Поцелуй обреченности

Ночь окутала широкие просторы лондонского предместья. Слышно не было даже шороха, и тишина была способна заворожить самого беспечного обывателя. Луна освещала серебристую рябь небольшого пруда, в котором плавали беспокойные головастики, напуганные чем-то. Ветерок легонько проходил через открытое пространство, которое возникало на бескрайнем поле, что граничило с поместьями. Там жила значительная часть «лондонского света». Казалось бы, до них рукой подать, но это было обманом зрения, и не все было так просто. Однако для мрачной путницы не было преград. Она, молча, шла к своей цели, и знала, что ищет в столь ненавистном ей месте… Этой ночью в поместье графа Крамплботтома была особенно суетливая обстановка. Лакеи беспокойно метались по дому, а сам граф бродил из одного угла своей комнаты в другой, думая о предстоящей встрече. Сегодня должны были решаться важные вопросы. В комнате было необычайно чисто. Казалось, что слуги позаботились о каждой пылинке. Не спеша, в комнату графа зашла Хелена, гувернантка его дочери. - А, Хелена, это ты! - бодро заговорил граф – Я ждал тебя. - Что вы хотели, ваше благородство? – робко поинтересовалась она после столь неожиданного приветствия. - Ты позаботилась о Гретель? - Да, граф, она сейчас крепко спит. Я еле-еле смогла ее уложить. В последнее время она жалуется на бессонницу и тревогу. Не знаю, право, что на нее нашло, но я крайне обеспокоена этим положением дел. - Бедняжка, я знал, что ее увлечение романами не приведет к добру. Она стала слишком впечатлительной и много фантазирует. - Она еще ребенок, граф. Хоть и взрослый, но все же ребенок. - Думаю, я и без тебя это хорошо понимаю – раздраженно проговорил он в ответ - ты можешь идти. Я дам тебе указания позже. - Благодарю вас, граф – ответила немного обескураженная гувернантка ему в ответ. Хелена поклонилась графу и, не спеша, отправилась в холл. По дороге туда она размышляла обо всем, чему была свидетелем в последние дни. Слишком много всяких таинственных вещей происходило. Граф явно что-то не договаривал, а еще и наверняка задумал какой-то план! А малышка Гретель … с ней определенно что-то не так. Но тревожные думы гувернантки были прерваны внезапно появившимися парой лакеев, которые шумно о чем-то говорили, и ,прислушавшись, Хелена расслышала обрывки фраз о том, что к графу приезжает некто. Некто, кто является его «хорошим другом». Это еще более удивило ее, ведь у графа не было «хороших друзей»… В эту ночь Гретель не могла уснуть. Хелена насильно уложила ее спать, однако уйти в сон ей так и не удавалось. Какая-то тревога посетила сердце юного создания. Она печально созерцала, лежа в кровати и смотрела в потолок. Конечно же, это была не единственная ночь, когда юная леди предавалась думам, но сегодня они как-то особенно наполнили ее разум и просто не давали расслабиться ни на минуту. Мысли ее были посвящены пансиону, в котором она уже успела проучиться год. Думала о своей любезной подруге Анне, которая уже достаточно долго ей не писала. Некая таинственность в поведении отца также тревожила ее. Гретель не покидало ощущение, что что-то должно произойти, и возможно что-то нехорошее. А еще… еще недавно она услышала в своей голове голос! Голос! Это было чем-то прекрасным, чем-то наподобии щебетания соловья или песни ангела. Такого приятного голоса она не слышала даже в хоре центрального собора! Этот голос проник в ее сознание так неожиданно, также неожиданно как сталкиваются в битве бравые рыцари из самых самых романтичных историй, что она прочитала! Этот голос говорил о каком-то поле, о свободе, что-то упоминал об отце, но все было непонятно, как будто во сне. Гретель сжала в объятьях подушку – «Кто же это был? Откуда возник этот голос? Быть может, я больна?». Разум девушки был одержим теми прекрасными мгновениями, в которые сказочный голос прозвучал так таинственно и притягательно, а еще и так же элегантно, как паук, аккуратно строящий свою паутину, в которую попадется очередная жертва. Лунный свет проник в комнату юной леди через окно. Гретель вздрогнула, словно и не видела этот свет никогда. Едва слышно она привстала с кровати и подошла к окну. Облокотилась об подоконник и прислонила руку к холодному стеклу. Она любовалась тем прекрасным видом, что открывался из всех задних окон поместья, которые выходили из покоев господ. Трава на поле бесшумно колыхалась от легкого дуновения ветерка. Там не было ни души, ну или как казалось ни души. Такой тихой ночи Гретель в своей жизни еще