* * *
У чародея, который прикидывался не-чародеем, был странный способ не привлекать к себе внимание: он жил в огромном канареечно-желтом особняке в самом центре Компача. В дверях их встретил громила, по габаритам больше напоминавший циклопа. Он окинул всех внимательным взглядом, но все же посторонился, пропуская внутрь. Первое, что бросалось в глаза, ― контраст между тем, как выглядел дом снаружи и внутри. Задернутые плотно портьеры, затхлый, стылый воздух ― это место напомнило Эскелю богатый склеп. Происходящее нравилось ведьмаку все меньше и меньше. К тому же медальон едва заметно дрожал с тех пор, как они переступили порог. Эскель глянул на Фрейю: чародейка тоже чувствовала мрачную магию дома, судя по тому, как она вцепилась в жемчужную пуговицу на корсаже платья. Он усмехнулся, вспомнив главоглаза. ― Признаться, я ждал твоего мужа, а вовсе не тебя. Да еще в такой необычной компании, ― раздался властный голос откуда-то сверху. Голос умолк. Эскель краем глаза уловил движение наверху широкой лестницы, тонувшей во мраке где-то в дальнем конце зала. Пригляделся, но даже с его ведьмачьим зрением ничего определенного не увидел. ― Ведьмак и чародейка. ― Говоривший хрипло и очень ненатурально рассмеялся. ― Сочетание, несущее несчастья и смерть. Обладатель голоса бесшумно появился в мерцающем свете свечей у подножия лестницы. Был он высок, прекрасно сложен и, несмотря на лето, застегнут до самого подбородка. Его неестественно бледная, словно он давно не был на солнце, кожа казалась слишком гладкой. Эскель посмотрел на Фрейю, но та лишь покачала головой: кем бы он ни был, она не знала этого человека. ― Итак, чем обязан? Вперед решительно выступила Фрейя. Эскель не успел заметить, когда в ее руках появился посох, но теперь выглядела она точно так, как полагалось выглядеть чародейке ― прекрасной и опасной. Ведьмак вздохнул. Он был уверен, что этот спектакль хозяина особняка скорее развлекает, чем впечатляет. ― Меня зовут Фрейя Флевьель, ― громко сказала она, жестом фокусника извлекая маленькую пластинку с изображением очень костлявой обезьяны. ― Полагаю, тебе знакома эта вещь? Человек подался вперед. ― Забавно, ― протянул он холодно, ― я точно помню, что дал Арбальду специально экранированный ларец и предупредил, чтобы ни в коем случае шестой печати Галлу не касалась плоть смертного. Флоренс Бибервельт побледнела, но все-таки твердо произнесла: ― Он ни при чем, господин Рин. Это моя вина… ― Уже неважно, ― отмахнулся от нее господин Рин. ― Передай Арбальду, что я недоволен, но, так или иначе, произошедшее послужит моим целям. Он получит лишь половину того, что я обещал. Можешь идти. Низушка нерешительно затопталась на месте. ― Ступай! Мои дела с ведьмаком тебя не касаются. Он выждал, пока за ней закрылась тяжелая дубовая дверь, задумчиво побарабанил пальцами по лакированным перилам лестницы. ― Значит, ты сразился с Галлу и выжил. Похвально. Позволь поинтересоваться, как тебе это удалось? ― вкрадчиво спросил господин Рин и повернулся к Эскелю, напрочь игнорируя сияющую гламарией Фрейю. ― Я не сражался. Госпожа чародейка заключила нас в пентаграмму, ― ровно ответил Эскель. ― Ну и ну. Браво. ― Он хрипло засмеялся. ― Восхищен находчивостью госпожи чародейки. Фрейя натянуто улыбнулась. ― Благодарю, ― любезно сказала она. ― Но демон снова вернется сегодня после заката. ― Уже неважно, ― повторил господин Рин. ― Все равно