***
Трое молодых людей, смеясь, сошли с поезда, таща за собой сундуки и клетки с совами. В поездке ничего особенного не случилось, чтобы подробно её описывать. Ну, не считая того, что в Хогвартс-Экспрессе побывал дементор. Как оказалось, он искал Сириуса Блэка. Про Беллатрису Лестрейндж и слова сказано не было, так что Рабастан смог с лёгким сердцем веселиться с новыми друзьями, не беспокоясь о ней. Драко все уши прожужжал ему и Тео о том, что дементор напал на Гарри Поттера, доведя последнего до обморока. Тео сначала не поверил, однако чуть позже, услышав, что об этом говорит весь поезд, поменял своё мнение. А Рабастану упоминание о Гарри Поттере навеяло некоторые мысли. Он знал его историю. Нарцисса просила с ним не связываться, однако Лестрейндж давно решил для себя, что это было бы очень полезное знакомство. Они даже в какой-то момент пересеклись в одном из коридоров Хогвартса. Драко тут же громко назвал кузена по фамилии, и все взгляды обратились на последнего. Поттер смотрел как-то рассеяно, как будто не понимая, чему все так удивлены. Его рыжий друг пытался что-то объяснить, а другой мальчик, с чуть-чуть выступающими над губой верхними средними зубами и до нельзя глупым выражением лица прямо-таки замер на месте, вцепившись побледневшими пальцами в мантию. Цвет его лица не сильно отличался от свежевыпавшего снега, а сам он вдруг задрожал. Две девочки попытались привести его в себя и вывели из коридора. Поттер со своим другом последовал за ними. - Что с этим мальчиком? - Рабастан кивнул на стену, за которой скрылась компания Поттера. - Это Лонгботтом, - произнёс Тео таким голосом, словно это многое объясняло. - Он странный, - пояснил Драко, - это что-то вроде школьной традиции. Даже и не знаю, что станется с Хогвартсом, когда он его закончит. Этот идиот такой один во всём мире, кто продолжит его традицию? - Малфой картинно прикрыл руками глаза, качая головой. Мальчики рассмеялись и отправились в Большой Зал.***
Драко и Тео, не задумываясь и не прекращая переговариваться, отправились в сторону стола Слизерина. Рабастан расстерянно замер в дверях. Какая-то девочка промчалась мимо, едва не сбив его с ног своей сумкой. От удара портфель сорвался с её плеча и глухо шлёпнулся об пол. Из него ещё в полёте выпало всё, что только можно, и теперь каменный пол был усыпан листами пергамента, осколками от чернильницы, перьями и какими-то безделушками, вроде заколок, резинок, бантиков и коробки шоколадных лягушек. Картину дополняло огромное чернильное пятно диаметром в два метра. Девочка запоздало обернулась, судорожно вздохнула и бросилась собирать свои принадлежности. Рабастан, занятый ушибленным сумкой коленом, не сразу догадался помочь, но всё же поспешно присел напротив девочки, собирая осколки. - Тори! - услышал он за спиной чей-то недовольный голос. - Как можно быть такой неуклюжей? Это была девочка примерно его возраста с белокурой косой, перекинутой через плечо, и очень смешными густыми тёмными бровями. Сейчас она хмурилась, и, как показалось Лестрейнджу, при этом её брови делали лицо забавным. - Извинись перед человеком, - с нажимом потребовала белокурая, не прекращая хмуриться. Тори впервые кинула взгляд серовато-голубых глаз на Рабастана. - Извините, - буркнула она, запихивая в сумку стопку пергамента. - Да это я виноват, - Рабастан наконец собрал все осколки и теперь сидел с синими чернильными пальцами, не зная, что с ними делать. - Я... я стоял в проходе. Девочка исподлобья кинула на него такой взгляд, что сразу стало ясно: она его винит и прощать не собирается. - Ты должна была оставить портфель в комнате, - продолжала отчитывать девочку белокурая. - Здесь подарки для моих подруг, - Тори помахала коробкой шоколадных лягушек. - Ты могла подарить их вечером, в комнате, перед сном, - не сдавалась девочка. Тори закатила глаза, собирая заколки. - "Ты могла", - передразнивает она очень тихо. - Много ты понимаешь, Дафна. - Давайте, я помогу, - предлагает та, неожиданно указывая кончиком палочки на осколки в руках Лестрейнджа. - Репаро, - твёрдо произносит она, и вот уже Рабастан держит целую и полную чернильницу. Мальчику вдруг становится стыдно. Как он мог