Я теперь шинигами.

Для двух девушек время будто остановилось. Они просто смотрели друг на друга, но ничего не делали. Не проходит и минуты, как одна из них, черноволосая, срывается в безумном крике, а уже бездушное тело другой падает на пол. За последней стоял беловолосый парень, чья рука была вся в крови. По щекам стекали слёзы, на мгновение даже стих ветер, но после началось всё по новой… — Цуми, прекрати всё это! — Тоширо тряс девушку за плечи, пытаясь привести её в чувство. Та была не в себе после слияния, и было чудом то, что Кенпачи смог её вырубить на пару минут, что совсем не понравилось одному из дзанпакто. Хёрри уже давно была в мече, который Крайс сейчас держала в руке мёртвой хваткой. Пока все боролись с четырьмя противниками, обозлившиеся на одного из капитанов. Разноглазая понемногу приходила в сознание и явно не понимала, где находится. Но это чувство исчезло так же быстро, с какой скоростью она приставила кончик лезвия к горлу Хитцугаи. Тот больше не пытается что-то сделать, не пытается отстраниться. Он просто смотрит на девушку своими ледяными глазами, что излучали только теплоту, но никак не холод. — Хёрри, проснись, — обоих обволакивает чёрный дым, и в следующее мгновение Тоширо оказывается прижатым к стене. Девушка держала его слишком крепко, и парень не мог вырваться, хоть и, по сути, должен быть сильнее и быстрее. Хёрри ловко выхватывает из его рук его дзанпакто и без всякой жалости вонзает его в печень юноши. Слышен тихий вскрик, ухмылка из разных сторон комнаты и тихое ругательство со стороны Хитцугаи. Каждый раз он задавался вопросом, когда же, наконец, он лишится жизни, но он никогда бы не подумал, что это случится так скоро и при таких обстоятельствах. Цумико поднимается с пола и, несильно пошатываясь, подходит к парню, после соприкасаясь своим лбом о его. Хитцугая находит в себе в силы, чтобы сделать одну вещь, о которой мечтал ещё давно. Он вплетает пальцы в волосы девушки и накрывает чужие губы, втягивая в мягкий, полный любви, поцелуй. Возможно, все бы радовались этому, если бы этот поцелуй не являлся прощальным. Крайс совсем теряет бдительность, поддаваясь, отвечая беловолосому. Девушка совсем не замечает, как Тоширо прикладывает ладонь меж лопаток, слегка надавливает и, кажется, произносит, какую-то часть кидо буквально в поцелуй. Агония расползается по всему телу медленно и столь мучительно, что Крайс отстраняется от парня с громким выкриком, из-за чего бой даже прекращается. Араши подбегает к девушке и осматривает проделанную работу Хитцугаи. Хотелось завопить, ведь тело Цу полностью разлагалось изнутри. Что он, чёрт возьми, натворил? Черноволосая косо смотрит на голубоглазого и подмечает, что дзанпакто тот вытащил, а рана покрылась коркой льда. Значит, решил убить её вместо себя. Первой начала исчезать Хёрри. Эта агония поглотила и огненную владычицу. Этот крик, полный безумия, не означал ничего хорошего и был шанс на то, что девушка реально справится со всем этим, справится с этой болью, но, увы, буквально через пару минут она исчезает, как и остальные, а вместе с ними и дзанпакто, в которых они покоились. Цумико шипит, сдерживает порыв рвоты и поднимается на ноги, уверенно продолжая держаться до последнего. Для двух девушек время будто остановилось. Они просто смотрели друг на друга, но ничего не делали. Не проходит и минуты, как одна из них, черноволосая, срывается в крике, полным боли, а уже бездушное тело другой падает на пол. За последней стоял беловолосый парень, чья рука была вся в крови. По щекам стекали слёзы, на мгновение даже стих ветер, но после началось всё по новой…

***

Теперь она была настоящим альбиносом. Кожа и волосы были настолько белоснежными, что сливались со светом, в который она вошла в надежде, что это её конец. В надежде, что всё, наконец, закончилось именно для неё. Боли не было, но и ощущения спокойствия тоже. Сердце до сих пор билось, глаза слезились, а руки дрожали от безысходности. Те девять минут, которые раньше давали лишь время на то, чтобы спастись, превратились в девять жизней. И, видимо, не стоит радоваться тому, что она уже никогда не увидится с друзьями, с любимым, но всё было как раз-таки наоборот. Девушка была счастлива. Яркий свет постепенно утихал, она оказалась в каком-то саду, а, точнее, в лабиринте. Наверное, это она поняла инстинктивно, а, может, просто поняла по тому, как живые изгороди были сконструированы. Оглянувшись назад, девушка поняла, что нужно идти только вперёд, довериться своему разуму, что явно не принимал такие изменения, даже в одежде. Столько же белое платье плотно облегало по телу, мечи, что она хотела оставить в прошлом, изменили свою форму и теперь покоились на пальцах девушку в виде колец: золотого дракона и серебряной капли. Выход из этого лабиринта оказался очень простым, хотя ей и казалось, что, на самом деле, человек, который вошёл туда, выйти уже не мог. Солнце слепило глаза, и девушка с трудом могла разглядеть очертания какого-то старинного, по её маркам, замка, что сейчас выглядел довольно изящно, словно здесь жили короли. Навстречу ей выходит человек с пшеничными волосами и довольно усталыми янтарными глазами, но он совсем не испугался её, будто знал, что девушка здесь будет. — Здравствуй, незнакомка. Моё имя Джотто. Или же Примо Джотто, как тебе будет угодно. — Изабель… просто Изабель.