E D G E

POV Барбара       Мотоцикл Люка буквально мчался на бешеной скорости, и блондина явно не пугали резкие повороты и визжащие шины. Мои руки онемели, потому что я вцепилась в парня, всеми силами стараясь не закричать от страха. Прижавшись щекой к его спине, я чувствовала его прерывистые вдохи и выдохи, напряженные мышцы и учащенное сердцебиение. Мысль о том, что мы в любой момент можем врезаться во что-нибудь и разбиться насмерть, не покидала. Я стала бить Хеммингса по плечам, чтобы он остановился, но такое ощущение, будто ему всё равно на мое присутствие, и он забыл о моем нахождении рядом с ним. — Люк, прошу, успокойся! Убавь скорость!       Парень абсолютно проигнорировал мой крик, продолжая смотреть своим опустошенным взглядом в никуда. Ветер превратил мою прическу в нечто ужасное, локоны лезли в глаза, рот, мне хотелось убрать их, но боязнь, что при такой сумасшедшей скорости я отпущу одну руку и упаду, не давала мне сделать этого. Я смирилась от страха с этим дискомфортом, но не могла смирится с одной вещью — равнодушием голубоглазого. Он ехал, не замечая ничего вокруг себя. — Остановись, чёрт возьми!       Я понимаю, что он шокирован и безумно зол после слов Майкла. Мне самой жутко досадно, но нужно в любом случае держать себя в руках. Хеммингс определенно не ведает о таком понятии. Из глаз начали течь слезы, не сколько от ветра, а сколько от страха. — Люк! — закричала я, что есть мочи, ударяя его со всей силы по спине. Он слегка обернулся, отчего я не смогла разглядеть его выражение лица. Парень резко затормозил возле какой-то обочины. Охнув, я соскочила с мотоцикла, но чуть не упала, хватаясь за металлическое ограждение, стоящее рядом, так как мои ноги затекли и стали ватными. Взглянув на блондина, я увидела, как он опустил голову, не смотря вперед. Мне почему-то стало страшно говорить ему что-либо, потому что боязнь, что он может что-нибудь сделать мне, одолевала. Я нервно сглотнула и стала стирать слезы с щек. — Ты… ты мог убить нас, — тихо проговорила я дрожащими губами. Мой голос был сиплым, наверное, от шока. Парень ничего не ответил, даже не пошевелился. Это меня жутко забеспокоило. Видимо, слова Майкла сломили его окончательно. Я не знаю, как помочь. Это ужасно. — Люк, — я медленно подошла у нему, слегка наклоняясь, — прошу, не расстраивайся. Я не думаю, что твой друг сказал тебе это со зла.       Он резко поднял голову и взглянул на меня, как на душевнобольную. Его лицо не выражало никаких эмоций, ибо глаза говорили все сами за себя. Никогда не видела Хеммингса таким… таким ранимым. — Никогда, — сквозь зубы прошипел он, — никогда больше при мне не произноси его имя и тем более не называй другом! — Но он же… — Никогда! — вскричал он, перебивая меня и ударяя рукой по ручке байка. Я дернулась от этого неожиданного движения и слегка отстранилась. — Садись!       Я обняла себя за плечи и хотела больше всего, чтобы парень успокоился. Его смятение не приведет ни к чему хорошему. — Успокойся, прошу тебя, — сдержанно произнесла я. — Я абсолютно спокоен, Барбара, — ответил он, продолжая гневно на меня пялится. — Я не сяду на мотоцикл, если ты не возьмешь себя в руки.       Понимаю, что не в моем положении сейчас ставить условия, но я не вижу другого выхода, чтобы привести Люка обратно в чувство даже элементарного самосохранения. Блондин отвел взгляд и стал смотреть куда-то вдаль, пытаясь нормализировать дыхание. Мне действительно очень жаль, что всё так вышло. Я не знаю, кто вселился в Майкла в тот момент, потому что он явно не ручался за свои слова. В моих глазах он всегда был добрым, веселым и искренним, но никогда бы не могла представить, что в один вечер он умудрится «вылить» столько накопленной ненависти на Люка, и даже отчасти на меня. Это был просто не он. Я не знаю такого Майкла. Представляю, как больно блондину, который считал его своим лучшим другом.       