Игра Богов

*** Тяжело дыша, Дейна толкала велосипед рядом с собой, держась за руль, едва передвигая ноги. Мышцы ныли, непривыкшие к такой интенсивной нагрузке, которую им сегодня пришлось перенести. Но, к такой спешке её подтолкнули два негативных чувства, которые и не давали ей покоя. Дейна. Он произнёс её имя, и, вспоминая вновь звук его голоса, с какой интонацией он сказал это, Эванс невольно улыбалась. Сердце так быстро билось, охваченное цветущим в душе волшебным и тёплым чувством. Так хотелось снова это услышать, снова оказаться там, чтобы он позвал её по имени. Вот только жаль, что это была фамилия Беверли. Что ж, во всяком случае, она соответствует ему по эксцентричному внешнему виду. Оставалось ещё кое-что. Криптограммы на обёртке плиток шоколада, лежащих в багажнике её велосипеда. Даже если они адресованы не ей, даже если они содержали нечто такое, чего она не должна была знать, любопытство не давало е покоя, будто маленький шаловливый котёнок проводил острым когтем по стенкам её души. Да и кому она их вернёт? Это же не телефон, на который можно дозвониться, и не паспорт, на котором указан адрес. Юманс всегда курила, если начинала нервничать, Эванс же сжимала крестик, висящий у неё на шее. Глубоко вздохнув, девушка перевела взгляд на здание школы, стоящее за решётчатым забором, подумывая о том, чтобы пропустить хотя бы один урок. Эта тайна её слишком заинтересовала, ведь там могло быть что угодно, пускай даже, если это был обыкновенный бессмысленный рецепт этого шоколада — она должна знать точно! Звук шаркающих шагов привлёк её внимание. — Рановато ты сегодня, — сделав широченный зевок, произнесла Лэрри, потягиваясь. Она выглядела довольно неопрятно: тёплая тёмно-зелёная кофта съехала с правого плеча, а на юбке осталась длинная золотистая шерсть, принадлежавшая её псу, однако это не мешало ей всегда делать аккуратную косичку, собирая недлинные волосы с левой стороны головы, на правой же они были совсем короткими. — И почему вчера убежала? Тот блондинчик смог догнать тебя? Блондинчик? Он бежал за ней? Не может быть. Наверное, просто кто-то решил угнать его мотоцикл, вот он и отреагировал. — Папа позвонил, — улыбаясь, лгала брюнетка. — Переживал. Хотел, чтобы я помогла ему приготовить ужин и… — Я помню, что ты выключала телефон, — заулыбалась в ответ Милн, положив руку на плечи одноклассницы. — А твоя шизанутая Хизер провожала тебя первосортными ругательствами. Я не могу слушать такие речи, я же из католической школы. — Но ты сама ругаешься так, что Хизер следовало бы у тебя поучиться. — Ответила, защищая свою подругу Дейна. — Это не важно, все мы не без греха, — Лэрри вновь заулыбалась, подняв взгляд к небу. — Но из того, что я слышала, я уловила то, что у тебя с тем блондинчиком отношения. Лицо Эванс стало пунцовым. — Что ты такое говоришь? — ответила девушка, опустив взгляд. — Я не знаю даже его имени. — Вот как? Любовь в молчании? — блондинка перевела взгляд на Академию. — Это нужно воспеть. Знаешь, я так давно не играла на пианино, что мои пальцы заныли от боли. Эванс тяжело выдохнула в ответ, приняв решение. — Если ты хотела предложить мне прогулять, то начала слишком издалека, — она натянуто улыбнулась, взяв в руки содержимое багажника своего велосипеда. — Не знаю: будет ли это правильным? — Брось, — Милн небрежно махнула рукой. — Спрячемся в репетиционной комнате. Твои оценки не испортит какой-то прогул, а мои не спасёт стопроцентная посещаемость. Да и если оставим ключ в замке, то никто нас не потревожит. Улыбнувшись, в знак одобрения этого несложного плана, девушки вошли на территорию школы, одна из них предвкушала продолжительный и сладкий сон на парте, а другая — долгое и утомительное решение сложной задачи, которое было таким манящим, точно запретный плод в руках искусителя. Женщины неисправимы. *** Когда Лэрри проснулась, лёжа на четырёх сдвинутых вместе стульях, заботливо укрытая тёплой вязаной кофтой Дейны, мягкие лучи солнца окрасили комнату с высокими потолками в золото. Приняв сидячее положение, девушка потянулась, разминая затёкшие спину и плечи, чувствуя в них ноющую боль. Она всё ещё была сонной, впрочем, это чувство скоро пройдёт, если заставить разум поверить в то, что она больше не хочет спать. Большая зелёная доска была исписана символами, цифрами, на ней были видны меловые разводы, а надпись «Твоё сердце принесёт мне весну. Мелло» была подчёркнута трижды. И, видимо, от скуки, Эванс