Go Your Own Way

Четверг был тем днем, которого Курт ждал с ужасом по одной простой причине – Хоровой клуб. Когда прошлой ночью Финн, наконец, приехал в больницу, капая грязью со своих футбольных ботинок на чистый пол, то шлепнулся на сиденье и сказал, что он, возможно, проболтался Паку, Майку и Арти на тренировке, что Курт не ночевал у Хадсонов дома. У Пака ушла всего пара секунд, чтобы сделать поспешные выводы. К несчастью для Курта, эти выводы оказались катастрофически точными. Утром он даже не успел зайти в школу, как был атакован Сантаной и любопытной Бриттани. – Слышала, ты потерял девственность, Хаммел, – прокричала Лопез. Курт покраснел и ускорил шаг. Он был благодарен тому, что девушки перестали преследовать его, до тех пор пока… – О, Боже! Ты что, был сверху? Он замер, поскольку осознание того, зачем они остановились, немедленно настигло его. Девушки хотели посмотреть, неудобно ли ему ходить, не хромает ли он или какая там должна быть походка после того, как тебя трахнули. Откуда, черт возьми, ему знать, что же на самом деле происходит, если Блейн не… Курт смутился от того взгляда, которым окинула его Сантана. Девушка же, увидев пылающий румянец на его лице, приняла это как знак, что сказанное ею было правдой. Она медленно оглядела его с ног до головы, критически подмечая все видимые лишь ей одной детали, а затем подняла голову и пожала плечами. – Никогда бы не подумала. Наверно, это по той простой причине, что ты выше его. Ведь так все у вас происходит, правильно? Скрип резиновых колесиков раздался позади Сантаны. Бриттани, внимательно разглядывая школьный пол, произнесла: – Лорд Таббингтон, почему ты шипишь? Ты все еще злишься, что я забрала твои сигареты? Не обнаружив кота, она побрела на парковку в его поисках. Блейн же подбросил свой скейт вверх. Раскачивая его, держа за корпус, он проследил за передвижением Бриттани. – Не самая умная, не так ли? Зато целая бездна воображения, – Андерсон повернулся к ним лицом. Курт уже успел соскучился по тому, как смягчалось выражение лица Блейна, когда они двое пересекались взглядами. И тут парень обратился к Сантане, которая осматривала его позу на наличие странностей. – Могу тебя заверить, это происходит вовсе не так. Единственный способ для него быть сверху – это оседлать меня. Его губы растянулись в похотливой ухмылке, но в глазах появился задорный блеск, которого Курт прежде не видел. Или же он просто всегда был слишком взбешен подобными комментариями, чтобы заметить это. – В таком случае, тебе лучше привыкнуть к тому, что я тебя заезжу, Андерсон. Не люблю лежать, как мешок картошки. К его удивлению, Сантана широко раскрыла рот, не ожидав от них такого флирта. Они же флиртовали? Складывалось впечатление, что определенно да, или, по крайней мере, парни просто обменялись грязными шуточками личного характера. Хотя Блейн тоже выглядел слегка удивленным от его смелых слов. – Давай, детка. Нам пора в класс, а то еще расстроим этого зануду. Рука Андерсона скользнула по его талии, и, прежде чем Курт успел это осознать, они вошли в школу и направились на первый урок под внимательными взглядами остальных учеников. Он знал, что это только добавит масла в огонь, в котором он итак будет гореть днем во время Хора. Но, честно говоря, ему было все равно. Блейн прижимался все ближе, его большой палец поглаживал тазовую косточку Курта через тонкую ткань рубашки, и он говорил – просто говорил – о том, что парни должны были прочесть к сегодняшнему дню. Боже, это было так естественно и так нормально, что Хаммел почти забыл, насколько ненормальными были их отношения. Были ли они парой, состояли в официальных отношениях, он не знал. Мысль о Блейне с кем-то другим очень его беспокоила, но Курт вынужден был напоминать себе о терпении. «Не дави на Блейна или ты потеряешь то малое, что есть». Потому что он не думал – нет, он знал – что если Блейн исчезнет из его жизни сейчас, когда все остальное летит к чертям, он тоже сломается. – … как тебе, детка? Курт, Курт! Он врезался Блейну прямо в грудь. Он даже не заметил, как Андерсон встал напротив него. Горячее дыхание щекотало лицо, и Блейн рассмеялся и обвил руки вокруг его талии, притягивая его ближе и не давая ему шлепнуться на задницу. Покраснев под изумленными взглядами, которые они привлекали среди обходившей их толпы, Курт попытался придумать, что же делать с собственными руками, крепко прижатыми к груди парня. На самом деле, он больше ничего не мог предпринять на этот счет. Хаммел всматривался в красивые, уставшие глаза Блейна, чувствуя тепло кожи Андерсона, проникающее даже через темную рубашку, которую тот носил, и оседающее на кончиках пальцев Курта. У него перехватило дыхание от того, что он почувствовал себя настолько правильно и в безопасности в этот момент, несмотря на всех учеников МакКинли, которые смеялись над ними, обходя стороной. – Что ты сказал? – Хочешь закончить тот проект у меня сегодня вечером? После репетиции или еще когда сможешь? Он все еще был отвлечен. И безумно заворожен. Глаза Блейна сверкали, и в них было что-то такое, и Курт не мог определить, что именно, но это заставляло его лицо сиять, и Андерсон выглядел почти счастливым. Его сердце болезненно застучало в груди от этой мысли, потому что Хаммел знал: если Блейн поймет это, то на его лице никогда больше не отразятся эти эмоции. Если бы Андерсон осознал, что влюбляется, он тут же сбежал, забывая обо всем хорошем, что когда-либо с ним произошло. – Да, у меня репетиция хора, как всегда. Ты хочешь... хочешь пойти со мной? Пристальный взгляд Блейна на мгновение задержался на его лице, выражение которого было переполнено надеждой, и эта искорка счастья слегка померкла от его предложения. – Я не могу. Я должен… – Отработать наказание, – Курт мягко закончил за него. Он знал об этом, но все равно расстроился. На мгновение у него появилась надежда, что ему, возможно, не придется в одиночку столкнуться лицом к лицу со всеми расспросами сегодня днем. Если и было что-то, в чем Хаммел мог положиться на Блейна, так это его удивительная способность отбивать у людей охоту задавать им вопросы. – Вообще-то собеседование, – пробормотал Блейн, внезапно отстраняясь и обнимая себя обеими руками. Несколько отставших студентов зашли в классы, и неожиданно они остались одни. Курта немного шокировал ответ, но еще больше реакция Андерсона, последовавшая за этим. Почему он был смущен чем-то таким? – Здорово, – сказал он, в то время как орехово-зеленые глаза снова засверкали, глядя на него. Блейн слегка пожал плечами и мрачно произнес: – Пустая трата времени. Как только они увидят это, – он потряс своим электронным браслетом, – мне тут же укажут на дверь. – Ты не можешь быть уверен…. – Это случилось уже семнадцать раз с мая. Черт возьми, я прекрасно знаю это, – сердито ответил Блейн. Появившаяся внезапно стена, которую снова воздвиг Андерсон между ними, будто ударила Курта, и ему пришлось даже отступить назад. Прежде чем он смог сказать еще что-нибудь, Блейн повернулся и направился в класс английского, оставляя Курта одного в коридоре. Он дал время Блейну остынуть или же пережить этот момент, или что бы там ни было, что помогало ему прийти в себя. Но больше всего Курт ненавидел то, что всякий раз, как Андерсон злился, он направлял эту злобу на самого себя, а не на тех идиотов, которые судили его, при этом даже не зная всей правды. В конце занятия Блейн снова спросил, была ли работа над их проектом еще в силе, и затем вновь не разговаривал с ним до самого обеда. На истории и экологии он просто клал голову на парту и засыпал, не просыпаясь до самого звонка. Казалось, никого из учителей это не волновало, особенно когда они замечали, что слегка похрапывающий ученик – это Блейн. И все же, когда девушка, сидящая рядом с ним, тоже заснула, ее внезапно разбудили резким шлепком по парте. Курту это совсем не нравилось, но он знал, что Андерсон всегда поступал так, как хотел. Ему не нужно было, чтобы о нем заботились, не