Моя Игра

Самые жуткие три года в моей Жизни. Да, не этого я ожидал от своей Победы. Начнём, пожалуй, с самого начала… Моё имя – Гарри Поттер, мне двадцать лет. Небольшой рост, непослушные чёрные волосы и зелёные до невозможности глаза, я даже бы сказал глаза цвета изумруда, ну или Авады в крайнем случае… А ещё шрам. Людям свойственно иметь шрамы: на Душе, на теле. Но мой шрам – это память о моем Прошлом, о том, что родители погибли, защищая меня, о том, что какой-то неполноценный псих пытался убить меня на протяжении всей моей жалкой Жизни, о том, что часть Души этого психа всегда была во мне, о том, что я убил его, одержал победу. Победу Света. В общем-то, если бы не обстоятельства, я был бы обычным, ничем не примечательным молодым человеком, как и все мои сверстники. Но… в этом-то и проблема. Я необычный. И не подумайте, что я на самом деле самоуверенный сноб или же эгоистичный придурок. Совсем нет. Просто так распорядилась моя Судьба. Или же люди, возомнившие себя Вершителями Судеб. Особенный… Мальчик-Который-Выжил… Избранный… Наша Знаменитость… Как же был прав тогда Снейп. Я был нужен им ради славы, в качестве пешки, марионетки, карманного Героя… Золотой Мальчик… Целиком и полностью человек Дамблдора… Так было. Но не сейчас. Впрочем, не стоит нарушать хронологию событий, верно? С самого детства я только и слышал, что я – «ненормальный урод», как называла меня Тётя Петунья, или же «сын пьяницы и наркомана», как любила выражаться сестра Дяди Вернона, Тётушка Мардж, хотя «морж» будет вернее, да и её братец далеко от неё не ушёл, если только в размерах. Меня избивал Дядя, кусали собаки Мардж, использовали, как домового эльфа, с малых лет. А кузен с его дружками решили, что я лучшая «груша для битья». Я жил в пыльном тёмном чулане, причём, надо сказать, он закрывался лишь снаружи, чтобы я не мог выбраться оттуда. Да я, в общем-то, и не пытался. Со сломанными костями в полуживом состоянии после «выбивания этой дури», чем для моих прекраснейших родственничков была Магия и мои способности к ней, или же в полуобморочном состоянии после долгих «лечебных» голодовок всё для той же цели не очень получится выламывать дверь, да и вообще подняться по тем маленьким ступенькам, чтобы её вообще открыть. Как же я их ненавидел… О, эта была запредельная ненависть! Лучше бы я очутился в приюте, нежели там. Но… это была моя единственная семья, хотя назвать так этих людей нельзя даже с натяжкой, если вообще возможно. Но я понимаю их. Вернее, не всех. Тётя Петунья боялась меня… вернее, того, что я могу сделать по незнанию, из-за неумения владеть собственными силами. Она видела в Магии лишь плохие её стороны, Магия забрала её сестру, мою мать. И, следовательно, во мне она должна была видеть лишь угрозу, смертельную опасность для неё и её семьи. Но это было не так. Вернее, не совсем так. Да, она боялась меня, опасалась Магии и моих сил, но… она не раз останавливала своего мужа, не давая ему забить меня насмерть, она иногда тайком приносила мне еду, когда Вернон объявлял время моей «лечебной» голодовки, она… Она не плохой человек, нет. Запутавшийся, возможно, но не плохой. Можно даже сказать, Тётя Петунья хорошая, но у неё один большой, я бы даже сказал колоссальный недостаток – она боялась своего супруга, и именно поэтому старалась не вмешиваться в «наши» разборки до того момента, как мне начинала грозить Смерть. Кузен… Он лишь неразумное дитя, копирующее поведение своих обоих родителей, чем напоминал мне Малфоя-младшего первые четыре курса. Но… Именно, что обоих. «Ты не просто занимаешь место», - сказал мне Дадли тогда, когда они уезжали от Войны, от магов, способных оборвать их Жизни одним зелёным лучом или растянуть этот процесс на несколько часов пыток всё теми же заклинаниями. И я рад, действительно рад, что могу назвать их семьёй. Дядя Вернон… А вот его и Мардж я не понимаю. Да, Вернон боялся меня, но его почти беспричинная всепоглощающая ненависть ко мне была мне непонятна. Тётушка Мардж ненавидела меня за одно моё существование, не зная ничего о Магии, и скажу прямо - я отвечал ей взаимностью. Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда, как бы пафосно это не звучало. Не знаю, как маленький четырёхлетний ребёнок мог так ненавидеть, но факт остаётся фактом – это была чистейшая ненависть. Дальше я пошёл в школу. Нет, не в Хогвартс, для него пока ещё рано, да и не знал я на тот момент о существовании Магического Мира. Обычная такая маггловская школа, обычная учёба и я – ничем не примечательный семилетний мальчик. Но даже простое обучение навлекло на меня неприятности. С первого дня. Кузен и дома попортил очень много моей крови, а, когда я пошёл в школу, видимо, решил, что мне оказано много чести, и стоит начисто испортить мне моё пребывание там. Надо ли говорить, что для маленького мальчика, впервые вышедшего от дома дальше, чем ближайший магазин, издевательства Дадли и его дружков были не в радость? «Первая школьная драка», как гордо назвал это Дадли, рассказывая дома своему отцу о том, как избивал несопротивляющегося меня. Подсуетились учителя, и Дурслей вместе со мной вызвали на ковёр к директору. А дальше начался Ад. Я не особо вслушивался в тот бред, что испуганно лепетал Вернон, после того, как назвал меня психом, и директор предложил мне сходить к школьному психологу, но среди этой кутерьмы я увидел три жеста, два из которых мне точно ничего хорошего не сулили: злой, обещающий мне «заслуженное наказание» взгляд Дяди и сочувственный Тёти, а третий… я не знал, что меня ждёт у местного психолога, но это куда лучше, чем выслушивать ту околёсицу Вернона. И я пошёл. Не сказать, что было весело, но… уютно. Четыре года Ада, слегка разбавляемые душевными разговорами со школьным психологом и дополнительными работами с единственной в школе учительницей, которая не поверила в глупые россказни обо мне, она даже пыталась подать иск в спецслужбы о том, что меня регулярно избивают, но его постоянно заминали, волшебным образом теряли, а потом под конец этого Ада её неожиданно перевели в другое место, у меня нет доказательств, что и в этом виновен старый манипулятор Дамблдор, но… ему нужен был Карманный Герой. Знакомство с Хагридом, который вещал о том, что «Тот-Кого-Нельзя-Называть, это… учился на Слизерине, во! Слизерин-то – факультет для… тёмных, злых волшебников, во!» Хогвартс. Разговор с Рональдом Уизли, после которого я чётко решаю, что сделаю всё, что угодно, лишь бы не попасть на факультет Слизерин. Шляпа, настойчиво отправляющая меня на факультет Змей, которая после нескольких минут моих уговоров сдалась и отправила меня в львятник. Не львиный прайд, а стая шакалов, честное слово, в этом я ещё не раз уверился. Потом начались приключения. Философский Камень с опасными ловушками; Тайная Комната, где я спас Джиневру Уизли, которая находилась под чарами крестража Волдеморта – его дневника, а также убил Василиска и сам чуть не погиб, если бы не помощь Феникса по имени Фоукс, то не быть бы мне сейчас живым; несправедливо осуждённый крёстный, сбежавший из Азкабана, мини-путешествие с Маховиком Времени; Турнир Трёх Волшебников, куда меня запихнул Лже-Грюм – Барти Крауч-младший, возрождение Волдеморта; «Путешествие туда и обратно. Отдел Тайн», где я потерял Сириуса; лживая смерть Дамблдора; поиск крестражей; Финальная Битва за Хогвартс, и… Победа. И в тот же день волшебным образом воскрешается Дамблдор и ставит меня перед фактом, мол «прости, мой мальчик, но я не могу допустить, чтобы ты стал новым Тёмным Лордом, поэтому… Авада Кедавра!». Я мгновенно трансгрессирую на Гриммо 12, а заклинание чудом, благодаря моей удаче, не задевает меня. И вот теперь, все эти три года я сижу в осаде в особняке на Гриммо 12, доставшемся мне от моего крёстного, Сириуса Блэка, и штудирую книги из библиотеки. Я много раз ошибался, но вставал… Были люди, которые пользовались моей доверчивостью, или же пытались убить меня… Вот это моя Жизнь… Жизнь Мальчика-Который-Выжил… Жизнь Гарри Джеймса Поттера… Жизнь… Я бы сказал: выживание… Почему я ничего не говорил раньше? Почему молчал? Почему вы не услышали крик раненого зверя раньше? А вы замечали? Вас интересовало что-то, помимо безопасности вашей шкурки? Нет, вам всё равно. Вам плевать на проблемы какого-то мальчишки. Вы видели во мне лишь Героя, забывая, что я всего лишь мальчик. Сверстники тоже видели во мне несгибаемого лидера, Избранного. Что ж, а я и играл эту роль, послушно