1991 год

- Отвечай! – взревел серебряноволосый мужчина, поднимаясь со своего места. Пошатнулся и оперся рукой о стену. - Это я, Америка, - подобрав, наконец, слова и отвисшую челюсть, отозвался Альфред. И на всякий случай чуть отступил назад. - Америка? – русский запрокинул голову и разразился тем самым безумным смехом, от которого так хотелось сбежать отсюда без оглядки. Отсмеявшись, Россия метнул на нежданного гостя ледяной взгляд. - Зачем ты здесь? Или тебе всё еще мало? – каждое слово сочилось ненавистью. Оттолкнувшись от стены, он вновь качнулся к столу и зашарил по нему в темноте. Наконец, его ладонь схватила бутылочное горлышко и русский мрачно улыбнулся, а Америка от этой улыбки вздрогнул. «Страшен, как смертный грех. Во всех смыслах. Но теперь отступать точно поздно». - Ты знаешь, почему я приехал, - произнес Альфред, стараясь ни на мгновение не выпускать Россию из вида и искренне надеясь, что голос у него не дрожит. - Конечно! Чтобы позабавиться! – прорычал Брагинский, стискивая бутылку так, что стекло не треснуло только чудом. – Ты получил, что хотел. Теперь заявился, чтобы посмеяться над проигравшим! – Фиолетовые глаза метали злые огни, - Но ты дорого за это заплатишь. Забывшись при виде этой злобы или отчаянья, Америка метнулся вперед и схватил русского за плечи. - Довольно! Прекрати! Россию эта внезапная близость разозлила еще сильнее – он попытался отпихнуть американца, но не тут-то было. За мальчишеским обликом и повадками у того всегда скрывалась немалая сила. - Ты ошибаешься! - Пошел прочь, - ответил Россия со всё тем же злым смехом, - Навязчивый идиот! Как мне хочется, чтобы ты ответил за все! Чтобы ты, сопляк, рыдал и умолял! Чтобы молил меня о пощаде, которой не получишь! Стиснув зубы, Америка крепко тряхнул Россию за плечи, надеясь все же привести его в чувства и заставить выслушать. - Иван, пожалуйста… Я… я пришел, чтобы помочь тебе… Раздался громкий звон и от темных стен гостиной отразился вскрик – Брагинский со всей силы опустил Альфреду на голову бутылку. Тот на миг даже остолбенел – перед глазами проплывали белесые пятна, по лицу и одежде стекала остро пахнущая, едкая водка, в быстро темнеющих от крови светлых волосах застряли осколки. Но каким-то чудом Америке удалось удержаться на ногах. - Не смей называть меня человеческим именем, - медленно произнес русский, - Ты не имеешь права называть меня «Иван». В его голосе прозвучала все та же желчь, но когда мельтешение искр перед глазами у Альфреда прошло окончательно, то он увидел, что Россия выглядит… усталым. - И-Иван… - вновь начал Америка, понимая, что рискует получить еще раз, пусть и кулаком. Но все, что сейчас действительно имело сейчас – завладеть вниманием России. – Я здесь не только, как Америка, но и просто как Альфред. Я хочу помочь. Знаю, что ты ненавидишь меня - и имеешь на это право. Я тоже ненавидел тебя, но я никогда не хотел видеть тебя таким… Сейчас все прошло. Война закончена, и я хочу быть твоим другом. В России от этих слов лишь вновь вспыхнула ярость. Как только у этого мальчишки хватило наглости - после стольких лет взаимного страха, ненависти, интриг, шпионских игр и близости атомной войны - заявиться к нему домой, чтобы нести такую наглую ложь?! Со стремительностью и точностью, которую трудно было ждать от кого-то столь захмелевшего, Россия схватил американца за горло. Тот испуганно вскрикнул и попытался высвободиться, но затянутая в ткань рука держала крепко. - Ты не слышал, что я сказал?! – взревел русский, поднимая Америку в воздух, - Как ты посмел сюда явиться и лгать мне прямо в лицо?! - П-пожалуйста, - прохрипел Альфред, изо всех сил пытаясь вырваться. Каждое слово обжигало гортань, как наждак, но молчать сейчас тоже было самоубийством, - Я н… тольк… слушай… В следующий момент он рухнул на пол, закашлялся, подавившись воздухом. По лицу текли тонкие ручейки крови, срывались каплями с подбородка на пол. Россия смотрел на него сверху вниз, почти не мигая. В правой руке поблескивала