нужно, чтобы кто-то чего-то от него ожидал – в этом случае не было опасности кого-то разочаровать или с кем-то сблизиться. Блейн перестал засыпать только на обеде, но он все еще выглядел уставшим, и Курт не смог остановить себя от расспросов, когда они опустились на одну скамью. – Ты... ты выглядишь уставшим, – высказался он вместо того, чтобы спросить. Хотя вопросы, особенно посреди переполненной столовой, возможно, не повлекли бы за собой положительную реакцию. Он наблюдал за тем, как Блейн воткнул вилку в сочный кусок жареной курицы и поднес ее ко рту, делая большой кусок. Андерсон медленно жевал, обдумывая свой ответ. Когда же он, наконец, проглотил все это, то придал лицу беспечный вид. – Кучка пьяниц на улице до рассвета. Не давали мне спать. Курт знал, было что-то еще. Он знал, что Блейн лгал ему и все еще пытался держать его на расстоянии. Нет, ему нужно найти способ заслужить доверие Андерсона, ничего не расспрашивая. Поэтому он прикусил язык, чтобы перестать требовать от него правды или еще чего, приоткрывая таким образом закрытую дверь в мир Блейна еще на один дюйм. И тогда Курт сделал то, что обычно парень проделывал с ним: решил выразить свои чувства посредством физического контакта. Медленно он начал осознавать, что если хочет добиться чего-то от Блейна, то должен делать это только понятным и удобным для него способом – через физические ощущения; способом, все еще новым для самого Курта. Он убрал руку со своего колена и, застыв на секунду в нерешительности от непредсказуемой реакции Андерсона, робко обвил ее вокруг талии парня. С застывшей у рта ложкой, наполненной мелким горошком, Блейн развернулся к нему. – Ты подкатываешь ко мне, Хаммел? – произнес он через мгновение. Короткая вспышка изумления, которую он увидел в глазах Блейна, заставила его сердце странным образом сжаться. Ложка Андерсона с громким звоном упала на поднос, и он обернул руку вокруг Курта, придвигая его ближе. – Это выходит лучше, когда прикладываешь чуть больше силы. Курт почувствовал, как последние дюймы между ними сократились, и бедра парней оказались плотно прижаты друг к другу. Блейн нежно укусил шатена за мочку уха и его смех громким эхом отозвался во всем существе Хаммела, от чего Курт слегка подпрыгнул. – Тебе еще многому нужно научиться в искусстве соблазнения, детка. Курт ждал, что рука вот-вот исчезнет с его талии, но она все еще оставалась там. После небольшой внутренней борьбы, он прижался поближе к Блейну и опустил голову ему на плечо. Сердце Курта сделало кульбит, когда Андерсон прильнул щекой к его волосам. Занятие в хоре было кошмаром, как он и предсказывал. Утреннее происшествие на парковке стало главной темой для обсуждения. Гневно бросая взгляды на Сантану, Курт игнорировал все их вопросы и нелепые предположения и молча кипел от злости, пока не пришел мистер Шустер, заставив всех тут же замолчать. Путь до квартиры Блейна в полном одиночестве дал Хаммелу возможность оправиться от переживаний по поводу новообретенного интереса хорового кружка к его якобы ”неистовой и яркой сексуальной жизни”. Временами он действительно ненавидел ребят и все их сплетни. Парковка была совершенно пустой, за исключением Блейна, подпрыгивающего на своем скейте, которого Курт заметил через зеркало заднего вида, прежде чем выйти из машины. Андерсон подкатил к нему и спрыгнул с доски, позволяя ей наехать на шину. – Как прошло твое… Его прервали на полуфразе, небрежно толкнув к двери Навигатора. Блейн обхватил лицо Курта руками и прижался к его губам с жарким поцелуем. Хаммел резко выдохнул, когда Блейн прижал его сильнее к машине и опустил ладонь на его задницу. Он открыл рот и с энтузиазмом ответил на такое приветствие. Парни лихорадочно целовались в течение нескольких минут, пока мозг Курта не отказался ему служить, и он уже не мог нормально видеть. Блейн отстранился так же быстро, как и налетел на него пару минут назад. Он неожиданно подскочил на своем скейтборде и поехал к крайнему ряду комплекса, уже вертя что-то в руке. – И тебе привет, – саркастично пробормотал Курт, поправляя свой рюкзак, и последовал за Блейном. Он догнал его, когда Блейн остановился возле немного обшарпанного прохода в задней части здания. Хаммел занервничал, глядя на темное ограждение, когда парень вытащил ключ из кармана и прокрутил его в стене. Открылся небольшой почтовый ящик, и Андерсон извлек оттуда несколько конвертов, засунул их под мышку и закрыл ящик, не сказав Курту не слова. Сам факт того, что Блейн его полностью игнорировал, выводил из себя намного сильнее, чем должен был. Они прошагали под навесом до двери Блейна, когда тот снова начал крутить что-то в руке. Курт уловил взглядом проблеск маленького экрана, отражающийся в солнечном свете, и очень знакомую панель сотового телефона… – Какого черта мой телефон делает у тебя? Он провел рукой по заднему карману, где обычно хранил его, чтобы убедиться в правоте своего предположения. Карман оказался пуст, но прикосновения его пальцев напомнили Хаммелу, где только что была рука Блейна. – Ты что, серьезно обшарил мои карманы? – Угу, – ответил Андерсон, открывая дверь плечом и бросая почту и скейтборд на кровать. Все еще не веря своим ушам, Курт наблюдал за Блейном, который повернулся к комоду и вытащил оттуда слегка потертый телефон. – С каких это пор у тебя есть сотовый? И зачем тебе тогда нужен мой, если у тебя есть этот? Он даже не знал, зачем задавал эти вопросы, так как был уверен, что Блейн и не собирается ему отвечать. Блейн молча набрал номер и теперь выжидающе уставился на экран телефона в руке. Курт с раздражением вырвал его из руки парня и сердито начал: – Ты не можешь просто брать мой… Телефон завибрировал в руке. Он уставился на незнакомый набор цифр, через секунду высветившийся на экране, и тут же понял: Блейн только что дал ему свой номер телефона. Нарочно или нет, Курт не знал, но он был почти уверен, что эти десять маленьких цифр были большим шагом, который сделал Андерсон на пути к доверию. Затем Блейн снова забрал у него телефон, положив на место свой. Он записал номер на маленьком кусочке бумаги и засунул его в карман, а телефон Хаммела убрал на верхнюю полку шкафа. Курт действительно не знал, что сказать. Он понимал, что Блейн, возможно, просто использовал его, чтобы узнать свой собственный номер. Но нужно было признать тот факт, что теперь, если бы он захотел, то смог бы позвонить ему и поболтать с ним, или они могли бы встретиться – Хаммел сглотнул и слегка покраснел – чтобы заняться разными делами. И если уж он не мог называть вещи своими именами даже наедине с самим собой, Курт понятия не имел, как собирался сделать такого рода предложение по телефону. Дверь с шумом захлопнулась позади него, и чемодан оказался на своем обычном месте. Сильные руки сомкнулись вокруг груди Курта, в то время как теплый нос уткнулся ему в шею. Он просто позволил Блейну обнимать его в течение некоторого времени, а после начать оставлять засос в том месте, где бился его пульс, и прижатые к груди Блейна плечи Хаммела расслабились. Но у них действительно не было сегодня времени для этого. Он обещал быть в больнице к половине восьмого, а они даже не начали работать над их проектом. – Блейн, мы не можем. Мне нужно быть в больнице через… через несколько… – он замолчал, наклонив голову назад, и застонал, задыхаясь. Два дня, напомнил он себе, прошло только два дня. Быть такого не может, что ему уже так отчаянно были необходимы прикосновения Андерсона. Казалось, тело Курта имело абсолютно противоположное разуму мнение, если то, как оно отзывалось на медленные прикосновения рук Блейна, можно было считать показателем. Мгновение спустя край его рубашки был грубо задран, давая полную свободу мозолистым пальцам Блейна. Он еще никогда не был так рад, что не надел узкие штаны. Сердце Андерсона сильно билось в груди, прижатой к его спине, в то время как сам Курт немного извивался в его объятиях. Дразнящие пальцы Блейна вызывали все более нарастающую