Аmour * фр. Любовь

Мужчина дошёл до кабинета. Душа была выставлена, как будто бы на аукцион. Кто больше даст, тот и получает. Его остатки команды сидели и попивали довольно популярный напиток - кофе. Проводив взглядом начальника, они продолжили своё бесполезное дело. Он не чувствовал боль физическую, он просто заглатывался душевной. Грегори Хаус занял привычное место за рабочим столом: закинул ноги на стол, голову положил на верхушку кресла, а вот руки. Руки он просто положил на здоровую ногу. Он закрыл глаза и вспоминал недавний разговор. Я тогда резала очень глубоко и даже не думала, что ему так больно. Он просто не знал куда идти, куда бежать? Его негде не ждали, не правда ли раздолье для бегства? Никто не будет искать, никто даже не вспомнит о нем, когда он пропадет, просто исчезнет навечно. Ему хотелось просто привязать пару кирпичей на шеи, подойти к любому водоему, зайти вглубь. Туда, где вода самая холодная, где можно сразу же потонуть, если плавать не умеешь. Перед глазами крутилась эта картина. Вы только представьте веревка, на которой висит пару тяжелых кирпичей, которые тянут вниз, веревочка завязана очень хорошо на шее. И он идет. Сначала вода захватывает ноги, потом виднеется уже только грудь и голова, потом только голова. И вот уже по дну идти бесполезно, то есть просто невозможно. Кирпичи тянут на дно, в ту пустоту, в ту неизвестность. На воде лишь легкий след, как будто бы, какой-то подросток пробегал и кинул пустую банку или камень в воду. Он закрывал глаза и засыпал, а разум рисовал натюрморт смерти. А дальше лишь сон. « Я открываю глаза. И что я вижу? До боли знакомый пейзаж. Коричневые стены, которые при данном освещение кажутся темно бардовыми. Темнота, лишь за барной стойкой горел свет этих полезных люминесцентных лампочек, одинокий бармен стоял и протирал прозрачные бокалы белоснежным полотенцем. На деревянных, круглых столиках, которые были предназначены максимум для трех стульев лежали ярко-красные скатерти. Ровно посередине столика, в центре, стояла объемная, круглая, высокая свечка. Раскаленный воск капал на подставку в виде серебреного блюдечка и не попадал на скатерть. Белые салфетки, которые так и жаждали загореться. Они находились на своем обычном месте, рядом со свечой: в деревянной, в виде лебедя, салфетнице. Рядом со столом, стояли два черных стула. На одном из них сидел парень и читал книгу. О нет. Этот же парень я. Но только в молодости. Я не смог устоять и присел на стул, рядом со мной в молодости. Роскошная, сексуальная барышня вошла в помещение. Её ровные черные волосы, ложились на спину, как фата. Её короткое красное платье, которое напоминало больше тунику, сидело на девушке просто волшебно. Ноги были до того красивые, что при виде них можно было сказать лишь одно – она модель. Синхронно звук каблуков начал приближаться ко мне, я думал, что эта роскошная леди сядет вместе с ним, но она села за столик к этому парню. О нет.. Это же она - Кадди. Неужели она была так прекрасна? И вот, когда она приземлилась на стул, я начал вспоминать. Всё, что было тогда. Тот мюзикл, когда она заплакала, как ребёнок. Как смотрела на меня и та, краснота щечек на её бежевом личике. Это было просто зло. Она колдунья, которая околдовала своими чарами, вцепилась так, как будто бы была кошкой. Я смотрел на неё и вспоминал запах, аромат того красного, рубинового, сухого местного вина. Которое было приготовлено из винограда сортов Каберне Совиньон, Каберне Фран и Меро, выращенного в регионе Бордо А.О.С. во Франции. Этот фруктовый аромат, чуточку кисловат и сладок, просто опьянял голову. Но что больше опьяняло? Это 18 градусное вино Анри де Монтиньяк или она? Вот это была настоящая загадка. Я тогда влюбился и просто не хотел её отпускать не куда. То красное мясо, которое казалось мне не дожаренным, она уплетала с таким аппетитом, как будто бы месяц не ела. В ней точно таился злобный дух. Её руки были, как гибкий стан. Глаза, как будто бы гипнотизирующие часы, походка – завораживающий сердце танец. Мне нравилось в ней всё. Как она улыбалась, как взгляд иногда становился игривым. Мы говорили обо всём на свете. Она