***
За три месяца до Когда-то давно Наруто думал, что ненавидел зиму. В этом холодном времени года сходились клином все три отвратных, по мнению блондина, причины, которые заставляли его буквально трястись от негодования каждый раз, когда температура на градуснике переваливала далеко за минус: лютый холод, постоянная темнота, изредка сменяющаяся на несколько часов дневного света, и неприятное ощущение горькой меланхолии в душе, вопреки сопутствующим январю громким и шумным праздникам. Да, Наруто терпеть не мог зиму. Но сейчас ему казалось, что наступившая весна, мягким шлейфом несущая за собой неизбежное возрождение природы, выворачивала его наизнанку от раздражения гораздо сильнее. - Вам как обычно? – дружелюбно спросил молодой официант, как только Узумаки устало плюхнулся перед ним за барную стойку. - Нет, в этот раз нужно что-то покрепче. Три по сто пятьдесят Red Label. И накиньте сверху ещё пару долек лимона, пожалуйста. Наруто неловко улыбался, пока парень, которому на вид было не больше восемнадцати, услужливо разливал по узорным толстым стаканам озвученный ему дорогой напиток. Блондину было немного стыдно за то, что в этом, пусть и приличном, баре знали в лицо уже не только его самого, но и что конкретно и в каких количествах он здесь предпочитал. Эта мысль заставила Узумаки слегка нахмуриться и нервно заерзать на своем месте. Он аккуратно обернулся, насколько позволяло его сгорбленное над барной стойкой положение, вскользь окинув взглядом десятую часть присутствующих в увеселительном ночном заведении, через пару секунд вновь отвернувшись обратно с шумным вздохом. Наруто никогда не думал, что будет коротать свои вечера в подобных злачных на всевозможные ночные приключения местах, как он делал это последние несколько недель. И уж точно он не думал, что будет находить во всем этом своё терпкое, держащееся на крайностях удовольствие. Впрочем, какая теперь разница? - Закуску к виски желаете? – все так же дружелюбно улыбаясь, поинтересовался официант, грациозно выставив перед блондином три стопки крепкого пойла. - Надо бы, - против воли улыбнулся Наруто. – Но не в этот раз, - тихо добавил он, и молодому бармену пришлось тактично отвернуться в сторону, ибо улыбка постоянного клиента неожиданно превратилась в горькую усмешку. Опрокинув в себя разом одну из трех щедро предоставленных ему стопок с алкоголем, Узумаки крепко поморщился, прикрывая кулаком поджатые губы, а затем кивнул сам себе, подняв голову к висевшей слева от него плазме, на которой крутили подряд прошедшие матчи по футболу. И это очень хорошо, думал Наруто, что сегодня в баре не так много людей в виду позднего вечера разгара рабочей недели. Иначе ему и здесь негде было бы пристроить на время свою кипевшую от переживаний и ненавистного ему чувства вины душу. Завибрировавший телефон в кармане строгого черного пиджака заставил только-только расслабившегося блондина вновь напрячься всем телом. И ему даже не нужно было смотреть на сенсорный экран, чтобы догадаться, кто требовал его ответа. - Да, Хината, - откашлявшись, устало протянул Наруто, параллельно дерганым движением ладони призывая официанта не проносить мимо него полупрозрачную миску с солеными фисташками. - У тебя все хорошо? Голос Хьюго неприкрыто дрожал в телефонной трубке, что подмывало Узумаки тут же сбросить вызов. Он ненавидел весну. А ещё больше ненавидел, когда ощущал всем нутром то самое раздирающее, царапающее по ребрам, едкое как кислота чувство вины. - Ну разумеется, - взяв себя в руки, будничным тоном ответил он, указательным пальцем нервно соскребая с глянцевой поверхности барной стойки следы от собственного стакана с вискарем. – Не переживай, все в порядке. Лучше иди, ложись спать. Сегодня был трудный день. Проходящая, а точнее проползающая мимо него компания хорошенько поднажравшихся парней громко загоготала с последующим озвучиванием крепко мата буквально над ухом поморщившегося и точно так же выругавшегося одними губами Наруто. Он отчетливо слышал, как Хината пыталась остановить лавину собственных рыданий, что глухим эхом отражались сейчас на другом конце провода. - Ты...ты не придешь сегодня? Узумаки до скрипа сжал зубы. А затем залпом осушил ещё одну стопку. Как же, все-таки, бывает невыносимо противно за собственное поведение. Особенно тогда, когда и понятия не имеешь о том, как все исправить. - Нет. - Милый, я... - Хината, ложись спать, ладно? – сжав телефон в руке так, что тот практически затрещал возле уха, максимально спокойно, пересиливая себя, тихо перебил блондин. – Я приду завтра вечером после семинара, и мы все обсудим. Договорились? Ответом ему послужила новая, ещё более громкая и надрывная порция всхлипов, после чего Узумаки просто отключился, ибо сил слушать чужие страдания у него не было. Забавно. А он-то думал, что держал все под контролем. Третья стопка зашла в саднящие от недавних криков горло особенно неприятно, но Наруто был и тому рад. Кивнув на вопросительное предложение бармена о добавке, блондин угрюмо уткнулся лицом в подставленные собственные ладони, растирая покрасневшие веки пальцами так, что белые мушки перед глазами заплясали. - Сколько тебе лет? – чтобы хоть куда-то деться от потока угнетающих мыслей, тупо спросил Узумаки, уставившись на парня, который сейчас услужливо разливал ему виски по новым стаканам. - Двадцать два, - чуть поклонившись, довольно отрапортовал молодой человек, ставя перед носом блондина свежую порцию. - Да ну? – Узумаки удивленно и уже совсем нетрезво вскинул брови. – А выглядишь моложе. - Все так говорят. Некоторые клиенты часто кричат на меня за то, что я, мол, несовершеннолетний, а уже работаю в таком месте. Ну, когда сильно напьются. Наруто понимающе хохотнул, вспоминая, что неоднократно имел возможность наблюдать в этом баре подобные малоприятные инциденты. Бедному официанту частенько приходилось вызывать охрану, дабы спастись от гневных нравоучений очередных представителей старшего поколения, у которых так и чесался язык ляпнуть что-то весьма мерзкое в особо одурманенном алкоголем состоянии. - Не обращай внимания. Люди есть люди, - мудро решив впредь пить маленькими глотками, а не залпом, чтобы через полчаса не распластаться по барной стойке, дружелюбно отмахнулся Узумаки, пригубив свой виски. - Да, но не всегда удается не принимать все близко к сердцу, - принявшись со всей ответственностью протирать бокалы из под шампанского, вполне себе резонно подметил парень. - И то верно, - согласно кивнул блондин. – Один мой знакомый как-то сказал мне, что все люди - мрази, и ждать от них ничего хорошего не стоит в принципе. Где-то справа примостилась шумная компания разгульных студентов, решивших, видимо, по-взрослому справить чей-то день рождения. Сзади отдаленным полушепотом гундели ворчливые напившиеся женщины, желавшие ухватиться в приличном баре за свой последний шанс. За причудливо оформленными красной полупрозрачной краской окнами тарабанил промозглый дождь ранней весны. А самому Наруто вдруг стало совсем гадко. Все люди мрази, Узумаки. Все пиздят. И лучше убивать их первым, пока они не начали убивать тебя. - Ваш знакомый оказался очень проницательным человеком, - попеременно кивая, отметил официант, попутно принимая заказы от подоспевших к барной стойке новых клиентов. Блондин поджал губы, кусая собственную щеку изнутри. Если все люди мрази, то кто-то должен убить его первым, пока он не натворил дерьма. Хотя, кого он обманывал. Уже поздно. - Что-нибудь ещё? – поспешил поинтересоваться бармен, завидев, что слегка окосевший блондин грузно сполз со своего высокого стула. - Да я сейчас вернусь, - прошелестел Наруто уже заплетающимся языком, одергивая на себе стеснявший его движения пиджак. – Вернусь, и мы поболтаем. Ты ведь потрещишь со мной немного сегодня, да? А то как-то совсем паршиво, – добавил он через плечо, внутренне немного позабавишись тому, что парень кивнул, просияв все той же дружелюбной улыбкой. Этот ответственный ребенок чем-то походил на него самого, размышлял Узумаки, пока нетвердой походкой вышагивал по направлению к уборной. Открытый взгляд теплых карих глаз приятен, озвученные мысли искренние, плавность движений не вычурна, а мягкая атмосфера вокруг этого персонажа внушала доверие. Двадцать два года. В свои двадцать два Узумаки окончил университет и тоже подумывал тогда пойти работать