Bring Me The Horizon – Deathbeds That little kiss you stole It held my heart and soul And like a deer in the headlights I meet my fate Don't try to fight the storm You'll tumble overboard Tides will bring me back to you
Итачи мог простить брату всё: его вечную озлобленность, презрение ко всему миру, зарвавшееся, в высшей степени эгоистичное поведение, наплевательское отношение к собственному здоровью и жизни, беспричинную ярость, ненависть к нему самому просто за то, что старший Учиха существовал. Мог простить и посмотреть сквозь пальцы на всё, кроме того, что Саске сделал с Наруто. - Прости меня...прости меня...Итачи, прости меня... - безостановочно шептал Узумаки. Он раскачивался из стороны в сторону на больничной табуретке и смотрел застекленевшим, мутным взглядом на обтянутую бледной тонкой кожей чужую кисть. - Прости меня...прости меня...прос... - Наруто, хватит, - севшим голосом вымученно прервал Итачи, с тупой болью в сердце всматриваясь в красные опухшие глаза с глубоко залегшими под ними синяками дрожащего блондина, в его, будто выбеленную в один миг, нездорового цвета кожу, в застывшее в неестественной скрюченной позе тело. Узумаки бесшумно закрыл рот, облизывая пересохшие, искусанные в кровь губы. По осунувшемуся лицу тонкими полосами пробежали слёзы. Наруто не чувствовал их, не контролировал и совершенно не обращал внимания на то, что, в принципе, с ним происходило. Он ощущал лишь жгучее, невыносимое чувство вины, разрывающее стенки его грудной клетки изнутри, и просто молил про себя о том, чтобы его услышали. Итачи отвернулся, свободной от капельницы рукой размазав по щекам собственные слезы, выступившие в уголках раскосых глаз, которые были ему уже настолько привычны за последние недели, что старший Учиха более не пытался их скрыть. Он очнулся в переполненной приемной местной городской больницы глубокой ночью среди ещё четверых экстренно поступивших пациентов. Первое, что он увидел, едва найдя в себе силы на то, чтобы открыть глаза, был душераздирающе рыдающий над ним Наруто, при виде которого Итачи испытал такую физическую боль, что тут же отключился снова, не издав даже звука. Во второй раз он проснулся уже утром, обнаруживая себя в индивидуальной палате со всеми удобствами, которые только могла позволить себе обычная муниципальная больница. Тогда, собрав себя воедино практически по кусочкам, старший Учиха приподнялся на локтях, ощущая давление чужого тела на своих коленях: Наруто провел с ним весь прошлый вечер, всю ночь и утро, продолжая сотрясать воздух надрывными всхлипами, то и дело переходящими в паническую истерику. Итачи ничего ему не сказал. Он просто смотрел на подрагивающие от рыданий ссутулившиеся плечи, склонившуюся к его ногам светлую макушку и не мог и рта открыть. Потому что было невыносимо больно, а ещё дико страшно, ибо собственное чувство вины не давало покоя, будто намертво склеивая губы, придавливая к больничной кровати, не позволяя сделать и полноценного вздоха. - Итачи, я...не знаю как...как... - всхлипывая, снова начал Наруто, с трудом выговаривая слова. – Пожалуйста...пожалуйста, помоги мне простить...самого себя, - на выдохе взмолился он, совершенно не отдавая себе отчета в том, что слова его походили на бред сумасшедшего. Узумаки потерял счет времени ещё тогда, когда орал на всю улицу, будто при пытках, склонившись над обездвиженным телом Учихи, ошалело оглядываясь по сторонам, теряя всякий здравый смысл, не зная, что ему делать. Скованный липким оглушающим страхом мозг отказывался работать вовсе, и Наруто не догадался даже позвонить в скорую. Не догадался позвонить вообще кому-либо. Он просто кричал о помощи, сидя на мокром холодном снегу, не переставая дергать никак не реагирующего Итачи за плечо. И он чувствовал себя обязанным по гроб жизни тому случайному прохожему, который откликнулся на громкую истерику. Тот мужчина сориентировался сразу, когда понял, что от заикающегося и задыхающегося от паники парня не добьется никакой нужной информации. Он тут же вызвал бригаду скорой помощи, а так же пошарил в телефонной книжке Итачи, прося подоспеть на подмогу первого, кого увидел в записях последних звонков – Дейдару. Тсукури примчался через несколько минут, потому как находился поблизости. А Наруто наблюдал, превозмогая сковавший его по рукам и ногам ужас, за идеально и безукоризненно одетым в дорогую брендовую одежду молодым красивым парнем и чувствовал, что ему совершенно наплевать сейчас на то, что именно этот человек стал причиной краха их с Итачи счастья. Он скомкано, но искренне рассыпался в благодарностях, утирая ладонью собственные сопли, когда Дейдара сунул увесистую пачку денег глав врачу больницы, и Учиху тут же перевели в отдельную палату. С тех пор Узумаки не затыкался вовсе, словно спятивший шепча одни и те же слова о прощении будто заезженная пластинка. - Наруто, ты не виноват, - спустя долгие минуты молчания болезненно выдавил из себя Итачи, сглатывая вязкий ком в горле. – Прекрати извиняться немедленно. Не убивай меня ещё больше, прошу тебя. Старший Учиха не врал и действительно не считал виновным никого, кроме самого себя. Если бы он изначально предупредил, хотя бы дал знать одним сухим предложением о том, что с ним и почему он больше не сможет вернуться, то все было бы по-другому. Наруто просто ребёнок, ещё глупое, доброе дитя, потерявшееся в своих противоречивых чувствах. Наивный мальчишка запутался сам в себе под влиянием стольких факторов, обрушившихся на него практически в один момент. Неудивительно, что он пошел на близость с Саске, ведь младший Учиха сократил боль Узумаки одним лишь своим присутствием, давая взамен что-то стоящее, впервые открываясь кому-то сам. И неудивительно, что у них теперь были друг к другу чувства. Итачи все это знал, все это уже проанализировал за несколько долгих часов, пока Наруто дрожащими руками обнимал его колени. Знал, да вот только не мог смириться. - Прости...