14 сентября
Номер гостиницы, который Данбурит снял для младшей дочери, сиял чуть ли не первозданной чистотой. В этом вопросе Кайто был непреклонен: у его семьи, у его любимых девочек, все должно быть лучшим. И Усаги была полностью согласна с отцом. Хотя это совершенно ей не мешало раскидывать фантики от столь любимых ею шоколадных конфет с орехами по всему дивану. «Для этого существуют уборщицы», — тут же подумала уже брюнетка, ловко закидывая за диван очередную бумажку. Манеры избалованной и всемогущей дочери главы мафиозного клана Усаги нацепила на себя крайне быстро. Все-таки столько лет она была «дочерью» директора школы, и пусть Кенджи был не самым богатым и влиятельным человеком, но все же и его слово что-то значило. Особенно в мире науки. Подпольной науки, как узнала девушка чуть позже. Сказать, что она была расстроена, узнав, что Кенджи ей не отец, было не совсем верно. Скорее наоборот, Кайто пришелся ей по душе куда больше, чем человек, растивший её с младенчества. То ли сказывались гены, то ли еще что-то, с Данбуритом Усаги нашлаобщий язык в первые полчаса знакомства. Потом, правда, долгое время размышляла и удивлялась, как мать, влюбленная в такого человека, как Кайто, смогла выйти замуж и прожить много лет вместе со скучным и примитивным Кенджи? Но потом поняла, выбора не было. Кайто был потерян, как казалось Икуко тогда, навсегда, а рядом был, пусть и не сильно интересный и веселый, но надежный Кенджи. Усаги саркастично улыбнулась, воскрешая в своей памяти образы обоих отцов. Высокий, светловолосый Кайто, от которого так и веет силой и властью, и тихий, неприметный брюнет Кенжди. Разница, как говорится, на лицо. Девушка не испытывала никаких угрызений совести, когда спокойно и осознанно предавала человека, которого долгие годы считала отцом, который растил ее, играл с ней, с которым она делилась своими переживаниями и чувствами. Усаги просто вычеркнула его из своей жизни, место любимого отца, друга, советчика теперь занял Данбурит. И девушка понимала, какую власть имеет Кайто. Чувство вседозволенности пьянило ее. Когда-нибудь империя, построенная отцом, перейдет к ней. И тогда… Что будет тогда, Усаги еще сама слабо представляла, но что будет что-то грандиозное — она знала точно. Девушка оглядела комнату в поисках бутылочки любимого розового вина. К нему ее, кстати, пристрастил Данбурит, хотя Икуко и возражала, но против любимой дочери и любимого мужчины не устояла. С тех пор Усаги, не в присутствии матери конечно, частенько одна открывала бутылку вина и наслаждалась. Как сказал отец: «Нужно прививать девочке вкус и манеры аристократки». С манерами было туговато, а вот со вкусом все в порядке. Усаги уже с легкостью различала, чем отличается розовое вино из Прованса от такого же, но из Пенедеза. Но учится было еще чему, да и сама девушка собиралась в скором времени попросить отца обучить ее всем премудростям управления кланом Эйс. Размышления Усаги прервал телефонный звонок. Девушка взяла телефон и с некоторым удивлением увидела выбившееся на дисплее имя. Нару. Новоявленная брюнетка загадочно улыбнулась и, подняв трубку, ласково сказала: — Нару, привет. Рада тебя слышать. — Усаги, привет, — на том конце провода судорожно закашляли. — Как у тебя дела? — Все в порядке, - Уса, не переставая улыбаться, отхлебнула вина. — Ты просто так звонишь или что-нибудь хотела? — Я… тут, — рыжеволосая явно нервничала, в отличии от своей собеседницы. — По делу. Мне с тобой нужно встретится. Ты не против, если я приду к тебе сейчас? — Не против, — улыбка Усаги стала еще шире. — Только знаешь что, я сейчас не дома, а в гостинице. Так что приходи сюда, номер 246. Найдешь или за тобой заехать? — Я найду, — поспешила ее заверить Нару. — Скоро буду. Усаги отключилась, широкая улыбка не покидала красивого лица. «Ну что же, мисс Нару Осака, вы сами выбрали свою судьбу». Недолго думая, девушка набрала знакомый номер. Трубку сняли со второго гудка и голос отца настороженно произнес: — Что случилось, Усаги? — У меня в номере скоро будет Нару Осака, родная племянница Ворона, — быстро отрапортовала брюнетка. — Пришлешь мне кого-нибудь? — Ты у меня умница, — голос отца потеплел. - Жди, через полчаса к тебе подъедут. — Спасибо, папа, — тихо засмеялась девушка. — Удачи. Перед тем как в трубке раздались короткие гудки, Усаги успела услышать низкий смех отца. Девушка довольно улыбнулась. «Счет два-ноль в мою пользу, Ворон».***
