"Ночной мир"

Вампир. Кто-то снова ухватил его за попу, и Казу уронил поднос. Ну вот, теперь Сацуки снова будет на него ругаться! В особняке его никто прислуживать не учил, и за две недели своей работы в клубе он успел разбить десятки бокалов, стаканов и другой посуды. Приютившая его здесь Чихару всегда с улыбкой говорила ему: "Не волнуйся, малыш, посуды у нас полно". Ну, или если урон был совсем уж велик, могла его пожурить, но все же ласково. А вот Сацуки была вовсе не такая добрая и всепрощающая, она могла и голос повысить. В такие моменты Казу чувствовал, как слезы поневоле собираются в глазах. А ведь он так старался, изо всех сил старался понравиться ей! Нечестно было, что Сацуки этого совсем не замечает и не видит. Казу не понимал, почему она с ним такая суровая, ему удалось очаровать всех официантов, поваров и сотрудников клуба, и они прощали ему ошибки, но не она. Может, дело было в том, что устроил тогда Танака? Но ведь даже Чихару признала, что Казу был не виноват в той ситуации. Оглядев осколки разбитых бокалов и кровь, растекающуюся по полу, он повернулся и сердито посмотрел на завсегдатая "Дарка", оборотня по имени Кеничи. - Кеничи-сан, у меня из-за вас будут неприятности с хозяйкой. Почему вы не можете держать себя в руках каждый раз, когда я прохожу мимо? - на самом деле ему было приятно, что такие красивые и сильные оборотни заглядываются на него. Кеничи был коренастым и широкоплечим, все время одевался в дорогие костюмы, а жесткие черные волосы обрамляли лицо с крупными, мужественными чертами. С первого дня, как тот увидел его, ясно давал понять, что не против покувыркаться. Да в прочем не только он, но так же еще с десяток посетителей, как вампиров, так и оборотней. От полных желания взглядов и развратных предложений Казу чувствовал странное удовлетворение, хотя сам никого кроме своего волка не хотел. - У тебя не будет проблем, милашка, я плачу за все, - с этими словами Кеничи достал пухлый бумажник и вынул оттуда несколько крупных купюр, хрустнув ими и норовя засунуть за ремень штанов Казу. Но он ловко увернулся и упер руки в бока, а Кеничи примирительно улыбнулся. - Да брось, прекрасно ведь знаешь, почему я не могу держать себя в руках, когда ты рядом. Потому что ты, малыш Каме, чертовски соблазнительный. Все бы отдал, чтобы услышать, как ты шепчешь "Кеничи-сан" в спальне, а когда вижу твою попку, то просто не могу не ухватиться за нее, разве меня можно за это обвинять, ребята? - Он повернулся к своей компании, адресуя вопрос им, и те бурно стали выражать согласие, смеяться и отпускать развратные шуточки. - Ты разве забыл, что сделал Танака с тем, кто пытался меня залапать? - Ой, не боюсь я твоего волчары! Если он будет калечить всех, кто на тебя смотрит или хочет потрогать, то ему придется иметь дело с почти половиной клуба, думаешь, справится со всеми? - и хотя Кеничи улыбался, по его виду было заметно, что воспоминание о том недавнем инциденте слегка остудило его пыл. - А вот и покалечит, он сильный, и ни с кем делиться мной не хочет! - как же приятно было думать об этом! Даже сердце начинало биться быстрее при воспоминаниях о его властных объятиях. - Непростительный эгоизм с его стороны. Но когда-нибудь я тебя все же уведу у него, малыш. Кеничи снова слегка шлепнул его по попе, а Казу, сам не зная почему, хихикнул. "Нельзя хихикать, когда кто-то проявляет вольности, они же подумают, что ты с ними флиртуешь!" Думал он, пока собирал осколки на поднос и когда шел затем обратно к барной стойке. Там он нашел Чихару, которая наливала пиво для компании оборотней. - Опять Кеничи пытается тебя совратить? - Угу, я из-за него поднос уронил. Теперь влетит от Сацуки. - Да все будет в порядке, она не будет на тебя ругаться, я прикрою. - Сацуки будет на него ругаться, - вторая