что убиваю тебя, - снова тихо проговорил слова извинений блондин, опускаясь к своим коленям, сильно жмурясь до появления белых мушек перед глазами. - Я болен, Наруто. Смертельно болен, - на одном дыхании признался Итачи, титаническим усилием воли заставляя себя повернуться и посмотреть на то, как тут же вскинулась голова Узумаки, и как с чужих истерзанных губ сорвался глухой, полный безнадежности стон. Наруто что-то подобное слышал, находясь в болезненной прострации, пока Дейдара разговаривал с врачом, в то время как самого Учиху перевозили на каталке на последний этаж, специально выделенный под вип-палаты. Слышал отдаленно, не осознавая, словно через вату. Собственные удушающие эмоции не давали и грамма места на принятия какой-либо информации, и Узумаки просто пропустил это всё мимо ушей, будучи занятым перевариванием своей боли. - У меня обнаружили гепатит С, пока я был в Италии. Поэтому я перестал отвечать на твои звонки, поэтому я игнорировал тебя так долго. Наруто, это я должен извиняться, а не ты. Я сломал всё своими собственными руками, - дрожащим голосом начал Итачи, шипя от болезненного перемещения своего тела в сидячее положение. Больничная рубашка натянулась на иссохших плечах, по телу старшего Учихи прошла короткая судорога. Узумаки открыл рот в беззвучном шокированном выдохе, только сейчас замечая, как сильно Итачи изменился. Он уставился на как никогда отчетливо выраженные скулы, на буквально желтого, нездорового цвета кожу на чужом морщившимся от боли лице, на выступавшие ребра и ключицы, на худые, костлявые запястья. И просто отказывался понимать всё это. В груди тут же развернулась удушающая черная дыра. Наруто нервно забегал глазами по всей палате, прикрывая ладонью дрожащие губы, начиная медленно и мучительно осознавать правду. - Я хотел тебе позвонить, но когда я...когда пришли анализы и я узнал, что у меня непереносимость к препаратам лечения, то решил исчезнуть, - давясь собственными тяжелыми вздохами, продолжал Итачи, начиная переминать ледяными пальцами больничное постельное бельё. - А меня ты спросил? Старший Учиха поднял глаза на едва дышавшего Наруто, ощущая от этого самого себя уже почти мертвым. - Тебе было бы лучше...без меня, - сглотнув подступившую к горлу истерику, прошептал Итачи, чтобы никто не услышал его надрывного сломленного голоса. - Лучше? ЛУЧШЕ?! – Наруто заорал так, что старшему Учихе на мгновенье, всего на одно мгновенье показалось, что у него остановилось сердце. - Да, лучше. Это было бы куда...куда менее болезненно для тебя, если бы ты ничего не узнал. - Менее болезненно? Серьёзно? Итачи, что ты, блять, несёшь?! – остервенело выкрикнул Наруто в лицо Учихе и вскочил с табуретки, начиная метаться по палате загнанным в болезненные тиски зверем, не зная, куда теперь себя деть. У Узумаки кипела голова и невообразимо дико изнывало сердце при мысли о том, сколько ненужного страха и отчаяния можно было избежать, скажи ему Итачи правду. Сколько глупостей он бы не совершил, если бы просто знал. - Господи боже... - закрыв обеими руками своё лицо, зашипел Наруто, тут же сцепляя пальцы правой руки в кулак, размашисто впечатывая его в ближайшую стену. Он ведь был уверен, что Итачи бросил его. Был настолько уверен, что позволил своей тупой башке допустить мысль о том, что это нормально - ввязаться в подобие отношений с Саске. Позволил последнему открыться, прекрасно зная, какой это тяжелый и колоссальный шаг для младшего Учихи. Позволил что-то почувствовать самому себе. А теперь все это стало сплошной фальшью. И Итачи болен настолько серьёзно, что Наруто готов был вырвать из груди собственное сердце голыми руками, только от одного осознания неизвестного количества времени, что осталось им обоим друг с другом. Старший Учиха закрыл глаза, не находя в себе сил на то, чтобы смотреть, как блондин превращал свою руку в кровавое месиво. - Наруто, пойми, я не мог, я просто не мог позволить тебе волочить рядом со мной это жалкое существование неизвестно сколько лет, а потом ещё заставить наблюдать за тем, как я умираю, - Итачи начало бить крупной дрожью, и он сжал свои пальцы в кулаки, чувствуя, как игла, воткнутая ему в вену, встала под болезненным углом и теперь приносила ощутимый дискомфорт. - Да ты хоть знаешь, что я пережил? Знаешь, что со мной было?! А Саске? Что делать с Саске? – отрываясь от бессмысленного уничтожения стены, продолжал надрываться Наруто, сглатывая лившиеся нескончаемым потоком горячие слёзы, хватаясь обеими руками за голову, желая сей же момент разбить её о ближайшую батарею. - Ты не виноват перед Саске. - Да я, блять, вообще ни в чем не виноват, если тебя послушать, - рассвирепев так, что все поплыло перед глазами, с плохо скрываемым безумием горько усмехнулся Наруто, раскидывая руки в стороны. Итачи нахмурился, силой сжав зубы, понимая, что психика блондина держалась буквально на волоске от полноценного психоза и нервного срыва. И что все это может плачевно закончиться для его сердца. - Наруто, прошу тебя, успокойся. - Успокойся? Знаешь, что я сказал Саске? – наматывая круги по палате, крайне грубо возразил блондин. – Я сказал, что люблю его. Как тебе, а? Круто я придумал, правда? Просто охренительно. Да я, блять, чертов гений! Итачи замолк, неосознанно, инстинктивно приложив ладонь к своей груди, потому как что-то ощутимо болезненно перевернулось внутри. Он знал, что Наруто сказал это. Иначе бы не лег с Саске в постель. И Итачи ещё не понимал, что он будет делать с осознанием всего это. - У тебя не было выбора, ведь он... - Конечно, у меня его не было. Ты просто отнял у меня этот гребаный выбор! – взорвался Узумаки, чувствуя, что ещё немного и он просто сдохнет от всего этого. За небольшим окном, скрывающимся за безвкусными голубыми шторами, завывал холодный ветер, заставляя старые ненадежные стекла слегка звенеть от особо сильных порывов. Сумерки опускались на унылый пейзаж большого города и его уставших после рабочего дня жителей, густым туманом заволакивая воткнутые высоко в небо многоэтажные башни. На некоторое время в палате воцарилась оглушительная давящая тишина, от стен которой эхом отражались лишь сдавленные всхлипы и тяжелые болезненные вздохи. - И что бы ты сделал, если бы я сказал правду? Сорвался бы и прилетел? Бросил бы всех и всё, бросил бы к чертям свою жизнь, да? – Итачи начало нести, и на задворках своего мутного от пережитых потрясений сознания он опасался, что вот-вот сорвется сам. - Кто я, по-твоему, Итачи, а? – поджав губы, сорвавшись с места и подлетев к больничной койке, прохрипел Наруто, вглядываясь в лицо Учихе. - Я не... - Да я бы душу продал за тебя. И ни секунды бы не пожалел об этом, ясно? – четко выговорил Узумаки, подходя к изголовью кровати, аккуратно беря в ладони чужое мертвецки бледное лицо. – Как ты не понимаешь...я же люблю тебя, - упираясь своим горячим лбом в чужой, всхлипывая, тут же отчаянно и тихо произнес он. - Правда люблю...И я бы ни за что не оставил тебя. Мы бы обязательно справились с твоей болезнью, и ты ни хрена не умер бы раньше, чем я, - Наруто колотило, крупные соленые слезы падали на высохшие щеки Учихи. – Черт, Итачи...столько...я бы столько всего не допустил, если бы ты просто рассказал мне всё с самого начала. Старшего Учиху, казалось, разорвало на части. Он закрыл глаза, борясь с собственным удушьем, поднял руку и точно так же положил её на мокрое, горящее лицо Наруто. Из его груди вырвался тихий истеричный смешок, пока он смахивал большим пальцем скатывающиеся по чужим щекам слезы. - Я думал, что ты...