эрекцию в его боксерах. Черт, почему это заставляло его чувствовать себя так удивительно? Последняя вещь, которую он когда-либо хотел сделать – это отказать Блейну Андерсону, особенно, когда рука парня опустилась вниз, под штаны Хаммела, и большой палец брюнета слегка коснулся члена Курта, заставляя страстно желать большего. Он выгнулся навстречу прикосновению, чувствуя, как Блейн отстраняется от его шеи. – Я так сильно скучал по твоему телу…. Слова скользнули по его щеке, в то время как Андерсон прижался к нему, заставляя Курта еще сильнее прильнуть к его груди… пока тот не почувствовал твердую выпуклость в джинсах Блейна, упирающуюся ему в задницу. – Блейн... мы не можем… Боже, – он не договорил. Громко застонав, Хаммел потерся о твердый член стоящего сзади парня. – Черт, Курт, – простонал Блейн, сильно кусая его за плечо, чтобы сдержать громкий стон в ответ на внезапное движение. Курту потребовалась вся сила воли, чтобы сделать один крошечный шаг вперед. Руки обняли его крепче, пытались притянуть обратно, но Хаммел снова приложил усилие, чтобы освободиться. – Мы… мы не можем, – заговорил он, тяжело дыша. – Нам нужно закончить проект. Он должен быть готов к понедельнику, а мне нужно ехать в больницу, и еще предстоит все выходные делать две письменные работы. Блейн похотливо уставился на него своими темными, полуприкрытыми глазами. Он медленно кивнул, несмотря на то, что в данный момент не сводил глаз с заметной выпуклости в штанах Курта. Хаммел же снял с плеча сумку и положил ее на постель, доставая свои записи и заданную книгу. Блейн нашел свою тетрадку и книгу в небольшой стопке учебников на кровати. Они спокойно работали следующие пару часов над заданием, отвлекаясь лишь несколько раз, когда их ноги или руки слегка касались друг друга. Курту даже удалось проигнорировать тот факт, что Блейн, явно находящийся еще в состоянии возбуждения, прижимался к его бедру первые пятнадцать минут их работы. К заходу солнца – примерно к семи часам – Хаммел был впечатлен тем докладом, который им удалось написать, даже несмотря на витавшее между ними сексуальное напряжение. На самом деле он надеялся, что они смогут закончить немного раньше, чтобы вернуться к кое-чему другому. Курт почувствовал, что краснеет при этой мысли. Блейн сразу же заметил это и быстро вцепился в него, обвивая ногой и пытаясь удержать на кровати. – Я уверен, они не будут возражать, если ты немного опоздаешь… – пробормотал он, щелкая языком и облизывая ушко Хаммела. Курт почти уступил. Он протянул руку и принялся поглаживать бедра Блейна, отчаянно пытаясь принять правильное решение. Это было непросто, поскольку парень был уже полувозбужден – это продолжалось с тех пор, как закрылась дверь почти два часа назад. – Блейн, – выдохнул он, безуспешно пытаясь оттолкнуть ногу парня, в то же самое время отвечая на его мягкий поцелуй. – Я должен ехать в больницу. Кэрол и Финн ждут меня. Тело Блейна напряглось при этих словах. Курт испытал невероятное облегчение, когда выскользнул из-под его ноги и поднялся. – Не ух... да ладно тебе, Курт. Блейн тут же подскочил с кровати и потянул его обратно, обнимая рукой бедро Хаммела и поднимая выше все еще не заправленную рубашку, чтобы скользнуть языком по гладкой коже, мягкой коже. – Пожалуйста... пожалуйста, останься. Его голос был таким тихим, почти умоляющим, что Курт заколебался. Блейн воспринял это как знак, чтобы продолжить. Нижние пуговицы его рубашки уже были расстегнуты, прежде чем он успел отстраниться. Мягкие губы медленно целовали его, оставляя влажную дорожку на его животе и обнажая еще больше тела. – Останься со мной, детка, – выдохнул Блейн, теплым дыханием охлаждая влажный след, оставленный полными губами. – Блейн, я не могу, – проскулил он, проводя рукой по волосам Андерсона, а затем отпрянул от него. – Я должен быть там через 20 минут. Курт опустил руки и отошел от Блейна: – Извини, я правда должен идти. Он попытался снова застегнуть рубашку, когда услышал скрип кровати. Блейн казался таким отчаявшимся, каким он никогда не был. Он словно умолял, но Курту это казалось бессмысленным. Блейн никогда и ничего не просил. Конечно, он был сильным и стойким, но сейчас Андерсон был совсем другим, что нервировало и одновременно заставляло его сердце биться чаще. Он хотел Курта. Как только чемодан был отодвинут от двери, Хаммел услышал чьи-то голоса, приближающиеся к дому. Блейн замер, вслушиваясь в разговор. Курт схватил сумку и обеспокоено выглянул на улицу. Четверо мужчин шли по парковке, у каждого в руке был коричневый рюкзак. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что именно находится в них. Наверняка, это были те самые люди, которые проходили во вторник, когда он остался у Блейна на ночь. – Я провожу тебя. Голос Андерсона удивил его. Это был скорее приказ, чем предложение. Он взял его за локоть и вывел из комнаты, закрывая дверь так тихо, что Курт едва расслышал это. Они были уже на полпути к машине, когда один из мужчин крикнул им вслед: – Нашел-таки себе маленькую гейскую попку, Андерсон? Он говорил ужасно неразборчиво, и Курт понял, что этот человек пьян в стельку. Остальные провожали их взглядами, и двое одобрительно усмехнулись в перерыве между пьяными криками. Блейн сжал его руку сильнее, а в животе затянулся неприятный узел страха. – Не останавливайся. Садись в машину и уезжай. Приказ был ясен, и Курт только успел запнуться, прежде чем исполнить его. Он был уже у Навигатора, когда несколько мужчин оказались лицом к лицу с Блейном. Его рука застыла на дверной ручке. Он не мог так просто оставить Андерсона наедине с ними. Они были все еще достаточно близко, так что Хаммел прекрасно слышал разговор. – Ох, ну только посмотрите на них. Педик хочет защитить игрушку своего члена. Теперь заговорил другой человек из этой группы. Он казался единственным, кто был трезв: – Мы просто хотим познакомиться с твоим маленьким другом… Что-то блеснуло в руке Блейна, когда он быстро засунул ее в карман и вытащил обратно. Крик разрезал тишину на парковке и мужчины начали пятиться назад. Тот, кто говорил, держался за щеку. – Сколько раз мне нужно повторять, чтобы вы наконец отправились к чертям собачьим? – прорычал Блейн, двигаясь к ним и держа то, что он вытащил из своего кармана. Это был маленький карманный нож; тот же самый, которым он портил парту на английском. Только теперь в сумеречном свете было видно, что лезвие окрашено в красный цвет. Темные глаза мужчины сердито вспыхнули, когда он увидел кровь от раны на своей ладони. – Ты маленький, тупой сучо… Звук сирены и вспышка голубого и красного света внезапно появились на парковке. Курт быстро подбежал к Блейну, который немедленно спрятал окровавленный нож в карман, и полицейские вышли из машины. – Что здесь происходит? Если бы Курт верил в Бога, он бы уже стоял на коленях и благодарил его. Хаммел знал этот голос. Это был Джим Фергюсон, один из друзей Бёрта и постоянный клиент их гаража. Компания мужчин, вразнобой пробормотав «ничего», «просто хотели поздороваться» и «спокойной ночи, офицеры», быстро ретировалась с парковки. Джим и его коллега направились в сторону мальчиков. – Курт? – удивленно спросил один из них, пытаясь получше разглядеть подростков. – Эм, да, это я, Джим. – Какого черта ты здесь делаешь? – спросил тот, останавливаясь прямо перед ними и внимательно разглядывая его испуганное лицо, а также то, как Курт вцепился в руку Блейна, будто в поисках защиты. – Я работал над школьным проектом со своим другом, – быстро ответил Курт, дергая Блейна для того, чтобы тот что-нибудь сказал или как-то среагировал. Блейн отвел свой ледяной взгляд от полицейских, и если его лицо и выражало что-то, то это было чувство презрения и отвращения. – Увидимся позже, Хаммел, – пробормотал он, выдергивая свою руку из захвата Курта и возвращаясь в свою комнату. Джим понаблюдал за ним несколько секунд, после чего повернулся к Курту. – Ты выглядишь каким-то напуганным. Ты уверен, что с тобой все