Я шмыгнула носом и, потирая ладони, села обратно на байк, обнимая парня со спины. — Прости меня, — едва слышно прошептал Хеммингс. Если честно, я поразилась его реплике. Не в правилах голубоглазого извинятся перед кем-то, но я рада, что он открыто сказал о том, что был сейчас не прав передо мной. Признание вины — это ценно. — Нужно быстрее добраться до моего дома и обработать твои раны на лице, — ответила я, меняя тему. — Мне не нужно ничего обрабатывать, — воспротивился он. — Не неси чушь. Мы едем к моему дому и возьмем аптечку. — А как же твои родители? — Ты тихонько посидишь в комнате, а потом слезешь вниз через балкон, как делал в прошлый раз, — разъяснила я. — Тебе, я смотрю, нравится наблюдать, как я карабкаюсь по стенам твоего дома, — хмыкнул он. Переменчивое настроение Люка меня просто убивает. — Ещё бы, — ответила я, хлопая его по спине. — Поехали. — Будешь бить меня, я высажу и оставлю тебя здесь. — Эй, — засмеялась я, и блондин слегка улыбнулся, заводя мотор.       Теперь Хеммингс ехал более спокойно, и спустя пару минут мы уже оказались возле ворот моего дома. — Я войду через главные двери, а ты перелезешь через забор. Короче, встречаемся в моей комнате, — сказала я, слезая с мотоцикла. — Хорошо, — согласился Люк.       Я набрала в легкие побольше кислороду и пошла к воротам. Меня пропустили охранники и по широкой дорожке, отделанной бордюром, я приблизилась к высокой деревянной двери. Нащупав ключи, я открыла ее и из коридора направилась в гостиную. На кожаном белом диване перед телевизором сидела мама. Она моментально окинула меня встревоженным взглядом и спросила: — Все в порядке? Где Шарлотта? — Все хорошо, мам. Шарлотта у своей подружки. Она придет попозже, — ответила я, делая, как можно более радостный голос. Мама кивнула, не спуская с меня своего подозрительного взгляда, поэтому я скорее поспешила на второй этаж, поднимаясь по лестнице, чтобы открыть балкон и пропустить блондина. Входя в свою комнату, я сняла кардиган и кинула его на кровать, попутно раздвигая шторы. Люк уже стоял в назначенном нами месте, опираясь на железные перила. — Быстро ты. Сейчас я принесу перекись водорода и вату.       Я быстрым шагом направилась в ванную, открывая небольшой синий шкафчик, где лежали бинты, зелёнка и еще куча разных обезораживателей. Взяв, что требовалось, я вернулась обратно. На краю кровати уже сидел Люк, снявший с себя кожаную куртку и с любопытством разглядывавший мою комнату, как будто он здесь впервые. — У тебя тут очень даже неплохо, — оценил он. Я взяла небольшой раскладной столик и поставила его по правую сторону, кладя на него вату и перекись. — А я не разу не была в твоей комнате. — И не нужно, — хмыкнул парень. — Это еще почему? — возмущенно произнесла я. — Ты хранишь там что-то незаконное? Наркотики? — Ты за кого меня принимаешь? — засмеялся он. Я улыбнулась в ответ, ставя напротив голубоглазого стул и садясь на него. — Я уже даже не знаю, чего от тебя ожидать. — Самое лучшее, что есть в моей комнате — кровать, потому что я очень люблю спать. Больше мне ничего не нужно. — Спасибо за честность, мистер Хеммингс, — ответила я, улыбнувшись еще шире. Взяв обезораживатель, я напитала им небольшой кусочек ваты и взяла блондина за подбородок, осматривая его лицо. Мне стало до жути неловко, но я решила не подавать виду. Не могу не согласится с тем, что когда я рядом с ним, меня охватывает стеснительность. Это всегда происходит спонтанно. Люк в близи еще красивее, чем я предполагала, потому что при его последней попытке поцеловать меня, я даже не смотрела на него. Больше всего я старалась не взглянуть ему в глаза, иначе на мое превращение в помидор нельзя будет повлиять. В лице Хеммингса по-моему идеально абсолютно все. У него чертовски красивые скулы, подбородок, аккуратный нос, притягательные губы и даже этот пирсинг ему чертовски идет. Господи, Барбара, просто заткнись, умоляю. О чем я вообще думаю? — Может ты перестанешь на меня пялится? — хмыкнул он, отчего я залилась краской. — Я не пялюсь, просто в районе лба сильно идет кровь, — отделалась я, придумав отговорку. — Ты не умеешь врать, куколка, — улыбнулся он, смотря на меня, не отрывая взгляда. Я лишь смущенно поджала губы, не зная, что ответить. Положив руку парню на лоб, я стала аккуратными движениями смывать кровь и протирать рану, находящуюся рядом с бровью. Люк даже не пошевелился, что