Стрелка Трех Четких

По стеклянному боку медленно плыла одинокая капля. Солнце отражалось от металлической крышки, указывая Гарику путь, как сраный маяк. Оно звало к себе. Прямо шептало. «Открой меня глазом и выпей под семки!» Как же он хотел этого пивасика! Почти у самой корзины с мячами, залитыми кровью из носов школолят, Гарика тормознула чья-то наглая лапища. — Слыш, Гарян, ну ты че это, не по-пацански ваще, — оказывается, Седой успел нагнать гопника, пока тот распускал слюни на пиво. — Хули? Сам же сказал — Четкий тока один, — Гарик дернулся, но Седой держал его крепко. — Ну епта, мы че, ящик пива не поделим? — он глянул на другана с большой надеждой. Глазами, полными похмелья. Гарик задумался. Не, ну, а хули. Полюбасу же Четкий уже будет из Гопвартcа. Хули не разделить ящик пополам? Ну не говно же он последнее. — Ладно, пох, поделим. Гарик кивнул Седому и они вместе потянули руки к ящику… — Опа-стопа, нихуя се! Реально Гарик! Один из оранжевых мячей подорвался с места и напугал Четких до усрачки. У Гарика аж бодун прошел. Седой заорал ультразвуком, как баба, прибавляя атмосферности. И только когда производство кирпичей закончилось, Четкие смогли рассмотреть неожиданное замкадочное явление. В синем адидасовом костюме. — Епта, Вован… Гарику захотелось срочно скурить пачку Примы. Не распаковывая. — А я думаю, хули тут чувак трындит, мол, Гарик на Стрелку пришел… — тот-о-ком-не-перетирают небрежно пнул корзину с мячами и она «добровольно» подвинулась на полметра. — Это че, тот самый? .. — охуевание настигло и Седого. Он застыл на месте, выпучив зенки и хлопал ртом, как вобла. Вован лишь закатил глаза. — Слыыш?! Петюня, го сюда! — заорал он, и в конце зала тут же хлопнула дверь. Низкорослый пузатый, очевидно, завуч местного заведения спешно приковылял к ним. Поправляя очки на носу, он топтался около того-о-ком-не-перетирают и не рисковал спрашивать, накой его вызвали. — Петюня, организуй, пожалуйста, товарищу досуг, пока мы со старым другом перетрем, — положив руку на блестящую плешь в пушистой шевелюре завуча, попросил Вован. Петюня в ответ закивал с такой силой, что плешивая бошка с очками едва не оторвалась от шеи, и поковылял обратно к выходу, заодно прихватив матерящегося Седого за капюшон. Как гопарь не пытался, но хватка у завуча была специфическая. Годами тренированная. Гарик хотел было помочь другану, но тот-о-ком-не-перетирают отвлек его внимание смачным плевком на пол. — Ну че, Гарян, че как? — приняв удобную для него позу-кортаны, спросил Вован, выволакивая семки. — Ты хули стоишь, присаживайся! Гарик послушно сел. Охуевание с его лица так и не сошло. Он не видел Вована с того самого момента, как тот в последний раз откинулся с зоны. Гопники трындели в падиках разное, типа, рано или поздно он заявится за ним. И походу заявился, в самый неожиданный, сука, момент. — Я тя совсем малым еще помню, — залыбился Володя и почесал лысину. — Отаким! — он отмерил от пола навскидку метр с кепарем. — А я тя помню с носом, — двинул плечом Гарян. У именитого гопаря реал не доставало приличного куска шнобеля. Вован заржал так, что в зале затряслись стекла. — Ну так зона, Гарик. На зоне и не такое случается, — он оскалил свои платиновые зубы, и Гарик захотел вернуть бодун на место. На трезвую голову такое не сразу вкуришь. — И хули ты сюда приперся? — Гарян решил спрашивать напрямую. — Ниче так предъява, — хмыкнул Вован, запихивая пачку семок назад в карман. — А хули нет? Старого другана так встречают типа щас? Го выпьем для начала! Гарик пораскинул отрезвевшими мозгами. Вован так просто не появляется, шоб побухать. Ему от Гарика однозначно надо что-то. Там еще его пахан с матушкой что-то не поделили с этим