в бар, ибо кровь из носа нужны были деньги на хоть какую-то захудаленькую съемную квартиру. Благо, во время последнего года своего обучения он устроился на вечерние смены в студенческий комитет, да так и проработал там до конца июня, считая каждую копейку в небольшой зарплате. А после получения долгожданного диплома от деканата поступило заманчивое предложение перебраться в магистратуру, а затем и в аспирантуру с сохранением рабочего места. И, на самом деле, Наруто не долго думал над этим предложением - родной университет оставил за ним его пригретое место в полюбившемся блоке на пару с доучивающимся Конохомару, да и перспективы маячили впереди неплохие. Ведь устроиться по профессии у блондина все так же не получалось, а возможность стать археологом со степенью аспиранта предоставляло гораздо более широкое поле для дальнейшего трудоустройства. Так, мирно и спокойно пролетели два наполненных усердной учебой и работой года. Сарутоби визжал громче всех на вручении своего заслуженного аттестата, сразу после летних каникул устроившись в крупную компанию, которой руководил его отец, зовя с собой и Узумаки. На что последний отказал, решив, что останется все-таки там, где пригрелась его душа. Сейчас, спустя ещё два года, Наруто мог похвастаться уже тем, что в свои двадцать шесть носил гордое, но местами неблагодарное звание преподавателя зарубежной истории, за плечами у которого несколько крупных археологических командировок по дальним концам страны. В следующем году предстояло защищать диссертацию, а там и докторская не за горами. Возможно, Наруто вообще решит посвятить свою молодость науке. И все было прекрасно, ибо жаловаться на хоть и скромную, но вполне удачную жизнь - удел неудачников. Действительно прекрасно и здорово. Если бы не одно «но». Узумаки поморщился, когда холодная вода из под крана в туалетной комнате ударила по его ладоням. Он поднял голову, уставившись на своё непроницаемое выражение лица в зеркале, без особого внимания вглядываясь в черно-синие синяки под глазами. Чувство какой-то странной незавершенности, не осмысленного до конца одного единственного участка в жизни все так же не давало покоя, несмотря на внушительную дозу дорогого алкоголя. Что-то не сходилось, не клеилось, а та самая удачная жизнь вызывала лишь желание из неё исчезнуть. Наруто уже давно не ощущал себя так отвратно, как сейчас. Совсем безрадостные мысли окончательно заполнили затуманенное спиртным сознание, и блондин потерял счет времени, пока тупо стоял на месте, подставив руки под автоматическую сушилку. Жаль, что он бросил курить. Одна-две сигареты сейчас были бы очень кстати. - Смотри, куда прешь, - раздраженно рявкнул кто-то, когда Наруто, все ещё погруженный глубоко в себя, направился на выход, неаккуратно познакомившись своим носом с чужим уже в дверях. - Сам смотри, а то... - потирая ушибленное место, начал было бойко парировать в ответ блондин, но, подняв глаза на обидчика, тут же заткнулся, ошарашено уставившись на не менее шокированное бледное лицо напротив. Всего на одно мгновенье ему показалось, что время остановилось, казалось, вместе с функционированием его здравой мыслительной деятельности. - А ты все так же бухаешь, Узумаки. Прозвучавшая ехидным голосом насмешка могла бы ощутимо задеть за живое потрепанную нервную систему названного Узумаки, но Наруто лишь улыбнулся, сложив руки на груди. - А ты все такая же скотина. - Я слышал, что в жизни должно быть что-то неизменное. Блондин неожиданно для самого себя тихо рассмеялся и отвел взгляд в сторону, уже через секунду вновь всматриваясь в глубокие черные омуты чужих глаз. - Ну, привет, Саске.***
- Четыре виски с колой вот за то-от столик, - радостно протянул Наруто, вихрем пролетая мимо барной стойки с неизменным молодым официантом за ней, который позволил себе лишь слегка удивиться такой непредвиденной яркой смене настроения ещё недавно подавленного постоянного клиента. Проследив любопытным взглядом путь, который возбужденный блондин держал за самый дальний стол рядом с вешалками для одежды, бармен не успел даже и слова сказать в ответ, как перед его глазами нарисовалась фигура во всем черном. - Сколько он уже в себя загнал? - П...простите? - Я спрашиваю, сколько этот недоумок выжрал, пока меня здесь не было, - четко повторил Саске, впившись взглядом в весьма озадаченное и растерянное лицо бармена, который только и мог, что открывать и закрывать рот словно рыба. - Три. Да, точно, три по сто пятьдесят, - быстро закивал парнишка, никак не беря в толк, почему его слегка потрясывало и почему стало так неуютно от этих будто сканирующих его насквозь темных глаз. - Умница. Тогда неси то, что он заказал. Оформляй все на мой счет. И не забудь про закуску. Сконфуженный официант так и застыл с полотенцем в руках, тупо уставившись незнакомцу вслед, мгновеньем позже заторопившись выполнить то, что велено. - А...а что на закуску? – неловко выкрикнул он, когда в удаляющуюся от него спину младшего Учихи точно так же уставилась добрая треть всего заведения. - Да срать, - даже не обернувшись, отмахнулся Саске, на ходу стаскивая с плеч неизменное черное пальто. Подойдя к уже занявшему свое место Наруто, он повесил предмет своего гардероба на резной крючок у того над головой. - Что ты ему сказал такого, что он до сих пор пялится на тебя? – усмехнулся Узумаки, кивая в сторону барной стойки, за которой несчастный официант действительно все ещё украдкой поглядывал на их стол. И, если быть совсем честным, блондин мало чем отличался сейчас от того парня. Наруто самом себе объяснить не мог, как так вышло, что встреча с этим человеком из давно позабытого прошлого спустя столько лет вызывало у него такие теплые, ностальгические чувства. Чего стоило одно это дурацкое и всегда забавлявшее блондина черное пальто, которое младший Учиха носил с видом, напоминавшим нечто среднее между властителем чужих людских жизней и сошедшим из триллера мрачным кровавым мстителем. Это пальто всегда было прокуренным до самой подкладки, и сейчас Наруто слегка дернул носом, улавливая всё тот же никотиновый запах, пока Саске молча усаживался напротив него. - Сказал, что ты пидор, и что от тебя стоит держаться подальше, - будничным тоном оповестил Учиха, ставя локти на круглый деревянный стол. - Да? А про себя упомянуть не забыл? – иронично подметил Наруто, закусывая нижнюю губу от того, что Саске усмехнулся, одобрительно цыкнув напоследок. - Растешь, Узумаки. Тем временем, понемногу взявший себя в руки официант принес заказанную выпивку и большую тарелку с начос, после чего поспешил откланяться, не забыв кинуть на замолчавших парней полный детского любопытства взгляд. Блондин смотрел на младшего Учиху прямо, не пытаясь скрыть своего интереса. Он заметил, что хоть пальто и осталось в прежнем цвете и фасоне, но, естественно, было уже новым. Заметил, что раньше сгорбленная, сутулая и жилистая фигура Саске будто вся распрямилась, покрупнела, обретя более очевидный мышечный каркас и не такие острые скулы. Наверное, размышлял Наруто, тот начал, наконец-то, нормально жрать и пить что-то кроме алкоголя и кофе и, возможно, даже не поскупился на занятия спортом. А ещё Узумаки заметил, что чужие темные глаза не исследовали его так открыто, как исследовал Учиху он сам. Что все такое же бледное лицо по обыкновению непроницаемо. И что Саске отводил взгляд каждый раз, когда он поднимал голову. - Я даже спрашивать не хочу, что ты здесь делаешь, - отхлебнув разбавленный колой напиток, начал Наруто, закидывая в рот хрустящие начос. – Но все равно дико рад, что мы так встретились. Столько лет прошло. - И пройдет ещё столько же, пока я намеренно захочу с тобой встретиться, - Саске открыто забавлялся, доставая из кармана черных джинс пачку сигарет все той же марки, что предпочитал большую часть своей сознательной жизни. Наруто помнил эти сигареты. Помнил так же отчетливо, как появление собственной зависимости в то время. - Здесь, вроде, нельзя курить, - буркнул блондин, слегка оскорбившись от озвученной новости. - И? - И если действительно нельзя, то ты вылетишь отсюда сразу же, как только администратор позовет охрану. - Вот тогда и поговорим. Наруто оставалось лишь фыркнуть да покачать головой на чужое развязное поведение. Младший Учиха, очевидно, всё такой же – класть хотел на любые запреты. И, видимо, это блондин забыл, с