хозяйка появилась неожиданно, как всегда грозная и смотрящая на Казу с недоверием. Он долго пытался понять, что же это сквозит в ее взгляде каждый раз, как она смотрела на него? И спустя пару дней у него получилось, это было недоверие. Чихару тоже явно давала понять, что не верит его истории про Корею. Она подкалывала его, и иногда задавала вопросы про прошлое, а потом, когда он на ходу придумывал ответы, смеялась и обзывала маленьким лгунишкой. Но Сацуки вопросов не задавала, просто смотрела на него холодно и, казалось, видит насквозь. - Если ты и дальше будешь так неаккуратно относиться к крови, мы не сможем тебя тут больше держать. Ты думаешь, это так уж легко, добывать ее? - Нет, - он виновато посмотрел на нее. - А может, ты думаешь, что она стоит сущие гроши? - Нет. - Тогда в следующий раз будь осторожней, это мое последнее предупреждение. - Но Кеничи заплатил мне за то, что я разбил, вот, - он протянул ей деньги, но почему то чувствовал, что это не сильно поможет ему избежать неодобрения. - Не важно, что он заплатил. Ты - вампир, ты должен относиться к крови с большим уважением, а не заливать ею наш пол! - Ох, любимая, ты сейчас нашего малыша опять до слез доведешь. - Вот пусть не делает ошибок, тогда и не будет из-за этого реветь. После этого Сацуки ушла. Ну вот, а у него глаза опять на мокром месте. Казу поспешил сморгнуть слезы, а потом вытер щеки от красных дорожек. - Не честно... - всхлипнул он, а Чихару ласково чмокнула его и успокаивающе потрепала по плечу. - Не обращай внимания. Обычно Сацуки не такая строгая, она явно решила не давать тебе спуску, не знаю уж почему. Но в одном ты можешь быть уверен - она тебя не уволит. После того как ты начал у нас работать, от посетителей отбоя нет, все норовят прийти посмотреть на нашего нового сексуального официантика. И уж тем более она тебя не уволит из-за Кеничи, это же он владелец больницы, которая поставляет нам кровь. - Правда? - эта новость его удивила. Хотя не трудно было догадаться, что оборотень очень богат, хотя бы по одежде и по тому, что от него всегда пахло дорогим парфюмом. - Правда. А он тебе совсем не нравится? - Кеничи ничего, но ты же знаешь, что меня интересует только один единственный, - с этими словами он невольно бросил взгляд на часы, стрелки которых показывали только половину третьего. И почему время ползет как улитка, когда он на работе, а когда с Танакой, часы пролетают как один миг? - Ах, да, ты все преданно ждешь своего волка. Кстати, ты передал ему, что если он еще раз устроит подобный разгром, я его не пущу в клуб? - Сказал. - И что он ответил? - Что он никого не будет трогать, если никто не будет трогать меня, - щеки раскраснелись при воспоминании о том, когда и где он это сказал, а Чихару неожиданно рассмеялась. - Ну что же, тогда очень хорошо, что он приходит лишь под утро и не видит, как тебя вожделеет добрая половина наших посетителей. - Это совсем не так! - Так, так! И не строй из себя скромняжку, я же знаю, что тебе это нравится, - она подмигнула ему, а потом понесла поднос с пивом за столик смеющейся компании оборотней, а он улыбнулся. Какая же все-таки Чихару хорошая, и очень красивая. У нее явно были предки иностранцы, потому что она была обладательницей шикарной гривы волнистых волос цвета охры, а кожа ее была покрыта милыми веснушками. Но овал лица, высокие скулы и раскосые, зелено-карие глаза указывали, что она все же азиатка. Чихару была не очень высокого роста, но с весьма выдающимися формами. Хотя сам Казу как-то не очень обращал внимание на женские прелести, но слышал, как ее крепкой полной груди и округлым бедрам делали комплименты посетители. Вообще в клубе царила очень чувственная атмосфера. Свобода, секс и развлечения - вот каков был его девиз, и в этом месте Казу впервые в