Любимец Смерти

-Все сделано, хозяин, — проскрипел домовик. -Спасибо, Кричер. Перенеси меня домой и уберись в ритуальном зале. Эльф взялся морщинистой ручкой за мою, и с тихим хлопком перенёс нас на Гриммо 12. -Будет сделано, несмышленый хозяин, — бубнил он себе под нос. Оглянулся на тиканье старинных напольных часов, стоящих не первый век в холе; время летит с неуловимой скорость. 22:10 как раз успею подобрать ритуал и подготовиться. Самайн — “Время-Вне-Времени”, когда истончается завеса между мирами. С полуночи начнется тяжелая неделя, во время которой друиды платили долги своей Бледной Госпоже. Окрыленный, предвкушением грядущего ритуала, помчался в библиотеку, спотыкаясь, больно ударяясь ногой об эту дурацкую подставку для зонтов. Перерыв с десяток пыльных книг, услышал тихий голос. -Все готово, молодой хозяин. -Кричер, есть книги с ритуалами, которые помогут напитать родовой камень магией? -Конечно, хозяин, — домовик сиял как начищенный галеон. Через пару минут он появился, протянув толстую книгу в чёрном кожаном переплёте. Я открыл её ближе к середине. Сразу вспомнился голос Ужаса Подземелий " Страница триста. Девяносто. Четыре. " По спине тут же мурашки табуном пробежались, размером с приличный кулак. Ладно, не об этом сейчас нужно думать. Пробежался глазами по написанному. Ничего сверх сложного и кровопролитного в ритуале нет. -Кричер. -Да, хозяин. -Подготовь все, вот к этому ритуалу, — протянул книгу к домовику. -Молодой хозяин очень умный, старый Кричер все сделает. Но хозяину нужно сейчас поужинать, набраться сил, Кричер накроет на стол. Молодой хозяин сильный волшебник, темный, да, но не образованный. Так как вся одежда была покрыта пылью, а я пах древностью и затхлостью, решение принять душ было исключительно правильным. Отмывшись до скрежета, быстро высушил волосы и нанес, принесённые Кричером, душистые масла на кожу. Покрутился пару минут перед зеркалам, пока масло впитывалось. Какой же я все-таки тощий, хоть и немного вытянулся, настоящий мешок с костями. Наспех накинул махровый халат, завязав корявым бантом на талии, и поспешил в бежевую гостиную, где услужливый Кричер успел накрыть на стол. На кровати лежала белая сорочка и потертая деревянная шкатулка. Под сорочку не надевалось какого-либо белья, так что ткань приятно холодила кожу. Манжеты и подол вышиты серебряными нитками и украшены бриллиантами. На чёрном бархате в шкатулке лежат серебряные украшения. Два плоских браслета на кисти рук и широкое ожерелье. Волосы пришлось распустить, родовые кольца и защитные амулеты снять. Магия ничего чужеродного не примет. -Кричер. -Да, хозяин. -Перенеси меня к ритуальному залу. С тихим хлопком, я оказался перед дверью в сердце Менора. Потопал босыми ногами по каменной лестнице, ведущей вниз. При приближении, факелы на стенах загорались тусклым светом, не смеющим обогреть это холодное место. Просторное полукруглое помещение, каменные стены и пол, огромный гладкий камень в центре. Меня немного потряхивало, не сколько из-за волнения, скорее из-за силы этого места, она обволакивала, ластилась, как кошки миссис Фиг, принимала меня. Хоть родовой камень был сильно истощён, мощь его всё же поражала. Быстро расставил свечи по окружности, вокруг родового камня, ну что ж, пора начинать. Samhain In choro circulus Pythonissam de autumnus, Cantare, voroi. Tincidunt Tempus cruise: Ex poma prophetica somnia - Got omnia Et cereos ardentes diu; Splendor ignis Nunc visibilis ubique. Jingling in tympanum, Vocant hospites voce. Calidum sanguinem Fecit bibendum eorum saturati, Spiritus aperiam Omnes, quid quaeras. Dat luna Somnia ice blue. Crater plenus: Peppermint, gingiber, absinthium. Phialam superior Resuscitabo in caelum vitrum. Manes erit lingent His guttis, quod ex meo ore fluent. Nunc Samhain Proin placet, Murmurationis greges. Adipiscing nadobim. Testa mox etiam Palatia, tecta gelu. Eum frui se, Quamdiu in aqua vivens. Clamor ban Shi Alicubi super lacum. Ventum off iuga Puto consectetur. In stella laqueum Pependit in pannis. Fera Hunt Magis STREPITUS et fremitu. Luna plena Oculus oculos caeci. Longa dies Qui non dormiunt nocte. Silva est invium Aperiam multa secreta. Autumnus ferias Ultimo anno - Samhain. Самайн. В танце кружи, Ведьма осенняя, Пой, ворожи. Приготовления Время крылато: От яблок до вещих снов - Всё собрала ты, И свечи горят давно; Отсвет огня Виден теперь везде. В бубен звеня, Громко зови гостей. Тёплою кровью Напоены досыта, Духи откроют. Всё то, о чём спросят их. Дарит луна Снов ледяную синь. Чаша полна: Мята, имбирь, полынь. Чашу повыше Поднимешь к небес стеклу. Призраки слижут Те капли, что с губ стекут. Нынче Самайн Моросью радует, Криками стай. Плеском наядовым. Скоро уж панцирь Дворцы их покроет льда. Пусть порезвятся, Покуда жива вода. Плачет бан-ши Где-то над озером. Ветер с вершин Кажется розовым. В звёздных тенётах Повисли обрывки слов. Дикой Охоты Всё явственней гам и рёв. Полной луны Око глаза слепит. Долгие дни Тем, кто в ночи не спит. Лес непролазный Откроет немало тайн. Осени праздник Последний в году - Самайн. Поджёг мяту, направился по часовой стрелке, напевая первый и второй катрены. Чувствую себя ужасно, ощущения, будто сила потихоньку сочиться из каждой поры, а мысли бегают как тараканы от дихлофоса. Поджёг имбирь, положенный в серебряную чашу, и пошёл против часовой стрелки, напевая третий и четвертый катрен. То, что я чувствовал раньше, было просто раем. Мышцы, сухожилия, кости, все ныло, меня, словно растягивали во все стороны. Голос охрип, но нельзя останавливаться. Поджёг полынь, поплелся по часовой, сипя предпоследний катрен. Ноги ужасно тряслись, глаза заволокло туманом, а тараканы в голове подохли страшной смертью. Подняв с пола ритуальный нож, резанул ладонь, пошатываясь, подходя к сердцу Менора. Окунув палец в кровь, собравшуюся в ладошке, быстро, но аккуратно нарисовал руны по краю этого гиганта. Под пальцами чувствовался жар и пульсация, восхищающая и пугающая одновременно. Обессиливший, забрался на камень, не рассчитав, больно ударился головой. Меня пронизывало магией, безвольно выгибая, но никакой боли не было, наоборот, меня окутывало тепло, тело было расслабленным и очень хотелось спать. Повинуясь своим желаниям, я тут же уснул. -Спи, мой хороший, — проскрипела женщина, лицо которой скрывал глубокий капюшон. Провела морщинистой рукой по его щеке. –Хорошо, что ты уже спишь, и не видишь меня во всей “красе”, — залечив порез на ладони, неспешным шагом удалилась, не смея прерывать сладкий сон Избранного.