не встречала и дивилась ей каждую секунду. Небо было облачным. Свет, исходящий от полной луны смазывался на том отверстии, что было в облаках, и позволяло ему проходить дальше и освящать ночное предместье. Облака то стекались в одну кучу, то наоборот растекались и расходились в разные стороны, подобно танцующим венский вальс парам на королевском балу. И вот, в это мгновение Гретель снова услышала голос, этот прекрасный шепот, от которого по телу шли мурашки, и внутри становилось почему-то тепло. Он говорил с ней, дарил ей ласковые слова. Почувствовав, внезапно пришедшее тепло, Гретель обняла сама себя, и наслаждалась этим. Нечто мистическое было во всей обстановке в комнате. Разбросанные по столу книги только добавляли остроту общему эффекту. От каждого произнесенного слова, дыхание у Гретель захватывало, и ей хотелось взлететь, и будь у нее крылья, она бы уже парила в небесах, освещаемая этим прекрасным лунным светом. Но что-то потревожило сердце прекрасной девушки, какой-то шум в коридоре! Это шумели лакеи. Кажется, они бежали к парадной двери. Вероятно, неизвестный гость графа Крамплботтома был уже на подходе. Но Гретель ничего не знала об этих срочных приготовлениях. Таинственный голос перестал звучать в ее голове, а сама она вдруг почувствовала внезапную усталость, словно даже истощенность, и поспешила вернуться на свое ложе. Тем временем прислуга графа Крамплботтома уже во всю носилась по двору: кто-то отворял ворота, кто-то спешил приготовить парадный вход для прихода гостя, кто-то заводил всех лошадей в конюшню, кто-то суетился в холле, пытаясь наладить освещение. И вот за изгородью послышался цокот господских лошадей. Они везли за собой роскошную карету, черного цвета, с замысловатыми узорами, сделанные вероятно искусным художником на заказ владельца. Карета ехала еще некоторое время, пока не остановилась возле величественных ворот у поместья Крамполботтома. Пару минут она стояла неподвижно, и словно пассажир ее пропал в небытие, однако через некоторое время послышалось движение, и дверца кареты раскрылась. Вышел оттуда довольно статный мужчина среднего роста, явно немолодого возраста, с темными волосами, аккуратной бородкой, режущим взглядом холодных серых глаз, одетый в великолепный черный фрак, однако без цилиндра. На ногах его была изумительная обувь, купленная, скорее всего в Париже. Он оценивающе окинул взглядом поместье, и немного покривив уголками тонких губ сделал несколько шагов по направлению к ошалевшим лакеям. Они от неожиданности даже обездвижились после долгой суеты. Таинственный гость же лишь обаятельно улыбнулся и произнес что-то нечленораздельное. Из кареты затем вышло еще пару человек, вероятно входящих в состав его прислуги, и их появление вселило в сердца робких лакеев хоть немного уверенности. Они тут же принялись должно встречать долгожданного гостя. Граф Крамплботтом был за чаепитием, когда ему сообщили, что гость прибыл. Он ждал его приезда, ведь встреча эта должна была решить многие проблемы. Отчитавшись перед дворецким, граф, окруженный запыхавшимимися горничными, отправился в свои покои, чтобы предстать перед прибывшими в парадном виде. - Лорд Браниган, граф Крампоботтом скоро прибудет к вам, вы можете пока побыть здесь. - Да, непременно – ответил гость беспокойному лакею. Лорд Браниган уверенно прошелся вдоль холла этого необыкновенного поместья, сочетавшего в себе нотки современного и в то же время чертовски старомодного интерьера. Присев в удобное кресло, он наблюдал, как трескаются угольки в камине, что располагался прямо напротив. Через некоторое время послышались шаги лакеев, а еще и графа, который спускался вслед за ними. Лакеи, остановившись рядом друг с другом, учтиво поклонились, и продолжали стоять, склонив голову в сторону лорда Бранигана. Граф же с немного самонадеянным видом направился в сторону гостя, который незатейливо при этом улыбался. - А ты не изменился, дорогой Генри, все также держишься с достоинством истинного дворянина! – торжественно заговорил лорд Браниган. - Мне лестно это слышать от тебя, любезный друг, также как и видеть тебя в качестве моего гостя. - Ну что ты! Право! Не стоит таких почестей, тем более что я явился не по первому твоему зову. - Ничего страшного, пока ты задержался, тут ничего не изменилось. - Правда? Даже ты ничего не передумал? - Нет, все также, как и было уговорено тогда. Я не менял своих планов. - Чертовски привлекательна мне в тебе твоя упертость, Генри. Ты прямо достойный сын твоего отца. Он бы тобой