кем разговаривал. Забыл Саске. Узумаки откинулся на спинку своего стула, вытянув ноги, уже и вовсе без стеснения внимательно рассматривая человека напротив себя, который являлся вполне реальным, даже осязаемым призраком его сумбурного, сумасшедшего прошлого. Время действительно стирает грани. Четыре года назад блондин был уверен в том, что уж эта часть его жизни точно никуда от него не денется, всегда будет рядом где-то глубоко в сердце и где-то очень далеко в закромах памяти. Наруто был уверен, что будет помнить всегда. Но проходили дни, пролетали месяцы, сменялись времена года, и прошлое медленно умирало, оставляя после себя только те последствия, которое имело на будущий день, призывая обращать внимание исключительно на то, что происходило сейчас. А сейчас Узумаки видел перед собой все тот ежик торчащих на затылке черных как смоль волос, ту же бледную, буквально полупрозрачную кожу, тонкие губы, из которых клубами вырывался противный на вкус дым. Но он, также, видел и расслабленную фигуру, вместо некогда напряженных, дерганых движений. Видел критичный, цепкий, острый взгляд темных глаз, вместо убийственно жестокого, вечно холодного прищура. Видел, и не мог понять, а действительно ли Саске все тот же. Или это он так сильно хотел вернуться в прошлое. - Опять много думаешь? – риторически задал вопрос младший Учиха, придавливая безжизненный окурок в подставленную тем же расторопным официантом несколько секунд назад пепельницу. – Если да, то вспомни, что в твоем случае это вредно. - Вредно, но по-другому не выходит, - невесело хохотнул Наруто, одной рукой взъерошивая собственную копну светлых волос, а другой дотягиваясь до виски. – Просто странно это всё. Саске вскинул бровь, вопросительно посмотрев в ответ, молча призывая продолжить. - Знаешь, я мало думал о тебе все это время. Да и не вспоминал почти, - признался блондин, отхлебнув ещё. – А сейчас смотрю на тебя и никак допереть не могу, действительно ли это ты или...Короче, забей. Хрень это все, - так и не найдя нужных слов, пробурчал он, с новым усердием налегая на стакан, загоняя в себя горькую жидкость до дна одним махом. Учиха подозрительно сощурился на все потуги белобрысого донести ему что-то важное и нужное. - Пей, жри чипсы и не еби ни мне, ни себе мозг, - сухо произнес он, пододвигая к блондину почти не тронутую тарелку с начос. – Если напрягаю, то могу уйти. Ты и без меня тут с алкашкой неплохо справлялся, - быстро добавил он. Добавил до того, как успел остановить собственный язык. Который был тут же мстительно проклят. - А вот этого я уже не говорил, Саске, - вскинув брови вверх, возразил Наруто, послушно принимаясь за еду. – Сказал же, что рад тебя видеть. - Я заметил. Узумаки поднял голову, в упор встречаясь с буквально приковывающим к себе чужим взглядом, не сулившим ничего из того, что походило с окончательным прощанием с прошлым. - Давай тоже пей. А то снова придется тащить меня до дома, - нервно хохотнул блондин, тут же тихо выругавшись, потому как пролил немного янтарной жидкости на недавно купленный костюм. - Не моя вина в том, что ты всегда ужирался быстрее меня, Узумаки, - в привычной манере съехидничал Учиха, но, все же, приложился к своему стакану, делая сразу несколько больших глотков. Он уже давно не ощущал этого. Не ощущал той атмосферы, когда голова постоянно трещит от стабильно трех пачек сигарет в сутки, а во рту практически не проходящий привкус горького алкоголя. И давно не чувствовал, что податься ему некуда кроме как к вечно непостоянному, до безобразия глупому во всем, по мнению Саске, но искреннего Наруто. Прошел ещё целый час, прежде чем сковывающая, давящая на них обоих бетонная стена неловкости растворилась под действием внушительной дозы спиртного. Разговор пошел в гору, потерянный на года контакт вновь возрождался через позабытые подколки. Что позволило Узумаки, размякшему от получения нужного спокойствия, непринужденно болтать, о чем только в голову взбредет, а понемногу оттаявшему Саске практически молча слушать, упуская из своего внимания ровно столько, сколько бесполезной информации тот на него вываливал. То есть, практически все. Беседа их не была похожа на разговор двух старых знакомых, друзей, товарищей, даже любовников, которые случайно встретились спустя года. Никто из них не расспрашивал друг друга о последних новостях, никто не интересовался событиями прожитой за это время жизнью. Беседа эта была обоюдным, добровольным и мазохистским желанием обоих вернуться туда, где было когда-то очень больно, но где уже нет сожалений и лжи. Туда, где их существование бок о бок друг с другом приравнивалось к кровавому бою на кулаках. И туда, где их взаимоотношения были по-настоящему искренними. Где вообще хоть что-то было искренним. - Саске, - не особо внятно позвал Наруто, когда тот вновь потянулся за сигаретами. – Дай мне покурить. - А хуй тебе не пососать? – грубо отрезал младший Учиха, тут же пьяно рассмеявшись над вмиг оскорблено вытянувшимся лицом белобрысого. - Ты нормальный, нет? – должным образом возмутился Узумаки, все ещё протягивая ладонь для того, чтобы в неё вложили никотиновый сверток. – Хотя, ты, конечно, можешь, если уж так хочется, - в следующую секунду загоготал он, в свою очередь, с должной долей удовлетворения наблюдая за перекосившейся физиономией оппонента. - Что, воспоминания нахлынули? - Не-а, не выйдет - я уже не ведусь на такое. Даже и не старайся, Саске, - самодовольно заверил блондин, дотянувшись рукой до Учихи и выдернув у того изо рта такую желанную сейчас сигарету, тут же затягиваясь ею во все легкие. И тут же закашливаясь. - Зато на всякое дерьмо ведешься. Снова и снова. Учиха понял, что сказал только тогда, когда Наруто подозрительно скосился на него. Подтекст был читаем так явно, словно Саске самолично ткнул его носом в то самое дерьмо. В собственное появление, к примеру. - Поехали ко мне, здесь мерзко, – посмотрев на наручные часы и обведя взглядом всё помещение, презрительно оповестил младший Учиха через несколько секунд молчания. Вот он и проверит, раз такое дело, насколько Узумаки все ещё падок на его сумасшествие. - А, то есть предложение с отсосать все ещё в силе, да? – не унимался Наруто, хихикая с тлеющей сигаретой во рту. - Сам справишься с этим. Но мой вискарь гораздо лучше, чем тот, что ты сейчас хлещешь. Узумаки сложил губы трубочкой, раздумывая над предложением. И, наверное, если бы между ними действительно ничего не было когда-то давно, то блондин бы сразу принял приглашение. А чего отказываться, если старый друг зовет на продолжение банкета в свою теплую квартиру с чистым, необщественным туалетом и непаленым виски? Но Наруто, вдруг, ощутил страх. Тот самый щекочущий по ребрам изнутри страх, который он испытывал четыре года назад каждый раз, когда их гляделки, оры и драки с младшим Учихой наполнялись определенным смыслом, суть которого он не мог понять потом ещё долгие месяцы. Страх этот не был выражен в том прямом смысле, что люди имели в виду, когда говорили о боязни высоты, воды, определенного человека, к примеру. Он являлся предвкушением опасности и желанием сделать всё наперекор собственным принципам. Учиха Саске. Наруто знал, что он – его закономерная гибель и спасение. Во всех смыслах. Так было всегда. Странно, что он смог это забыть. А ещё более странным было то, что, увидев спустя четыре года, он вновь испытал то же самое. Но Узумаки, также, знал, понимал и помнил, что с этим человеком можно послать абсолютно всех, кто не давал покоя. Раз и навсегда. А он все последние недели просиживал штаны в этом баре именно потому, что не чувствовал в себе силы и уверенности принять то самое решение, которое позволило бы сделать это. Трус – так охарактеризовал бы себя Наруто на данном этапе своей жизни. И если младший Учиха хотя бы одним своим присутствием вселит в него веру в то, что с теми, кто не нужен, не стоит церемониться, то он готов был снова побывать там, где его не должно быть априори. Освобождение – вот чего всей душой желал сейчас Наруто. - А поехали, - выпустив из носа дым, согласился блондин, вдавливая окурок в пепельницу. И он очень удивился, что Саске все ёщё сидел на месте и ждал его ответа, вместо того, чтобы молча встать и уйти, как он это делал всегда. Такси приехало быстро, и младшему Учихе пришлось закатить глаза, кода Узумаки, усаживаясь