я планировал его вызывать рано или поздно. Вышло раньше ― что ж, не беда. ― Зачем тебе демон? ― спросила чародейка резко. ― Хм-м-м, может быть, я сумасшедший демонолог? Или ищу способ обрести вечную жизнь? А может, просто научный интерес исследователя и философа? Какой из ответов тебе больше по душе? Эскелю все эти чародейские танцы вокруг да около окончательно надоели. ― Что тебе нужно? Не от демона, от нас. Господин Рин уставился на него со странным выражением. Медальон завибрировал сильнее. ― Живой вампир. Сможешь мне добыть живого катакана или носферата? ― Я ведьмак, ― покачал головой Эскель. ― Я убиваю чудовищ, а не торгую ими. ― Обещаю, что после того, как он окажется у меня, то быстро станет мертвым. Эскель задумался. ― Взять высшего вампира ― это большой риск. И большие трудности. Не говоря уже о том, что для начала его надо найти. ― Я бы не предлагал тебе дело, ведьмак, если бы у меня не было информации. Я просто-напросто знаю, где и как найти вампира. ― Крайне предусмотрительно с твоей стороны, ― не скрывая сарказма, сказала молчавшая до сих пор Фрейя. ― Но напомню, что мы здесь из-за демона. Чародей скрипуче засмеялся: ― Видишь ли, госпожа Фрейя, именно предусмотрительность позволила мне дожить до нашего разговора. Что, в свою очередь, еще больше убедило меня в ее пользе. Так что о ловушке для демона я позаботился заранее. Только по этой причине я спокойно стою тут и наслаждаюсь вашим обществом, вместо того чтобы судорожно паковать столовое серебро. Демон, ― прибавил он зловеще, ― это моя забота. Ни помощники, ни зрители мне не нужны. ― Однако же тебе нужен живой катакан, и тебе встретился ведьмак, ― спокойно заметил Эскель. ― Похоже, ты не только предусмотрителен, но и удивительно удачлив. ― Ты ищешь подвох там, где его нет. Путаешь небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда. И ты меня начинаешь утомлять, ведьмак. Я заплачу за вампира так щедро, как никто. Но не обольщайся, я могу найти и другого исполнителя. Так или иначе какой-нибудь герой притащит мне то, что я хочу. Однако ж для скорого результата в таком деле нужен не герой, а профессионал. Старый и опытный. Вот в точности как ты. Эскель пожал плечами. ― Вдобавок к удачливости и предусмотрительности ты еще и крайне убедителен. Сколько? ― Пять тысяч марок. Сумма Эскелю понравилась. А вот дело… дело не нравилось совершенно. Дом, хозяин, непрерывная вибрация медальона ― все это сбивало с толку и раздражало. Его не оставляло чувство, что он что-то упускает, какую-то важную, но незаметную деталь. «Демон, живой катакан, ― думал Эскель, разглядывая наглухо застегнутый камзол господина Рина. ― Опасные интересы, которые могут привести к еще более опасным последствиям». ― Ты сказал, что знаешь, где и как искать вампира? ― Значит, ты согласен, ведьмак? ― ухмыльнулся господин Рин половиной рта. Эскель молча кивнул. ― Он просыпается раз в две дюжины лет. И тогда в Компаче начинают пропадать молодые девицы. Все из хороших знатных семей и, представь себе, всегда на балу, среди других таких же невинных благоуханных цветочков. Пять-шесть жертв ― и снова спячка. ― На балу? ― удивился Эскель. ― Да. Наш кровопийца ― большой оригинал и привереда. Любит определенный антураж: музыка, яркие красные платья, драгоценности и… ― господин Рин сделал паузу, переводя взгляд с ведьмака на чародейку и обратно, ― алкоголь. ― Почему никто не