в порядке? Курт молча кивнул, наблюдая, как захлопывается дверь в комнату Блейна. – Как твой отец? Я слышал, он в госпитале. – Я как раз туда собираюсь. Он до сих пор в коме, – как только он произнес эти слова, его сердце будто остановилось на секунду. Завтра будет ровно неделя, как у Бёрта случился сердечный приступ. – Мне очень жаль, парень. Тогда тебе лучше поторопиться. Может, тебя проводить до больницы? – спросил Джим, мягко похлопывая его по плечу. – Нет, не нужно, со мной все будет хорошо, – немного оцепенело сказал Курт, возвращаясь к Навигатору и стартуя с места. Он достаточно быстро выехал с парковки, не желая, чтобы Джим и его коллега заподозрили что-то или заметили, что он сидит в машине. И только когда Хаммел проехал несколько улиц, он съехал с дороги и нажал на тормоза. Его руки дрожали, даже несмотря на то, что он крепко держал руль. Курт несколько раз резко вздохнул, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Почему люди должны быть такими тупыми и полными ненависти? Ведь, по всей вероятности, они так издеваются над Блейном каждый день. Каждый чертов день. Курт был до смерти напуган ими в ту же минуту, как только на них взглянул. Прошлой ночью они не давали Андерсону заснуть и, Боже, Курт даже думать не хотел , что именно для этого они делали. Блейн не спал всю ночь. В страхе. Курт помнил, как они бросали бутыли в дверь, когда он решил остаться. Может, они пытались ворваться и избить Блейна? Или же просто стояли под его дверью всю ночь, выкрикивая оскорбления и швыряя использованную тару в его дверь? Он весь дрожал и, прижав свои колени к груди, немного шмыгнул носом, после чего сделал пару успокаивающих вдохов, чтобы взять себя в руки. Было практически восемь часов, когда он, наконец-то, вошёл в палату своего отца. Кэрол и Финн пододвинули стулья и сидели возле больничной койки. Хаммел позволил успокаивающему голосу Кэрол накрыть его с головой, пока она рассказывала отцу о своем дне. – Как раз вовремя, чувак! – сказал Финн, когда заметил его. – Я писал тебе три раза! Почему ты не отвечал? – Нет, ты не писал, я бы почувствовал... – но когда Курт пробежался рукой по заднему карману, то понял, что у него нет телефона. Он всё ещё лежал на комоде Блейна. – Вот дерьмо! Я выложил его из кармана, – тихо произнес Хаммел, нервно моргая. Он не знал, хочет ли вновь вернуться туда, раз существовала вероятность, что те парни придут снова. Но также он не мог смириться с мыслью, что Блейну придётся опять разбираться с ними в одиночку. – Я оставил его на комоде Блейна. – На его комоде? Ты был в его комнате? Один? – Финн выглядел шокированным и разъярённым одновременно. – Господи, мне не нужно, чтобы ты защищал меня, Финн, – выпалил Курт, и потом добавил, просто чтобы позлить Финна ещё больше: – и, да. Я был в его комнате. И мы провели наедине много часов. Финн выглядел очень оскорблённым его словами, и только он открыл рот, чтобы ответить, как Кэрол подняла руку. Тот замер. – Я уверена, что он увидит телефон и принесёт его завтра в школу, – спокойно сказала она. – Наверное, – Курт произнес это скорее скептически. Зная Блейна, он использует это, как предлог, чтобы Хаммел потом приехал к нему... Не то, чтобы Курт был против. – Я могу просто заехать потом. Это по пути домой. –Уже будет действительно поздно, дорогой. Я не знаю, хорошая ли это идея, – забеспокоилась Кэрол. – Эта остановка не займёт много времени. Всего лишь две минуты, – он успокоил её, пододвинул стул и взял отца за руку. Через полчаса Финн поехал домой, чтобы принять душ и сделать уроки перед сном. Кэрол ушла чуть позже, намереваясь взять немного еды на вынос в ресторане. Но Курт остался, сжимая свои руки на непослушных пальцах отца и рисуя маленькие круги на сухой коже. Было уже почти одиннадцать часов, когда пришла медсестра Нэнси и сказала, что часы посещения закончились. Тогда Курт поцеловал отца в щёку и несчастно побрёл к своей машине. Он чуть не проехал мимо улицы Блейна, но Хаммел должен был убедиться, что Блейн в порядке. Что сегодня он сможет спокойно поспать. Поэтому, закаляя свои нервы, Курт медленно продвигался по тёмной автостоянке. Каким-то чудом она была пуста. Он подождал еще немного, чтобы убедиться, что заглушил двигатель и погасил фары, после чего быстро бросился через стоянку, громко стуча в дверь Андерсона. – Блейн! Это Курт! Впусти меня… Изнутри раздался тяжелый скрип чемодана, после чего дверь распахнулась. Рука схватила его за рубашку и резко втянула внутрь. После того, как дверь захлопнули, Хаммел ожидал, что его вот-вот прижмут к ней и втянут в беспорядочный поцелуй, который полностью опустошит его легкие. Но Блейн этого не сделал – на самом деле, он выглядел невероятно разъяренным. – Какого черта ты здесь делаешь? Или ты совсем рехнулся? – Что? Я… я оставил свой телефон… – в замешательстве произнес Курт, ощущая прилив собственного гнева от «радушного» приема Андерсона. – После того, что чуть не произошло ранее? Ты что, реально настолько наивный? – задал вопрос Блейн. Его лицо покраснело от неверия и ярости. Курт виновато посмотрел на парня, стоящего перед ним с обнаженным торсом, и не смог заставить себя признать настоящую причину, по которой захотел вернуться. Но все же – Блейн волновался за него, заботился о нем. – Вот, держи. Забирай свой чертов телефон, – Андерсон схватил упомянутую вещицу со стола и кинул в сторону Курта. Хаммел чуть было не упустил его, потому что отвлекся на нечто, стоящее позади парня, от одного вида чего сердце Курта затрепетало. На верхушке мини-холодильника стоял кусочек торта, упакованный на одну персону. Но даже не столько это привлекло внимание Хаммела, а маленькая зажженная свечка на вершине пирога. И для этого могла существовать лишь одна причина. – Блейн, почему ты… это… – он неопределенно махнул рукой в сторону десерта, и Андерсон замер; желваки заходили на его скулах, а в глазах отразился приступ паники. – Ничего особенного, – поспешил ответить Блейн и метнулся к торту, задувая свечку, после чего намереваясь засунуть кусок обратно в холодильник. – Просто обычный пирог… – Сегодня твой день рождения, – медленно произнес Хаммел, осторожно взяв парня за запястье, тем самым останавливая его от намерения спрятать кусочек подальше. – Почему ты не сказал мне? – Это… это не… это не так важно, – проворчал тот, выглядя несколько раздраженным и смущенным от того, какие действия прервал Курт. И тот факт, что Андерсон позволил ему увидеть хоть какие-то свои чувства, заставил Хаммела сжать запястье парня еще сильнее. Сегодня он никуда не уйдет. Мягким движением руки Курт забрал у Блейна кусочек торта и повел его к кровати. Услышать, как Блейн говорит что-то подобное, разбило ему сердце: будто парень думал, что недостаточно важен для празднования собственного дня рождения, пусть даже это было только между ними двумя. Схватив с холодильника зажигалку и пластиковую вилку, Курт присел рядом с ним, передав торт в руки Блейна, и несколько раз чиркнул колесиком, пытаясь выбить искру для пламени. Блейн, заметив разочарование Хаммела от того, что у него это не получается, усмехнулся и забрал ее. Легким движением руки он зажег свечу, прижимая горлышко зажигалки к фитильку. После того, как пламя ровно затрепетало, Андерсон откинул уже ненужный кусочек пластика на тумбочку, и Курт обнял парня обеими руками, удобно устроившись щекой у него на плече. Тело Блейна все еще было напряжено по той простой причине, что вся эта ситуация была для него крайне неожиданной, однако он стал постепенно расслабляться, и Хаммел мягко запел: – С днем рождения тебя… Тарелка слегка затряслась в дрожащей руке Андерсона, и, когда Курт закончил петь, то запечатлел на щеке парня нежный поцелуй, прошептав после этого: – Загадай желание, Блейн. Прошло совсем немного времени, прежде чем Андерсон чуть наклонился и задул свечку. Курт протянул ему вилку и прижался носом к щеке мальчика. Он удивился, когда первый кусочек было предложено отведать ему, однако с