выводила каждую букву повторно. — Что это? — поднявшись, спросила Милн, привлекая внимание жующей шоколад подруги. Дейна выглядела уставшей, но, почему-то очень довольной. — Моя первая расшифрованная криптограмма. — Улыбаясь, проговорила она, протягивая ещё одну плитку шоколада подруге. — Угощайся. — Криптограмма? — блондинка не любила сладкое, посему пыталась вежливо отказаться, однако её подруга была неумолима. — Зашифрованное письмо. Очень зашифрованное. Если хочешь, чтобы у кого-то вытек мозг через уши — шли ему их, — Эванс не скрывала радостной улыбки, заставив тем самым и Лэрри улыбнуться в ответ. — И мне пришло оно сегодня на обёртках от шоколадок. Почаще бы получать подобные. Хотя, нет. С такими темпами я прогуляю ещё больше занятий. — Хихикнула она. Лэрри подняла взгляд на полностью исписанную почти двухметровую доску. Дейна не могла похвастаться высоким ростом, и, похоже, залезала на стул, чтобы записать свои рассуждения именно там. Многочисленные стрелки, цифры, буквы, арифметические знаки и зачёркнутые символы одним своим видом давили на Милн и пугали её, в то время как Эванс радостно улыбалась, завершая свою шоколадную трапезу. Бесконечный поток идей и мыслей был похож на гармоничное, даже музыкальное торнадо, завораживающее, но таящее тревогу и опасность. Послание на обёртках? Взяв одну из них, блондинка попыталась вчитываться в аккуратно написанные буквы, но, как бы она ни вертела листок, смысла в нём не прибавлялось. Буквы и символы, которым она бы низачто не придала значения. — И как же ты это сделала? Брюнетка взяла в руки одну из обёрток, прислонившись поясницей к парте, у которой стояла одноклассница, решив не упоминать в своём повествовании о неудачных попытках. — Очень просто, — с энтузиазмом ответила Эванс. — Посмотри на букву «М». Она написана другим шрифтом, её я и взяла за основу. Если до неё было тринадцать символов, то я вычёркивала каждую букву, которая в послании шла под этим счётом, не считая «М». Итого: вычёркивались каждая первая, вторая, пятая, шестая, девятая… — Итого, оставалась одна или две буквы. — Да. — Кивнула она. — Тогда возникла проблема в том, в каком порядке читать криптограмму. Тогда я обратила внимание на странные полосы, которые были на узких сторонах плитки. Правильно сложив их, я получила ту самую странную литеру «М». — Это довольно запутано. Как у тебя хватило на это терпения? — Если перетасовать цифры, — не слыша вопроса, увлечённо продолжала девушка, желающая поделиться своим достижением. — То они составят даты рождения с точностью до дня. Моя — седьмого февраля девяносто пятого, папы — двенадцатого апреля шестьдесят восьмого, мамы — восьмое июня семьдесят третьего. И тринадцатое декабря девяноста второго. Я вспоминала всех своих родственников, но с этой датой нет никого. — А Райт когда родился? — спрашивала блондинка, морщась от вкуса шоколада, который ей, определённо, не нравился. — Кажется, восемнадцатого марта. Но, сомневаюсь, что он смог бы зашифровать послание таким образом. — Тогда это дата рождения Мелло! — указала на доску Лэрри, не зная, что Дейна уже давно об этом догадалась. — Так зовут твоего поклонника, и теперь ты можешь со знанием дела от души напиться тринадцатого декабря! — Ну, что ты такое говоришь? — отвела взгляд девушка. — Он просто хотел, чтобы я отгадала послание. А отправить его мог кому угодно. Милн хотела было возразить, однако, видя перед собой прямое доказательство упрямства Эванс, не решилась сделать этого. Вновь взглянув на доску в поисках чего-либо более близкого ей по духу, она остановила взгляд на пяти аккуратно расчерченных строках, на которых красовались ноты. Проследив за удивлённым взглядом одноклассницы, Эванс улыбнулась. — Я подумала, что тут может быть зашифрован более глубокий смысл, и, отталкивалась от «М», зачёркивая буквы по вертикали. Я не нашла слов, зато обнаружила прямое сходство с нотной строкой. — Это Лунная соната Бетховена! — воскликнула Лэрри, воспроизводя в уме звуки, подбегая к большому деревянному инструменту. Странный человек зашифровал криптограмму так, что даже не играющая на инструменте Дейна отметила промежутки и паузы между нотами. Поразительно. Подняв крышку, Милн заиграла, умело перебирая клавиши, даже не глядя на них, не отрывая взгляда от доски. Тихая спокойная и печальная мелодия вызывала в душе Эванс чувство удушающей тоски, тяжести. Бесспорно, она была прекрасна, заставляла затаить дыхание от восторга, но