рассказывала о планах на жизнь, что хочет стать врачом, что хочет быть всегда главной и держать верх, а я поддерживал её. Мои планы, по сравнению с её, казались просто слабые ниточки, которые так легко надорвать, надкусить даже тупыми зубками. Я был человеком, который не когда не обращал внимания на девушек. Для меня они были как зубная паста: закончилась, куплю новую. А тут, отравило всё, как яд. Убило всё живое в душе; нет, просто она взяла всё под свой контроль, в свои великолепные, шустрые ручонки. После кафе мы гуляли по городу, по простым Парижским переулкам, по площади Эдмона Мишле, площади Стравинского, посмотрели на купола церкви Сен-Мерри. Ели местную еду, которая продавалась в круглосуточных палатках и просто ночными продавцами на улицах. Ведь Франция – страна для туристов, она никогда не спит. Туристы - они люди специфичные, кто-то гуляет по ночам, а кто-то в дневное время. К часам пяти утра, мы дошли до Эйфелевой башни. Она возвышалась ввысь, если бы я не знал её высоту, то бы дал метров 500, но ведь каждый знает, что конструктор Густов Эйфель называл символ Франции - 300- метровой башней. Мы тогда взобрались наверх, смотрели на небо и думали, что можем зачерпнуть сероватое вещество ладонью. Казалось, что небо так близко, что просто нужно подпрыгнуть, и вот тебя поймают облака, и ты можешь прыгать, проплывать по земному небосклону. Мы постояли на мосту Нотр-Дам и по старинной поговорке кинули монетку в реку. А потом прогулочный катер по Сене. Казалось, что это ночь не кончалась. И вот она уже спала у меня на плече, а я просто смотрел и улыбался. Мне не хотелось будить такую красоту. Казалось, что это было просто чуждо для меня. Первую ночь мы провели на день пятый, около пролива Ла-Манш, между побережьем Франции и островом Британия. Местный отель для туристов, в котором и произошло всё это. Сначала поцелуи, почти всю ночь, одежда на полу. Два обноженных тела на кровати сгорали от страсти, эмоций, бурь или цунами чувств. Мы доставляли себе невероятное удовольствие. Эта ночь для нас была просто невероятной, как будто бы сама Афродита благословила нашу ночь. Но сладкие сны продолжались не долго. Сны оборвал бой курантов, раздавшийся недалеко от нашего окна.» - Хаус, ты опять спишь на рабочем месте! – Проговорил Уилсон. - Теперь я понял, что впивается в сердце острыми шипами. – Проговорил Хаус и взяв трость он просто вышел из кабинета, даже не посмотрел на друга. - Что это с ним? – Сам себе задал вопрос Джеймс и развел руками. Диагноз стоял и смотрел на меня, а я делала вид, что его просто не вижу. Я пристально смотрела на бумаги и делала вид, что читаю, хотя, что читать на пустой бумаге? Я не знала, что делать. Поднять глаза на него или нет? Как мне быть? Сердце болит и бьётся. Что же мне остается? Разорваться или дальше притворяться, что его не вижу. Но нужно его забыть. Я вернулась не для того, что бы упасть в его объятия. А для чего я приехала? - И вот только не делай вид, что меня не видела. – Он сделал первый шаг и открыл эту стеклянную дверь. Усевшись в кресло напротив, он даже не закинул ноги на стол. Что это с ним, куда делись прежние замашки? - Тебя? – Я быстро убрала бумажку, которую рассматривала. – Прости, была увлечена прочтением и не видела. Ты что-то хотел или просто так зашел? - Как твоя жизнь? Что у тебя нового? - Он совершенно меня не слушал, но я ответила в его стиле и даже не ждала ответа. - Прошло-то чуть больше года, но такое ощущение, что целая вечность протянулась не оставляя за собой следов. Это как говорят - если хочешь научиться любить, то научись сначала ходить по снегу, не оставляя следов. Но тут не любви, не чего.. Одна скукота. Вот так и проживу свой век, а потом умру. – Я посмотрела на лучшего врача госпиталя и взглотнула. В моём разуме было помутнение, да нет просто темнота, а потом резкий свет. Я хотела или разорваться или просто приблизиться к его губам и нежно поцеловать, но я не могла позвонить себе такую сладость. Это как плитка шоколада, для больных диабетом последний стадии, съешь хотя бы кусочек – умрёшь. А умирать мне, ой, как не хотелось. - Да что рассказывать? Всё стабильно. Всё