удовольствием принял его, позволяя Блейну себя накормить. Хаммел улыбнулся и придвинулся ближе к парню, пока несколько минут они ели в полнейшей тишине, попеременно проглатывая небольшие кусочки торта. – Моя мама обычно делала это для меня, – тихий голос Андерсона разорвал тишину в комнате, в то время как парень предложил Курту очередной раз съесть с вилки пирог. – Это одна из немногих вещей, что я помню. Каждый день рождения она будила меня около полуночи с кусочком торта, или пирожным, или еще чем-нибудь, чтобы быть первой, кто поздравит меня и пожелает счастливого дня рождения. После слов Блейна Курту показалось, будто из его легких в один миг выкачали весь воздух. Потому что он смог представить себе маленького мальчика с той фотографии, свернувшегося под одеялом в пижамке с изображением Бэтмена и прижавшего к груди плюшевого медвежонка, которого с яркой и любящей материнской улыбкой разбудили среди ночи. Как он кулачками потер свои глаза, тряхнув слежавшимися ото сна кудряшками, и в этот момент мама поставила ему на коленки тарелку с тортом, улыбаясь еще шире от радостного волнения, расплывшегося на лице ребенка. Курт моргнул пару раз, пытаясь сдержать непрошенные в уголках глаз слезы, в то время как они покончили с пирогом. Блейн выкинул использованный контейнер в мусорное ведро и уставился в невидимую точку на стене. Хаммел знал, что парень был расстроен всем этим, а также не мог понять, почему Курт остался и воплотил вместе с ним в жизнь старую материнскую традицию. Уверенной рукой Хаммел обхватил Андерсона за щечку и повернул его лицом к себе. Он двигался медленно, позволяя Блейну отступить в случае чего. – А теперь ты, ммм, хочешь получить свой подарок? – пробормотал Курт, стараясь звучать сексуально и соблазнительно, но – кого он обманывал? – Хаммел чувствовал себя смехотворно. Курт сильно покраснел, нежно целуя Андерсона в губы. Черт возьми, он был ужасен в таких делах. – Чушь. У тебя нет никакого подарка, – сказал Блейн, распознавая его блеф. Курт не мог отрицать этого, однако ему хотелось подарить парню хоть что-то. Что-то, о чем оба так отчаянно мечтали ранее, однако Хаммел не был уверен, как далеко он готов зайти. Единственное, что он знал наверняка – уходить ему совсем не хотелось. – Но ведь это не значит, что мне вовсе нечего тебе предложить, – намекнул Курт, осторожно толкая Андерсона на кровать. Глаза Блейна загорелись энтузиазмом и каким-то волнением, и парень подчинился, скользнув назад, до тех пор, пока не уперся спиной в стену, протягивая пальцы, чтобы выключить лампу. Даже в этой воцарившейся темноте Курт мог видеть протянутую ему руку, желающую притянуть парня к себе ближе и принять это предложение. Хаммел с готовностью скользнул ладонью в руку Андерсона, и, в отличие от произошедшего ранее, хватка усилилась, и Блейн потянул его вперед. Слегка удивленный этим, Курт потерял равновесие и упал на грудь Андерсона, смущенно хихикая над собой. Он оттолкнулся от тела Блейна, который слегка дрожал от тихого смеха, и перекинул одну ногу через парня, упираясь коленями в кровать, тем самым надежно придавливая его к матрасу. Курт запустил руку в тяжелые и непослушные кудряшки, упавшие на лоб Блейна, и откинул их назад, мягко целуя нежную кожу парня. Андерсон едва слышно выдохнул, ладонями поглаживая бедра Хаммела и притягивая его ближе к себе, надавливая, чтобы тот опустился ниже. Как только Блейн подался бедрами вперед, и Хаммел почувствовал член парня, уже твердый и готовый к дальнейшим действиям, он отступил. – Курт, – в отчаянии простонал Блейн, хватая парня за задницу и пытаясь потереться об него. – Давай же. – Нет, я хочу попробовать кое-что, – мягко произнес Курт, уверенно положив руку на напряженные бедра Андерсона. – Пожалуйста, детка. Просто расслабься и… просто расслабься. Он чуть не сказал «доверься мне». И Курт отлично знал, что, если он произнесет это, Блейн не послушает его. Как только Андерсон опустился обратно на кровать, Хаммел вновь устроился у того на коленях. Он протянул руки вперед и начал массировать виски парня, покрывая легкими, почти невесомыми поцелуями кожу прямо над бровями. Вдохновленный неизвестно откуда взявшейся мыслью, Курт вытянул губы вперед и втянул в рот один из пирсингов Блейна, обводя его язычком вместе с теплой кожей парня. Тот задвигался под ним и выдохнул сдавленный стон прямо ему в шею. Хаммел отодвинулся ровно настолько, чтобы их взгляды встретились, замечая в глазах Андерсона удивление и нерешительность. Курт знал, что он никогда не испытывал ничего подобного, предпочитая быстрый и жесткий перепих. Хаммелу же хотелось испытать с Блейном гораздо больше, чем это; ему хотелось поделиться с ним не только этим. И единственное, на что он надеялся – это что Андерсон испытывает то же самое. – Пожалуйста, – произнес он еще раз, нежно проводя кончиками пальцев по лицу и шее парня. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Курт не отводил свой уверенный взгляд, продолжая смотреть на него в течение долгого времени, чувствуя, как кожа на бедрах покалывает от неспешных поглаживаний Блейна. И он был уверен, что если Андерсон не сможет довериться ему сейчас, то не сможет никогда. Поэтому, когда Блейн кивнул головой, Курт чуть не вскрикнул от восторга. – Просто закрой глаза, – задыхаясь, прошептал он, прижимаясь губами к скуле Андерсона так, что это было больше похоже на щекотку. Легкая дрожь пробежала по телу парня, но Курту этого было достаточно, чтобы почувствовать трепет лежащего под ним парня. И Блейн закрыл глаза. Руки и губы Хаммела двигались мучительно медленно, не столько прикасаясь, сколько создавая едва заметную иллюзию поцелуев на лице и шее Андерсона. Он запечатлел несколько бережных поцелуев на веках парня, после на щеках, на сильной линии челюсти, намеренно избегая приоткрытых губ Блейна. Если Курт позволит себе поцеловать Андерсона, ему не захочется больше останавливаться, а прямо сейчас единственное, чего желал Курт – это исследовать и попробовать на вкус все те части тела Блейна, которые только сможет. Выражение полнейшего восхищения на лице Андерсона, когда тот открыл глаза, поглотили Курта, и сердце в груди словно увеличилось вдвое. Он чуть отодвинулся назад. Со слабо покрасневшими щеками и резко вырывающимся дыханием, Блейн переместил руки на спину Хаммела, стараясь притянуть его обратно и поцеловать. Но Курт воспротивился этому, и Андерсон глухо застонал, в то время как Хаммел провел ладонями по груди парня. Несколько жестких волосков приятно щекотали кожу рук, и желудок Курта нетерпеливо сжался, а рубашка неприятно зашелестела на его напряженном теле. Он задрожал, почувствовав внутри себя разгорающееся тепло, что стало собираться где-то внизу живота. – Ведь это приятно, не правда ли? Мягкий гул согласия провибрировал по губам Хаммела, который возобновил свои манипуляции с шеей Андерсона, нежно посасывая её, обводя языком, пробуя на вкус солоноватый привкус кожи. Его собственное сердце ускорило свой ритм, и, как бы сильно ему не хотелось сохранить этот медленный, небрежный ритм, дразня Андерсона своими прикосновениями, Курт не был уверен, что сможет это сделать. Как только Блейн подался бедрами вперед, Хаммел застонал, тяжело выдыхая от ощущения твердого члена, что настойчиво прижимался к его телу. Господи, ему нужно большее. И прямо сейчас. Он опустился на грудь Андерсона, чувствуя несколько жестких волосков, что кололи нежную кожу губ, и провел ладонями по ребрам парня. Громкий стон разорвал плотный воздух, и Блейн вскинул бедра вверх, приподнимая Хаммела на несколько сантиметров над кроватью. Курт почувствовал, как напряглись мышцы на животе Андерсона, и он застонал в ответ. – Боже мой, Курт. Просто… блять, позволь мне поцеловать тебя, – чуть ли не прорычал Блейн, вращая бедрами снова и снова, но Курт вновь стал целовать его грудь. – Не сейчас, – дрожащим голосом ответил он, вновь поглаживая кончиками пальцев ребра Блейна, заставляя парня под ним очередной раз возобновить