахом. — Приготовишь рамен? — Конечно, — как ни в чем не бывало улыбается тот и, быстро повесив куртку в шкаф, бежит на кухню, где за считанные минуты появляется кипящая кастрюлька и ароматные клубы пара. Джевон сидит за столом и усердно наблюдает за всеми манипуляциями младшего, вовремя подсказывая, когда опустить специи или добавить яйцо. После он быстро съедает горячую лапшу, слегка обжигая язык и обветренные с улицы губы, затем потрепав тонсэна по голове в знак благодарности, шаркает к кровати. Парень зарывается лицом в свою подушку, на которой с вероятностью в 100% валялся до него Самуэль. Старший ощущает это по легкому запаху, который в последнее время просто въелся в его сознание и уже мерещился повсюду. И даже сигаретный дым не в силах был перебить его. Вон мечтает забыться и заснуть хотя бы на час, но острый слух ловит обрывчатые звуки, что доносятся из наушников Кима, который пристроился неподалеку. Тот ловит на себе уставший взгляд хёна и быстро достает один из наушников. — Я тебе мешаю, да? Пойти на кухню? — тонсэн никак не планировал нарушать покой старшего, ему просто захотелось посидеть рядом, но сейчас он чувствует себя виноватым. — Ты тут такой крутой… — парень смеется и показывает на экран своего телефона, на котором загружен один из выпусков smtm4. Чон в этот момент просто разрывает от сладкой милой улыбки и чистой искренности в каждом жесте и каждой фразе младшего. Парень мечтает оказаться сейчас в изоляции, потому что собственные мысли и желания убивают. — Йа! Кто разрешил тебе смотреть это шоу?! — Джевон отбирает чужой мобильный телефон и прячет его к себе под подушку. — Ограничение 16+ ни о чем тебе не говорит? Мелкие должны смотреть мультики… Я вот тебе как раз скачал твоего любимого Спанч Боба. — Но хён! Так нечестно! Там же ты! — истерит тонсэн и запрыгивает на спину парня, вдавливая его в кровать. Он начинает хаотично щекотать старшего, хотя прекрасно знает, что тот на такое не поддается. Чон же тупо лежит и воспринимает это наказание как массаж. Он просто млеет под сильными пальцами Самуэля и в какой-то момент даже отключается, пока не чувствует, как уставший младший наваливается на его спину всем телом и тоже начинает ровно дышать, ерзая носом по шее парня. — Слезть не хочешь? — шипит Джевон и отводит руки за спину, пытаясь ухватиться за мелкого. — Неа, — произносит тот, и его дыхание моментально обжигает кожу старшего. — Можно я посплю на тебе? Тут так хорошо, так тепло… Можно я прикинусь котиком? Мааленьким таким котеночком… — Эй, наглый мальчик! — Чон все же изворачивается и скидывает парня с себя, но тот липучкой прижимается сбоку и просовывает голову под руку, устраиваясь на груди. — И что мне с тобой делать? — Ты должен рассчитаться за рамен, так что терпи, — Самуэль быстро перебирает пальцами футболку хёна и закрывает глаза. — Хочешь послушать, я тут кое-что набросал? — Конечно. Джевон тянется рукой к своей толстовке и достает оттуда мобильный с наушниками, которые делит пополам. Еще минуту старший копается во множестве папок на телефоне, и наконец, чистые, немного агрессивные, биты касаются слуха обоих парней. Киму безумно нравится эта музыка, и он начинает отбивать ритм на животе хёна, а тот просто счастлив лежать рядом. И пусть его моральный облик давно потух, и пусть Бог накажет за подобные желания, но лежать вот так ему никто не запретит, как и любить, как и заботится об этом ребенке… — А слова ты уже написал? — зевает Самуэль и двигается еще ближе. — Нет. Но думаю, ты мне можешь помочь — ты же у нас эксперт по девочкам и золотым цепям, — подкалывает Вон и щипает младшего за щеку. — Ладно. Но если ты выиграешь то шоу, ты будешь вечным моим должником, ясно? И пусть все знают, что это я пишу тебе тексты, — тонсэн потирает щеку и зевает еще раз, закрывая глаза. — Всё так и будет, обещаю, — улыбается Чон и сам зевает, поддавшись сонному настроению Самуэля. Тяжелые веки парня опускаются, рука крепко сжимает маленькое плечо, и мысли сейчас лишь об одном: «И когда же ты уже вырастешь? Я так устал тебя ждать. Потом мне будет хотя бы не так стыдно за свои мысли…»