what goes around comes around

У Хосок ломается каблук на пути к дому Хёнвон, и недоумевающие взгляды прохожих, обращённые на её босые ноги, всю оставшуюся дорогу греют её сердце. - Кто бы сомневался, что ты не доберёшься сюда в целости, - говорит Хёнвон после того, как открывает дверь. На ней тёплые домашние штаны и полосатая майка, на Хосок - короткое обтягивающее платье с серебристыми пайетками на плечах и подделка луи виттон в руках. По дороге она успела немного поплакать над туфлями - хотя в целом ей плевать - и её тушь наверняка размазалась под глазами. - Заходи давай, принцесса, - Хёнвон открывает дверь нараспашку и пропускает её внутрь. - Дать что-нибудь переодеть? Хосок кивает и с облегчением опускается на мягкий ковёр в прихожей. Колготки на ступнях изодраны в клочья, на коже кое-где видны царапины и засохшая кровь вперемешку с песком, и Хосок морщится, стряхивая рукой грязь. - Мне нужно ноги помыть, - говорит она, поднимая голову. Хёнвон стоит оперевшись плечом о косяк двери, ведущей в гостиную, и сжимает в руках какую-то одежду, перехватывает взгляд Хосок и, пожав плечами, кивает головой на ванную. Толстовка, которую Хосок надевает после душа, пахнет духами Хёнвон и её шампунем. - Устала? - спрашивает Хёнвон. Когда Хосок заходит на кухню, в тёплой толстовке и коротких шортах, которые вряд ли были выбраны случайно, с убранными резинкой волосами и без миллиметра макияжа, когда она заходит вот так, какой бывает только дома, Хёнвон в это время наливает ей кофе. С молоком и тремя ложками сахара - самое калорийное из всего, что она употребляла за последние три дня. - Очень, - говорит Хосок и садится к Хёнвон на колени лицом к ней. Хёнвон с готовностью принимает её в свои объятия, оглаживает руками спину и утыкается лицом в плечо. Отросшая чёлка, торчащая из хвоста на её затылке, щекочет Хосок подбородок. - Надо было позвонить, я бы тебя забрала на машине, - Хёнвон ведёт рукой по её бедру, царапая кожу заусенцами, невесомо скользит по ягодицам и забирается ладонью под край толстовки. - Хватит с тебя и того, что ты впускаешь меня в свой дом, - говорит Хосок. Хёнвон поднимает голову, с прищуром заглядывая в её глаза, и качает головой, словно Хосок напакостила. - Это не услуга и не одолжение, - говорит она, пока её руки пересчитывают Хосок позвонки, - меня вроде дракон не охраняет, а ты каждый раз объявляешься в таком виде, словно убила троих, пока добиралась. Хосок открывает рот, чтобы ответить, но Хёнвон накрывает её губы ладонью и невозмутимо продолжает: - Ты мне ничуть не досаждаешь своим присутствием, и получасовая поездка мне тоже бы не навредила. Наберёшь какого-нибудь говна в своих приключениях и приходишь, как на индульгенцию. Я, прикинь, умею не только грехи отпускать, а ты перестань ставить себя ниже, чем есть на самом деле. Хосок вздыхает и, поджав губы, чтобы не разрыдаться, обвивается вокруг Хёнвон коалой. - Давай в кино, что ли, сходим, - предлагает Хёнвон. - Но для начала переместимся на что-нибудь, что не скрипит. - Давай, - говорит Хосок, отвечая сразу на оба вопроса, и целует Хёнвон под ухом.