движения всем телом. На этот раз уже Хаммел не смог сдержаться, опускаясь нижней частью туловища вниз. Его собственный член подрагивал от нетерпения, и Курт зашипел от давления жесткой молнии, однако, сдерживаясь в этот раз. Осталась еще одна вещь, которую ему хотелось попробовать до того, как он полностью потеряет контроль над собой. Руки, покоящиеся на бедрах Хаммела, заставляли его двигаться вместе с лежащим под ним парнем, что толкался вперед, потираясь об него. Капельки пота скатились ему на лоб, и в этой комнате было действительно жарко – учитывая и всю эту одежду – но Курт опустился еще ниже, проводя языком по ребрам Андерсона. – Ох, блять, черт, блять, – закричал Блейн, сжимая в кулаке волосы Хаммела и подаваясь вперед сильнее и жестче. Курт хрипло рассмеялся, и Блейн поднял бедра так высоко, как только мог, прижимая свой пульсирующий член к рубашке Хаммела и двигаясь взад-вперед, усиливая давление. Собрав в кулак остатки самообладания, он скользнул пальцами за пояс брюк и трусов Андерсона и потянул их вниз. Несколькими беспомощными движениями Курт стянул их с парня до самого конца, что, наконец, освободило то, чего он так долго ждал. Рыча от возбуждения, Блейн рванулся вперед и с силой прижался к губам Курта. Хаммел захныкал и поцеловал парня в ответ, толкаясь бедрами вниз сразу, как только устроился на коленях Андерсона. Тот царапнул зубами по нижней губе Курта и потянул ее на себя, заставляя парня возбужденно вскрикнуть. Язычок Блейна прошелся по кромке зубов Хаммела, скользнув дальше и втягивая язык Курта в беспорядочную борьбу, посасывая, толкаясь вперед и постанывая от обоюдных манипуляций. Трепет от экстаза прошелся по телу Хаммела, а нервы напряглись и зазвенели от осознания того, что именно попытался сымитировать Андерсон только что. Господи, как же он хотел этого. Он хотел этого парня так сильно. Хотел любить его и быть любимым в ответ – Курт хотел разделить с ним все. Он разорвал поцелуй после особенно сладострастного скольжения по его члену, запрокинув голову назад и громко, протяжно застонав. – Черт подери, почему ты еще не раздет? – выдохнул Блейн ему в шею и, не дожидаясь ответа, принялся выдергивать рубашку Хаммела из-под штанов, после чего начиная возиться с пуговицами. Порыв прохладного воздуха скользнул по бледной коже Курта, исторгая из него слабый стон от ощущения подсыхающей на коже влаги. А после Андерсон выгнул спину настолько, чтобы провести языком от живота Хаммела жаркую дорожку вверх, прямо до его груди, слизывая капельки пота с обнаженной кожи. – Боже мой, – вскрикнул он. – Еще, Блейн, пожалуйста… Все его тело дрожало и ныло, а каждая клеточка тела и каждый нерв отчаянно желали большего, хотя все происходящее уже казалось вершиной наслаждения. Андерсон стянул с его плеч рубашку и отбросил ее куда-то назад, после чего перевернул их обоих. Курта даже не волновало, где приземлилась его одежда, порвалась ли она и пролежит ли в таком положении всю ночь, наутро полностью измявшись. Ничто не занимало его внимание, потому что их вспотевшие тела терлись друг о друга, а напряженные соски Хаммела прикасались к не менее тугим Блейна. Две руки потянули его ремень, после чего последовала возня с пряжкой и приглушенный звон, а затем полоску кожи с силой дернули, вынимая из петелек на поясе. Хаммел вскинул бедра, подчиняясь этим движениям, но Андерсон подался вперед, вновь прижимаясь к нему всем телом, и стал тереться обнаженным членом о шершавую ткань джинсов Курта. Блейн действительно дал ему пищу для размышления. Какого черта он еще не раздет? Хаммел слишком долго мечтал о том, чтобы потереться друг об друга безо всех этих слоев одежды, разделяющих их. Он потянулся вниз и расстегнул джинсы, в то время как Андерсон продолжал свои движения бедрами. Его руки дрожали, и каждое давление на ноющий член срывало с губ парня беспомощный стон. Однако звук расстегивающейся ширинки заставил его остановиться. И после руки Блейна поспешно стали стягивать с Хаммела трусы со штанами, и Курт, нетерпеливо двигающий бедрами, с радостью помогал ему в этом. Когда Андерсон поднялся наверх, чтобы запечатлеть губы Хаммела в жарком и ненасытном поцелуе, то коленом он постарался раздвинуть ноги Курта шире, и парень с силой выгнулся, чуть задыхаясь от нетерпения. Что-то тяжелое, твердое и пульсирующее скользнуло по поверхности его члена, и Хаммел громко и протяжно застонал, а его яички поджались от очередного движения Андерсона. Выделившаяся смазка достаточно увлажнила их обоих, поэтому они нетерпеливо терлись друг об друга, а Курт осознал, что был прав. Так чертовски прав. Ничто не могло сравниться с ощущением члена Блейна, скользившего между их плотно прижатых, потных тел. – Черт, Блейн, – захныкал он, коленями обнимая бедра парня и упираясь пятками в матрас. С каждым новым движением Андерсона, более сильным, ненасытным – нетерпеливым – Курт упирался ногами в постель и подкидывал бедра вверх, устремляясь к новым ощущениям. Капелька пота стекла по шее Блейна, как и несколько других по животу, и оба парня отчаянно застонали, выгибаясь сильнее и толкаясь друг напротив друга. Их болезненно пульсирующие члены подрагивали от манипуляций мальчиков. Ноги Курта дрожали, ведь сдерживать себя было слишком сложно, и Хаммел упал на постель; все его мышцы горели от напряжения, а тело было покрыто тонким слоем пота. Блейн лег на него сверху, опираясь на локти, чтобы поддерживать собственный вес, и, замедляя движения, нежно прикусил нижнюю губу Хаммела. – Курт, я… черт, позволь, я трахну тебя пальцами? – с отчаянием в голосе спросил Андерсон. Его губы замерли напротив губ парня, а мозг словно оцепенел от этих слов, после чего Хаммел почувствовал, как Блейн напрягся и быстро отпрянул назад. Малейшее колебание заставляло Андерсона тут же замкнуться в себе. И, Боже, это ведь еще не значило, что Курт не хотел этого. Просто неожиданное предложение сначала шокировало его, а затем Хаммел задрожал от возбуждения. Блейн перевернулся и сел на краю кровати, и по тому, как парень сжал челюсть, Хаммел мог сказать, что Андерсон вновь возвел вокруг себя стены. Без промедлений Курт перекатился на его сторону и отстранил руку Блейна, когда тот захотел оттулкнуть его. – Нет, нет, Блейн. Пожалуйста, просто… – он мягко поцеловал парня в губы, чувствуя, как разочарование, будто десятки извивающихся змей, скользнуло вниз по его телу. Его член нетерпеливо дернулся, когда Хаммел, придвигаясь ближе, задел влажную головку Андерсона. Курт прикусил губу, пытаясь сдержать стон от столь неожиданного соприкосновения, которое невероятно отвлекало Хаммела от того, что он намеревался сказать. – Я хочу тебя, правда. – И, черт возьми, он действительно хотел. Все его тело горело от желания, которое он не мог игнорировать. Андерсон провел ладонями по его бедрам и настороженно уставился на него, легко слегка надавливая кончиками пальцев на мягкую кожу. – Тогда что? – Я никогда… даже сам себе… – нервно пробормотал он, в то время как руки Блейна заскользили по изгибу его попки, осторожно сжимая мягкие полушария. Хаммел уронил голову ему на плечо и сдавленно застонал, выгибая спину и подаваясь навстречу этой хватке. – Не волнуйся, детка, – прошептал Андерсон, покусывая его ушко. – Я делаю это себе постоянно. Курт вновь застонал от этого признания и чуть прикусил плечо Блейна, а нетерпеливый пальчик Андерсона скользнул между его ягодиц, осторожно потирая мягкую кожу. Он почувствовал, как его тело завибрировало от наслаждения, когда Блейн провел кончиком пальца по чувствительному колечку мышц. Это движение прямо напротив чувствительного входа заставило Хаммела податься бедрами вперед. Черт возьми, это было восхитительно. – Ляг на живот. Курт поспешил исполнить просьбу Блейна, отстраняясь от парня и укладываясь лицом вниз на матрас, трепеща и нервничая. Шершавые простыни предоставили ему возможность очередной раз потереться о теплую поверхность, чем он не преминул воспользоваться, не в силах