безносым лысым говнюком, но ни одна скотина до сих пор Гарику не сказала, что именно. И вот тот-о-ком-не-перетирают заявляется периодически к гопнику с целью отжать херпоймичто. До собсно отжатия никогда еще не доходило. — Я смотрю, у вас тут пивас простаивает, — Вован поднялся с кортанов и пошел за ящиком. — Это…ты че, мужик… — хотел было сказать Гарик, но тот-о-ком-не-перетирают уже ловко открыл две бутылки зубами и одну протянул гопнику. — Ну че, за встречу? Очко у Гарика поджалось. Хули делать — надо пить. — Да Вася твой барыга, херню гонит, не хочу за него пить! — Слыш ты, сам ты барыга, охуенный мужик, он нам крышевание перпре….перпро…препод… — Ладно, хер с тобой! Восьмая пустая бутылка полетела куда-то мимо корзины с мячами. Вован заржал. — Че, все, расклеился? У Гарика давно уже троилось в глазах, но понты он держал стойко. Вован был в такой же кондиции. Оба гопаря ждали, кто свалится на пол первым. — Нихера, давай еще по одной, — заявил Четкий и медленно моргнул, неожиданно решив проверить, не глюк ли Вован. Не, не глюк, падла. Все так же сидит и выжирает призовое пиво. — Давай за Беллочку выпьем, а? — открывая пивас, спросил тот-о-ком-не-перетирают. — Такая баба — закачаешься! Не мобилы отжимает, а целые хаты! Замели ее, правда, год назад… — Ну если уже за баб пьем, то давай за мамку мою тоже, — ободрился Гарик. Вован как-то помрачнел. — До дна, Вован? — у Четкого где-то на горизонте замаячила надежда. — Мамка твоя… — сквозь зубы процедил Вован, но бутылку выкушал за один глоток. Гарик, воспользовавшись заминкой, с болью в сердце выплескал все пиво под лавку. — А хули те моя мамка не нравится? — открывая еще две бутылки, спросил Гарян. Он знал, что его предки Вовану как мозоль на жопе, как и сам Гарик¸ но не побесить лысого не мог. — Тебе это не надо знать, не дорос до серьезных те…те…рок — попытался собрать буквы в кучу Вован, отбирая одну бутылку. — Ну нихуя се, бухать дорос, а узнать на кой-хер ты меня тут уже который год развлекаешь - нет? Давай тогда и за пахана моего выпьем, хули, — Гарик понял, что попал в нужную тему. Вован влил в себя пивас, не прожевывая, аж Гарян удивился — снова целую бутылку. Свою же гопник опять вылил, провожая струю жгущими от слез глазами. «Так надо, Гарян, ну хули ты как баба!» — подумалось гопнику, и он просто отвернулся, чтобы не видеть растекающейся лужи элитного пойла. Тот-о-ком-не-перетирают, покончив с очередной бутылкой и убедившись, что и Гарикова бутылка тоже пуста, вытащил последние две трофейные стекляшки из ящика. Гарику стало так паршиво на душе. Он мог их распить с Герой и Роном в падике, да еще и за несколько вечеров…а тут все за раз и в два лица. Ну падла, теперь ты точно поплатишься… — Слыш, Вован, а хули мы пивом балуемся? — мысля пришла к Гарику так же неожиданно, как приходит повестка в армию. — Там у чуваков в подсобке водяра на столе стояла. За родаков надо все-таки водяры тяпнуть, не? Вован задумался. Или просто залип, но минуты две он просто пырился на Гарика, пошатываясь. — А хули, водяры так водяры! — вставая с кортанов прорычал довольно тот-о-ком-не-перетирают. Наверху его ждала небольшая турбулентность: похватавшись за невидимые стены он, наконец, получил баланс и побрел в подсобку. Гарик по-шурику заныкал в карманы оставшиеся две бутылки пива. Холодные стеклянные бока согревали гопницкую душонку. Вован быстро вернулся с бутылкой и двумя стаканами. — Ну давай, Гарян, за твоих предков, — наливая до краев стаканы, пробубнил тот-о-ком-не -перетирают. Четкий взял свой стакан и уставился на отчаянные попытки Вована не расплескать водяру из своей тары. Наконец, груз был доставлен в нужное направление и гопарь махнул стакан водки без запивона, даже