на заднее сидение, с сарказмом выпалил что-то вроде «а что, байк твой сгинул вместе с трезвостью?». Тупая шутка так и подстегивала к тому, чтобы врезать, но как только черный мрак обсидиановых глаз встретился с сапфировым, искрящимся весельем светом, то Саске оставалось лишь терпеливо сжать зубы. - Если хочешь свести счеты с жизнью, то в следующий раз, когда нажрешься, дай знать. Я тебе устрою прогулку на байке в один конец, - процедил младший Учиха, уставившись в окно, за которым мелькали огни ночного города. - А ты давно это стал о своей шкуре беспокоиться? Раньше вон, лез, куда ни попадя, а потом ещё и... - Раньше я не хотел жить. Наруто, на пару секунд зависнув взглядом на чужом профиле, отвернулся в сторону, ненавистно прикусывая собственный язык. Очевидно, что-то и вправду перевернулось в отъехавшей башне Учихи Саске. Узумаки нахмурился, бесконтрольно воспроизводя в памяти их последнюю встречу в аэропорту. События той другой жизни казались блондину чем-то сюрреалистичным, критично противоположным тому, кем он был сейчас. И, возможно, тот переродившийся, заново обретший самого себя Саске был другим уже тогда. Да, верно, Наруто вспомнил, как они улыбались друг другу словно два дебила, встав посреди зала ожидания в аэропорту. Снова переведя взгляд на каменную фигуру младшего Учихи, Узумаки нахмурился пуще прежнего, не понимая, почему эта встреча казалась ему такой нереальной. Что-то не сходилось, не имело мотива и хоть какой-то почвы под ногами. Уж слишком все ладно. Блондин мотнул головой, настоятельно обещая самому себе разобраться во всем этом после того, как из него выветрится весь алкоголь. Кто знает, может, это всего лишь сон.***
- Ничего не изменилось. Вообще, - невесомо улыбаясь, подытожил Наруто, усевшись на тот самый стул на кухне в квартире Саске. – Ты давно вернулся сюда? За окном накрапывал промозглый весенний дождь, электронные часы на запястье младшего Учихи показывали двадцать три минуты первого. - Жрать будешь? – вместо ответа спросил тот, доставая из навесного бара увесистый бутыль вискаря. - Не, не хочу. Учиха никак не отреагировал. Он лишь молча достал из холодильника сыр и так же молча принялся нарезать его на маленькие кубики. А Узумаки смотрел на повернутого к нему спиной человека, который только одним своим видом вгонял его в ступор, и не мог перестать сравнивать реальности. Все, абсолютно все в этой гребаной квартире ассоциировалось у него с тем временем, когда было слишком хреново. Каждое слово, каждый взгляд и каждое движение младшего Учихи ворохом поднимали в памяти блондина те дни, вечера и ночи четырехлетней давности, где его, Наруто, сердце раскалывалось на части. И вот он снова здесь. Саске снова перед его глазами. А Узумаки в который раз за сегодняшний вечер почувствовал, будто это он сам рвался назад. И не понимал, что именно ему нужно там найти. - На, - сухо бросил Учиха, поставив перед носом блондина тарелку с нарезанным сыром и стакан с неразбавленным виски. – Закусывай и не выебывайся. Учти, сегодня я реально не потащу тебя до толчка, - опустивший на свой стул по другую сторону стола, с сигаретой в зубах предостерег он. Наруто сдавленно усмехнулся от ещё одного воспоминания из своей прошлой жизни. Хватит. - Саске, когда ты вернулся? Блондин произнес это спокойно, ровно. Но младший Учиха высоко вскинул подбородок, отрешенным взглядом уставившись в потолок. Затянувшаяся тишина подавляла его точно так же, как и блядские голубые глаза Узумаки, в которые он все ещё не мог посмотреть прямо. Дерьмо. - Два месяца назад. - Почему не написал? - Нахрена? - Где ты был все это время? - Не твоё дело. - С Итачи? - Слишком много вопросов, Узумаки, - рявкнул Учиха, повышая тон, вновь возвращая голову в прежнее положение. – Не лезь, куда не просят, - с той же резкой интонацией добавил он. Повисла оглушительная для обоих пауза, во время которой Узумаки непроизвольно затаил дыхание, а Саске слышал, как заскрипели его собственные зубы. - Что, тоже кроет, да? – отмерев через какое-то время, с усмешкой протянул блондин, дотягиваясь до пачки сигарет, что небрежно валялась на столе межу ними. Саске дернул уголком губ в подобии улыбки, теперь уж точно не собираясь встречаться с белобрысым кретином взглядом, краем глаза замечая, что тот смотрел на него сейчас в упор. Ему хватало и того, что он ощущал ту же выворачивающую наизнанку смесь эмоций и гребаных чувств, что никак не мог осознать и сформулировать Наруто. Но Учихе не нужно было формулировать, он и так прекрасно знал, что происходит. Прошлое ходит за ним попятам, дышит в спину, а он позволяет ему существовать и диктовать свои условия. Кто-то скажет, что четыре года – это немаленький срок, чтобы забыть, а Саске может поклясться, что и не пытался. Он намеренно вернулся в этот город, намеренно искал и, в конечном итоге, все-таки нашел. А не звонил и не писал потому, что один раз уже пообещал оставить в покое раз и навсегда. Во всем этом идиотизме слишком много неизвестных и слишком мало смысла, но Учихе казалось, что лучше так, чем как тогда, когда его могло размазать по стенке от собственной ярости. Тогда, он мог бы и из-под земли достать, если бы понадобилось, силой вернуть на указанное им же место, и плевать на то, что там желал сам белобрысый. Но сейчас он хотел быть порождением обыкновенной случайности. И вся проблема была лишь в том, что кретин-Наруто ничего так и не понял, а он, Саске, слишком много знал. - Меня ты не вспоминал. А что на счет Итачи? – как бы просто так спросил Учиха, закидывая ноги на стол, отпивая терпкий виски. - Я тебе не скажу, - пожав плечами, так же просто заявил Узумаки, повторяя чужие движения, вальяжно рассевшись на своем месте. И по тому, с каким выражением лица Саске скосился в его сторону, блондин понял, что нажал туда, куда нужно. - Что? Ты же мне ни черта не рассказываешь, почему я должен? – резонно подметил блондин, вновь закурив. Забавно, всего полпачки сигарет и он уже снова мог закидываться никотином без болезненного протеста легких. А ведь обещал же себе, что окончательно бросит. - Потому что из нас двоих именно ты любишь чесать языком. - Да, а ещё я люблю, когда на мои вопросы отвечают, - копируя интонацию, сухо произнес Наруто, чувствуя, как начинает раздражаться. - Не по тому адресу обратился, Узумаки. Забыл? Блондин сначала с громким клацаньем сомкнул зубы, затем вдавил недокуренную сигарету в пепельницу, а после и вовсе встал с места, направившись к кухонной раковине. Саске внимательно наблюдал за тем, как тот пересиливал себя, чтобы не ляпнуть чего-нибудь острого в ответ, и чувствовал, как с ног до головы его наполняло жгучее удовлетворение. Он все ещё обожал периодически врать самому себе, но сейчас с упоением признал, что всегда испытывал приятную дрожь, когда они с белобрысым ссорились. А все потому, что тот был единственным, кто мог прямо и без всяких ужимок озвучить ему своё мнение. - Давай так, - взяв себя в руки, начал Наруто, облокотившись поясницей о столешницу. – Ты будешь отвечать на мои вопросы, а я взамен отвечу на любые твои. Идет? – вскинув бровь, предложил он. Пшеничного цвета волосы Узумаки были сейчас гораздо короче, чем помнил Саске. Раньше, светлые пряди падали тому на лицо и взрывом торчали в разные стороны на макушке. За те отросшие патлы было удобно тянуть белобрысого в разные стороны, если того требовала ситуация. Учиха поднялся со стаканом виски в руке, и Наруто быстро осушил свой собственный, поставив его за спину после. По шарам дало ещё тогда, когда он выхлебал последнюю стопку в баре, в такси укачало, и сейчас блондин, на самом-то деле, едва ли не падал носом вперед. И только жажда пьяных выяснений подогревала и все ещё поддерживала его на ногах. - Не пойдет, - отрицательно покачав головой, отрезал Саске, подходя к с вызовом смотрящему на него Наруто. – Мои ответы тебе не понравятся. - Это ещё почему? – подозрительно сощурившись, спросил Узумаки, в защитном жесте складывая руки на груди. Он почувствовал, как предательски затряслись колени, пока младший Учиха шаг за шагом приближался к нему. Дежавю. Чертово дежавю. Почему он здесь? Какого хрена он забыл в этой квартире? Саске встал на месте только тогда, когда в его грудь уперся чужой кулак. Он усмехнулся, ибо вспомнил, что когда-то давно Узумаки уже пытался остановить его именно так. - Ты не захочешь