при этом тревожила. И грустно было не столько от мотива, сколько от переданных неразделённых чувств, которые охватывали душу композитора во время написания сонаты, которые сейчас не давали покоя Эванс. Или… Мелло? Кто знает? Ведь это послание могло быть адресовано вовсе не ей. Закончив, Лэрри с довольной улыбкой поаплодировала сама себе и гордо похлопала себя по плечам. — Но и это не всё! И Милн устало упала головой на блестящие чёрно-белые клавиши, заставив инструмент издать весь тяжёлый звук её негодования. — В том же порядке я зачёркивала буквы, но уже справа налево. И получила: «библиотека, семнадцать, ноль, ноль». *** Стоя в тени деревьев, рядом со своим мотоциклом, который был спрятан от входа в Академию прямо за машиной Дживаса, Кель заулыбался, услышав тихие звуки Лунной сонаты, которые включил в послание, опираясь на свою память. Для него составить эту криптограмму было довольно просто, и, судя по услышанной мелодии, половину малышка Эванс уже разгадала. Очень хорошо. Ещё лучше, если она догадалась о датах рождения, прекрасно — если о месте и времени предполагаемой встречи. Большего он от неё требовать не мог, хотя и хотел. Мэтт прервался от видеоигры, чтобы закурить, наплевав на то, что ему уже неоднократно делали замечания охранники школы, патрулировавшие по её территории с немецкими овчарками в намордниках. Люди в тёмно-синей униформе спрашивали его имя, фамилию и класс, и каждый раз получали разные ответы, потому как воображение парня в данный момент решило начать работать на полную катушку. И, если он выбирал реальные имена, то в фамилиях так или иначе присутствовал мат или его изощрённая комбинация. Глядя на здание библиотеки, Мелло приставил к уху звонящий телефон, ответив на звонок нажатием клавиши. На экране мобильника красовалась готическая буква «L», которую блондин специально выбрал в качестве заставки для этого номера. — Да, Эл. Мелло слушает. Спустя секунду молчания искусственный голос ему ответил. — Что так серьёзно? Мы же, как семья. Зови меня папой. Семья? Что он опять затеял? Папа? Как интересно. Он был его преемником, но не сыном, и, хотя и уважал и восхищался им, уж точно не собирался его так называть. В подтверждение своих мыслей, Кель с грозным видом откусил большой кусок от плитки шоколада. — И, раз мы семья, я подумал, что ты совсем от рук отбился со своей мафией. Бездельничаешь, ещё и Мэтта провоцируешь. Блондин не ответил, отчасти потому, что не знал, как реагировать на подобные речи. Либо Эл снова смеётся над ними, придумав новую историю своей личности, либо у него пробудились отцовские инстинкты по отношению к преемникам. И второй вариант пугал. Отчасти он молчал и из-за того, что Эванс вышла со своей подругой из здания, волоча упирающуюся блондинку за руку в сторону библиотеки. Отгадала, значит. Умная девочка. Стоит её за это похвалить. — Пора бы тебе влиться в семейный бизнес. Искажённый голос не передавал эмоций. Ему вполне мог звонить Ниа или один из его подчинённых, которым он приказал подшутить над «старшим братом». Но чувство юмора могло проклюнуться не только у мальчишки, оставался ещё и тот, кого не так давно вызволили из тюрьмы. ББ. — Понял. Уже вливаюсь. Дживас удивлённо посмотрел на друга, недоумевая: куда он вливается и почему забыл его позвать? Весна значила рождение, или, ещё лучше — возрождение. В библиотеке Академии Святого Бернарда находилось не так много картин эпохи Ренессанса, большую часть изобразительного искусства составляли иконы. Но одну он всё же нашёл. Нашёл, и оставил под ней чёрную розу. — Только не слишком растекайся. Мелло вздохнул. — Что от меня требуется? Рукавом вытирая пот со лба, Дейна вышла, держа тонкими пальцами цветок. Вот только тут же отдала его своей блондинистой подруге. Это было выше сил Келя. И, видимо, парень слишком сильно сжал средство связи из-за нахлынувших на него эмоций. Негромкий звук треснувшего стекла и пластика заставил Мэтта коротко хохотнуть, закрыв рот воротником мехового жилета, сдерживая смех. Решить самую сложную задачу, но быть настолько тугодумом, чтобы не понять, что все старания проводились ради неё! Немыслимо! Быстрым шагом подойдя к девушке, пока она была отвлечена разговором с подругой, Мелло схватил её за левую руку, защёлкнув стальной наручник на её и своём запястьях. — Некуда убегать, Эванс, — яростно сказал он, встретившись с удивлённым и испуганным взглядом застигнутой врасплох Дейны. — А ключей у меня нет.