не поморщившись. А пару минут спустя уже отдыхал под лавочкой, окунув лысину в лужицу элитного пивка. — Сила предков, чувак, — победоносно усмехнулся Гарик, пнув ботинком Вована напоследок, а после рванул нахер из этой школы. Прозвенел звонок, и Четкого быстро окружила орущая малышня. — Куда прешь, скабля… Дай пройти, епта… Хули ты тулишь сюда свое тело… — бубнил Гарик, продвигаясь по коридору. Выход маячил где-то впереди, так близко и так далеко… — Ребята, нужно уступать дорогу, если человек спешит! — заявил кто-то громким и боевым голосом. Гарик повернулся на источник звука и охуел. Это был Седой. Вместо привычного адидаса на нем был какой-то ушатанный ботанский пиджак, белая рубашка и говнобабочка под шеей. Сначала Гарик подумал, что ему показалось, типа какой-то ботан похож немного на гопаря, но нет. Чувак продолжал нести херню с серьезным видом и это определенно был Седой! Малышня, видимо, не выдержала потока странных слов (еще бы, Гарик сам бы сбежал от такого словарного набора!) и в коридоре стало просторней. — Седой, хули ты вырядился? Давай почесали отсюда, пока лысый не очухался? — Прошу прощения, молодой человек, но что за выражения? — Седой искренне офигел от Гариковых наездов. Но у Гарика не было времени разбираться с этим, так что он просто схватил возникающего Седого за рукав и потащил на выход. За двором школы собрались все гопари — и приехавшие, и местные. Все ждали развязки. Гера вытягивала шею, всматриваясь в каждый спортивный костюм, выходивший из школы, но Гарик все не возвращался. И Седого не было. Витя с Фифой были срочно эвакуированы со школы и щас сидели на бордюре, предаваясь мечтаниям о проебаном ящике пивасика. Пахан Далбывглаз первым заметил выплывшее из школьных дверей тело, волокущее следом второе, отчаянно ругающееся и мащущее руками. Только вот ругательства были странными… — Седой! — взвыл его папаша, опознав сына и первым кинувшись навстречу гопарям. — Мужчина, меня вообще-то Семеном зовут, зачем вы обзываетесь?! — ответил ему бывший гопник и одернул свой пиджак, когда Гарик пустил его руку. — Они сломали мне сына-а-а-а! — заорал нечеловеческим голосом гопарь-старший. У Геры аж слезы на глаза навернулись от этой картины. Ну нихуя ж себе расклад. Пахан вместе с Макгониво молча переваривали инфу и охуевали. — Там был Вован, — просто заявил Гарик, тыкая пальцем в Седого. — Это вот он его короче куда-то направил с завучем… — Оботанили-и-и! — причитал папаша на заднем фоне. По толпе гопников прошлась волна ужаса. Но Гарику щас было на все насрать. Эта вся байда закончилась и хер его знает, накой он ваще в это вляпывался. Уводя Гермиону с Рональдиньо в сторону, он выволок из кармана две бутылки пива и вручим им. — Остальное выжрала та лысая падла, — заплетающимся языком сообщил Гарик. — Ты это… тыж терь самый Четкий… — очень тихо произнесла Гера, прижимая к себе пивас. Несмотря на случившееся с Седым, факту суперчеткости кореша она была очень рада. — Да и пофиг, — махнул рукой Гарик и, как оказалось, чуть не зарядил ею по чьей-то белобрысой башке. — Слыш… Гарик… Это… — баба, что выскочила прямо перед ним, не могла собрать эмоции в кучу. Она и радовалась, и ужасалась, и делала серьезный вид одновременно. Под нос ему ткнулась какая-то бумажка. — Тыж типа теперь Четкий. Мы тут это…организовали такую вот херню…Ты там нам нужен. Гарик ваще не понимал, че блонда ему втирает. Опустив взгляд на листок, он долго пытался прочитать два слова. А когда прочитал, заорал на весь двор: — Не-е-е-ет! Идите все лесом! А после этого, хватаясь за кепку, рванул через кусты в ближайший падик. И только мятый листочек в клеточку остался лежать на асфальте. На нем было написано: «Братство Далбывглаза».