сопротивляться столь удивительным ощущениям. – Боже, ты такой великолепный, – голос Блейна был мягким и нежным, и он наклонился над Хаммелом, открывая первый ящик стола. Курт повернул голову, наблюдая за тем, как Андерсон шарит внутри по кругу, прежде чем извлечь наружу полупустую бутылочку смазки. Да уж, он не лгал, говоря о том, что делает с собой такое постоянно. Курт перевернул голову в другую сторону, смотря, как Блейн ложится на постель, нежно поглаживая кончиками пальцев Хаммела по спине и попке. Курт выгнулся навстречу этим прикосновениям, ощущая, как Андерсон трется об его бедра. Щелчок пластиковой крышечки заставил его слегка напрячься. – Шшш, – приблизился Блейн и поцеловал крохотное пятнышко у основания спины. – Просто расслабься. Тепло его рук неожиданно исчезло, и Андерсон стал покрывать пальцы смазкой, а Курт нетерпеливо выгнулся наверх, беспомощно и отчаянно желая прикосновений Блейна кроме тех, что создавал прижатый к бедру Хаммела член. А затем что-то холодное капнуло между упругих полушарий его задницы, и Курт громко выдохнул, потому что это ощущение словно ужалило его горячую кожу. Но затем палец Андерсона вновь вернулся к прежним действиям и развел ягодицы пошире, втирая эту консистенцию, плавно переходя к пульсирующей дырочке, с каждым новым движением усиливая нажим. Мягкие губы вновь прижались к его разгоряченной, потной коже, проделывая долгий путь от основания спины до шеи, а затем и легко целуя лицо Курта, в то время как палец Блейна нажимал все сильнее. Дыхание Хаммела оборвалось, и он подался навстречу этим действиям, словно пытаясь впустить его внутрь себя. Черт возьми, ему нужно больше. Блейн усмехнулся ему в губы: – Ты такой чертовски нетерпеливый. И, прежде чем Курт сумел выдать ему резкий ответ, толстый палец Андерсона скользнул внутрь, растягивая колечко напряженных мышц и погружаясь глубже по первую фалангу. Он закричал, выгибая спину навстречу руке Блейна – немного жгло, и ощущение легкой растянутости не покидало его, но это было так хорошо. Блейн нежно поцеловал его в плечо, не вынимая пальца и позволяя Курту привыкнуть к нему. – Двигайся. Сейчас, – потребовал он, подаваясь бедрами назад так, что Андерсон смог войти глубже еще на пару сантиметров. Блейн последовал его движениям, полностью вынимая палец. И эта болезненная пустота была в несколько раз хуже, чем то легкое жжение от внутренней наполненности, поэтому Хаммел выгнулся еще, намереваясь заполучить свой желанный приз обратно. Блейн медленно толкнулся вперед, и Курт застонал, зарываясь глубже в простыни и чувствуя, как пальчики на ногах поджимаются от удовольствия. Губы Андерсона вновь вернулись к его спине, посасывая и облизывая нежную кожу, а сам парень стал осторожно разрабатывать пальцем тугое отверстие Курта, погружая его внутрь на всю длину, а после выводя наружу в мучительно медленном темпе. Каждое движение Андерсон проделывал под разным углом, и Хаммел прекрасно знал, зачем это, что он ищет, и, черт возьми, Курт не мог дождаться, когда же Блейн отыщет желаемое. Андерсон немного загнул палец и вновь двинулся вперед, резко задевая в этот раз комочек нервов. – Господи милосердный, – закричал Курт, насаживаясь еще сильнее, постанывая гораздо громче, чем, как он думал, это вообще возможно. Хаммел услышал сдавленный стон Андерсона напротив своей спины, и, как только парень чуть успокоился, Блейн вновь задел простату Курта, заставляя того сильнее прижаться к матрасу. Почувствовав, что Андерсон вновь выскальзывает, Курт махнул бедрами назад, стараясь удержать его в себе. Мгновение спустя в отверстие Хаммела погрузилось уже два пальца, не давая парню ни минутки, чтобы привыкнуть к этому. Но ему уже было наплевать, ведь Блейн снова задел тот комочек нервов, и, несмотря на то, что это проникновение жгло чуть больше обычного, Курт едва ли замечал это, так как он задыхался от переполнявшего его наслаждения. Хаммел шире развел ноги, подаваясь назад, и уперся коленями в матрас, приподнимая попку выше, давая себе возможность сильнее насаживаться на пальцы Блейна. Простыни приятно холодили лицо парня, а Андерсон наклонился и прижался к его губам в жарком поцелуе. Курт задыхался, целуя Блейна, но подавался назад, стараясь вобрать в себя чуть больше, а его член едва ощутимо терся о поверхность кровати. – Еще один, – взмолился он, и Андерсон немедленно подчинился, останавливаясь лишь для того, чтобы добавить очередной пальчик. В этот раз жжение причиняло ощутимую боль, и Курт резко вскрикнул от этой вспышки. Блейн тут же замедлил темп движений, но, через какое-то время – хоть растянутость все еще немного причиняла дискомфорт – Курт снова качнулся вперед, и кончики пальцев Андерсона очутились внутри него. – Не останавливайся. Боже, только не останавливайся, – заскулил он куда-то в подушку, сжав простыни в кулак, когда Блейн стал в ускоряющемся темпе трахать его. Курт застонал в губы Андерсона, прижавшиеся к его рту в ищущем поцелуе, принимаясь лениво ласкать его язычок своим. Через несколько минут жалящая боль исчезла, и Хаммел очередной раз качнул бедрами, гораздо сильнее, чем в прошлый раз. Черт возьми, он все еще хотел большего. – Еще. Черт, я хочу еще, Блейн, – и Курт прекрасно знал, что для этого «еще» существует лишь только один вариант, и Блейн тоже был в курсе этого. Движения вперед стали медленнее, и Хаммел зарычал от разочарования, пытаясь насадиться на оставшиеся внутри него пальцы самостоятельно. – Ты уверен? Голос парня был таким взволнованным, обеспокоенным – таким нежным и терпеливым, что, даже если у Курта оставались еще какие-то сомнения, они тут же испарились, как исчезают различные надписи на песке, смытые прибрежными океаническими волнами. – Да, черт подери, пожалуйста, – захныкал Курт, все еще толкаясь назад в попытках вновь ощутить эти прикосновения к простате. – Мне нужно еще. Мне нужен ты. Чтобы доказать искренность своих слов, он слегка пододвинулся к прикроватной тумбочке, в то время как Андерсон лениво стал двигать пальцами внутри него, и завозился с ручкой первого ящика. Хаммел застонал, когда Блейн задел его простату, и его бедра дрогнули, призывая Андерсона сильнее загнуть пальцы. Слепо он нашарил внутри ящика небольшую коробочку, затем схватил с поверхности тумбы бутылочку смазки, где Блейн оставил ее последний раз, и пододвинул под собой ближе к парню, поворачиваясь лишь настолько, чтобы лучше видеть лицо Блейна. Тут же Курт вытащил один презерватив и попытался надорвать упаковку, однако его пальцы дрожали от чего-то среднего между нервозностью и наслаждением, что посылало по всему телу парня пульсирующие искры в такт движениям Андерсона внутри него. Неровно выдохнув, Хаммел таки сумел сорвать обертку под ненасытным и страстным взглядом Блейна. Дрожащими пальцами он раскатал скользкий презерватив по всей длине толстого члена парня, заставляя обоих застонать в предвкушении. Когда Андерсон вынул пальцы из его отверстия, Курт ахнул, ощущая болезненную пустоту, и его мышцы напряженно сжались, нуждаясь в дальнейшем растяжении. Блейн вытащил из-под Хаммела заветную бутылочку и вылил небольшое количество себе на руку, размазывая смазку по пульсирующему члену, после чего переместился вниз и вставая на колени за Куртом. Хаммел приподнял попку еще выше, сохраняя ноги так же широко раскрытыми, а Блейн растер смазку по чуть раскрытому колечку мышц. Курт мог поклясться, что, когда он выгнул спину навстречу прикосновениям, несколько капелек упало на его бедра и мошонку. А потом Андерсон провел твердой головкой члена по его растянутой дырочке, и Хаммел качнулся назад, умоляя парня трахнуть его, заполнить собой, растянуть так, как никогда раньше, и заставить его кричать. Еще несколько раз проведя по отверстию Курта, Блейн нежно надавил на него, прежде чем осторожно толкнуться вперед – до тех пор, пока парень не оказался внутри тесной и влажной теплоты Хаммела. Курт громко закричал от ощущения наполненности, а также от небывалого жжения, что возникло