что ты бросил меня, - практически проскулил Узумаки, присаживаясь на самый краешек кровати, хватаясь за Учиху так отчаянно, так сильно, будто боялся, что тот мог исчезнуть, едва он уберет руки. – Что ты теперь с Дейдарой и для меня больше нет места. - Что? Какая глупость. Причем здесь Дейдара? – отстранившись, чтобы заглянуть блондину в глаза, непонимающе спросил Итачи. - Саске сказал, что ты с ним. Что вы уже давно вместе и...и что я просто попался тебе под руку, потому что мы с ним похожи внешне. Итачи застыл на несколько секунд, не выпуская Наруто из объятий. - У нас с Дейдарой какое-то время были отношения и достаточно долгие - это правда. Но с ними было покончено ещё за несколько месяцев до того, как я встретил тебя, - сухо отчеканил он. – Саске просто этого не знал. В груди Итачи отчетливо зашевелилось странное чувство несвойственного ему раздражения и едкое ощущение предательства. Брат мог действительно не знать. Действительно мог быть уверен в том, что говорил правду, ведь у него были на то все основания. Но, все же, старшего Учиху не отпускала мысль о том, что Саске сделал всё, абсолютно всё, чтобы окончательно и бесповоротно отвадить Наруто от него. Сделал это специально. Да, Итачи знал, что Саске будет бороться, и что методы его брата окажутся весьма далеки от этических и моральных принципов. Но полное осознание всего этого просто резало Учихе сердце. Наруто шумно выдохнул Итачи в шею, давясь слезами облегчения, вместе с тем ощущая колоссальный шок, граничащий с чистым сумасшествием, потому как все это было настолько тупо, настолько по-идиотски, настолько бессмысленно и лживо, что у него просто не оставалось и доли чего-то светлого и настоящего в душе. Он обнимал, жался до исступления к худому, жилистому телу старшего Учихи, с острой болью в сердце аккуратно перебирая пальцами торчащие позвонки на его шее, чувствуя себя самой настоящей мразью. И прощения нет. - Заткнись, Итачи. Даже не смей ничего говорить, - резко оборвал Саске сразу же, как только старший Учиха открыл рот, завидев брата на пороге палаты. Наруто не сразу обернулся на звук этого голоса. Он четко ощутил снова поднимающуюся на уровне солнечного сплетения дикую панику, грозящуюся без всяких шуток вылиться в сердечный приступ. В небольшой комнате повисла тишина, и Узумаки почувствовал свой бешеный пульс где-то в глотке, когда все-таки повернулся и встретился с такой неприкрытой глубокой болью в черных глазах младшего Учихи, с таким безнадежным отчаянием, что Наруто, в какой-то момент, абсолютно серьёзно пожелал себе долгой и мучительной смерти. - Что, Узумаки, сказать нечего, да? – кусая губы, тихо, но четко выплюнул Саске, стараясь не отводить взгляд. А лучше бы отвел, потому как видеть белобрысого в объятьях своего брата было сродни настоящей пытке. Он не хотел приходить сюда. Не хотел видеть ни Итачи, ни Наруто, ни кого-либо ещё до самого конца своей жизни, последний вздох которой Саске собирался громогласно отметить сегодняшней ночью. Не хотел, но пришел, ибо просто не смог находиться в давящих стенах собственной квартиры. И у него тогда даже не получилось снова начать подпитывать свою израненную расколотую душу привычной и, как казалось, всегда приходившей ему на помощь ненавистью. - Саске...Саске, прости меня, я... - Отойди от него, – перебил Учиха, пропуская в свой голос сталь, делая шаг в глубь комнаты. - Отойди от него живо, блять, и подойди ко мне, - повышая тон, повторил он, когда увидел, как тут же съежился блондин, растеряно хлопнув глазами, раздражая всем своим мучительным видом. - Но я... - Подойди ко мне, я сказал! – пройдя в центр палаты и остановившись, приковываясь намертво к разодранному линолеуму, остервенело взревел Саске. Он отчетливо услышал, как глухо упало его сердце куда-то вниз, когда Наруто вздрогнул, сильнее сжав пальцами больничную рубашку на груди Итачи. - Саске, прекрати немедленно. Ты делаешь только хуже и себе, и... - Ты меня не слышал? Заткнись и не смей открывать свой рот, пока я говорю! – тут же бешено выкрикнул младший Учиха, посмотрев на собственного брата так, будто желал убить. На самом деле Саске желал убить всех в этой комнате. И начал бы он с самого себя. Наруто шумно и отрывисто выдохнул, прикрыл глаза, собирая оставшиеся силы в кулак, а затем встал с кровати и на пошатывающихся, едва держащих его ногах подошел к подрагивающему словно в конвульсиях Саске. Итачи хладнокровно выдернул иглу из своей вены, отшвырнув прозрачную трубку капельницы в ближайший угол. Он невесомо прикрыл своё лицо ладонью, ибо наполнившиеся предательскими слезами глаза младшего брата рвали его душу на мелкие окровавленные кусочки. - Вот так просто, да? – тихо спросил Саске, когда Наруто поравнялся с ним. – Так просто возьмешь и похеришь всё только потому, что он нагулялся и вернулся? – делая четкий интонационный упор на «он» и кивая за спину блондина на кровать брата, прохрипел Учиха, едва сдерживая себя от того, чтобы не начать орать от переполняющей его душу боли. Наруто дрожал, горел изнутри жутким изничтожающим пламенем вины, но упорно не сводил глаз с лица Саске. - Знаешь, Узумаки, - отведя взгляд первым, продолжил младший Учиха, резким движением ладони смахивая выступившие слезы. – Ты действительно подстилка. И моё первое впечатление о тебе было самым, сука, верным, - с ядом на губах выплюнул он, вновь заглядывая блондину в глаза, который начал всхлипывать, закусывая собственный кулак, чтобы заглушить рвущиеся наружу тихие рыдания. Саске не думал так. Не хотел думать так про Наруто. Но ему не оставили выбора. Младший Учиха ощущал себя самым настоящим болваном, который позволил себе повестись на мнимую, лживую доброту, на чужую искренность. Позволил себе поверить во все это. Поверить просто в сам факт существования подобных чувств. А теперь он снова вернулся к мысли о том, что лучше убивать людей первым, пока они не начали убивать тебя. И Учиха совершенно отказывался принимать во внимание то, что в половине всех своих страданий был виновен он сам. Хотя бы потому, что не нашел в себе сил вовремя сказать правду. - Да, все верно, - через вздох выдавил из себя Наруто, утвердительно и быстро качая головой, пытаясь подавить истеричные заикания. – Я подстилка. - Ты думаешь, что мне, блять, от твоего согласия легче стало? – тут же психованно выкрикнул младший Учиха. - Нет. Пусть я подстилка, но Саске...Итачи ведь болен. Я не...