знать то, что я скажу, - тихо вымолвил Учиха и, плюнув на все, все-таки заглянул в голубые глаза. В которых отразилось какое-то горькое понимание, прежде чем Наруто, не помня ни себя, ни собственной настоящей «удачной» жизни, убрал руку с кулаком в сторону и подался вперед, утыкаясь своими губами в чужие. В тот же момент его будто насквозь пронзило током, все тело перестало слушаться, а в голове оглушительными взрывами заорал здравый смысл. Который был силой подавлен сразу же, как только Саске отмер, отвечая на смазанный поцелуй. Грубые, резкие движение его губ походили на настоящую борьбу за право единоличного контроля над тем, что вообще сейчас происходило, и Наруто непроизвольно, едва слышно проскулил в чужой рот. Он уже забыл, что такое целоваться с парнем. Что такое целоваться с Саске. Здесь нет нежности, нет трепета, желания угодить, быть внимательным или доставить взаимное удовольствие. Есть только та самая жесткость, крепкая хватка учиховской ладони на задней стороне его шеи и невыносимая потребность уничтожить друг друга этим поцелуем. За то, что существуют. Саске вдавливал чужое напряженное тело в столешницу, его свободная рука беспорядочно шарила по ребрам блондина, заставляя того слегка дергаться на месте. Он знал, что так будет. Знал и заранее подготовил себя к этому. Удивительным было только то, что белобрысый сам сделал шаг навстречу – этого младший Учиха предугадать не мог. Такой поворот поспособствовал зарождению скользкой тревоги, подозрений в солнечном сплетении, но Саске едва успел это осознать, ибо Узумаки, вдруг, взбрело в голову отстраниться. Но лишь для того, чтобы скользнуть губами вниз по подбородку к шее, резким движением руки предварительно сдвинув в сторону мешавшийся ворот серой толстовки. На что тут же был остервенело взят грудки и с особой жестокостью впечатан уже в ближайшую стену рядом с дверью. - Пошел ты со своими засосами, - не скрывая раздражения, прошипел Саске в поморщившееся от неприятных ощущений от столкновения затылка и твердой вертикальной поверхности лицо. И ещё до того, как ему что-то посмели возразить, снова накрыл чужие губы в агрессивном, почти свирепом поцелуе. Учиха, в целом, не был против пресловутых меток. Он просто не хотел, чтобы именно Узумаки оставлял на нем хоть какие-то следы собственного присутствия, ибо это будет весьма паршиво – рассматривать утром в зеркале то, что стало последствием случайности и литров спиртного. Саске не особо ласково расстегнул, почти с корнем вырвал пуговицы на белой рубашке Наруто, спускаясь губами к яремной впадине, грязно проходясь языком вдоль ключицы. Блондин крепко держал его за плечи, силой впиваясь пальцами в мышцы, наверняка оставляя синяки. На счет синяков Учиха не возражал. - Чего ты хочешь, Узумаки? – вскинув голову, просипел он, снова заглядывая в потемневшие от возбуждения сапфировые глаза. Саске был бы и вовсе не собой, если бы не вложил в этот вопрос весь спектр существующих подтекстов. Наруто неожиданно посмотрел на него очень серьёзно и одновременно крайне потеряно. Облизнув искусанные губы, он позволил младшему Учихе прильнуть к себе всем телом, тут же задохнувшись от того, насколько горячим оказалось прикосновение чужого возбужденного члена к его собственному через ткань джинс. - Я хочу назад. И Саске мысленно проклял себя за то, что его сердце остановилось на пару секунд. Он чувствовал, как содрогалось все его естество от желания самому вернуться туда, где их спутанные взаимоотношения были оборваны вынужденными обстоятельствами. Наруто все ещё смотрел на него прямо, в его глазах ясно читалось вытащенное клешнями алкогольного опьянения задавленное отчаяние, которому не находилось объяснения. Учиха грубо схватил блондина ладонью за скулы, сжимая пальцами щеки. - Добро пожаловать домой, - с убийственным черным сарказмом прошептал он в чужое ухо. Узумаки едва сдержался, чтобы не завыть вслух от колючих мурашек, пробежавших от его шеи вдоль всего позвоночника, а затем округлил глаза, осознав, чего ещё ему хотелось прямо сейчас. - Совсем ужрался, кретин? – процедил Саске, непроизвольно сделав шаг назад, когда Наруто неожиданно опустился перед ним на колени. - Да, ужрался, - честно оповестил его блондин, поудобнее устраиваясь на плитке. – И это ты кретин, раз думаешь, что я на такое по трезвой решился бы, - не сводя с Учихи прямого взгляда, так же доходчиво заявил он. К слову, Узумаки и сам не понимал, что с ним происходило, отстраненно догадываясь лишь о том, что дело не только в алкоголе. Если быть совсем откровенным, то он не понимал абсолютно ничего в принципе. Просто хотел попробовать самодовольного и упрямого Саске на вкус. Это желание было острым, критично необходимым, и блондина не волновало даже то, что он никогда прежде не делал ничего подобного. Его трясло как в лихорадке, младший Учиха расплывался у него в глазах, все ещё продолжая стоять на месте словно вкопанный, и Наруто тихо выругался, поднимая руки, притягивая того за ноги обратно к себе. - Жалеть будешь, - притворно участливым тоном предупредил его Саске, когда Узумаки, уже вообще ничего толком не соображая, дрожащими руками расстегивал ширинку на его черных джинсах. Благо, на них хоть идиотского ремня не было. - Буду, - кивнув, согласился Наруто, неловко стягивая чужую мешавшуюся одежду до щиколоток вместе с боксерами. – Но сейчас вообще срать. Саске шумно выдохнул, когда губы Узумаки оказались в опасной близости от его стоящего колом члена. Картина была маслом, и Учиха безбожно соврал бы, если бы не признал, что не думал о подобном. Разница между реальностью и когда-то промелькнувшими в его голове фантазиями была лишь в том, что наяву белобрысый даже не испугался вида чужого мужского полового органа рядом со своим лицом. Совсем мозгов нет. И Саске, взяв собственный член в ладонь, а другой рукой схватив Наруто за волосы, приставил влажную головку к его рту. Если Узмаки уж так сильно напрашивался на отсосать, то он не против. Зря только шутил в баре на эту тему. Терпкая смазка отчетливо ударила по вкусовым рецепторам, как только Наруто на пробу прошелся языком вдоль всего ствола. Он действительно пожалеет об этом, и ему действительно было сейчас абсолютно на это наплевать. Суть лишь в том, чтобы убедиться, что Учиха реален. Что он не сходил с ума, что тихие пол-хрипы стиснувшего зубы Саске и правда разносились сейчас по кухне. И что сам он устал жить этим удачным чертовым настоящим. Наруто не думал оттягивать момент и играть в интригующего любовника, сходу беря чужой член в рот так глубоко, как только получилось. А Саске и не думал церемониться, начиная жестко вбиваться тому в горло, больно оттягивая назад за волосы. Он шипел, сдерживая собственные стоны, ни разу не желая выказывать хоть какое-то удовлетворение от неумелого языка Узумаки, которому, впрочем, даже и не дали права им воспользоваться. Толкаясь глубоко, отрывисто, Саске запрокинул голову к потолку и с дьявольским злорадством усмехнулся озарившей его голову мысли о том, как он раньше не додумался затыкать вечно без умолку трещавшего белобрысого именно так. - Обхвати губами поплотнее, - закусив собственную губу, севшим голосом попросил младший Учиха, почувствовав, как неумолимо быстро и закономерно начало сбиваться его дыхание. Наруто попробовал сделать так, как было велено, и его попытку оценили – блондин ощутил это по тому, с каким утробным рычанием Саске зарылся в его волосы так, чтобы пробрало до кончиков пальцев на ногах. В глазах Узумаки встали слезы, горло уже неприятно саднило, но он упорно продолжать принимать в свой рот чужой член, ни разу даже и не задумавшись за эти короткие несколько минут о том, что все то, что происходило – это полный пиздец. - Тебе на лицо или в рот, - втянув носом воздух, поинтересовался Учиха, останавливаясь, освобождая горло блондина на несколько секунд. - Туда, где я буду меньше всего жалеть об этом, - совсем охрипшим голосом невнятно пробубнил Наруто, чувствуя, что сейчас вырубится. - Тогда в рот, - цыкнув, буднично оповестил его Саске, снова глубоко толкнувшись. Он знал, что белобрысый не просто ужрался, а накидался в хлам как никогда, грозившись вот-вот отключиться от пережитых волнений, эмоций и выпитого алкоголя в целом. Но Учиха и не думал сбавлять темп, чтобы облегчить тому участь. Сам напросился, сам сделал выбор. Сам захотел