забеспокоился? ― Беспокоились, но к тому времени он снова пропадал. К тому же раньше он был осторожней. ― Ты подозрительно много знаешь о его привычках… ― сказала Фрейя. ― В конце месяца, ― продолжил он, не позволяя себя перебивать, ― будет большой бал-маскарад. Арбальд наверняка туда приглашен, даже если и нет, то я позабочусь, чтобы был приглашен. Поймать вампира там будет проще всего. А вот как ты это сделаешь ― это уже твое дело. Чародей щелкнул пальцами, и тут же появился циклопоподобный слуга. ― Пять тысяч, ведьмак, за живого. Подпалины и проколы на шкуре, так и быть, я тебе прощу. Но не более. Проводи! ― сказал он слуге, растворяясь в тени лестницы.* * *
Карета Флоренс Бибервельт по-прежнему ждала их перед особняком. Сама низушка посмотрела на спокойного Эскеля и мрачную Фрейю с тщательно скрываемым страхом. ― Все в порядке? Он что-нибудь говорил про Арбальда? ― Ничего. Кроме того, что вы приглашены на маскарад. ― Да, но какое это… ― Мы пойдем с вами, ― сказала Фрейя быстро. Эскель повернулся к ней. Гламария действительно немного выветрилась, или он просто привык, но трепета чародейка уже не вызывала. Точнее, вызывала, однако справиться с этим можно было без проблем. ― Ты никуда не пойдешь. Эву тоже лучше оставить дома. ― Это еще почему? ― В прозрачных русалочьих глазах Фрейи зажегся нехороший огонек. ― Считаешь, я недостаточно хороша для этого кровососа? Ну так я баронесса вроде как, забыл? ― Какого кровососа? ― удивленно спросила Флоренс Бибервельт. Эскель с укоризной посмотрел на чародейку. ― Это фигура речи, ― не моргнув глазом, ответила она. Низушка с недоверием поджала губы, но дальше расспрашивать не стала. Фрейя молчала, демонстративно уставившись в окно. Часы на ратуше отбили восемь.* * *
Он уже почти заснул, когда услышал тихие шаги по коридору. Эскель сунул руку под подушку, нащупывая рукоять кинжала. Шаги замерли, и в дверь кто-то поскребся. Отперев замок, ведьмак улыбнулся было, но Фрейя быстро проскользнула под его локтем и, уперев руки в бока, остановилась посреди комнаты. Эскель печально вздохнул. Надежды, возникшие было при виде одетой во что-то белое и соблазнительно полупрозрачное чародейки, стремительно таяли. Ночь обещала быть жаркой, но не в том смысле, в котором бы ему хотелось. ― Так почему это я никуда не пойду? ― осведомилась Фрейя сухо. Эскель скрестил руки на груди. ― Потому что это опасно. ― Я смогу за себя постоять! ― Именно это и опаснее всего. Вампир мне нужен живым, ― сказал он излишне серьезно. Фрейя прищурилась. ― Я чародейка, а не малолетняя пейзанка какая-нибудь, ― зашипела она. Он промолчал. ― Я пойду куда хочу, и ты меня не остановишь! «Надавать бы тебе по заднице, как поступают с малолетними пейзанками в таких случаях», ― подумал он с раздражением. ― И не смотри на меня так, ― процедила Фрейя сквозь зубы. Движение Эскеля было таким стремительным, что его силуэт просто расплылся в воздухе; через мгновение оказавшись у нее за спиной, ведьмак схватил ее за оба запястья и заломил руки так, что Фрейя лишь сдавленно пискнула. ― Вампир, ― тихо сказал Эскель ей на ухо, ― быстрее, сильнее и болтать с тобой не станет. ― Ты же старый и опытный, вот и спасешь меня, если что, ― обиженно пробурчала чародейка, напрасно пытаясь вывернуться из его хватки. Ведьмак внезапно развеселился. Он наклонил голову и прикусил чувствительную кожу в основании ее шеи. Фрейя вскрикнула, вздрогнув всем телом. ― Отпусти-и-и-и. Все равно без меня у тебя не получится так, как надо, ― часто задышала она. Эскель хмыкнул, лизнув след от укуса. ― Смотря что ты имеешь в виду. ― И это тоже, ― в тон ему ответила Фрейя. Полупрозрачное белое нечто, как оказалось, держалось всего на нескольких крючках. Но их поиски принесли обоим множество других интересных открытий.* * *