жизни ощущал себя счастливым. Ох, скорее бы только его волк пришел! Он снова посмотрел на часы и подумал: "Сегодня я заставлю его поцеловать меня, заставлю остаться и не уходить!" - как мог подпитывал себя Казу решимостью. В ту первую ночь, после того как они с волком пришли в себя после соития, тот вдруг резко отстранился и сел на край кровати. Каме тогда даже дышать боялся. Он не знал, что толкнуло волка сделать это, но вряд ли секс мог избавить его от ненависти к вампирам. Прошла словно сотня лет, прежде чем он услышал: - Этого не должно было случиться. - Ты теперь хочешь меня убить? - глупый, вот почему он не нашел что поромантичней спросить или сказать? Но к своему великому изумлению не услышал подтверждающий ответ. Вместо этого волк вдруг повернулся к нему и смерил задумчивым взглядом горящих зеленых глаз. - Нет, убивать я тебя не хочу. Каме так обрадовался тогда, был так счастлив и взволнован, что не смог сдержать эмоций и кинулся на него с объятиями и поцелуями. Но волк вдруг грубо перехватил его за запястья, словно инстинктивно защищаясь от ласк, и отстранил от себя подальше. - Нет. - Но ты сказал... - Что не хочу тебя убивать. Но ты по-прежнему вампир, хоть и не из клана. Я не испытываю к тебе ничего кроме ненависти. И я не должен был брать тебя. Что? Совсем никаких чувств кроме ненависти? Эти слова принесли такую боль, что он отвернулся, чтобы скрыть ее, и слезинки, выступившие в уголках глаз. Но внезапно на смену обиде пришли злость и возмущение. Он, между прочим, себя тоже не на помойке нашел! Его красота очевидна, сила несоизмеримо огромна, и он не должен зацикливаться на каком-то волке, который только и делает, что обижает его! Казу вдруг повернулся и стукнул его кулачком по груди. - Ну и уходи тогда!! Если я тебе так противен, и ты меня ненавидишь, то больше не прикасайся ко мне. И... и кровью нашей я с тобой больше не поделюсь! Уходи! Неотесанный, грубый и дикий мужлан, видеть тебя больше не желаю!! - в порыве чувств он взял с пола брюки Танаки и швырнул в него. Но когда тот, не произнеся больше не единого слова, быстро оделся и ушел, Казу заплакал как маленький. Еще никогда он не сталкивался с подобной несправедливостью. Раньше ему не стоило особого труда получить все, что он только мог пожелать, хотя особо ничего не хотел. Но сейчас, единственное чего он желал - был его волк, но именно его он и не мог заполучить. Его кровь, его тело и сила, его любовь... Вот чего хотел Казу, а не ненависти. А потом он вспомнил, что его собираются женить на корейской старухе, и заплакал еще горше. На следующий вечер он встал полный решимости начать жизнь заново. В конце концов, Чихару дала ему работу, он свободен, а этот упрямый Танака еще пожалеет, что так с ним обращался. Каждый вечер в клубе собиралось столько красавчиков, что уж Казу найдет себе кого-нибудь, кто заставит его забыть про волка! Как только Каме немножко освоился, и Чихару отправила его принять первый заказ, он сразу же был окружен вниманием и интересом со стороны девушек и мужчин, вампиров и оборотней, даже людей, которые приходили сюда в поисках "хозяина" вампира. Прошло два дня, а волк так и не появлялся. И, хотя, лежа днем в одинокой постели, Казу чувствовал, как сердечко болезненно ноет от неудовлетворенного желания и чувств к нему, ночью ему скучать не давали. Удручало только то, что Сацуки его сразу невзлюбила. Но в целом его приняли более чем дружелюбно и радушно. Аки и Мацумото очень удивились, увидев, что он тут работает, но согласились никому не выдавать тайну его происхождения и поддержать легенду про Корею. Первое время он не соглашался на всякие развратные предложения, в глубине души надеясь, что Танака все же придет. Но день шел за днем, и в конце первой недели он был так измотан ожиданием, что решил