назад. А расхлебывать будут вместе – Саске не собирался давать заднюю. Не просто так вернулся. Толчки становились едва ли не бешеными с каждой секундой, и Узумаки почти потерял равновесие, когда Учиха навалился на него, ладонью максимально близко притягивая за затылок к паху, силой заставляя насаживаться на свой член до самого основания. И ровно в этот же момент Наруто услышал, как с губ Саске сорвался сдавленный полу-стон, тут же почувствовав, как теплое семя заполнило его рот. Кое-как отдышавшись после оргазма, Учиха полностью вышел, отошел на пару шагов назад, а затем беззлобно усмехнулся тому, как размазанный по полу белобрысый откашливался и давился его спермой. Какое занятное зрелище. - На, запей, - схватив со стола свой стакан, на дне которого все ещё плескался горький виски, с издевкой посоветовал он, подсовывая алкоголь вытиравшему свои красные, опухшие, истерзанные почти в кровь губы Наруто. Блондин схватился за предложенный ему напиток как за манну небесную, тут же загнав в себя оставшиеся в емкости содержимое. Во рту все болело, выпитое спиртное обожгло горло, и Узумаки буквально перекосило от этих ощущений. О собственном нетронутом возбуждении он и не вспомнил, ибо накрыло окончательно. Саске натянул обратно джинсы с трусами, застегнул ширинку, уселся на свой стул, будто ничего и не было, и оценивающее пробежался взглядом по все ещё сидевшему на полу Наруто, который, кажется, на полном серьёзе давил в себе рвотные позывы. - Блеванешь моим генофондом – сам убирать будешь, - спокойно подметил младший Учиха, поднося к губам сигарету, даже и бровью не поведя от того, что белобрысый практически дыры прожигал в нем взглядом. Странно, сейчас было вовсе и не страшно смотреть Узумаки в глаза. - Сука, ненавижу, - буркнул Наруто, инстинктивно схватившись ладонью за свое горло. – Помягче не мог? Я же это...первый раз такое делал, - совсем помрачнев, выдавил он, на трясущихся ногах пытаясь выпрямиться. Голова кружилась просто нещадно, и ему пришлось ухватиться обеими руками за стол, чтобы не упасть снова. А происходящее все ещё казалось ему чем-то нереальным. - С почином. Узумаки злобно зыркнул на откровенно потешавшегося Учиху, затем отклеился от стола, собираясь что-то сказать в ответ, пошатнулся, и тут же сполз по металлической ножке этого стола обратно на плитку. Последние двадцать грамм виски своё дело сделали, и блондин четко ощутил, как все вокруг него поплыло и запрыгало, больше не собираясь складываться в единую картинку. Саске склонил голову в бок, без особого интереса наблюдая за тем, как Наруто окончательно распластался под столом, все ещё выкидывая несвязные ругательства его персоне. Через полминуты, когда сигарета была скурена до фильтра, Учиха недовольно цыкнул и поднялся с места. - Вставай, идиота кусок, - нахмурившись, раздраженно протянул он, глядя на хватавшего ртом воздух блондина сверху вниз. В ответ последовало мычание, которое Саске расценил как «иди нахуй». Младший Учиха присел на корточки, подхватил упитого Узумаки одной рукой под поясницу, а другой попытался оторвать того от пола за плечо. - Отвали, мразота. Наруто хотел бы возмутиться ещё больше, но не мог, поскольку не имел возможности даже шевельнуться, будучи в полном умате. Он только почувствовал, как младший Учиха, скалясь и матерясь, поднял его ноги, не с первого раза закинул себе на плечо и понес куда-то. Узумаки хватило лишь на то, чтобы вымученно простонать от воспоминания, где его точно так же тащили пьяным из клуба четыре года назад. Это убивало. Все это убивало. - Сука, сколько же ты, блять, жрешь, - сипел Саске, еле ноги переставляя от всей тяжести чужого веса. На что белобрысый ещё раз несвязно обозвал его в ответ, а через несколько секунд громко охнул, когда его кинули на заправленную постель. Учиха крутился где-то рядом, пытаясь собрать его ноги воедино и водрузить под одеяло. Сколько раз он вспоминал те дни, когда Узумаки спал у него под боком? Тех ночей было всего несколько - хватило бы пальцев обеих рук, чтобы пересчитать. Но значимость их для Саске от этого не терялась. - Захочешь блевать – кричи, - сухо сказал он, укутывая блондина одеялом до самых ушей, в который раз борясь с желанием задушить того им же ко всем чертям. Ибо бесило. Бесило, что имел право держать его на поводке столько лет. Наруто поерзал на одном месте, что-то пробурчал, промычал , а затем открыл глаза, уставившись мутным взглядом на сидевшего на крае постели Саске. - Зачем ты вернулся, - невыносимо горько прошептал блондин, прежде чем поморщиться и вырубиться в ту же секунду. А Учиха так и застыл, не в силах сказать хоть что-то в ответ. Собственно, он и не знал, что нужно ответить. Подтексты. Везде подтексты, сраный скрытый смысл, и Саске уже давно заебался распутывать всё это. Однажды отпустив, он дошел до той самой точки в понимании вещей, когда осознание черной бездны собственных чувств подводит к тому, что перестаешь думать о себе. Тогда Учиха действительно считал, что без него будет лучше, что пусть белобрысый хоть на все четыре стороны валит с его братом, лишь бы от него подальше и лишь бы оба жили себе счастливо. Возможно, Саске и сейчас считал так же. Но от самого себя не убежишь, и он ещё четыре года назад знал, что вернется. Рано или поздно. Учиха отделался от гнилого монстра в своей душе, который всю его сознательную жизнь не давал ему существовать нормально в социуме рядом с другими обычными людьми. Он избавился от ненависти и к себе и к брату, от ярости, злости и желания убивать в прямом смысле. Но так и не смог побороть ту слабость, не позволявшую сделать ему и шага после случившегося, чтобы не начать вспоминать всё заново. Душевой кран в ванной нарочно был повернут влево почти до самого упора. Ледяные струи обжигали кожу и посылали волны крупной дрожи от черной макушки вниз по всему телу. Слабость Саске состояла в том, что он был разборчивым. Раз позволив себе почувствовать что-то кроме свирепой ненависти, его спасенная душа навсегда осталась верна тому, кто подарил ей это что-то. Идиотизм и беспросветная тупость – вот, что думал на этот счет сам младший Учиха, но решить не мог ровным счетом ничего. Не смог настолько, что едва нашел в себе выдержку отсидеть четыре года в университете в США, получая то образование, что когда-то забросил и то, которому был так рад Итачи. А потом Саске просто собрал вещи и вернулся. В тот же город, ту же квартиру. В то же одновременно желанное и пугающее его самого прошлое. В отличие от Наруто, он не забывал. Но прекрасно понимал, что Узумаки имел в виду, когда сказал ему, что хотел назад. Учиха выполз на банный коврик, обтираясь полотенцем, напяливая на влажное тело домашние темно-серые штаны. Ещё он понимал, что с белобрысым что-то не так. Люди не меняются так кардинально даже спустя года, Саске знал это по себе. А Наруто казался ему сейчас уж слишком охотно поддающимся на его провокации. Будто раскусил и шел на рожон намеренно. Сколько бы тот не отрицал, а они были, все-таки, похожи. Похожи тем, что оба родились с крайне чувствительной и эмоционально восприимчивой психикой, с разницей только в том, что Узумаки мог проявлять эту чувствительность открыто, а он, Саске, нет. Подтексты имели вес, и, в принципе, это всегда было сутью их взаимоотношений. И сейчас младший Учиха ощущал где-то под коркой своей выстраданной душонки только то, что Наруто, на это раз, обскакал его с этим гребаным скрытым смыслом. Осталось лишь его найти. Саске провел ещё около часа на кухне, выпуская дым в потолок. А после того, как пачка сигарет опустела, встал, и пошел к себе в спальню, по пути наткнувшись на чужой мобильный, что одиноко валялся в углу коридора. Очевидно, выпал, когда Учиха тащил белобрысого на себе в комнату. Нагнувшись, Саске не глядя поднял телефон с пола, сенсорный экран засветился от неаккуратно прикосновения, показывая четвертый час утра. И, наверное, младший Учиха молча бы положил чужую вещь на ближайшую тумбочку, если бы не был настолько внимательным, чтобы не распознать случайно всплывшее в памяти имя. Встав посреди коридора столбом, он нахмурился, вглядываясь в окошки нескольких непрочитанных сообщений на заблокированном экране. «Наруто, пожалуйста, скажи мне, где ты? Почему ты каждую ночь уходишь? Сколько это будет продолжаться?» «Милый, ответь, умоляю. У тебя все хорошо?» «Прости меня, я не хотела устраивать скандал, просто...просто мне кажется, будто ты и не со мной вовсе в последние месяцы. Будто мысленно где-то далеко. Я просто не понимаю, что происходит, но...если все не так, и я ошиблась, то прости меня, Наруто, прошу. Вернись домой, мне очень плохо без тебя и даже представить не могу, что...» Дальше Саске читать не стал, ибо пелена хорошо знакомой ему когда-то ярости застлила глаза. Имя адресата было «Хината». Он же говорил, что запомнит её. Младший Учиха истерично хохотнул, опуская руку с телефоном, через секунду впечатывая кулак в стену слева от себя. - Так вот что тебе на самом деле нужно, Узумаки.***
