Нелёгкий выбор.

Задумывая чёрные дела На небе ухмыляется луна. А звёзды, будто мириады стрел. Ловя на мушку силуэты снов, Смеётся и злорадствует любовь И мы с тобой попали на прицел.(с) Агата Кристи – Черная луна.       Дрожащими руками Марина набрала номер Юльки, на всякий случай оглянувшись перед этим на мужчину, которого она с охранником салона – Славиком, что по счастливому стечению обстоятельств пришлёпал на работу на десять минут раньше обычного, притащила полчаса назад к себе домой, попутно набирая ещё при этом и скорую: — Тут человек кровью истекает! — нервным голосом тараторила девушка по дороге. — Приезжайте скорее! Куда? Да-да, сейчас… — само собой Марина назвала свой адрес, ведь оставить раненого на улице в беспомощном состоянии она не могла. Совесть не позволяла. — «А вдруг бы он погиб из-за того, что никто ему не помог?» — размышляла девушка. — «В этом чёртовом городе люди стали такими чёрствыми… что большинство плюнут и пройдут мимо!»       Голос Галиевой был сонным: — Психиатрическая — проскрипела приятельница в трубку, подавив зевок. — Самое оно! Юля!!! Юлечка! Милая! Мне нужна твоя помощь! — бормотала Марина, тревожа приятельницу не на шутку. — Что случилось, блин? Какой такой павлин-мавлин? — Само собой получилось в рифму. Сон Юлии исчез как мираж. Она даже привстала с кровати на локте. Такой тон, такой пассаж и нарастающее нервное напряжение у рассудительной Вересовой не могли появиться беспричинно. — Юля! У меня в квартире мужик из параллельного измерения! — Ты с дуба рухнула, что ли? — посмеялась журналистка. Скепсиса ей было не занимать. В редакцию газеты, где брюнетка проходила практику, периодически заглядывали разношерстные типы, один другого краше. По некоторым даже явно плакали санитары Кащенко, а из кого-то утром вышла сущность в виде гномика. — Ты серьёзно? — Серьёзнее некуда! — Брось… ты меня разыгрываешь. Ты ТВ3 пересмотрела? — Я не шучу! — девушка нахмурила брови, ещё один раз бросив тревожный взор на лежащего на постели незнакомца и стиснув мобильник, продолжила, — я сама видела, как он и ещё один колоритный персонаж, появились из пыльного вихря на пустой дороге! Из ниоткуда! Мне-то ты веришь? Пока умишком я не поехала! — перешла на шёпот Вересова. — Не ори… щас приеду! — хихикнула. — Что бы там у тебя не было сверхъестественного, зови Винчестеров. — Приезжай как можно быстрее! Самое интересное я расскажу тебе не по телефону. Вернее так – это не телефонный разговор. — Заинтриговала. Хотя… сильно сомневаюсь, что это не какой-нибудь перепивший бомжара. Лучше бы ты его в полицию сдала. Поостерегись! Нехрен всяких нарков в дом тащить! Ты же как маленькая... Всё людям веришь, да помогаешь им. А это, солнышко моё, в нашем мире не всегда безопасно! — Насрать! — Охо-хо… Через час после этого телефонного разговора Юля добралась до подруги и, сдвинув бровки домиком, слушала задушевную истерику Вересовой о том, что тип, лежащий в диком отрубе на постели, пришёл из иных миров, вместе с другим, не менее милым чудиком. А скорая, что приехала на вызов, обнаружила у вырубившегося мужика вместо глубокой кровоточащей раны на правом боку, с которой следовало бы сразу госпитализировать пострадавшего, лишь четыре узенькие царапины на разошедшемся шраме, который, по мнению медиков, мог быть нанесён каким-то хищным животным. Львом или тигром, например. Вот только беда в том, что большие кошки по Москве просто так не гуляли по улицам, а одетый в странную изорванную одежду мужик едва ли походил на дрессировщика. — Скорее на реконструктора или… — Юля задумалась, припоминая словечко — О! Ролевика! — Да? — Ну… по долгу написания статеек, встречалась я с такими ребятками. Интересные, кстати. А этот, — Галиева указала на беловолосого, — один в один. И мечи эти… Будто настоящие. Что ему так поплохело? — Невероятно, но факт! Фельдшер, что приезжал, сказал мне, будто у него большая потеря крови. Вот только непонятно каким образом он её потерял. Рубашка и куртка все в крови, но на теле лишь царапины... — Вздохнула Марина. — Ох уж шрамы эти… у него же вся спина, грудь и руки в шрамах! Как рубаху расстегнули, так пиздец! Даже на лице… — блондинка покосилась на розоватый рубец пересекающий левый глаз мужчины и доходящий до середины щеки. Он был явно свежим, если так можно выразиться. Заживший совсем недавно. При том, эта полоса нисколько не портила незнакомца, а казалось, что даже наоборот. — Шрамы украшают мужчину, детка. Может его вампиры покусали, м? — Юлька пыталась держать на лице серьёзную мину, но ей это категорически не удавалось. — Может… — задумчиво и абсолютно серьёзно выдала Марина, хмуря брови, но после, поняв, что подруга над ней попросту издевается, фыркнула, — да ну тебя, блин. В любом случае, знаешь что? Я не могу пройти мимо. — Мир не без добрых людей… Будем собирать униженных и оскорблённых, как в романе Достоевского. — Вот, да! Но я видела, видела, твою дивизию! Как из раны на боку у этого парня кровь не просто сочилась, а капала на асфальт! И я даже тебе могу показать, как независимому журналисту, то место, где была кровь, и где появились эти двое. Да следы могли там и до сих пор остаться… Накатаешь статейку! — Не смеши мои подковы! Кто это будет читать? Я тебе не жёлтая пресса. Что ты мне хочешь сейчас доказать? — закатила глаза подруга, — что раны тупо сами собой затянулись за час-полчаса? — Да! — Маринк… шутка затянулась, — позитив Юлии сменился на обычную мрачность, — заканчивай. — Если бы я могла… — М… Ясно! — несколько разочарованно вздохнула Галиева. — Я пойду, пожалуй, домой. Зря ты Святослава-то отпустила… Славик хоть и куль с дустом, но зато вынесет кого хочешь, этакая шкафина. Это его хлебом не корми! Точно. Мало ли, очухается этот кент и пиздец летучей мышке. — Вряд ли… Сегодня точно… да и видно по нему, — Марина заглянула в бледное лицо, от которого, казалось, отхлынула вся кровь. — Парню явно не до приключений. Он же на труп похож! Чудом, что дышит! — Не зарекайся. На твоём месте я бы побоялась ночевать хуй пойми с кем, да ещё и в одной двушке. — Ну, так это… Может быть ты со мной останешься? — Нееет! — отмахнулась — Не подбивай меня на свои авантюры!