скучно. Как всегда. Не жизнь, а тихая река без ветров, вьюг и других погодных неудач. - Спокойствие это хорошо. - С неким подобием улыбки, проговорил мужчина. - Вот только это начинаешь осознавать тогда, когда его лишаешься. - Спокойствие? Думаешь, что это нормально? Чем интересна эта скучная, однокартинная жизнь? Хотя.. Каждый ведь останется на своей волне и не изменит своего мнения. Так что споры здесь просто не уместны. –Я отвела взгляд от мужчины, мой взгляд теперь пал на потолок. Я закрыла глаза и резко вспомнила, что везла тебе подарок, с мыслью – главное не разбить. А ведь не разбила. - Я же тебе подарок привезла. –Я протянула руку за сумкой, как только коричневатая дамская сумочка оказалась на коленках, то по кабинету раздался секундный звук молнии. Я достала бутылку коньяка Hennessy PARADIS EXTRA, которая находилась в красной бумажной упаковке. - Это тебе, как только увидела, то сразу же подумала о тебе и не удержалась, чтобы не купить. – Я положила сумку на пол и поставила бутыль Хеннесси Парадиз Экстра на крепкую, деревянную, гладкую основу. - Ммм, ты еще помнишь, какой коньяк я люблю. - С открытой улыбкой проговорил Хаус, осмотрев упаковку подарка. – Ну, спасибо, Лиза. - Коньяк был сейчас весьма кстати, ведь практически каждый вечер он употреблял это напиток. Не только для того, чтобы расслабиться после напряженного рабочего дня и не мучиться бессонницей. Пил он преимущественно потому, что ему хотелось убежать от этой реальности, а это был такой простой и надежный способ. Забыться и забыть. Все то, что тебя окружает, все то, что было или будет, хотя разве будущее можно предугадать, а прошлое забыть? Диагносту порой все становилось настолько безразлично, что было смешно, собственную жизнь он воспринимал, как какой-то фарс, который создал сам же. На кой черт ему тогда понадобилась эта медсестра? Ведь было с самого начала ясно, что они не пара, в первую очередь ему было понятно. На тот момент в его сердце все еще жила я, и он решил, клин клином... Не получилось, Марта заняла место в его жизни, но не в его сердце, а моя персона, как будто бы околдовала его и поселилась прямо в сердце. Хотя, ему показалось, что он влюбился, но это быстро прошло. Молодая девушка пыталась как-то изменить устоявшегося взрослого мужчину, а Грег не хотел никаких перемен, в результате практически ежедневные скандалы и молчаливые размышления о том, где были мозги раньше. - Знаешь, мне приятно, что ты все еще обо мне думаешь. - Ну, у меня хоть и женская память, но я многое помню. А ты, Грег, разве сомневался, что я могу забыть твой любимый напиток богов? Мм? – Я проговорила это с искорками в голосе и в глазах. - Приятно? А вот это хорошо. Люблю делать людям иногда приятное. - После того, как я произнесла слово "приятное", то задумалась.. Где тут правда, а где тут ложь? Ведь я в последнее время, столько лгала, выдумывала, выкручивалась из любой ситуации.. Даже на отдыхе не удалось отдохнуть от всех лестных слов.. Но почему сейчас, именно сейчас я хотела говорить правду и только правду, пускай, где-то что-то я не скажу, что-то умолчу, оставлю у себя в памяти и воспоминаниях.. , но ведь всё не утаишь.- А я смотрю, ты стал тут местной звездой разбивающий сердца. - Иронично проговорила я. Вот зачем только я ляпнула эту глупую фразу? Ведь ляпнула просто из интереса. Что я хотела услышать в ответ? Простое молчание или, что-то другое. Прекрасно ведь понимала, что в ответ будет лишь тишина или простые не по делу слова, которые будут связаны в фразу. Может быть, кривую и не ясную, может быть не красивую, но ясную. Но он никогда не сказал бы прямой ответ, на прямой вопрос. А что тут говорить о вопросах с подвохам? - Лиза.. – Проговорил он и сглотнул. Его горло пересохло, как будто переел конфет или перепутал воду с мёдом и выпил целый стакан. - Хаус, водички? – Не дала я даже вымолвить ему слово. - Да, я, пожалуй, пойду выпью кофе. – Диагност встал и взял трость, а потом покинул кабинет. - Грег, сегодня не отменяется? – Задала вопрос самой себе. Хотя почему самой себе? Ведь у меня было столько собеседников: стены, потолок, пол, стол, компьютер, чашка, графин..