Мы тоже умеем любить.

POV Найл. Тёплым, вроде бы, ничего не предвещающим вечером, мы сидели с мамой в мансарде и ели лазанью и, разговаривая о том, как мы провели эти два месяца, в течение которых мы не виделись. Мама рассказывала мне много интересных историй с работ, а я с интересом слушал её. Мы любили проводить время в мансарде, но это получалось очень редко. Она работает на двух работах и у неё практически не бывает выходных. Когда мама на работе, мне приходиться жить у лучшего друга Лиама, так как одному мне оставаться нельзя, когда я один, у меня не получается делать некоторые вещи самостоятельно, можно сказать я ничего не могу сделать сам. Я уже около двух месяцев не видел маму, и вот она, наконец-то, взяла выходной. Мы сидели очень долго, с полудня, где-то примерно до одиннадцати часов вечера. Когда мама взглянула на часы, сказала, что уже слишком поздно, и что завтра с утра можно погулять в парке, так что лучше лечь пораньше. И мы с мамой легли спать в мансарде. Там было тепло и уютно, и главное мама была рядом, а никак обычно на работе, с мамой всегда светло, тепло и приятно на сердце, я ей очень дорожу и люблю, ведь она единственная из семьи, которая заботится сейчас обо мне. Дороже её у меня никого нет. Ночью я проснулся из-за грохота возле двери. Сердце как будто всё сжало, мне стало не по себе, внутри как будто всё перевернулось. Я переживал, что маме стало плохо, я очень хотел встать, но не мог, проклятые ноги, если бы вы могли ходить… Маме опять плохо, это случается не первый раз, я очень сильно беспокоюсь, весь будто на иголках, особенно после того, что сказал мне врач, когда это повторилось пятый раз. Он сказал: «Это может опять произойти в скором времени и этот раз может быть последним для неё приступом». Я долго плакал после этих слов, а ведь я даже не могу что-то сделать для неё, но я старался верить, что всё будет хорошо, но не получалось. В голову лезли только плохие мысли, и чем больше себя успокаивал, тем ужаснее они становились, в конце концов, они полностью окутали меня, я не мог надеяться на лучшее. Я всегда очень сильно переживал за неё, и думал, насколько я бесполезен, но сейчас просто не описать, как сильно я переживаю. Когда приехал врач, он сказал, что надо вызвать скорую, сам он ничего не мог сделать. И её придётся отправить в больницу, очень быстро, иначе врачи не смогут ей помочь. Я увидел слёзы на глазах врача, они были близкими друзьями. Когда он говорил мне, я смотрел в его глаза и видел отчаяние и понял, что это конец. Но в тот момент, я всё же пытался верить в лучшее, я держался, не теряя надежды, и старался верить всеми силами, что она выживет. Её повезли в больницу, я поехал с ними. Если для мамы это был последний день, то я надеюсь, что он был самым счастливым днём с любимым и дорогим сыном. В больнице мне сказали, что мама может не выжить. Если она не выживет, я останусь один, мне не с кем будет остаться. Мама была единственная, с кем я мог жить. Папы у меня не было, он умер в страшной аварии вместе с моим братом год назад. Моему брату надо было срочно в больницу, скорая помощь не приезжала, около часа¸ папа решил его отвезти сам, я поехал с ними, мама осталась дома. Мы ехали на большой скорости, из неоткуда появился автобус, папа не справился с управлением, и не смог развернуться в сторону от автобуса, переднюю часть машины сжало, мне зацепило только ноги, теперь я не могу ходить. Родственники от меня все откажутся, я уверен в этом, я же буду для них обузой. После того как я не смог ходить, меня никто не хотел брать жить к себе, пока мама будет на работе, только мой лучший друг Лиам согласился. Сейчас я в больнице и мне кажется, что