взявшаяся словно из ниоткуда труба и, судя по тому, как она покачивалась – у России буквально руки чесались ее использовать. - Хорошо, Альфред,- насмешливо произнес Россия, особо выделив его человеческое имя, - Говори. У тебя ровно минута, прежде чем я вышибу тебе мозги. Все так же не разрывая зрительного контакта, как если бы имел дело с диким животным, Америка поднялся с пола. - Я знаю, что ты ненавидишь меня за роспуск вашего союза. За то, что все тебя оставили. Знаю, что ты устал, не знаешь, что будет дальше и страдаешь от одиночества. Но, пойми, я никогда не ненавидел… тебя. Я ненавидел то, что ты делал, ненавидел твое руководство, но не тебя, Иван, - на щеках юноши проступил легкий румянец. Он и сам не мог поверить, что говорит все это, но это должно было быть сказано, - Теперь все иначе. Я хочу помочь тебе – если ты позволишь. Ты не должен оставаться один… - Он неловко улыбнулся и протянул русскому руку. – Давай перевернем эту страницу, Иван. Россия молча смотрел на протянутую ему ладонь, светлый металл в его руке опасно блеснул. О том, как он воспринял эту речь, можно было только гадать. Альфред надеялся, что Брагинский ответит на рукопожатие, но что-то в глубине души подсказывало, что с большей вероятностью он на своей шкуре узнает, как болезненно может бить это внешне забавное «оружие». Труба взлетела вверх и Америка, не выдержав, зажмурился. Металл ударился о пол, и Альфред, медленно разлепив глаза, взглянул на Россию с удивлением. Тот долго молчал, и Америка молчал тоже – и только теперь он по-настоящему осознал, как мертво и тихо в этом большом доме. Тишину внезапно разорвал смех: - Значит, хочешь дружить? Почему я должен верить в этот…бред? - Потому что это правда! Я ведь приехал сюда, Иван! Потому что не знал, что с тобой! Я волновался о тебе… Зрачки фиолетовых глаз расширились: - Договаривай. Америка опустил было руку, но Россия остановил ее, схватив за запястье. - Я-я думал, что ты умер… или что-то еще. А когда ехал сюда - гадал, чего хочу больше: помочь тебе или оставить страдать, и понял… что все же желаю тебя спасти. Я пытался убедить себя, что это нужно ради всеобщего блага, но, полагаю, что причина была более… личного свойства. - Альфред… - похоже, теперь была очередь России путаться в словах. Он пристально, почти отчаянно всматривался в лицо американца, пытаясь найти хоть любой признак лжи. Не находил и это сбивало его с толка. – Что ж, раз так… то давай дружить. Это было настолько неожиданно и даже странно, что сначала Альфред решил, что ему послышалось. - Иван? Ты действительно… Россия тяжело вздохнул и, как-то разом обмякнув и ослабев из-за схлынувшего адреналина, привалился к стене: - Да. Ради моего народа пора покончить с прошлым, чтобы отдохнуть и пойти вперед. Я хочу тебя ненавидеть, я должен тебя ненавидеть, но я не могу заставить себя забыть, что роспуск Союза – не только твоя вина, но и моя. Просто тебя обвинять легче. Это был мой выбор, выбор моих боссов и моих людей… Я сам давно понял, что добром это все не кончится…. Но тогда у меня была семья. А теперь они все ушли… - Я помогу, чем смогу, Иван. Если тебе потребуется компания, чтобы сходить в кино, куда-то поужинать или захочется просто поговорить… даже о политике. Тем более что мой босс тоже хочет хороших отношений между нами. Этот путь не будет легким, но мы можем доверять друг другу…Холодная война закончилась, и это возможность для нас обоих начать все заново… На губах России появилась улыбка – едва заметная, зато на этот раз настоящая. - Что ж, тогда оставим прошлое… и пойдем в будущее. Где нам не придется бояться друг друга. И Альфред…? - Да? - Прости за это… недоразумение.

***

На этой «ноте» я данный цикл завершаю. Большое спасибо за внимание и комментарии! Если кому-то хочется почитать еще что-то переводное про этот исторический период, то могу посоветовать «Идеальную окружность»: https://ficbook.net/readfic/58365 Если найдете в АНГЛОфендоме еще что-то интересное на эту тему – несите. :)