я не могу его оставить. И никогда бы не смог. Прости меня. Учиху передернуло от взявшей его в одно мгновенье жгучей, едкой обиды. Ему было наплевать, ой как наплевать на то, чем там был болен его блядина-брат и сколько тому оставалось жить. Сейчас его волновало лишь то, как теперь стереть с лица белобрысого эту раздражающую его до самых костей, мерзкую, отвратительную гримасу тупой и ненавистной ему преданности по отношению к Итачи. - Болен? Тебя только это заботит? – усмехнувшись, с абсолютно нескрываемым, накатывающим на него безумием спросил Учиха, смотря на в миг прекратившего вздрагивать Наруто с просто ужасающим сумасшествием в почерневших глазах. - А что меня ещё должно заботить? – вкрадчиво и тихо, практически по слогам выговорил Узумаки, непонимающе уставившись в ответ, начиная ощущать в себе приходящую на смену выматывающей истерики медленно поднимающуюся где-то внутри глухую злость. - Ну, например то, что он натрахался вдоволь, пока ты тут места себе не находил, а? Это, блять, тебя не тревожит? А теперь наш идеальный, такой охуенный и безукоризненный Итачи вернулся, как только ему стало плохо. Вот уж совпадение, - Саске принялся расхаживать по палате, картинно всплескивая руками при каждом слове, громогласно и четко выговаривая то, во что так сильно хотел поверить сам. - И что сделал ты, Узумаки? Сразу побежал к нему сломя голову, стоило только моему братцу состроить вымученное ебало, да? Молоде-ец. Я почти не удивлен. Младший Учиха сам не знал, что несет, сам не заметил, как снова моментально потерял себя, едва обретя заново, пряча раненую душу глубоко внутри, являя миру затравленного обезумевшего зверя, которой готов был разорвать в клочья, сожрать заживо любого, кто осмелился посягнуть на его территорию. - Всё сказал? – злобно выговорил Наруто, сцепив мокрые от собственных слез пальцы в кулаки. – Может, ещё что-то добавишь? А то я как-то не расслышал, - с вызовом выкрикнул он, после того как Саске обернулся, с деланным показушным удивлением вскинув брови. Смотреть на младшего Учиху было невыносимо. Узумаки вновь ощутил то самое неоднозначное спутанное чувство, которое всегда было с ним, пока они с Саске проводили время вместе: раздражение, смешанное с идиотской заботой, слепая ярость на грани любви, удовольствие, держащееся на одном волоске от колоссальной боли, всепоглощающая вина, которую сейчас с лихвой перекрывала тупая злость. - Ах, ну да. Как я мог забыть, что ты безмозглый идиот, который ни хрена ничего понять не может с первого раза! - теряя выдержку, ненавистно и горько выкрикнул Саске, на одно мгновенье выдавая в глазах старательно спрятанную глубоко внутри себя боль. - Все, что ты мне сказал, было ложью. Итачи не спал с Дейдарой, пока мы были вместе. Ты соврал мне, - в тон прохрипел Наруто, ощущая, как пересохло его горло. - Это он тебе так сказал? Тебе мало того, что тебя уже один раз наебали? Ещё хочешь? Саске отвернулся, удерживая себя от того, чтобы не убиться головой об ближайшее что-то. Он ведь знал, что Наруто прав. Что ни хрена Итачи не был с этим напыщенным петухом Тсукури, что это он сам позволил своему самолюбию додумать подробности. Знал, но испытывал просто нереальное садистское желание врать до последнего, сделать все, что угодно, лишь бы Узумаки больше не захотел даже смотреть в сторону его брата. Но горящие яростью голубые глаза напротив красноречиво давали младшему Учихе понять, что он уже всё потерял. - Ты ебнутый, Саске. Законченный психопат. И если ты ещё хоть раз что-то вякнешь про Итачи, я тебе язык оторву, понял меня? – делая шаг к Учихе, угрожающе прошипел Наруто, злясь ещё больше, потому как тот так громко и истерично заржал в голос, что у Узумаки кровь от ненависти закипела в жилах. Саске смеялся, смеялся как душевнобольной, ошарашено пятясь назад от самого себя, от полного и ошарашивающего его осознания того, что готов был полностью отдаться в руки этого белобрысого недоумка. Он так и млел только от одной мысли, что не зря полюбил Наруто, потому как только этот человек всегда мог найти в себе смелость вот так грубо и вызывающе разговаривать с ним, совершенно не боясь последствий, как все остальные. - Наруто, не надо, не ведись на провокации, - очень спокойно вымолвил Итачи, оторвав голову от своих ладоней, чувствуя, как сами собой закрывались глаза от буквально придавившей его к кровати бетонной плитой усталости. Он был вымотан практически до предела. Собственное сердце, казалось, с каждой секундой, с каждым пропитанным кислотой словом его брата ныло и разрывалось ещё больше, судорога цепкими колючими волнами проходилась по его телу всё чаще. Он не прерывал их диалога на повышенных тонах, не вставил и слова, когда Саске снова полил его грязью, не поддержал Наруто, когда тот так решительно и уверенно защищал его, где-то на задворках своего ослабленного сознания понимая, что так и должно быть между этими двумя. Но Итачи, все-таки, решил вмешаться в разговор только потому, что в один момент вдруг осознал всю степень психоза и дикого сумасшествия, накрывшего с головой его младшего брата и высокий уровень нервного напряжения, сковавшего Наруто, на полном серьёзе опасаясь, что они могут поубивать друг друга в любую минуту. Он уже не мог думать, не мог анализировать. Старший Учиха просто ощущал эту невыносимую вину, которая, казалось, мучила каждого в этой комнате, поглощая до каждого атома. - Итачи, не волнуйся, всё хорошо, - через плечо быстро и скомкано кинул Узумаки, вновь встречаясь взглядом с тихо и жутко хохотавшим Саске. - Да, Итачи, не волнуйся. Я ведь обещал тебе, что уведу у тебя этого недоразвитого кретина, верно? Вот я и увел. Все самое страшное позади, тебе не о чем больше беспокоиться, брат, - почти что пропел младший Учиха, под конец своей речи торжествующе хлопнув в ладоши, после чего даже него у самого не осталось никаких сомнений в том, что как только он выйдет из этой гребаной палаты, то сразу же попадет в дурдом. - Что? В смысле? – шокировано и тихо вырвалось у Наруто прежде, чем он смог себя остановить. - На-адо же, он тебе не рассказал? Наверное, просто забыл упомянуть всего один маленький нюанс во всей этой до омерзения чистой и светлой любви, да? - Саске, не смей, - глухо зарычал Итачи, ощутив, как по его венам тут же заструилась подогреваемая ужасающим страхом и раздражением живительная сила. Он даже представить боялся, чем все может закончится, если брат не замолчит. Каким крахом для них всех обернется эта правда. Какой ужас это будет для Наруто, в психике которого уже и места живого не осталось. - Что не сметь? О чем вы говорите? – нервно вымолвил Узумаки, поочередно оглядывая напряженного, будто скрученного в тугой жгут, Саске и измученного, дрожащего Итачи. Он почувствовал, как в новом приступе паники зашлось его сердце и как снова задрожали колени. - Саске, прошу тебя...