Сдохнуть – таковым было первое желание Наруто, когда он разлепил глаза следующим утром. За которым сразу же последовала острая потребность опорожнить переполненный мочевой пузырь, выпить около литра проточной воды и потом снова сдохнуть. Перевернувшись на бок, Узумаки сдавленно охнул от набата боли в черепной коробке, зарываясь лицом в простыни. Он знал, где находился. Воспоминания закономерно всплывали одно за другим, и блондину не нужно было даже начинать страдать и истерить от их полного осознания. Все ощущалось так, будто душу залили бетоном, благодаря которому те чувства стыда и вины оказались наглухо похоронены где-то под тремя слоями сухого равнодушия. А возможно, все дело было лишь в убийственном похмелье. Пребывая все в том же пришибленном состоянии, Наруто выполз из кровати, на пошатывающихся ногах пробираясь вглубь квартиры, дабы найти её хозяина и, желательно, ванную комнату. Но курящего Саске на кухне не оказалось, как предполагал блондин. Не оказалось и в гостиной, коридоре и даже в туалете. Зато обнаружился полный стакан с водой на столе, содержимое которого Узумаки с жадностью проглотил чуть ли не разом. Облегчение для пересохшего рта было секундным, ибо в следующий момент Наруто ощутил, как дико зацарапало горло, словно по нему изнутри наждачкой проехались. - Пиздец, блять, - весьма четко, но тихо подытожил блондин после того, как ещё раз вспомнил, что это была вовсе не наждачка. Плюхнувшись на стул практически без сил, он ещё около минуты с непроницаемым выражением лица пялился куда-то перед собой, а затем опустил голову к коленям, принимаясь долбить собственные виски ладонями. Ну почему именно так? Почему каждая встреча с этим человеком оборачивалась либо дерьмом, либо скандалом, либо ещё большим дерьмом? И, что больше всего пугало Узумаки – ничего не поменялось даже спустя столько лет. Наруто волновал не столько сам факт чужого члена в своем девственном до этой ночи рту, сколько цикличность их отношений с младшим Учихой. Он ведь даже и не знал, где тот действительно был все это время, чем занимался, насколько изменился. Не знал, ненавидел ли Саске все ещё своего брата, не знал, в каком состоянии сейчас сам Итачи. Он не знал абсолютно ничего о человеке, которого вот так просто взял и допустил к себе после одного единственного разговора в баре ни о чем. Нет, поправил сам себя Наруто, вскинув голову и болезненно усмехнувшись. Не он допустил, а полез первым. И да, предложение с отсосать оказалось очень даже в силе. Будь Узумаки на эти пролетевших четыре года младше, то точно бы распсиховался, разозлился и сделал бы какую-нибудь глупость. Вроде: ещё раз бы нажрался, поныл друзьям, пару дней провел в драматичных страданиях касаемо собственного из ряда вон выходящего поведения, а потом пошел бы выяснять причины и следствия у младшего Учихи. Но сейчас Наруто кинул взгляд на стол, на котором, почему-то, валялась новая нетронутая пачка сигарет, потянулся к ней, открыл и закурил, сгорбившись в три погибели. Желудок урчал как сумасшедший, тошнота грозилась опорожнить переполненные не пойми чем внутренности, а сам блондин тупо сидел и кивал сам себе. Прекрасная встреча с тем, кого он, якобы, уже давно забыл. Чудесная. Прямо по старым швам. Одним махом в прошлое, назад, как он и хотел. Остро, терпко, пьяно, с знакомым до буквальной боли привкусом крови на губах. Странно, что ещё не поначистили друг другу рожи. Наруто решил, что нужно валить из этой квартиры как можно быстрее, ибо прекрасно знал, что если бы Саске хотел что-то обсудить, то они бы привычно столкнулись лбами утром в постели. А раз Учихе не нужны выяснения, то ему и подавно. Взрослые уже люди, в конце концов. Не по двадцать лет. Мало ли, что в жизни бывает. Возможно, Саске даже стыдно. Наруто хохотнул собственным наивным заблуждением на этот счет, потушил сигарету, встал, сходил в туалет, кое-как привел свои опухшие лицо и губы в порядок, а затем вышел из квартиры. Он побеспокоился, что отставляет её не запертой, но затем подумал, что младший Учиха уж точно знал, что делал. Погода выдалась на редкость ясной, обрадованные исчезновением вечно мрачных этой ранней весной туч дети копошились и задорно вопили на площадке детского сада. Прохожие неосознанно щурились и подставляли лицо к солнечным, едва пригревающим теплым лучам солнца. Из этого мог бы получиться действительно отличный день. Мог бы, но не обязан, мрачно подумал про себя Наруто, проверяя телефон на предмет пропущенных звонков и сообщений. Запрыгнув в странным образом оказавшийся полупустым троллейбус, Узумаки силой зажмурился и шумно выдохнул, ухватившись за поручень. Он не мог сказать точно, когда конкретно их взаимоотношения с Хинатой достигли своего пика, но знал, что, наверное, это было ожидаемо. Они вместе получили дипломы, вместе окончили университет и вместе вышли из него, взявшись за руки. Для Наруто это не было чем-то особенным - он просто понимал, что Хьюго всегда крутилась возле него, всегда рядом, под боком. Всегда не отказывающая в любой помощи вопреки тому, что когда-то он уже имел наглость обойтись с ней не очень хорошо. Он ценил это неизменное с самого первого курса отношение к себе, чувствовал обязанным, и нет, вовсе не хотел пользоваться чужой наивной открытостью. Тогда, через год после всего случившегося, его нервная система окончательно пришла в себя, о прошлом приходилось вспоминать только с улыбкой, никто из рода Учих не думал появляться на его пороге, и даже оставленные ими шрамы перестали саднить. Так, в какой-то момент, Наруто неожиданно для самого себя обратил внимание на девушку с глубокими серо-голубыми глазами и мягкой улыбкой, осознав, что она ему, все-таки, нравилась. Так бывает, когда с человека полностью сходят весь ужас и боль, заставляя открыть глаза в блаженном освобождении просто для того, чтобы увидеть полную картину окружающего его мира. Узумаки действительно думал, что заново влюбился, действительно был искренним от начала и до конца. И действительно не думал снова обидеть. Они с Хинатой стали официально позиционировать себя как пара через несколько месяцев со дня выпуска, а после того, как блондин отучился в аспирантуре следующие два года, то уже мог возвращаться домой в их общую съемную квартиру. Хьюго оказалась не только верной и добропорядочной девушкой, но и внимательным другом, интересным, глубоким собеседником. Они вместе ездили в командировки на археологические вылазки, вместе готовили и ужинали, смотрели фильмы, выбирали диван в гостиную и почти никогда не ссорились. И, в принципе, Наруто устраивало абсолютно всё в ней. Устраивала его тихая, почти семейная жизнь, небольшая, но стабильная зарплата, совместные завтраки утром перед работой, и разговоры о том, что вот, ещё немного и они накопят на их первую машину. Но примерно три месяца назад Наруто понял, что ошибся. Крупно, с треском. И эту ошибку по своей колоссальности и масштабу мог переплюнуть лишь тот болезненный, сокрушительный для его души и мировосприятия в целом ряд событий после спасения от смертельного гнета лавины четыре года назад. А понял это Узумаки до безобразия и жуткой банальности просто. Хината ни разу не давала поводов для ревности. Всегда покладистая, мягкосердечная, но мудрая и предусмотрительная, она буквально не отлипала от Узумаки даже тогда, когда кто-то из них отлучался на тусовки с друзьями. И на одной из таких вечеринок по случаю сбора бывших однокурсников, Наруто заметил, как его подвыпивший товарищ развязно и абсолютно типичным образом клеился к заметно похорошевшей за последние года Хьюго. И Узумаки не ощутил ничего. Никакого раздражения, злости, агрессии. Никакого желания поставить на место зарвавшегося