бросить его и поразвлечься. Чихару дала ему выходной, и тогда случилось то, из-за чего она попросила его обуздать нрав Танаки. Каме уже был изрядно распален танцами и поцелуями с крупным, очень сексуальным вампиром, которого сам же и увлек в сторону спален, когда дорогу им преградил Танака. Он молча посмотрел на то, как рука вампира обвилась вокруг его талии, как Казу обнимал его за шею... а потом события стали развиваться очень быстро. Молниеносным движением Танака отбросил Казу в сторону, а потом схватил вампира за грудки и швырнул об стену с такой силой, что тот проломил ее своим телом и упал в соседнюю комнату, потревожив парочку оборотней на кровати. Сверху упала люстра, засыпав пострадавших осколками. - Боже мой!!! Что ты делаешь?!! - Казу бросился было к потерявшему сознание вампиру, но волк друг перехватил его, рванув на себя, заключая в стальные объятия, и поволок за собой в сторону коридора со спальнями. - Что ты делаешь? Отпусти меня!!! Ты действительно животное!!! Варвар!!! Он пинался и брыкался, но волк держал крепко, и вырваться было невозможно. И когда тот втолкнул его, раскрасневшегося и разозленного, в комнату, Каме бросился на него с кулаками. - Что ты себе позволяешь?! Что ты вообще хочешь от меня?!! Сначала ты меня несколько раз чуть не убил, потом вдруг начал целовать, потом мы были вместе, а потом... потом... – ох, боги праведные, и почему он такая плакса? Слезы против воли текли и текли, застилая красной тонкой пеленой его взор, - Потом ты сказал, что ненавидишь меня!! И не приходил! А я все равно ждал... ждал тебя каждый вечер, я столько слез пролил. А ты... - он отвернулся и всхлипнул, стараясь, чтобы волк не видел его слабости и чувств к нему, - А теперь заявляешься и бьешь всех подряд, словно ревнуешь, и тебе на меня не плевать!! Но ведь это неправда, ты сам сказал, что нена... Но договорить ему не дали сильные руки, развернувшие к себе, а потом губы, накрывшие его в крепком поцелуе. Тело поневоле затрепетало. Он не мог сопротивляться этому... После, он лежал в кровати на животе, с тревогой глядя на то, как волк собирает свою одежду. - Ты уйдешь надолго? Когда я снова тебя увижу? Мне было так хорошо... ты же не бросишь меня? - Рядом с ним он, почему-то, не мог строить из себя соблазнителя как с Номией. - Слушай... - Танака повернулся к нему, и Казу впервые увидел на его лице такое выражение. Не грозное и решительное, а едва ли не смущенное. Танака, казалось, не мог подобрать нужных слов, но спустя пару мгновений снова нахмурился и сел рядом с ним. - Оххх! - он только и смог, что ахнуть, когда волк вдруг притянул его к себе и строго посмотрел в глаза. Каме обратил внимание, что после близости они становились янтарными, прямо как после его трансформации в волка. - Не могу это объяснить, но я хочу тебя. Я взял тебя, и ты теперь принадлежишь мне. - П… принадлежу тебе? - сердце билось где-то у горла и его охватил трепет. - Да. Не знаю, как у вас там вампиров все устроено, но если оборотень вроде меня выбирает себе партнера, то он должен принадлежать только ему. Я твой самец и ты больше не можешь быть с другими. Только я могу прикасаться к тебе, это понятно? Танака был как всегда прям и немногословен. И Казу должен был бы возмутиться, запротестовать и сказать, что не станет подчиняться и тоже требует выполнения своих условий. Но чей-то голос прошелестел, словно дуновение ветерка: - Понятно. Только ты можешь ко мне прикасаться. Неужели это был он? Нет, он должен был потребовать того же самого со стороны Танаки! Но вместо этого он позволил тому снова уложить себя на кровать, и обвил его ногами, найдя рукой его горячую, твердую плоть и направив в себя. А спустя пару часов, когда волк все же отправился к себе, Каме сыто потянулся, обнял подушку и прошептал мечтательно: - Мой самец... Волк Подходя к заброшенному дому, служащему прикрытием для клуба, он в очередной раз задавался вопросом, почему делает это? Почему он снова оказался тут, хотя у него есть цели и планы гораздо важнее, чем каждую ночь заниматься сексом с этим мальчишкой вампиром? После первого раза он испытал такое сильное смятение от собственных ощущений, что остаток пути до своего мотеля проделал в облике волка. Но даже тело волка чувствовало пережитое наслаждение, и еще не до конца прошедший экстаз. Впервые в жизни Танака чувствовал подобное замешательство. Он должен был ненавидеть этого вампира, но вместо этого желал. Желал так сильно, что не смог удержаться от соблазна. И это высвободило наружу то, что спало в нем так долго, что Танака уже решил, будто эта часть его натуры умерла. Но оказалось, что нет. Тонкие умелые пальцы, знающие, казалось, все чувствительные места на его теле, гибкая фигура, мягкие губы, и кровь, кровь, кровь... все это словно свело с ума и воспламенило в нем жажду, которая была намного сильнее его силы воли. Он был волком, природа зачастую брала верх над его разумом. То, что Каме был юношей, его не заботило. У волков, и вообще в животном мире, это считалось в порядке вещей. Но вот то, что тот был вампиром, его заботило и очень сильно. Так сильно, что много дней после той ночи он подавлял в себе влечение и желание, полностью окунувшись в собирание информации и разведывая обстановку в городе, а так же подыскивая себе необходимых людей для задуманной им мести... Но сдержать себя в руках ему помешали сны. Он больше ни разу не видел Лилинг или девочек, вместо них там постоянно появлялся вампир. Иногда они целовались, иногда были близки, иногда тот просто умоляюще шептал ему "Помоги мне, мой волк, помоги! Ты так нужен мне! Пора видеть в снах другого! Помоги мне!" Однажды, проснувшись после очередного подобного сна, он ощутил, как напряжен его член. Принеся удовлетворение самому себе, Танака почувствовал, что возбуждение не прошло, даже трансформация не помогла... И тогда решил, что больше не будет думать об этом, а просто подчиниться инстинктам собственного тела, раз они настолько сильнее его. Он уже сделал это однажды и, похоже, дороги назад больше не было. Придя тогда в клуб, еще спускаясь по лестнице в зал, Танака увидел вампира. Тот танцевал рядом с другим кровососом, изгибаясь и иногда приникая к тому с поцелуями. Эта картина заставила подняться из глубин естества чувство, которое прежде было ему незнакомо... Желание разодрать кровососу глотку, чтобы больше не прикасался к его партнеру. Он пометил его своими поцелуями, семенем, что излил в него, и никто кроме него не имел права им обладать! Чувство собственничества и ревность заставили его забыть о законах клуба, и он чуть не убил того вампира, что обнимал Каме. А потом, в спальне, тот говорил ему какие-то слова... Кажется о том, что ждал его, плакал. Танака почти не слушал, а лишь ощущал, что хочет немедленно повалить его на кровать и сорвать одежду. И после того как он сделал это, остановив поток слов, вампир больше не плакал и не обвинял его ни в чем. Он отдавался ему самозабвенно, это ощущалось в каждом движении, так что у Танаки не осталось ни единой мысли, только чувство всепоглощающего наслаждения... С тех пор он приходил к вампиру каждую ночь. Дела отнимали у него большую часть времени, но под утро желание становилось невыносимым, и волк спешил в клуб. И там всегда ждал он. Такой податливый, такой до невыносимого желанный. Иногда Танака хотел его так сильно, что это причиняло боль. Становился волком, но и это не помогало, даже в животном обличии он хотел его. Это пугало, но сопротивляться было невозможно. Ведь была еще кровь. Искушение, которое было сильнее их обоих. Подойдя к клубу и постучав контрольное