― Говорю тебе в сотый раз, Эскель: без меня ты не поймаешь эту тварюгу. Он пируэтом обошел розовый куст, отклонился назад, почти коснувшись затылком земли, и, по-кошачьи извернувшись, с разворота сильно рубанул мечом. На гравий упала одна роза, стебель был чисто обрезан на длину ладони. Эскель сунул меч под мышку и молча подал розу Фрейе. ― Ты меня не слушаешь, ― со вздохом сказала она. Ведьмак пожал плечами и вернулся к тренировке. Небольшой сад за имением Арбальда Бибервельта не шел с Мучильней ни в какое сравнение, но это было все же лучше, чем ничего. Уже неделю Эскель сражался с розовыми кустами, мраморными скамьями и пугал карпов в пруду прыжками по декоративным булыжникам. Поначалу это все вызывало нездоровый интерес вернувшихся вместе с Арбальдом краснолюдов и юной Эвы. Но спустя семь дней и несколько десятков выигранных поединков с охранниками Бибервельта, каждый из которых непременно желал скрестить с ним топор, в зрителях у Эскеля остались лишь дочь купца и периодически ― Фрейя, которая не оставляла попыток поучаствовать в поимке вампира. ― Ну сам подумай, как ты выманишь его? Ты, уж прости, на девицу из высшего общества мало похож. Тут в плане ведьмака зиял жирный пробел. Следить за всеми девушками на балу было невозможно. По-хорошему, стоило бы лишь одной выйти в то время, когда все будут отвлечены, в сад, и, в этом Эскель был уверен, вампир немедленно нападет. Но в этом-то и крылась главная проблема. Требовалась девица, которая согласилась бы хорошенько напиться и в нужный момент оказаться в нужном месте. Фрейя идеально подходила по всем пунктам. Кроме одного: при мысли о том, что катакан или носферат могут с ней сделать, Эскелю становилось не по себе. Чародейка постояла еще немного рядом, но вскоре ушла, так ничего и не добившись. Эскель расстегнул перевязь, положил ножны с мечом на бортик фонтана и с наслаждением умылся. На севере Каэдвена было прохладней, чем в Аэдирне или Темерии, но летнее солнце не собиралось сдаваться в борьбе с ледяными ветрами, идущими с Синих гор. Он стянул влажную от пота рубашку и потянулся, глядя на мраморную наяду в центре фонтана, целомудренно прикрытую в стратегически важных местах ракушками. Даже с ракушками наяда была хороша. ― Я слышу тебя, ― сказал Эскель, поворачиваясь к фигурно подстриженной изгороди. Эва Бибервельт вышла из-за кустов, смущенно кашлянула и присела на бортик возле ведьмака, слегка задев подолом меч. Даже по людским меркам она была очень миловидна: аккуратный, чуть вздернутый носик, большие голубые глаза, пухлые губки красивой формы и тщательно завитая копна пшеничного цвета локонов. ― Подслушивать нехорошо. ― Я не… Я просто шла мимо и… ― Она сбилась, покраснела и, кажется, готова была расплакаться. ― Я верю, ― мягко сказал Эскель. Эва немного нервно разгладила складку на юбке. ― Это правда, что вы… ты идешь на бал, чтобы убить вампира? Настоящего вампира? ― Правда, ― после недолгой паузы ответил он. ― Но это секрет. ― Понимаю, ― протянула низушка. ― А как же госпожа Фрейя? У нее такое