прошу не надо, - не обращая внимание на замаячившего перед его кроватью блондина, тихо, но твердо и почти умоляюще попросил Итачи, не сводя взгляда с брата. В глазах которого всего на одну секунду отразилась глубокая всепоглощающая боль, после чего бледное лицо перекосилось в гримасе ярости. - Живи с этим, Итачи. Живи с этим так, как буду жить я, - горько выплюнул Саске, прежде чем обратиться к уже буквально дерганному от каждого звука Наруто. – Мы поспорили о том, кому ты достанешься. Поспорили ещё тогда, когда ты задницу свою отогревал в его доме. Узумаки не двинулся с места, не дернул и мышцей на лице, не отвел взгляда от нервно поджимавшего свои губы младшего Учихи. Он, вдруг, ощутил, как все внутри него разом умерло. Итачи силой клацнул зубами, прикладывая ледяную ладонь к своему лбу, чувствуя яркий контраст с горящей, будто полыхающей кожей. - Поспорили? - Да, поспорили. Я надеюсь, ты знаешь, что это такое? – издевательски спросил Саске, медленно обходя Наруто по кругу. – Интересно, каково это - быть вещью, а? Просто игрушкой в чужих руках, которой так упоительно круто было пользоваться? Должно быть, очень занятно, – остановившись, у самого уха блондина прошептал младший Учиха, ощущая себя настолько гадким ничтожеством, что просто не знал, проснется ли он завтра утром живым после всего этого. Наруто не шелохнулся от горячего дыхания, опалившего его шею, не отодвинул Саске, не почувствовал абсолютно ничего кроме удушающей пустоты, раскрывшейся черным, воистину ужасающим полотном в его душе. - Это правда? – тихо и спокойно спросил он, поворачиваясь, обращаясь к Итачи, который вот-вот грозился отключиться снова, потому как температура его тела уже давно перешла границы нормы. - Правда. Узумаки замолчал, даже не пытаясь остановить обрушившуюся на его голову стальную гильотину. Он выдавил из себя лишь один короткий вымученный смешок, тем самым заставляя обоих Учих вздрогнуть: Итачи от пронзившей его все той же острой боли, а Саске от полноценного ощущения глубокой отвратности к самому себе. - Наруто, послушай меня, - дрожащим голосом начал старший Учиха, делая бессмысленные попытки приподняться на кровати, тут же обессилено рухнув обратно на подушки. – Да, это правда, но ты никогда не был вещью ни для меня, ни для Саске. Не слушай его. Спор вышел сам с собой и моя вина в том, что я позволил это допустить. Прошу тебя, не думай о том...обмана не было, Наруто. - Пизди больше, - злобно выругался Саске, выдерживая тяжелый мутный взгляд брата. – Вот так и получается, Узумаки, что везде сплошное вранье. Помнишь, я говорил тебе, что заранее ненавидеть всех – это лучший путь? Мотай на ус, пока я жив, - спокойно и размеренно добавил он, обращаясь к блондину. Наруто поднял на него красные, наполненные слезами, припухшие от постоянных рыданий глаза, в которых больше не было места ничему кроме сплошной и неуемной боли. И Саске не смог не отвести взгляда, сразу отвернувшись. Он отошел на несколько шагов в сторону, ибо его самого вывернуло наизнанку от того, какие мучения он только что принес тому, кого полюбил. - Итачи, врач скоро подойдет. Нужно будет провести осмотр, а потом тебя отвезут на процедуры, - залетев в палату быстро оповестил Дейдара и тут же заткнулся при виде развернувшей шокирующей картины трех морально уничтоженных, побитых друг другом людей. Он отсутствовал всего часа полтора, отлучившись, чтобы снова переговорить с докторами, договариваясь, а кое-где даже добиваясь от них всего самого лучшего и действенного, что только могла дать эта больница для Итачи. Когда Тсукури уходил, Узумаки буквально валялся в ногах старшего Учихи, размазывая не прекращающиеся потоки слез по его постели. А сейчас Дейдара предпочел не смотреть на распластанного по кровати, тяжело дышавшего Итачи, на окаменевшего возле окна озлобленного Саске, на трясущегося, едва державшегося на ногах Наруто. - Я...я зайду позже. Не буду мешать, - скомкано выговорил Тсукури, не сдержав истеричного смешка, сорвавшегося с его губ при мысли о том, что мешать уже, очевидно, было нечему. - Не-ет, Дейдара, ты-то нам и нужен, - оторвавшись от подоконника, об который всего пару секунд назад хотел разбить свою голову, прохрипел Саске, ловя длинноволосого блондина уже на пороге палаты. Он сам уже не знал, куда ему ещё больше сумасшествия, куда больше ярости и ненависти, больше боли, но он уже абсолютно ничего не соображал. - Расскажи нам всем, как ты самозабвенно облизывал Итачи задницу в Италии, пока этот идиота кусок здесь сопли на кулак наматывал, сидя в моей квартире, - младший Учиха подошел к Наруто, больно ткнув того пальцем в спину, отчего последний чуть не рухнул навзничь на пол. - Что? Совсем спятил? – Дейдара непонимающе посмотрел на Итачи, затем перевел взгляд на болезненно поморщившегося, совсем уже высушенного дотла Наруто. – Между нами ничего нет уже больше полугода, кретин. - Враньё, - грубо отрезал Саске, надвигаясь на Тсукури, от чего тому захотелось рвануть, куда глаза глядят, ибо второго покушения на свою жизнь от этого монстра он боялся не пережить в прямом смысле этого слова. - Саске, я уже все рассказал Наруто про наши с Дейдарой отношения. Ты ничего не сможешь доказать, - почти что прошептал Итачи, едва шевеля пересохшими губами. Комната в его глазах медленно и плавно разъезжалась в разные стороны, полностью сфокусироваться удавалось только на Наруто, который в какой-то момент сильно пошатнулся, в последний момент успев зацепиться рукой за железные перила на его кровати. Итачи так хотелось встать и тут же подлететь к нему, схватить в охапку и увезти подальше от всего это мрака и боли, спрятать от целого мира за своей спиной. Но у него не осталось сил даже на то, чтобы поднять руку. И он совершенно не был уверен в том, что Наруто не оттолкнет его сразу же, как только Учиха сделает к нему шаг. В голове Итачи набатом звенел приговор о том, что все кончено раз и навсегда. Саске громко фыркнул на слова брата. - Можешь вешать лапшу на уши кому угодно, но только не мне. Вы трахались в этой гребаной Италии, а твоя мнимая болезнь всего лишь неудачная отмазка, потому как этот петух, видимо, перестал устраивать тебя в постели, - Саске готов был самоуничтожиться от того, какая омерзительная ложь срывалась с его языка. – Одно радует, Итачи. В то время, как ты трахал Дейдару, я выебал твоего Наруто, - по-дьявольски сумасшедше улыбнувшись, добавил он. - Да как ты смеешь! – пронзительно выкрикнул Дейдара, которого самого злость пробрала до самых костей от того, что только что произнес младший Учиха. – Итачи умирает, посмотри на него! Ты...ты не человек, а самое настоящее животное! Господи...