количество раз, он проговорил пароль в приоткрывшееся узенькое окошко: - Новенький. Дверь открылась, и он вошел в полутемное помещение. Сегодня был охранник оборотень, тот, что всегда смотрел на него с завистью. - Не понимаю, почему Сацуки согласилась тебя пускать. - Не твое дело. - Ты еще огребешь за свое высокомерие, зверь. - Но не от тебя. Разговаривать с ним дальше не имело никакого смысла, и Танака спустился в зал. На самом деле, после причиненного им погрома, хозяйка вампирша действительно запретила впускать его, но вторая, оборотень, настояла. Волк чувствовал, что это из-за Каме, но ему было все равно. Главное, что он мог приходить сюда. Народу было немного, как обычно перед самым рассветом, и он сразу прошел в комнату, где его уже ждал Каме. - Наконец-то!! Танака не понимал, для чего каждый раз тот приветствует его объятиями, которых не избежал и на этот раз. Но по обыкновению быстро прервал их и повернул к себе спиной, слегка прикусывая за плечо и запуская руки под одежду, сжав в пальцах мгновенно затвердевшие соски. - Ахх! - тихого стона было достаточно. Снова он перестал мыслить, и остались только голые ощущения. Танака оттеснил вампира к стене, прижав его к ней грудью, и одним быстрым и резким движением сорвав с него кожаные штаны с нижним бельем. - Нет!! - Каме вдруг попытался вырваться. Танака не стал думать - почему, это разве имело какое-то значение? Он так хотел его... - Да!! - Нет!! Внезапно, он оказался на полу, снесенный сильным ударом. Порой он забывал, какой этот мальчишка сильный. Разум потихоньку стал возвращаться к нему, он понял - что-то вампиру не нравилось, это было видно по его решительному лицу. - Больше ты не будешь приходить на пару часов и просто бессердечно трахать меня! Не могу так больше! Я хочу хоть иногда поцелуев, хоть иногда объятий, я не могу так!! Это... это слишком жестоко!! Из его глаз снова потекли слезы. Вампир часто плакал. Но причины этих слез Танаки были не ясны. - Почему ты все время плачешь? - А ты что, не понимаешь?! Хотя да, куда уж тебе... ты просто бесчувственный волк, самец, который нашел себе партнера. Но я не такой! У меня есть чувства! Ты вообще хоть думал об этом? - "Нет, никогда не думал, для меня ты просто вампир, которого я люблю иметь". Но внезапно ему стало его жалко, и, почему-то, захотелось перестать быть причиной его кровавых слез. - Какие у тебя чувства, Каме? - Ах, ты идиот!! Ненавижу тебя!! Из-за тебя вся моя жизнь изменилась так, что я не знаю, что мне делать, как мне теперь жить дальше без тебя!! А ты еще и ничего не понимаешь… Ооо… Это просто невыносимо!! - пока он говорил все это, то осыпал его ударами, а потом вдруг прижался крепко и обвил шею руками, зарыдав ему в плечо. Волк совершенно не понимал этого мальчишку. Что может быть причиной столь сильного гнева и столь горьких слез и отчаянных объятий одновременно? Но повиновался импульсу, и обнял его в ответ. - Я люблю тебя. Пожалуйста, ну, пожалуйста... полюби меня тоже!! Любовь. Он знал это чувство, очень хорошо знал. Он любил Лилинг и дочек, и знал как горько и больно бывает, когда любимых нет рядом. И этот вампир говорит, что его любимый это он - волк. Это заставило увидеть все словно другими глазами. Он не понимал только... - Почему? - Не знаю, но каждый раз, когда ты рядом, я готов умереть, лишь бы знать, что ты останешься там навсегда. Волк долго смотрел в его шоколадно-золотистые глаза. "Красивые, словно подсолнухи". Эта мысль вдруг родила вспышку почти мучительной нежности. Он стер кровавую слезинку со щеки, потом провел пальцем по его губам и поцеловал. Впервые с той второй ночи. Хозяйка оборотень - Сацуки, почему ты все время ругаешься на Казу? Ну да, он немного разнеженный и видно, что из какой-то аристократической семейки сбежал. Но все же