в его заднице и распространилось по всем мышцам, крепко сжимающимся вокруг Блейна. Сам же Андерсон громко застонал, выражая свою признательность за это давление, а ладонями он обхватил нежные полушария, добавляя к этой растянутости еще немного. Его грудь тяжело вздымалась, в то время как покалывающее жжение стало понемногу исчезать в приливающей дымке наслаждения. – Двигайся, – прошептал Курт куда-то в простыни, крепче прижимаясь к ним лбом. – Пожалуйста, двигайся. Он все еще не был уверен, привык ли он полностью к ощущению Блейна внутри себя, но, черт возьми, ему нужны были хоть какие-то движения, нужны были прикосновения к правильным местам внутри него, что заставили бы боль полностью испариться, поглощая обоих ураганом удовольствия. Андерсон чуть подался назад, крепче сжимая бедра Курта, до тех пор, пока внутри не осталась только головка члена. Хаммел вскрикнул от вновь наполняющей его болезненной пустоты, но затем Блейн толкнулся вперед и погрузился еще глубже, чем это было ранее. Курт почувствовал прикосновение яичек Андерсона к его заднице, в то время как сам парень слегка поерзал, все еще находясь внутри него. – Черт, какой же ты узкий, Курт, – прохрипел он, рвано выдыхая и смещаясь немного в стороны, чтобы изменить угол проникновения. Хаммел громко застонал от неожиданного давления на его простату и качнул бедрами назад, подначивая Блейна продолжать свои действия. Андерсон уловил намек и начал толкаться внутрь парня – медленно, но достаточно сильно, чтобы постель под ними сместилась на несколько миллиметров вперед. Глубокий стон сорвался с его губ, когда бедра Блейна стали ударятся об его задницу, а тазовые косточки соприкасались с упругими полушариями настолько сильно, что там вполне могли остаться синяки на следующее утро, и влажные звуки их совокупления наполняли всю комнату. Каждое движение вперед, когда Блейн задевал простату парня, срывало дыхание Курта. Он кричал, выдыхал, стонал – он качал бедрами назад, углубляя проникновения Андерсона, что рьяно толкался внутрь него, добавляя собственные громкие стоны в общую симфонию. Курт знал, что не продержится долго, ведь к восхитительным, идеальным действиям Блейна дополнялось еще и скольжение собственного члена по поверхности кровати, поэтому он обхватил руками собственные ягодицы, насаживаясь на член Андерсона. – Боже, тебе ведь нравится это, так, детка? – прорычал Блейн, склоняясь над Куртом, который кричал от наслаждения яростно хлопающих по нему бедер Андерсона. Он чувствовал, как его задницу трясет от толчков парня; чувствовал, как потяжелевшая мошонка Блейна ударялась об его собственную. В ответ Хаммел мог лишь простонать прерывающимся голосом. Он чувствовал себя удивительно, невероятно, восхитительно – так, как он только мог мечтать, и единственное, о чем Курт сейчас мечтал – это чтобы Блейн не прекращал своих быстрых движений, проникая глубоко и каждый раз ударяясь об его простату, до тех пор, пока он буквально не взвоет. Но это не было тем ответом, который хотел получить Андерсон. Он убрал одну руку с попки Хаммела, чуть приподнимая ее, а затем резко опустил вниз, замедляя движения бедер. Неожиданный удар заставил Курта вскрикнуть и приподнять задницу еще выше, туже сжимаясь вокруг члена парня. Твою же мать, почему это так хорошо? Жжение от шлепка послало легкую волну удовольствия прямо к пульсирующему колечку мышц, а затем и по всей длине члена Курта, по-прежнему прижимающемуся к кровати. Хаммел уже мог почувствовать знакомую тяжесть в яичках и остальной нижней части тела. Блейн громко простонал и толкнулся в сокращающееся вокруг него отверстие. – Блять, и это тебе тоже нравится? – Да, – заскулил Курт, чуть прогибаясь в спине. – Не останавливайся… сильнее. Трахни меня жестче. Ударь жестче. Другая ладонь резко опустилась на его ягодицу, и Андерсон возобновил движения, упираясь ладонями в матрас по бокам от стонущего Хаммела, обеспечивая себе лучший угол проникновения, а затем поднял одну руку, нанося еще один удар, что заставило Курта подставить свою задницу действиям Блейна. Хаммел уже даже не подавался назад, а просто позволял парню проникать в него глубже, попеременно шлепая. В этот раз он громко закричал от эйфории, когда член Андерсона очередной раз ударил по его простате, заставляя сжиматься вокруг него, и пальчики на ногах Курта поджались от удовольствия. Наслаждение наполняло все его конечности, заставляя крепче сжимать в кулаках влажные простыни и выгибать спину, приподнимая задницу навстречу толчкам. Каждый удар словно выстреливал по его нервам, отдавая прямо в пульсирующий член и скапливаясь в тянущее тепло внизу живота. – Черт, Курт, – застонал Блейн, прижимаясь вспотевшим лбом к спине Хаммела, – я так близко… так близко… Его толчки ускорились, а вторая рука опустилась на ягодицу парня. – Блейн! – закричал Курт, а знакомый жар внутри него разгорался все ярче и ярче. – Блять, сильнее! Очередной удар ужалил нежное полушарие, и все тело Хаммела напряглось, а мышцы сжались в невероятно тугом объятии. Горящий шар словно взорвался внутри него, отпружинивая в каждую клеточку, и Курт кончил, громко выкрикивая что-то в воздух и крепко пульсируя вокруг члена Андерсона. Он мог чувствовать, как его собственный член сокращался на постели, после чего ощутил влажное и липкое тепло собственной спермы, попавшей даже на напряженные мышцы живота, а теперь расплывающейся под ним огромным пятном. Оргазм все еще цепко держал его, а волны удовольствия становились все сильнее, заставляя туже и туже сжиматься вокруг Блейна, размывая все остальные ощущения. С последним, глубоким толчком тело Андерсона напряглось, и он полностью вошел в попку Курта; его руки отказались ему служить, и Блейн, выстанывая имя Курта раз за разом, кончил внутри парня. Тяжело дыша и задыхаясь, Курт опустился на скрипучий матрас, и тело Блейна придавило его сверху. Они лежали так в течение нескольких минут, восстанавливая дыхание от невероятного удовольствия, которое только что разделили. Все еще глубоко дыша, Андерсон приподнялся и качнул бедрами так, чтобы выйти из Хаммела. Обжигающая боль вернулась, как только Блейн скатился с него, и Курт зашипел от некомфортных ощущений между припухшими ягодицами. Что-то влажное шлепнулось внутрь мусорного ведра – «Презерватив», подумал Курт, – а затем Андерсон заставил парня перевернуться на спину. Как только вес собственного тела опустился на опухшую попку Хаммела, тот громко заскулил, ведь даже его задница болела, хоть он и знал, что это было от ударов. Черт подери, он наслаждался этим, даже зная, что после она будет болеть в течение нескольких дней. Легкий поцелуй опустился на его губы, и после Блейн потерся о нос Хаммела своим, лаская мозолистой рукой бок Курта. – Ты в порядке? Обеспокоенность в его голосе заставила сердце Хаммела трепетать от восторга. И то, каким замечательным и нежным Блейн был в этот момент, Курт знал, что никогда не сможет забыть. Даже тогда, когда он станет горбатым и покрытым коричневыми старческими пятнами девяностолетним дедушкой, страдающим от болезни Альцгеймера, он никогда не забудет сияющие искорки в этих орехово-зеленых глазах, и ту любовь, затрепетавшую в его собственном сердце. – Гораздо больше, чем просто в порядке, – мягко произнес он, отбрасывая назад непослушную кудряшку со лба Андерсона. И больше всего на свете Курту хотелось сказать ему, как сильно он его любит; как полностью и безвозвратно он в него влюблен. Но Хаммел знал, что не может. Он бы предпочел притвориться, что здесь нет ничего такого, и все же иметь Блейна рядом с собой, чем признать те чувства, которые они оба испытывали, и потерять брюнета навсегда. Курт широко зевнул, и его веки начали опускаться. Он повернулся на бок, чувствуя, как Андерсон свернулся калачиком позади него, прижимаясь ближе и обнимая его одной рукой. Нежное прикосновение чужого носа к его волосам заставило Хаммела счастливо вздохнуть, и он, засыпая, закрыл глаза, расслабляясь в уютных объятиях Блейна.