меня очень удивило. Перекись зашипела, но ни один мускул на лице парня не дернулся. Он что каменный? — Тебе вообще не больно? — удивилась я, слегка отстраняясь. — Нет, — спокойно ответил он. Я лишний раз удивилась его выносливости. — Когда мне обрабатывают рану перекисью, я начинаю плакать, а когда йодом — кричу. Ты неживой что ли? — пролепетала я, беря еще одну ватку. Люк засмеялся в ответ. Мне нравится, когда он смеется. У него приятный смех. — Как откровенно. — Я серьезно. В этом нет ничего смешного. — Поверь, есть, — продолжал смеяться он. Я лишь фыркнула с легкой улыбкой на лице, поднося вату с перекисью к его нижней губе. — Не дергайся.       Голубоглазый начал издавать фальшивые крики, изображая меня. — Тихо! Мама может услышать! — прошипела я на него. — Тихо! Мама может услышать! — перекривлял он меня. — Люк, перестань! — я сдержанно засмеялась. — Ты боишься свою маму? — улыбнулся парень. — Нет. Я никого не боюсь. — Повторюсь, ты не умеешь врать, Барбара, — хмыкнул он, убирая прядь волос мне за ухо. — Ты боишься меня. — Не нужно строить ложные иллюзии. — Поверь, это ты их строишь, пытаясь переубедить себя в том, что равнодушна ко мне.       Мое сердце замерло, а потом камнем упало в пятки от слов голубоглазого. Я почувствовала, как меня пробило на дрожь. — Просто не лги мне, малышка Палвин. Я слишком хорошо тебя знаю, — тихо произнес он, слегка поддаваясь вперед и перемещая свой палец на мою нижнюю губу. Мне стало критически не хватать кислорода, потому что расстояние между нами было слишком маленьким. Я ощущала дыхание Люка на своей шее, кровь прилила к голове, и я окончательно забыла, как дышать. Мое сознание мигом затуманилось, и единственное, чего мне хотелось, чтобы он не останавливался на том, что начал. Это звучит безумно, но я хочу, чтобы он поцеловал меня, очень хочу. Парень придвинулся ко мне максимально близко, и я почувствовала, что вторая его рука легла мне на талию. По телу буквально прошелся ток, и сердце еще быстрее забилось в моей груди. Подобной близости у меня еще не было ни с кем. Никогда бы не могла подумать, что позволю Люку вытворять это со мной. Я окончательно решилась рассудка. Его ладонь переместилась мне на щеку, он медленно начал притягивать меня к себе. В груди разожглось пламенное неутолимое чувство. Я почувствовала его теплое дыхание на своих губах и уже была готова к тому, о чем безумно желала все это время, но неожиданно за дверью донесся резкий громкий хлопок. Я встрепенулась и отстранилась. Боже мой, Барбара, ты все испортила. — Это… это скорее всего Шарлотта. Я сейчас приду, — быстро проговорила я, пытаясь унять непреодолимую дрожь в голосе. Люк понимающе кивнул, и я выскочила из комнаты. Оперевшись на стену, я громко выдохнула и запустила руки в волосы. Нужно успокоится, немедленно. Мое тело находилось в полнейшем оцепенении. Я нервно сглотнула и дернула за ручку соседней комнаты, в которой была Шарлотта. Она взглянула на меня с сожалением, а потом отвернулась, снимая с себя накидку и обувь. — Мне очень жаль, что всё так вышло. Майкл был не прав, — проговорила она, вытирая слезы с лица. Я подошла к ней и обняла, целуя в макушку. — Ты в этом не виновата, — попыталась утешить я. — Я не знаю, что на него нашло, — захныкала она. — Успокойся, все в порядке. Майкл довез тебя до дома? — Нет, я сама добралась на такси.       Я прижала сестру еще крепче к себе и снова поцеловала. — Почему ты меня не предупредила, что едешь с ним в заброшенный аэропорт? — Я знала, что ты не отпустишь меня. — Ох, горе ты мое, — вздохнула я, смотря на заплаканное лицо Шарлотты. Ее тушь потекла и размазалась, все лицо было влажное, глаза блестели от слез. — Иди, смой косметику. Я приду сейчас.       Она послушно кивнула и направилась в ванную. Я поспешила обратно к Люку, но когда вошла в свою комнату, то никого не обнаружила. На кровати лежал небольшой листок. Это оказалась записка. Я тут же взяла ее и с любопытством зачитала: «Надеюсь, что Шарлотта в порядке. Увидимся завтра, я подъеду к твоей школе. Тогда ты точно никуда не убежишь: ) Люк хх»       Я радостно улыбнулась и прижала тетрадный лист к груди.