парня, никакой потребности показать всем, что она – его и только его. Он просто защитил, потому что так надо, утащив горе-ухажера на противоположный конец зала за шкирку, ощущая в себе лишь элементарное человеческое понимание того, что Хинате, очевидно, все потуги этого персонажа что-то втереть ей на пьяную голову были крайне неприятны. И после этого Наруто накрыло с головой. Осознание немыслимой лжи самому себе за все это время шарахнуло так, что оставалось только стыдливо прятаться по аудиториям днем и по барам ночью, чтобы не показываться на глаза. Ибо паршиво до ужаса. Узумаки не был полным идиотом и прекрасно знал, что должен что-то сделать с этим, должен порвать отношения, пока все не зашло слишком далеко. Ведь это уму непостижимо – заставлять ни в чем не повинную и явно заслуживающую кого-то получше Хинату страдать от его же глупости. Но он не мог. Обязанности давили на него, привычка жить в коем-то веке спокойно и мирно протестовала внутри, а ответственность за того, кого сам приручил и собственнолично привязал к себе, ровняла с землей. И Наруто, каждый раз встречаясь с невообразимой грустью и отчаянием в огромных глазах не понимающей, что, вдруг, произошло, Хьюго, чувствовал себя последней тварью. Но не мог открыть и рта, чтобы сказать правду. Он даже не знал, кого боялся обидеть в этой ситуации больше: Хинату или же собственное эго, требующее сидеть на месте и не рыпаться, иначе «удачная» жизнь полетит к чертям. Нежные солнечные лучи проскальзывали через полупрозрачные стекла троллейбуса, принося дискомфорт голубым глазам. Руки Наруто подрагивали от ненавистного чувства отвращения к самому себе, пока он, нервно поджимая губы, перелистывал одно наполненное мольбой вернуться домой сообщение за другим. Трус. Узумаки, вдруг, вспомнил, чего, собственно, хотел от прошедшей ночи – освобождения от всего этого. Что ж, желанный глоток свободы он получил, пусть и всего на двенадцать часов. Учиха своё дело сделал, взглядом своих черных как мрак ночи глаз с мясом вырвав его из привычного образа жизни обратно в дерьмо. То самое дерьмо, в котором Узумаки, походу, так нравилось вариться. Наруто невесело хмыкнул, чувствуя, что с нежданным-негаданным появлением Саске будто вновь непременно начнет сходить с ума. У него есть его тихое и стабильное существование, не шокирующее ни оглушительными взлетами, ни болезненными падениями. И есть Учиха Саске, предлагающий одним своим видом похереть это всё в обмен на американские горки с крутыми виражами и перспективой неминуемо врезаться в конечном итоге в очередной кошмар. Узумаки мотнул головой, одергивая самого себя. Это лишь его мысли, его предположения, его страхи, чувство вины, стыда, скрытые желания и нервное напряжение, которым нужен был выход. И нашелся. Ведь Саске, видимо, даже и не собирался продолжать с ним дальнейшее общение после вчерашнего. Тем лучше. У Наруто даже и возможности не будет сорваться с цепи. Весь этот пьяный дебош его ошалевшей психики забудется через несколько недель, он вернется в свой обычный ритм, помирится или, наоборот, придумает, как помягче обойтись с Хинатой, и все будет зашибись. Однозначно. Узумаки решительно кивнул сам себе, делая шаг навстречу растаявшим лужам снега из троллейбуса. Мобильный завибрировал в кармане, и блондин снова прикрыл глаза, собираясь с духом перед тем, как заглянуть в экран. Наверняка, Хината совсем с ума сходила – стоило побыстрее вернуться домой и хотя бы поговорить по-человечески. Но нарисовавшийся план полетел в тартарары в следующий же момент. Наруто встал посреди улицы с телефоном в руках и едва не задохнулся от того, что в нем прочитал. «Спасибо за минет, Узумаки, мне даже понравилось. Могу поспорить, что Хината тоже оценит. Как думаешь, а?»***
Когда-то давно Саске умудрился довести самого себя до такого состояния, что перспектива следить за белобрысым казалась ему чем-то несомненно извращенным, но стопроцентно необходимым. Когда-то давно, он из кожи вон лез, чтобы присвоить себе того, кто осмелился зайти на его территории и остаться там, несмотря на все очевидные предупреждения. Когда-то давно он бы уничтожил за попытку сбежать к кому-то другому. Уничтожил бы обоих. Но сейчас младший Учиха считал, что будет лучше просто закинуть удочку и подождать. Слабый свет от экрана ноутбука отсвечивал с его непроницаемого лица грязно голубым цветом, тенями очерчивая острые скулы во мраке пустой квартиры. «Государственный Университет Истории и Археологии имени Накамуро Иширо. Преподаватель заочного факультета «Зарубежной Истории» Наруто Узумаки. Ученая степень – магистрант. 10 октября 1991г. Адрес. Рабочая почта. Телефон. График лекций первых курсов. График пересдач» Саске довольно хмыкнул, вглядываясь в таблицу с чужим портфолио – вся информация как на ладони. Никакого азарта и интереса. Слишком просто. Белобрысому стоило бы быть гораздо более сдержанным с ним на язык, когда несколько дней назад тот вскользь упомянул ему спьяну, что теперь работал преподом в том же университете, в котором отучился сам. Только вот про девушку, очевидно, забыл сказать, пока отсасывал. Какая жалость. Младший Учиха добавил нужную вкладку в избранное, переложил ноутбук с колен на диван и поплелся на кухню, насвистывая первый пришедший в голову мотив. Никотиновая доза ощущалась на вкус просто изумительно в купе с любимым кофе, и Саске довольно завалился на свой стул, привычно закидывая ноги на стол. Стоило сказать, что он и вправду заново приучил себя более или менее правильно питаться, спать по ночам и курить всего одну пачку сигарет в день, вместо трех. И Узумаки был прав, когда думал, что тот позарился на занятия спортом – Учиха пристрастился бегать по утрам и вечерам ещё в США. Но было и то, что осталось незыблемым - он никогда не позволял никому пользоваться собой. А находчивый Наруто провернул все так, как полагается: всегда проницательный и смотрящий далеко вперед Саске даже не смог сразу сообразить, в чем дело. У младшего Учихи не было намерений отомстить или же указать белобрысому на своё место так, как он это делал в лучшие годы своей жизни. Требовать объяснений, обвинять во всегда ненавистном ему лицемерии и проклинать тоже не совсем хотелось. Прочитав те сообщения, от которых его все ещё слегка передергивало от омерзения, Саске, пока что, вынес для себе три вещи. Первая - Наруто Узумаки неисправимый, запутавшийся сам в себе кретин. Вторая - у этого кретина есть девушка, и у них, очевидно, проблемы в отношениях. Третья – он воспользовался его, Саске, присутствием для того, чтобы сбежать от этих проблем. И Учиха готов был поклясться, что все три его предположения били точно в цель. Саске раздраженно клацнул зубами, ставя кружку с кофе обратно на стол. Сам виноват. Нечего было возвращаться к тому, о чьей жизни ничего не знал. Благо, Узумаки так и не понял, что Учиха вернулся именно из-за него. Вернулся, и так же быстро свалил бы обратно, если бы сразу догадался о том, что у белобрысого кто-то был. Саске до клокочущего в жилах гнева не желал снова оказаться третьим лишним звеном в чужой охренительной любви, потому едва удержал себя от того, чтобы не разгромить собственную квартиру в ту ночь, когда Наруто уснул в его в постели. А потом, до полудня просидев с сигаретами на соседнем дворе, ожидая, пока Узумаки свалит из его дома, понял, что, в любом случае, уже не сможет навредить. Что не сможет нагадить в чужую личную жизнь. Что нет даже желания. Саске было, откровенно говоря, плевать на эту Хинату, на её чувства и переживания, кем бы она там не являлась для белобрысого. Суть была лишь в самом Наруто, которому Саске так любил промывать мозги. Поэтому он решил сделать то, что всегда с блеском у него получалось – спровоцировать. А дальше пусть сам включает голову и разбирается с тем, что вытворил. Младший Учиха понимал и знал лишь то, что у Узумаки какие-то проблемы с башкой. И что стоило в них разобраться, раз он так вовремя подвернулся Наруто под руку. Саске тихо выругался сам на себя за то, что вспомнил, как Итачи говорил ему несколько лет назад о том, что любые случайности вовсе не случайны. Что это закономерность, в которой всегда есть смысл и возможность протянуть руку помощи тому, кто попался на твоем пути. Срань какая-то. Впрочем, младший Учиха не отрицал, что не будет искать в этой помощи белобрысому своей выгоды.