всё, конец моей жизни, я просто останусь никому не нужным парнем. Я сижу, меня всего трясёт. Я плачу. Пытаюсь отвлечься от плохих мыслей, но не получается. Вот выходит врач, видно, что с её щеки падает слеза. Она знала мою маму давно, они были хорошими подругами. В этот момент я понимаю, что это конец, что она не выжила. Я начинаю ещё сильнее плакать, мне становится хуже, меня трясёт ещё сильнее. Я не знаю, что дальше делать. Как я теперь буду жить? Может Лиам приютит ненадолго, буду на это надеяться. Надо ему позвонить. Трясущимися руками я еле набрал его номер. Он быстро взял трубку, несмотря на то, что уже глубокая ночь. Я просто ревел в трубку, ничего не мог ему сказать. Он сразу понял, что случилось что-то плохое, и он только спросил: - Найл, где ты? – мягко спросил Лиам. - В-в-в… – долгое молчание, я не мог промолвить не слова – седьм… - Я понял, можешь дальше не говорить, сейчас буду. Телефон выпал у меня из рук…. Чувствуя, что меня кто-то потрогал за волосы, я поднял голову, увидел какого-то кучерявого парня. Он был очень красивый. Его изящные, немного грубоватые скулы, прекрасные глаза, изумрудного цвета, в которых виднелась какая-то печаль и сожаление, привлекательные губы, которые так и тянули к себе; они были, как будто украшены каким-то узором, его небольшой, красивый носик. Он выглядел прекрасно. Да, я не стесняюсь признаться, он мне понравился. Он погладил меня по голове и сказал мне: - Парень, я, конечно, тебя не знаю, но я сочувствую тому, что сегодня случилось… - как я понял, этот парень не договорил чего-то. Приехал Лиам. Он сел рядом, прижав меня к себе, одной рукой обнимая, другой поглаживая по голове, сказал: - Найл, будешь жить у меня, сколько понадобится. Я тебя никогда не брошу. Я буду рядом всегда. Всё будет хорошо. – Он поцеловал меня в макушку и поднял голову на рядом стоящего парня, тот ему улыбнулся. – О, Гарри, а ты что тут делаешь? – сказал Лиам, в его глазах читалось удивление. - Да так, гулял, решил друга проведать. – Сказал тот парень, почесав затылок, как я понял, его зовут Гарри. Он шмыгнул носом и сказал: - Лиам… Это, тут такое дело… Понимаешь… Гарри не договорил, Лиам перебил его: - Твои родители опять поссорились, ты сказал, что уходишь и тебе надо где-то переночевать? - Ты прав, правда… не просто переночевать, а какое-то время пожить… Я потом всё расскажу. - Ох, ладно, живи сколько надо, на тебя места хватит. Гарри тепло улыбнулся. Лиам аккуратно усадил меня на коляску, и повёз. Я посмотрел на Гарри, по его лицу можно было заметить какое-то удивление, но не капли сожаления или ненависти. Я не любил, когда смотришь человеку в глаза, а он тебя жалеет. Я обычный человек, как и все, просто не умею ходить, вот и всё отличие. Ехав в машине, мы тепло разговаривали, я немного отвлекся от произошедшего, но всё равно мне хотелось биться в истерике и плакать. Моё сердце разрывалось на части. Это был последний самый родной и любимый человек, и теперь его не стало. Сейчас просто хочется покончить с жизнью, ничего другого. Я никогда не думал о смерти, но именно сейчас этого хочется, потому что я понял, что нет никого из родных, никто не будет меня так любить, как они. Меня уже точно никто не полюбит. Кому нужна такая обуза, как я? После этой аварии у меня не осталось друзей, все меня бросили, как последние твари, только Лиам остался, он мой самый родной и близкий друг. Почему я сразу не мог понять, что эти подонки мной просто пользовались? Парень меня бросил, так как посчитал меня обузой. От меня он только и хотел, что трахаться и целоваться. Как я этого раньше понять не мог? Наверно, он слишком хорошо притворялся. Я не мастер разбираться в людях.