славный паренек! Он очень старается, и даже представить не можешь, как огорчается из-за твоего отношения. - Я ему не доверяю. Ты помнишь, что я прочла в его сознании, прежде чем он наглухо закрыл его от меня? - Каменаши. - Вот именно! Он явно из клана, и я не удивлюсь, если он тот самый Казуя - наследник. Ты когда-нибудь видела, чтобы желторотые мальчишки могли закрыть свой разум от меня? А сила, которая от него исходит? Я ее даже тут чувствую. Чихару, у нас из-за него будут сплошные неприятности, я это знаю. Ведь наверняка он не с разрешения своего папочки Коана тут оказался, - любимая всегда была такой - чересчур осторожной. Чихару знала, что это из-за Джиро. Джиро, который всегда безмолвной тенью стоял между ними. И сколько бы она не пыталась изгнать его, у нее так и не получалось. - Но ведь мы не можем быть полностью уверенными в том, что именно он наследник клана, нельзя выкидывать мальчика только из-за твоих подозрений. В конце концов, разве мы не даем приют всем? - на самом деле это было похоже на правду, ведь Чихару хоть и не умела читать мысли, но вранье чуяла сразу. Но если она согласится, что мальчик один из Каменаши, то Сацуки в тот же момент выставит его на улицу. У нее с кланом были особые счеты. - А ты слишком его защищаешь! - Да брось, ты же видишь, какое оживление началось с его появлением? Все хотят, чтобы их обслужил красивый вампирчик. - Это единственная причина, по которой я его тут держу! И как ты вообще додумалась разрешить этому его волку приходить сюда, после всего, что он учинил? - Но ведь Казу был не виноват. - Я и не его сказала не пускать, а волка! - Сацуки, мальчик его любит. Разве мы когда-нибудь вставали на пути у любви? Это же жестоко. Я просто не могла смотреть на его слезы и слушать мольбы. Он обещал мне поговорить с ним, больше такого не повторится. К тому же нам не впервой наблюдать всякие разборки из-за ревности. - Но раньше мой клуб никто при этом не ломал. - Ну, все, хватит ворчать, иди лучше ко мне! Она прижала ее к себе, и поцеловала в шею. И Сацуки сразу из строгой и грозной мамочки превратилась в нежно хихикающую девчонку. Как же она ее любила. Любила ее лицо с классическими японскими чертами, длинные, тяжелые, черные волосы, цвета вороньего крыла. Царственную осанку и покатые плечи. Маленькие грудки, которые идеально ложились в ладонь, и ее гладкую белоснежную кожу. - Раздень меня скорее... Чихару опустилась на колени, принявшись подниматься поцелуями вверх по ножке, взявшись за подол платья и медленно приподнимая его. Но когда она дошла до самого интересного местечка, в дверь вдруг кто-то громко постучал. - Кто это? Черт, знали бы насколько вы не вовремя!! - как же ей надоело, что стоило им с любимой уединиться, как сразу в клубе начинались какие-то проблемы. - Привезли новую партию крови, Чихару, зовут тебя. - Иди, а я тебя подожду в ванной. Проклиная все на свете, она вышла из комнаты и направилась за рослым оборотнем, который отвечал у них за поставки. А еще оберегал тайны. Ее тайны от любимой. - Дело не в новой поставке, - тихо шепнул он, - тут Хаято. Хаято. Тут. В клубе. Это было похоже на страшный сон. - Что он тут делает? Черт, Даичи, я же говорила ему никогда тут не появляться!! - Чихару, я с самого начала говорил тебе, что эта идея... - Молчи! Это был единственный способ обеспечить нашу безопасность! - Раньше у нас это получалось без Хаято. - Сейчас другие времена, Даичи! Обе армии сжимают кулаки и готовят удар, и если бы мы не встали хоть на одну сторону, этот кулак раздавил бы и нас. - Это то, что сказал тебе Хаято, и я не понимаю, почему ты поверила ему. Конечно, он не понимал, никто не смог бы понять, почему она была уверена в том, что ее безопасность так важна для генерала армии оборотней. - Поверила, потому что знаю - он не лжет. А ты должен верить мне и не задавать лишних вопросов. Они остановились возле тяжелой деревянной двери, за которой ждал ее бывший генерал, и сделала глубокий вдох. А потом открыла ее и вошла в комнату. Там стоял он, все такой же высокий, мощный. Шрам, рассекающий правую сторону лица от лба до уголка рта, стал менее заметен, чем когда она видела его в последний раз, но на губах играла привычная полуулыбка. - Ну, здравствуй, женушка. Китай. Провинция Шэньси. 