Минестрэль

Глава 11. Я не знаю, как назвать. Дарья держалась за королевскую руку. Торин действительно не отпускал её ни на шаг. Девушка даже не пыталась сопротивляться, ей было приятно, что он за неё беспокоится. И пускай это не ответное чувство, но лучше так , чем никак. Он ласково на неё поглядывал. Дара изменилась с их первой встречи, теперь она была более серьёзна. Привычная улыбка проскальзывала реже на личике, да и сами черты её изменились, стали более жёсткими. Кили с Фили тоже подросли, они стали настоящими войнами. Спустившись с горы, было решено устроить привал. К Даше подошёл Оин, вручил мазь и приказал идти отмыть и обработать раны. Девушка ушла на шум реки, разглядывая баночку с зелёной мазью. Придя на реку не описуемой чистоты, брюнетка слабо улыбнулась. Солнце играло на потоках воды. Где-то в лесу, дальше по течению, пели птицы. Кареглазая села у кромки воды. Стянула куртку, отмечая, что её ещё можно спасти, осторожно начала отрывать рубашку, прилипшую к ранам. Тихо вскрикнула и дрогнула. От одной отодрала ,но осталось ещё три. Собрав всё силу воли и со словами,- "Ты же мужик!",-дёрнула через две, самая верхняя сохранилась. Дни путешествия сказались на девушке, она приобрела новые свойства: настороженность, стремление вникать во все вещи, инициативность. Сейчас она услышала тяжёлые шаги. Теплые мозолистые руки легли на плечи. -Давай помогу, - бархатистый голос и запах она узнала бы из миллиона. От Торина пахло табаком и металлом, многим могли бы не понравиться эти запахи, но не ей. Раньше она не жаловала курящих, а на брата ругалась, но в Средиземье табак пах...вкуснее. Было даже приятно. -Я...почти справилась...нужно лишь... -Я вижу,- раздался насмешливый голос короля.- На счёт три. Раз. Два. Три!- он дёрнул и ткань отлипла от последний раны. Девушка выгнулась и судорожно вздохнула. Торин созерцал открывшиеся раны. Они безобразно пересекали спину будут шрамы. Он и раньше ненавидел гоблинов, но сейчас не шло ни в какое сравнение! Король под Горой осторожно поднял Дарью на руки, стараясь не задеть места повреждений, чем заслужил испуганный взгляд. Она неосознанно обняла Торина за шею. Гном на несколько секунд замер, шея - чувствительное место у гномов. После, несколько шагов и они в воде. Он осторожно отмывает полосы от грязи, она не произносит не звука, просто позволяет ему делать всё, что нужно. Это останется здесь. Никто не узнает. И они не торопятся... * * * -Дара, спой что-нибудь,- просят Кили и Фили, садясь рядом. Она осторожно скользнула взглядом по предводиелю. Разозлиться? Ещё пол часа назад он обработал её раны и оставил лёгкий поцелуй на спине, сам же бесшумно ушёл. -Но за нами вроде следят, - как бы невзначай произносит Дарья. -Спой. Тут безопасно и нет эха,- раздаётся его голос. Она вздохнула, и прикрыв глаза запела: - Вертись, вертись, мое колесо, Тянись, тянись, шерстяная нить. Отдавай, мой гость, мне мое кольцо, А не хочешь если, совсем возьми. Отдавай, мой гость, мне мое кольцо, А не хочешь если, совсем возьми. Я себя сегодня не узнаю, То ли сон дурной, то ли свет не бел. Отдавай мне душу, мой гость, мою, А не хочешь если, бери себе. Отдавай мне душу, мой гость, мою, А не хочешь если, бери себе. Звон стоит в ушах, и трудней дышать, И прядется не шерсть, только мягкий шелк. И зачем мне право моя душа, Если ей у тебя мой гость хорошо. И зачем мне право моя душа, Если ей у тебя мой гость хорошо.*-он слушал её голос завороженно. Дара мило смотрелась между его племянников. Кили и Фили опекали её, как сестру. Она переняла протянутый ей инструмент и задумчиво провела по струнам. Как он уцелел никто не знал, но инструменты имелись у гномов наравне с оружием. - Обернули жемчужины шею В три ряда, в три ряда, Говорил, ты будешь моей иль ничьею, Никогда, никогда. Ты был львом и оленем, Ты из гордого племени, Живущего там у небесной черты, Где ночи крылаты, а ветры косматы, И из мужчин всех доблестней ты! Из ладони просыпались пылью, Потерялись в камнях Все слова, что тебе говорили Про меня, про меня... Что у меня теплые плечи и гордые речи, И колючие свечи в темноте высоко, Моя верность хранится Там, где пляшут зарницы, Как бы ты не стремился - Не достанешь рукой, ой!... Я спущу на воду венок со свечою Так легко, так легко. Чтобы плыл по ручьям, полыньям за тобою, Далеко, далеко. В полыньях среди туч чтоб светил он Высоко, высоко, В том краю, куда я тебя отпустила Далеко, далеко! Где ночи крылаты, где кони косматы, Где щиты, мечи и латы Словно песни звенят. Корабли под парусами, Под павлиньими хвостами, И ведьмы нежнее и краше меня. У них теплые плечи и дерзкие речи, Посмотри, как тают свечи в темноте высоко, Где кони крылаты, а ветры косматы, И это все далеко, далеко, далеко!**- глоток воздуха и открытые глаза. Синие и карие глаза. Оба вздрагивают от неожиданности. Теперь она не разрывает контакта. - Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола. Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела. Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны. Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны. Эй-эй, пока еще жива… Эй-эй, пока горит трава… Эй-эй, огонь тебе к лицу… Танцуй, ведьма, танцуй! Там, где ведьма, там жито не свячено, кони не подкованы. Прахом пусть улетает, бродячая, во четыре, ой, стороны. Как завертит суховеем танец смерти, что иных древней, Ведьма спляшет, а с верою нашей не справиться да не сладить ей. Напейся пьяною нашего гнева. Танцуй! Сегодня ты королева. Пусть хмель и корица, и змей, и лисица На первой зарнице прославят сестрицу — Аллилуйя Огненной Деве! Как у ведьмы четыре крыла, а и за плечами воздух дрожит. Нынче ей полыхать синим пламенем, как она горела во лжи. Нет предела милости огня, и Господь помилует нас, Чтобы рожь высока родилась, чтобы за зимой вновь была весна.*** -------------------------------*-Рапунсель - Мельница **-Далеко - Мельница ***-Ведьма - Мельница.