как тебя только земля носит, Саске, - шокировано покачав головой, скороговоркой выпалил Тсукури, отворачиваясь, начиная силой потирать собственную переносицу. Он слов не находил на то, чтобы описать, в какое дерьмо вляпался Итачи, умудрившись родиться в подобной семье, имея кровное родство с этим чудовищем, которое тот всегда с заботой и любовью называл младшим братом. - Прекрасно носит, раз я все ещё живой, - даже и не моргнув, ответил младший Учиха, пожимая плечами. – Но это пока что. Наруто, держась до этого руками за кровать Итачи, с громким хлопком опустился на пол, поджав колени к груди и заткнув уши ладонями, потому что вновь охватившая его паника грозилась испепелить его изнутри. Он медленно повернулся к старшему Учихе, с тихим надрывным всхлипом смотря на то, как тот зажмурился от не выступивших слез. Не выступивших потому, что их уже просто не было. - Ты лучше расскажи-ка, Саске, как я пришел к тебе и рассказал, что Итачи болен, - разозлившись до белых искр перед глазами, яростно бросил Дейдара, вновь поворачиваясь к младшему Учихе. – Как ты чуть меня не убил на пороге своего дома, а после даже не потрудился, как я понимаю, оповестить Наруто о том, что случилось с Итачи! Саске оскалился, опустив подбородок, и смотрел дико, исподлобья, чувствуя тот самый ужас, встречи с которым так сильно боялся, пока последние ночи отчаянно прижимался к спине спящего в его постели белобрысого. Наруто вскинул голову, разлепляя щипавшее от сухой истерики глаза, поворачиваясь к Саске, который в тот же момент посмотрел на него. Младший Учиха тут же отвернулся, пряча своё перекосившееся от боли лицо. - Чего ещё я не знаю? – Узумаки не услышал свой осипший, огрубевший от криков голос, когда перевел взгляд на беснующегося Дейдару. - В том то и дело, Наруто, что ты, к сожалению, ничего не знаешь. Не знаешь, с кем повелся. Это скотина, - ткнув пальцем в спину отвернувшегося от всех Саске, злобно выговорил Тсукури, - должен был тебе рассказать про Итачи. Должен был, ведь я его предупредил о том, что только ты сможешь поднять его на ноги. А ему было совсем наплевать, Наруто, на тебя и на брата. На всех кроме себя самого! Узумаки молниеносно вскочил на ноги, смотря куда-то в угол комнаты, начиная быстро и запоздало вспоминать, что в тот вечер, когда он ужрался к чертям собачьим в клубе и уснул в кровати младшего Учихи, то отдаленно слышал какой-то грохот и ругань из глубины квартиры. Но тогда он подумал, что ему это просто приснилось. А выходило так, что Саске просто-напросто показал своё истинное лицо. - Ты все знал. Знал, да? – ощущая, что ему не хватает кислорода, выдавил из себя Наруто, испепеляя взглядом спину младшего Учихи. – Отвечай! – заорал он, тут же подлетев к Саске, дернув того за напряженное плечо. Он не помнил себя от задушившей его в один момент новой, ещё более болезненной истерики при виде контрастно спокойного, без видимых признаков былого сумасшествия бледного как смерть лица. - Знал. Узумаки, давясь собственным дыханием, обернулся, замечая, что глаза Итачи были уже закрыты и тот не двигался. Ему казалось, что рваться и болеть в его сердце уже нечему, но подкатывающие волнами к горлу уже совсем не прикрытые рыдания, заставили Наруто едва ли не заорать во весь голос. - За что? – тихо, сглатывая потоки хлынувших горячих слез, спросил он, всматриваясь в наполненные отчаянной и невыносимо преданной мольбой о прощении черные глаза. – За что, Саске? – повторил он, закрывая ладонью свои дрожащие губы, заглушая ор. - За то, что я люблю тебя. Наруто согнулся по полам, обхватив дрожащими руками собственное тело, в котором он больше не чувствовал себя живым. В один момент на него будто разом рухнуло ошеломляющее полное осознание и понимание того, что он услышал сегодня ото всех, что произошло с ним за последние месяцы, что он чувствовал каждую минуту, проведенную с каждым из Учих. И его окончательно разорвало от всего этого. Не было больше ни любви, ни ненависти; ни света, ни мрака; ни правды, ни лжи. Не было ничего, абсолютно ничего. Вакуум, расщепляющий тело, сознание и душу на молекулы, выжигающий тлеющие остатки сердца изнутри. И Наруто совсем не видел, как открылся рот Саске в бесшумном крике. Крике человека, которого так же рвало изнутри. Рвало так сильно и бесповоротно, что младший Учиха теперь уже совсем не знал, кто и и когда сможет собрать его воедино. Узумаки вылетел из палаты быстро, почти столкнув с ног рванувшего к кровати Итачи Дейдару, только что заметившего, что тот уже как несколько минут лежал без сознания. Он совершенно не думал о том, в какую сторону нужно идти и где находился выход, лишь бы только убежать и не видеть больше никогда ни одного из Учих. - Наруто, стой! – кинувшийся за ним вслед Саске орал на весь этаж, и Узумаки прибавил шагу, сорвавшись на бег, попутно смахивая слезы кулаками, сшибая плечами других пациентов. – Стой, я сказал! - Убирайся! Исчезни, блять! ИСЧЕЗНИ! – истерично взревел Наруто, когда завернул за поворот и уперся в тупик. - Да заткнись уже, идиот! – Саске размашисто приложился кулаком о щеку блондина, когда нагнал его через несколько секунд. Он надеялся, что правильно все рассчитал и удар вышел не слишком болезненным, но достаточно сильным для того, чтобы привести брыкающегося, тут же остервенело налетевшего на него Наруто в чувства. - Послушай меня, ты... - Не хочу ничего слушать! Убирайся! – не заметив абсолютно детской боли, по сравнению с тем, что сейчас творилось в его душе, продолжал орать Наруто. - Пошел ты к черту! Хрена с два я уйду, - выплюнул Саске, шумно хватая ртом воздух, дрожа всем телом. Наруто хотел было накинуться на младшего Учиху снова, убить, размолотить его кости собственным руками, но когда он уже занес кулак для удара, то просто сдавленно всхлипнул, обессилено упав на грудь Саске, уткнувшись носом тому в ключицы. - Уйди, прошу тебя... - заикаясь от рыданий, проскулил он, совершенно не зная, как ему теперь элементарно выжить. – Оставь меня, умоляю...я не выдержу больше...уйди, блять...УЙДИ! - Я сдохну без тебя, Узумаки. Саске, вдруг, четко осознал, что это самое правдивое и искреннее, что когда-либо срывалось с его губ. Наруто резко оторвался от прокуренной черной футболки, медленно отошел на несколько метров, отрицательно качая головой, и посмотрел так испуганно, что Учиха не сдержал коротко надрывного всхлипа. - Нет. Лучше бы я сдох под той лавиной, - тихо выговорил блондин, пятясь назад к черному выходу. – Оставь меня, Саске. Младший Учиха не знал, сколько времени простоял столбом, пялясь на двери, за которыми стремительно скрылся Наруто. Он слабо дернулся, когда его толкнул в плечо охранник, который крайне грубо начал выяснять, что стряслось и почему все пациенты попрятались по своим палатам, перепуганные до чертиков. Саске тогда глухо и коротко хохотнул, заставляя грозного смотрителя порядка инстинктивно податься назад. А затем со всего размаху впечатал тяжелый кулак тому под дых, сразу после нанося удар коленом по солнечному сплетению, не помня себя от ярости и боли, накидываясь на уже практически валявшегося у него в ногах крупного мужчину, начиная неистово избивать того до полусмерти. Он громко и истошно орал, ничего не видя за застелившими его глаза слезами, когда через пару минут его скрутили уже четверо, поваливая на холодную плитку пола лицом вниз, заламывая руки за спиной. Саске всем сердцем проклинал тот день, когда впервые взглянул в чужие чистые голубые глаза.***