забыть про магию? Тори без всяких церемоний выхватывает у него чернильницу и кладёт её в портфель. - Что? - непонимающе спрашивает она в ответ на пристальный прожигающий взгляд Дафны. - Ах, да, - она почти натурально выражает лицом наивное послушание и, сделав намеренно исковерканный неправильный реверанс, уходить прочь, в сторону стола Слизерина. - Извини мою сестру, - просит Дафна, поворачиваясь к Рабастану. - Она вся на нервах. Тот лишь кивает. - Дафна Гринграсс, - представляется девочка, - а это была моя сестра - Астория. - Рабастан Лестрейндж, - улыбается он. - Рад знакомству. Дафна несколько секунд смотрит на него расширенными от удивления глазами. От этого её брови становятся ещё более смешными. - Лестрейндж?! - переспрашивает она и почему-то смущается. Видимо, ей не стоило реагировать так бурно. Толпа заставляет Рабастана и Дафну пройти к столу Зелёного факультета. - Роб! - Драко машет пустым серебряным кубком, подзывая Лестрейнджа. Тот сел между ним и Тео. Справа от Драко сидела темноволосая девочка с лицом мопса, а через неё Астория Гринграсс. - Эй, Дафна! - позвал Рабастан, когда старшая Гринграсс уже собралась сесть рядом с сестрой. - Давай с нами, - он указал на место напротив себя. Дафна спросила что-то у Астории и, когда та с нескрываемым облегчением закивала, села на предложенное место. - Послушай, Рабастан, извини меня пожалуйста, - смущённо попросила она. - Я... просто... Лестрейндж серьёзно кивнул, и Гринграсс даже позволила себе улыбнуться. Наверное, она не приветствует бурное выражение эмоций, как и любой слизеринец в частности. - Эй! - Астория вдруг выглянула из-за девочки-мопса. - А почему у тебя мантия бесцветная? - Эм... - Он первый год в Хогвартсе, - пояснил Драко. - Будешь учавствовать в распределении? - прищурилась младшая Гринграсс. - А почему ты не среди первокурсников? - Он просто захотел сесть здесь, - одёрнула сестру Дафна. - Просто захотел? - не пожелала отстать Астория. - А разве так можно? - В письме говорилось, что он принят на третий курс, - снова заговорил Малфой. - Ему можно сидеть с нами. - Но ведь он... Рабастану оставалось лишь дивиться такой разнице между сёстрами Гринграсс. Такая серьёзная тактичная и светловолосая Дафна, и такая доставучая болтливая темноволосая Астория. - "Он" не будет в обиде, если кто-то не хочет, чтобы он сидел здесь, - перебил Лестрейндж. - Прости, - смутилась Астория. - У нас просто раньше такого не было. - Ничего страшного, - Рабастан перевёл взгляд на стол гриффиндорцев. На него всё ещё пялился Лонгботтом. - А как тебя зовут? - не умолкала Гринграс. - Ой, - спохватился Драко. - Я ведь вас не познакомил. С Даф ты, Роб, уже знаком. Это, - он указал на Асторию, - Астория Гринграс. А это, - девочка-мопс обворожительно оскалилась. - Пэнси Паркинсон. Она - мопс. Два крупных мальчика напротив Пэнси гоготнули, а Драко самодовольно ухмыльнулся. - Ещё одна такая шутка, Малфой..., - начала Паркинсон, но её перебили. - Крэбб и Гойл, - Драко указал на крупных мальчишек, которые всё ещё хихикали от его шутки. - А это..., - он выдержал драматическую паузу, и кузену пришлось пнуть его под столом. - Роб Лестрейндж, а сейчас давайте обратим внимание на Дамблдора, он пытается что-то сказать. Мальчик благодарно взглянул на Дафну, которая, видимо, пыталась отвлечь от него внимание. Но у неё не очень-то получилось. - Роб - это Рабастан?! - первой в себя пришла младшая Гринграсс. - Ты... ты жив? Драко, Тео, Рабастан и Дафна рассмеялись и, к счастью, тут же началась вступительная речь Дамблдора. Рабастан мысленно отметил, что старик вовсе не выглядит таким, как о нём рассказывали Малфои, но и симпатии к нему не почувствовал. Когда прекратилась песня Распределяющей шляпы, МакГонагал принялась называть фамилии. Церемония распределения началась. А Рабастан неожиданно засмотрелся на зачарованный потолок. Сейчас на нём были чёрные тучи, как и на небе. - Лестрейндж, Рабастан, - на секунду дрогнувшим голосом объявила Минерва МакГонагал, и все звуки разом стихли. Стало тихо. "Как будто я умер, - невольно мысленно усмехнулся Рабастан, закрывая глаза, когда декан Грифиндора водрузила ему на голову Шляпу, - тихо и темно..."