1300 год. Волчонок. - Мама, ну почему нам нельзя пойти с папой? - Да, это не честно!! - Вы еще слишком маленькие, вам будет опасно в лесу ночью. - Но ведь с нами будет папа, он будет нас защищать, - Сун упрямо нахмурилась и подергала сестру за руку, призывая поддержать ее. - Да, папа же самый сильный! Тем более что превращаться он нас уже научил! - Я знаю, но вашему папе надо поохотиться, а не приглядывать за двумя такими непоседами и хулиганками как вы. Все, больше никаких споров, отправляйтесь домой просеивать рис. - Ну, мааамаа... - Нечеестноо!!! Сун и Чанг тем не менее поковыляли на своих пухлых ножках в хижину, потому что спорить с мамой было бесполезно. Вот будь тут папа, он наверняка бы разрешил им пойти с ним! Но папа ушел рано утром, а им теперь придется делать работу по дому, а не веселиться с ним на ближайшей полянке, гоняя кроликов и лисиц. Просеивать рис было очень скучно, и вскоре Чанг закапризничала. Но тут со двора послышались звуки, и сестра, с радостным возгласом "папа", бросилась туда. Но Сун вдруг стало страшно, папа должен был вернуться только завтра, он сейчас был далеко. Внезапно послышался вскрик. - Мама… Но та уже встала и побежала за Чанг. - Сун, не выходи! Она обхватила коленки и ее всю трясло. Нет, Сун была не такая смелая, как папа, хорошо, что он не взял их с собой в лес, раз она так испугалась. Внезапно в их хижину ворвалась целая толпа чудовищ. Они были большие, страшные, и одеты в железную одежду, а на боках у них висели стальные палки. Один из чудовищ держал ее вырывающуюся сестренку, а другой рыдающую маму. - Нет, нет, только не мои девочки!! Не трогайте их!!!! Умоляю, возьмите меня, но только не девочки!!! - Женщина слишком шумная, - сказал самый страшный из всех, и после этих слов тот, что стоял рядом с ним, наклонился к маминой шее. А через несколько минут она упала на пол. - Мамочка... - Мамаааа!!!! Маамааа!!!! - Чанг заплакала и стала еще сильнее вырываться, и Сун больше всего на свете захотелось обнять свою сестренку, прижаться к ней покрепче, закрыть глаза и представить, что это все не правда. Что мама не лежит сейчас перед ней такая бледная, что даже она, ребенок, понимала, что в ней больше нет жизни. - Сегодня полнолуние, волк в лесу. Все прошло как Вы и задумали, Коан, девчонки тут одни. - Прекрасно. Дайте мне сюда эту. То, что Сун увидела потом, заставило ее закричать. Самый страшный, после слов которого убили маму, схватил плачущую Чанг за волосы и поднял на уровень своих глаз, а потом сверкнули клыки и впились в шею сестренки. Та сначала дергалась, но потом обмякла. Когда он закончил, сразу же бросил тело, которое маленькой бесформенной кучкой упало на пол. От этого кровь застыл в жилах, а в ушах зашумело. Сун стошнило, а когда она подняла голову, то увидела перед собой очень красивую женщину. - Она еще совсем ребенок, Коан, я не могу. - Другого выхода нет, Амэя. - Но... - Пей!! - Пожалуйста, не надо… - Голос дрожал, но она не понимала, как ей вообще удается разговаривать. - Не волнуйся, милая. Я не причиню тебе боли, ты просто уснешь. А потом Сун обняли холодные руки, шеи коснулись влажные губы, и все словно растворилось. Сун вдруг увидела маму и сестренку, которые с улыбкой протягивали к ней руки. Было так легко и совсем не страшно. Вот только жалко, что папы с ними не было...