- Эй, Нару, ну ты чего...Все будет хорошо, все наладится, Нару, вот увидишь... - мягко шептал Конохомару, поглаживая ладонями сотрясающиеся громкими надрывными рыданиями чужие плечи. – Где, блять, черти Шику носят! – тут же раздраженно прошипел он, выжидающе обернувшись к двери. - Он ушел минуту назад. Дай ему хоть до аптеки дойти, - грубо возразил Киба, злобно стреляя глазами на младшего. Ребята на всю жизнь запомнят этот вечер, когда им всем стало так страшно и жутко, как не было уже давно. Они втроем дружно сидели на полу, вполне себе мирно смотря пиратскую версию последнего вышедшего в прокат блокбастера на старом ноутбуке, и Инузука уже даже ощутимо поостыл из-за ссоры с Узумаки, чувствуя себя немного виноватым за то, что был так резок с лучшим другом. Но внезапно влетевший в их блок Наруто, с глухим хлопком рухнувший возле порога словно мешок с картошкой, как только за ним оглушительно захлопнулась дверь, заставил их всех раз и навсегда забыть, какие глупые обиды они держали на блондина. Кибе пришлось хлестать Узумаки по щекам, потому как тот только и мог, что захлебываться слезами, бесшумно открывая и закрывая рот, так и не выдавив из себя и слова. А когда выдавил, то речь его больше походила на абсолютные несвязные, скомканные и бессмысленные объяснения, чем на здравый, конструктивный монолог. - Ит...Итачи умирает...они все...они все врали мне... - отрывочно срывалось с губ Наруто, который даже и не пытался больше бороться с душившей его истерикой, уже действительно стремительно перетекавшей в полноценный нервный срыв. - Саске...сука...Саске... - рыдая, затем моментально успокаиваясь на пару секунд и снова начиная кричать, безостановочно повторял он, после чего все ребята переглянулись, не озвучивая вслух то, что понял каждый из них. Шикамару тогда отвел Кибу к двери, пока Конохомару изо всех сил пытался не дать Наруто начать сдирать ногтями паркетные доски, обеспокоенно объясняя, что нужно немедленно бежать в аптеку за самым сильным успокоительным, иначе ещё немного и у Узумаки крыша отъедет. Никто из них не пытался больше расспрашивать о том, что произошло. Ребята лишь кое-как подняли Наруто на ноги с пола и перенесли на кровать, добравшись до которой блондин тут же зарылся в подушку головой, отвернувшись от всех, продолжая всхлипывать. У всех холодела кровь в жилах при осознании, что последний раз они видели Наруто в подобном состоянии после похорон его родителей. И парни до одури боялись того, чем в этот раз может всё это закончиться. - Ну наконец-то! – пропищал Конохомару и, не выдержав, вскочил с места, вихрем подлетев к только-только появившемуся в дверях Наре. - Это надо разбавить в воде. Сорок капель. А вот это - очень ядреная штука, практически психотропное, если совсем плохо будет. Благо, без рецепта продали, - быстро перечислял Шика, пока младший тормошил пакет, вытаскивая из него содержимое, разглядывая упаковки. - Киба, тащи воду и стакан, - скомандовал мелкий, откупоривая первое лекарство. Он нервно, вслух отсчитывал нужное количество капель, тут же крепко выругавшись, когда переборщил. На что Инузука махнул рукой и сказал - тем лучше. - Нару, эй, Наруто, повернись, пожалуйста, - подбежав к кровати и снова мягко потрепав блондина за плечо, позвал Конохомару. – На, выпей это. Выпей-выпей, сразу полегчает, зуб даю. Все как по команде застыли, обеспокоенно оглядывая медленного повернувшегося к ним, рвано и быстро дышащего Наруто, который сдвинулся с места, на самом деле, только потому, что жажда царапала ему глотку. А на то, что было намешано в воде, Узумаки было откровенно наплевать. Впрочем, ему было наплевать сейчас абсолютно на всё. - Вот, молодец, - похвалил Киба, смотря на то, как блондин разом осушил всё содержимое. – Сейчас там все подействует и через двадцать минут ты уже будешь в нор... – Инузука вздрогнул, не договорив одобряющее слова, когда Наруто, на секунду уставившись на сжатый в его ладони прозрачный стакан, с громким рыком швырнул его в противоположную стену. - Пиздец, - тихо подытожил Сарутоби, с широко выпученными глазами разглядывая разлетевшиеся по всему полу комнаты маленькие кусочки стекла. А ведь это был их единственный стакан в блоке. - Узумаки, возьми, блять, себя в руки. Быстро! – рявкнул Нара, отчего уже вздрогнули все кроме самого Наруто, который лишь вымученно поднял на друга глаза, чувствуя, как его снова начинало накрывать. - Я хочу ещё пить, - осипшим голосом потребовал он, переводя взгляд на то место на стене, в которое только что запустил стакан. - А не из чего больше пить, Узумаки. Ты последнюю посуду разбил! – возмутился Киба, обводя руками россыпь прозрачного стекла, на котором стоял. - Я хочу виски, - словно не слушая, вновь тихо повторил Наруто, начиная раскачиваться из стороны в сторону на кровати. - Тебе нельзя сейчас пить алкоголь. Ты только что принял сильное успокоительное и после него очень опасно... - Мне срать, я хочу виски! - оскалившись, остервенело выкрикнул Узумаки, обхватывая себя руками. Ребята снова разом переглянулись: Конохомару сильно приложился лбом об деревянную высокую ножку кровати, возле которой сидел, Киба крепко выругался и отвернулся, отходя на несколько шагов, Шикамару нахмурился, обреченно покачав головой. - Да что ж это такое-то, а... - в сердцах выплюнул Инузука, когда украдкой посмотрел на Наруто, который кинул на него такой затравленный и безумный взгляд, что тому пришлось снова отвести глаза. - Тогда я сам схожу. - Сиди уже, а, страдалец, - Нара силой толкнул Узумаки в грудь ладонью, как только тот подорвался на кровати. – Я всё куплю. Мелкий, дай деньги. - Ты же сказал, что это опасно, - обеспокоенно спросил Сарутоби, но, тем не менее, полез рыться в рюкзаке в поисках кошелька. - Опасно так нервы себе трепать, - резонно подметил Нара. – Немного можно. Только после этого уже однозначно нельзя давать ему психотропные. Шикамару громко чертыхался, пока искал в первом часу ночи по всему району сначала круглосуточный супермаркет, в котором ему ничего не продали в виду позднего времени, а потом и маленькие частные палатки, никогда не брезгавшие продать сигареты и алкоголь не только после полуночи, но и несовершеннолетним. Когда он вернулся, то сразу, к его облегчению, заметил, что