красивое платье, я думала, что она тоже идет, но если нет… Эскель потер шрам. Даже он понимал, что Фрейя, которая просто говорит о том, что хочет идти на маскарад, и Фрейя, которая уже подготовила платье ― это очень серьезная разница. ― Какого цвета платье? ― спросил он ровно. ― Красное, ― тихо ответила она, сцепляя руки в замок. ― Как и твой маскарадный костюм. Эскель прикрыл глаза и сделал три глубоких вдоха. Не помогло. Эва молча сидела рядом. ― Эвичка! Эвичка! На дорожку, ведущую к фонтану, выплыла сухонькая низушка в накрахмаленном чепце. ― Вот ты где! Я тебя везде ищу! ― Низушка глянула на голые плечи Эскеля, побледнела, прижав тоненькую, похожую на птичью лапку ладошку к груди. ― Эвичка! Отойди от этого охальника немедленно! Ведьмак встал и церемонно поклонился. ― Милсдарыни, ― сказал он, подхватывая ножны и рубашку и старательно игнорируя умоляющий взгляд Эвы. ― Всего хорошего.* * *
Он нашел Фрейю в ее комнате. Чародейка сосредоточенно шептала заклинания над маленькой невзрачной бутылочкой. В воздухе стоял сильный запах кипрея и имбиря. Прислонившись к дверному косяку, Эскель прикрыл рукой судорожно дергающийся медальон. Она закончила инкантацию и удивленно посмотрела на него. ― Красное платье и красный костюм для маскарада, ― медленно произнес ведьмак. ― О чем еще я не знаю? Фрейя выпрямилась, сняла легкую светлую косынку, которой покрывала волосы во время зачарования. ― О тридцати пяти граммах фисштеха, порошке псилоцибе и половине бутылки настойки из мандрагоры, ― сказала она с вызовом. Эскель стиснул медальон так, что острые грани впились в кожу. ― Зачем? ― внешне безразлично спросил он. ― Это была твоя идея, между прочим, ― приманить вампира на алкоголь. Я всего лишь ее немного развила. Настойка мандрагоры издает такой запах, что он точно отреагирует. ― Она заговорила быстрее, видя, как меняется в лице обычно спокойный ведьмак. ― Ты же сам говорил, что чем больше надерется жертва, тем более пьяным будет сам вампир. Ты же… ― И ты решила, ― зарычал он, походя к столу, ― что наденешь красное платье, нагрузишься всем этим под завязку и победишь вампира? Фрейя отступила к стене. ― Нет! После такого коктейля, боюсь, мне будет не до побед. Ты его скрутишь и… ― А если я не успею?! Если я хоть на минуту, курва-мать, не успею и обнаружу твой остывающий труп?! ― Но ведь ты точно так же можешь не успеть к кому-нибудь другому! ― Могу! Это будет горько, это будет обидно, но не так… «Не так больно», ― хотел сказать он, но осекся и отвернулся. Внутри него клокотала злость и иррациональный, неожиданно сильный страх при мысли о разорванном горле Фрейи и заливающей все вокруг крови. Ее крови. Он уже и не помнил, чтобы так боялся за кого-то. Пожалуй, что даже никогда ни за кого так не боялся. ― Эскель, ― растерянно прошептала она и тронула его за локоть, ― лучше приманкой буду я, чем одна из этих девочек. У меня хотя бы есть шанс прожить эту минуту. ― Я знаю. Фрейя поднялась на цыпочки и прижалась губами к его щеке. ― Со мной ничего не случится. Разве может быть иначе? «Еще как может, ― подумал ведьмак. ― Ты никогда в своей жизни не видела высшего вампира в охотничьей форме. Тебя же сразу парализует от ужаса и отвращения. Да, твои шансы пережить эту минуту выше, чем у любой другой, но лишь на самую малость». ― Пообещай, что ты будешь делать все так, как я скажу. ― Обещаю. Он обреченно вздохнул и снова поверил.