15 сентября — И куда мы, черт тебя дери, идем? — раздраженно спросил Нефрит. — Терпение, Звездочет, терпение, — засмеялась Макото. — Разве ты не знаешь такого слова? — Да плевать я хотел на терпение, — шатен был в бешенстве. — С Алмазом может случится все что угодно, а я даже не смог ему помочь. Блондинка обернулась и внимательно посмотрела на мужчину. От самовлюбленного, порочно красивого и эгоистичного Масато Санджойна не осталось ни следа. Перед ней стоял напуганный, но все еще решительный Нефрит. «Как тогда, когда мы познакомились», — промелькнуло у девушки в голове. — Не злись, — ее голос стал куда мягче, чем до этого. — Я знаю, где Алмаз. — Что? — удивлению Нефрита не было предела. — Но откуда? — Совсем недавно, твоя рыжая подружка Нару проболталась о том, что у дяди есть закрытая частная лаборатория. Узнав о похищении Хино, я подумала, кто же это мог быть? И на ум кроме Ворона не пришел никто. Только Джиба питает нездоровую страсть к Рей, ну кроме самого Алмаза. Я проследила за Вороном, конечно же так, чтобы он меня не заметил. Он остановился в небольшом доме, на окраине Токио. — Ты уверена, что Алмаз там? — нетерпеливо перебил ее Неф. — Я бы просто так тебя не срывала бы, — обиженно процедила Мако. — Он в подвале. — Почему же ты его там оставила? — взорвался шатен. — Ты совсем идиот? — рявкнула блондинка. — Там пять охранников снаружи, около пяти внутри, не считая врачей, которые находятся в лаборатории. И сам Ворон был там. Я по-твоему совсем ненормальная лезть под пули? Одна я не справлюсь, но с тобой запросто. Вспомним былые времена? — Алжир? — подмигнул вмиг остывший Нефрит. — Или тебе по душе Детройт? — Мне Милан больше нравится, — подхватила игру Мако. — Где ты оставила оружие? — резко сменил игривый тон на деловой Нефрит. — И не говори мне, что не подумала об это заранее. Не поверю. — В лесу, в паре километров от дома Джибы, — улыбка исчезла с лица девушки. — Пойдем быстрее, нам нужно успеть. Алмаз может долго не выдержать. 16 сентября Англия, частная клиника Берилл уже который день не могла спать. Каждую ночь, закрывая глаза, молодая женщина знала, сегодня во сне она увидит одного из тех троих, которые мучали ее племянницу. Она уже знала имена, знала, что одним из людей, хотя и людьми их было трудно назвать, был Соичи Томо, отец Хотару. Как отец мог сотворить ТАКОЕ с собственной дочерью у Берилл просто не укладывалось в голове. Но Соичи всегда был слишком амбициозен, слишком горделив и упрям. Он всегда ставил интересы науки выше собственной семьи, выше жены, выше дочери и сына. И Берилл с ужасом наблюдала, как Джедайт, милый светловолосый ангелочек, становится похожим на своего отца — хитрый, изворотливый, умный, мстительный. Берилл понимала Каори, которая влюбилась в Соичи без памяти и следовала за ним повсюду: Африка, Англия, Америка, Япония, Камбоджи, Китай. Где чета Томо только не была! Постоянные переезды, смена климата, болезни — это и подорвало здоровье и так хрупкой Каори, женщина слегла. Берилл, так и не вышедшая замуж, слишком были свежи воспоминания о предательстве единственного мужчины, которого она любила, взяла девочку, а заодно и Джедайта, сына Соичи от предыдущего брака, под свою опеку, предоставив Томо полностью окунуться в мир непонятной ей науки. Но через пару лет, к ужасу женщины, Соичи вернулся, правда только с одной целью, забрать Джедайта. Хотару была совсем крохой, поэтому еще на два года осталась жить с теткой и больной матерью. Для Берилл эти дни, проведенные в постоянных играх и развлечениях с Хотару так и остались самыми яркими и лучшими воспоминаниями в жизни. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это время для Берилл. Соичи вернулся и забрал с собой дочь и жену. Долгих пять месяцев она не слышала и не видела никого из Томо, пока однажды Соичи не вернулся. Напуганный, обескураженный и разбитый, он вернулся вместе с Джедайтом и Хотару. Каори с ними не было. Томо объяснил убитой горем Берилл, что Каори погибла при обвале декораций на съемках фильма, на которых присутствовали они с дочерью. А Хотару с того момента перестала разговаривать, погрузилась в себя. Соичи так и не дал Берилл никаких объяснений в том, что случилось с девочкой. Мужчина отделывался лишь общими фразами о том, что девочка пережила глубокий шок от смерти матери. И лишь однажды Берилл стала невольной свидетельницей жаркой ссоры Соичи и Джеда. Молодой человек, всегда такой спокойный и рассудительный, кричал на отца и обвинял его в жестоком обращении с собственной дочерью, в непомерном желании прославится, наплевав на собственных детей. Именно тогда Берилл услышала страшные слова «эксперименты над людьми». Именно с того дня Джедайт Томо порвал все связи с отцом. И лишь спустя какое-то время начал изредка отвечать на звонки. Размышления женщины прервал телефонный звонок. Берилл подняла трубку и приглушенно сказала: — Я тебя слушаю. — Соичи едет в клинику, а вместе с ним едет офицер полиции Токио Рей Хино, — так же тихо ответили в трубке. — Ей можно доверять. — Разве тут кому-нибудь можно доверять? — горько спросила Берилл. — Хино можно, — уверенно ответили на том конце провода. — Не волнуйся, Бери, в этот раз мы защитим Хотару. Я тебе обещаю. — Придется лететь в Японию? — задала женщина главный вопрос. — Думаю, что да, — голос стал пропадать. — Ни о чем не волнуйся, я обо всем позабочусь. Берилл только тяжело вздохнула и отключилась. Что же, она давно разучилась доверять людям, но сейчас выбора просто не было. Нельзя, чтобы с Хотару что-нибудь случилось. Она не позволит Соичи сделать что-нибудь с ее дорогой девочкой. Больше не позволит.