Наруто, все-таки, немного успокоился. По крайней мере, тот прекратил истошно орать и кричать, сотрясая тонкие стены общежития, кидать на всех убийственные взгляды и, вроде как, вновь стал нормально разговаривать. Но красные, будто налитые кровью, голубые глаза смотрели все так же измученно и совершенно потерянно, а по побледневшим щекам, не останавливаясь, бежали слезы. - Что я пропустил? – подойдя к ребятам, спросил Нара, на ходу выпрыгнув из ботинок и отбросив куда-то в сторону пуховик. - Итачи застукал Наруто и Саске, пока они трахались, упал в обморок, сейчас в нашей местной больнице. У него гепатит С, и он умирает. Саске знал, что Итачи болен и ничего Наруто не сказал, но при этом оба этих сраных Учих скрывали все это время то, что поспорили с самого начала кому из них наш придурок достанется. Вроде все. Я, ведь, ничего не упустил? – тут же затараторил Киба, принимая из рук застывшего Шики увесистый бутыль вискаря и одноразовые стаканчики. Наруто кивнул, сглатывая вязкую горькую жидкость во рту, с вожделением и каким-то отчаянным исступлением уставившись на алкоголь, который так сильно желал загнать себе прямо в вену, чтобы наверняка. Нара многозначительно вскинул брови, переваривая услышанное, не ходя, собственно, слов, чтобы описать это всё. А Кибе оставалось только с досадой и беспокойством поджать губы, когда Наруто выхватил из егорук бутылку и тут же приложился к горлышку, делая несколько больших глотков. - Я так и думал, что он не просто так пропал, - откашлявшись, выговорил Нара, присаживаясь на пол рядом со всеми. – Помнишь, я говорил тебе об этом? Наруто снова кивнул, передавая бутылку Конохомару, который так же отпил из горла, не потревожив стопку купленных стаканчиков. - Паршиво. Но в любом случае, Нару, я читал, что с гепатитом люди живут достаточно долго. Какая у него степень поражения печени? - Я не знаю, - пожав плечами, прохрипел Узумаки, ощущая горячий свинец, разлившийся по его жилам. – Он...он сказал что-то про невозможность лечения. - Непереносимость к препаратам? – нахмурившись, уточнил Нара, принимая пошедшую по кругу бутылку из рук младшего. - Да. - Что это значит? – забегав глазами по всем ребятам, нетерпеливо спросил Киба. - То, что он умрет. Наруто сказал это просто, на одном дыхании, словно уже знал все наперед. Словно уже потерял надежду, которую даже и обрести не успел из-за собственного срыва. Словно уже смирился. Но у Узумаки, казалось, останавливалось сердце только лишь от одной мысли о том, что Итачи не станет. Вообще не станет. Это совсем другое осознание, другие чувства, нежели чем тогда, когда ты прекращаешь с человеком всякие отношения. Когда сам испытываешь боль от разрыва и ужасающей правды, всплывшей под занавес, и потом просто очень болезненно переживаешь все это, зная, что человек этот, все-таки, жив и где-то там ходит и дышит. Что возможно, этот человек счастлив. А получалось так, что если Наруто потеряет Итачи, то, скорее всего, больше его не увидит и не найдет нигде и никогда. Разве что под землей. Все парни замолчали, едва находя в себе смелость на то, чтобы поднять глаза на Узумаки, который шумно выпустил из себя воздух, начиная снова дрожать. - Не умрет, - уверенно отрезал Нара, отпивая янтарную горькую жидкость. - Ну, мы все умрем когда-нибудь, так что... - Заткнись, дебилоид, - рявкнул Шика на тупое шаблонное высказывание Инузуки, который тут же обиженно надул губы. – Непереносимость к лечению – это, конечно, дерьмо. Но фишка в том, что дело это сугубо индивидуальное и, возможно, это в нашей стране нет таких препаратов, которые смогли бы вылечить Итачи. - Точно-точно, - будто прозрев, быстро закивал головой Сартоби. – Нам ещё в первом семестре препод по истории рассказывал, как его дочь тоже больна была какой-то там страшной хренью, но они насобирали бабла и отправили её в Израиль. Так она через год вышла от туда живее всех живых! - Мелкий дело говорит, Узумаки, - согласился Нара. – Поговори с Итачи. Как я понимаю, деньги у него есть и не маленькие. Пусть ищет способы лечения заграницей. - Я не хочу...не хочу с ним разговаривать, - выждав несколько секунд, тихо и дико болезненно выдавил из себя Узумаки, с ещё большим рвением вновь приложившись к дошедшему до него виски. - Совсем уже, что ли? – покрутив пальцем у виска, шокировано взвизгнул Сарутоби. – Он же реально умирает. Ты сам полчаса назад здесь чуть не помер от этого всего, а сейчас говоришь, что не хочешь даже поговорить с ним? Узумаки, тебе самому к врачу надо. - Знаю...я все знаю, знаю, - сложившись по полам, горько возразил Наруто, пряча лицо в коленях, чувствуя, как быстро пропитывалась горячими слезами ткань грязных джинсов. – Знаю...я...я просто не могу его видеть. Ребята замолчали, опустив головы, и каждый из них понимал, что нельзя ни в коем случае давить сейчас на Узумаки своими умными и благоразумными советами. - Пацаны, не знаю, как вы, - через пару минут молчания выдал Киба, давясь крепким виски. – Уж простите мне мою наглость, но меня больше всего волнует во всем этом то, что Наруто наш с этим Саске потрахался. Вот хоть убейте, - икнув, предельно честно оповестил он. - Не простим, идиотина, - злобно буркнул Конохомару, дотянувшись до Инузуки и больно ударив того ладонью по лбу. Если уж говорить совсем на частоту, то их всех волновал этот факт до предела. Шутки шутками, но не каждый день в кругу своих друзей обнаруживаешь, что кто-то из них имел такую тесную связь с другим парнем. - Он тебя заставил? – осторожно и очень серьёзно спросил Нара. - Нет. Нет, он...Саске... - оторвав голову от колен, начал Наруто и тут же заткнулся, пальцами надавив на свои глаза, будто хотел запихнуть обратно так и рвущиеся наружу с новой силой предательские слезы. – Я сам захотел этого. Узумаки с острой болью в сердце одним моментом пережил все те дни, которые они с младшим Учихой проводили вместе. Перед его глазами душераздирающими флешбеками пробежали смазанные картинки, где они с Саске болтали в парке, где ссорились, переходя на ор и мат, где он, Наруто, остервенело дрался против той ошалевшей, зарвавшейся шайки Пейна за него. Он за пару секунд вспомнил, как Саске умел улыбаться и тут же скалиться как животное, как грозно и комично тот сдвигал брови, какие грубые, но вместе с тем порой мудрые слова он говорил, как мягко целовал его и как жестоко и хладнокровно обманул. - Он предал тебя, - скорее для самого себя, чем для друга, сухо подытожил Киба. – Я не буду тебе сейчас говорить о том, что я был прав на счет этого урода. Хотя нет, скажу. Узумаки, я был прав: Саске - мудила, каких ещё поискать нужно. - Они оба меня предали, - горько усмехнувшись, ответил Наруто, быстро смахнув с лица горячие слезы. – А я предал каждого из них.