гордился. - Не припоминай об этом, Роберт. Я не хочу говорить об этом. - Ну, что ты так, я храню светлую память о твоем отце. Он очень много хорошего сделал для моей семьи. - Тем не менее это не помешало твоему отцу скупить все акции после его смерти. - Нууу, мой дорогой Генри, он не мог поступить иначе! От этого зависела судьба компании. Задержка поставок могла привести к неминуемому краху, а Ост-Инд потерпел бы из-за этого еще большие убытки. Но к чему я это все говорю? Ведь ты же сам это все понимаешь, и деньги не способны разрушить былую дружбу, верно? - Не знаю даже, могут ли они ее разрушить, но сделать сильнее точно смогут. Именно поэтому я и обратился к тебе со своим предложением. - И ты обратился по адресу, мой друг, ведь я всегда готов поддержать тебя. - Я плачу тебе за это слишком высокую цену, Роберт, и надеюсь, ты оправдаешь мои надежды. - Иначе и быть не может. После возникла некоторая заминка в беседе, пока господа поднимались в кабинет графа Крамплботтома. Лорд Браниган с любопытством рассматривал все картины, что были на стенах в коридоре, ведущему в заветный кабинет. На них были изображены представители дворянского рода графа. Но среди них и были те картины, что оставил когда-то графу его лучший друг, художник, умерший от тяжелой болезни после поездки на Восток. Когда они оказались внутри кабинета, лорд Браниган сразу обратил внимание на шпагу, которая висела на стене: - А, это та самая, которой он гордился. - Да, ты не ошибся. Это именно она. - Любимые предметы своих былых владельцев делают их бессмертными – с каким-то вялым позывом ответил лорд Браниган. - Ну что же. Приступим к делу? – заметил граф - Пожалуй, так будет верно - согласился лорд, ехидно при этом улыбнувшись. Некоторое время лорд Браниган и граф Крамплботтом обменивались кучей бумаг и обсуждали вопросы об акциях компании. Скорее всего, лорд Браниган собирался продать своему другу часть акций от компании. Но что же граф Крамплботтом отдаст ему взамен? Какую цену он заплатит за это? Все встало на свои места, когда с бумагами вопрос был решен. Лорд Браниган улыбнулся также, как в тот момент, когда стоял у входа в поместье. - Значит ты все-таки понял, что назад дороги нет? - Все верно, Роберт. Я выполню свое обещание. - Ты уже сказал Гретель, что выдаешь ее замуж за меня? - Еще нет. Но планирую сделать это в скором времени. - Советую тебе поспешить. Пока сердце юной нимфы еще никем не занято – усмехнулся лорд Браниган. - А как же ты? - Я – само собой, но эти современные юные барышни всегда только и мечтают, что о прекрасных рыцарях, о которых читают в своих столь горячо любимых романах. - Да, пожалуй, больше чем книги, эта негодная девчонка ничего не любит. - Думаю это не проблема, со временем, этим «больше» стану я. Граф лишь вздохнул и посмотрел в окно. - Удивительно тихая ночь сегодня. - Да, ночь достойна быть описана великим поэтом. - Не знаю, но в последнее время, ночи пугают меня, как будто что-то зловещее прячется в тех рощах. - Не тревожь себя, Генри. Эти думы мучают тебя из-за твоей усталости. Лучше подумай о том, как будешь совершать свои первые вклады – при этом лорд Браниган многозначительно подмигнул. Граф сухо кивнул и продолжал смотреть в окно, затем обернулся и посмотрел на гостя. Лорд Браниган же поднялся с мягкого сидения возле стола графа и поклонился ему, сказав о том, что пришло время ему покинуть поместье. Граф распорядился о том, чтобы лакеи проводили гостя, а сам отправился в покои. Присев на ложе он посмотрел на прекрасный портрет его покойной жены, взгляд которой мог будоражить сознание. Пожалуй, это была одна из тех причин, почему горничные побаивались этой комнаты, ведь от одного вида портрета отдавало чем-то мистичным, и стыла кровь в жилах, но граф находил здесь только упокоение. Это был единственный портрет представителя семейства графа, который не висел в холле. Затем граф перевел свой взгляд на великолепную люстру, которую он приобрел сравнительно недавно у одного дельца из Америки и напряженно дышал. Вскоре он лег на кровать и закрыл глаза, представив себе ту картину, которую представлял каждый раз, когда собирался проникнуть в царство Морфея. Вдруг неожиданно раздался шум из коридора. Это было похоже на разбившийся горшок с комнатным растением. Граф не придал этому особого значения, думая, что это лакеи опять что-то натворили, а там, на той стороне, возле разбитого горшка, стояла, тяжело дышащая, Хелена. Сегодня она узнала слишком много. Больше, чем ей следовало знать…