проходил подставные препятствия, терял себя, терял всё то, что мне дорого, сражался за вас, за всех вас… Да, что уж там, я под Аваду Волдеморта полез лишь бы студенты и профессора Хогвартса были живы. Я был готов умереть тогда, но Судьба распорядилась по-другому. Сейчас я обращаюсь к вам. Нет, я не прошу помощи, не прошу идти под моими знамёнами, не прошу сражаться за справедливость. Я просто рассказал вам настоящую Историю Мальчика-Который-Выжил, выжил дважды, побывал на том Свете, чтобы умереть от руки моего… Наставника. Сегодня, тридцать первого октября, в день, когда я лишился родителей, я лишусь своей Жизни. Пафос, Дамблдор, пафос. Вы ведь любите это, не так ли? Я хочу жить, но я не боюсь Смерти, я готов к ней, Она всю мою короткую Жизнь преследовала меня, дышала в мою спину. Я сам стану перед Её лицом, но прежде, чем вы, Альбус Дамблдор, успеете произнести роковые слова, лишающие меня Жизни, я спасу свою лучшую подругу – Гермиону Грейнджер. И это будет моим самым лучшим поступком за всю мою короткую жалкую Жизнь. Прощайте, ибо, когда вы услышите моё послание, меня уже не будет в живых. =*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*= — Кричер! – позвал я домовика, и тот тут же появился. Даже жалко его оставлять, он же погибнет без подпитки Магии Хозяина. Хотя… Надеюсь, Миссис Блэк не очень будет расстроена, но это лучше, чем оставить особняк в запустении. – Кричер, вот эта запись, - я показал ему нечто очень похожее на сферу с функцией, как у маггловских кассет, только с её помощью можно не только записывать звуки, но и видео, а также показывать их, – должна быть прослушана всеми около Министерства Магии, если я умру, а также копия этой записи должна оказаться у Гермионы. — Хозяин Гарри собирается умереть?! – запричитал домовик. – Не пущу! Благороднейший Род Блэк не должен прерваться! Не пущу! — Кричер! Кричер, успокойся! – эльф не успокаивался и, казалось, собрался ещё зареветь, поэтому я использовал тяжёлое орудие. – Кричер, если ты сейчас же не успокоишься, я подарю тебе одежду! – его глаза размером стали с два блюдечка от удивления и скорее всего страха, ведь получив одежду от Хозяина, эльф становится свободным, а значит без поддержки Родовой Магии, а это для них равносильно Смерти. Он замолчал, перестал истерить, лишь обиженно зыркал на меня своими лупоглазыми глазами. – Я не могу поступить по-другому, иначе Гермиона умрёт. — Гриффиндорская дурь! – запищал домовик. – Говорила мне моя добрая Хозяйка, что от Гриффиндорцев не будет ничего хорошего! – я зло посмотрел на него, и он замолчал, слегка испуганно смотря на меня, как будто я уже принёс с собой одежду, чтобы воплотить мою угрозу в жизнь. – Хорошо, Хозяин, старый Кричер всё сделает… Мне в тот момент так стало жалко старого домовика, что я, не думая, сказал: — Когда я умру… У тебя будет новая Хозяйка. Домовик посмотрел на меня с надеждой и недоверием, а потом повторил последнее моё слово: — Хозяйка? — Твоей Хозяйкой будет Гермиона Грейнджер. — Мерзкая Грязнокровка?! – домовик скривился. – Кричер не будет слушаться жалкую Грязнокровку! — Закрой свой рот! – я вспылил. Как же мне всё надоело. Домовик испуганно сжался, ожидая удара, но, когда его не последовало, он стал оглядывать комнату, предположив, что он ищет, чем можно себя наказать, я уже мягче пояснил причину своего недовольства. – Кричер, да, родители Гермионы – магглы, но она другая, она сильная и умная, она – Новая Кровь. – Услышав, как я назвал Гермиону, домовик замер удивлённо и настороженно. — Хозяин не врёт? — Нет, Кричер, нет. Она и вправду Новая Кровь. — Новая Кровь… - благоговейно выдохнул домовик. А я… А что я? Я пошёл за Мантией-Невидимкой, мне ещё в Гринготтс надо зайти, всё-таки не хорошо было допускать мысль оставить Критчера без Хозяина, а потом и саму Хозяйку можно вызволять, всё равно ещё семь часов в запасе… =*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*=*= Что ж, История опять повторяется. Я стою на окраине Запретного Леса, там, где должен был умереть от Авады Волдеморта, чтобы погибнуть сейчас, когда с того дня прошло чуть больше трёх лет, погибнуть тридцать первого октября от Авады Дамблдора. Как и тогда, у меня есть цель. Если тогда я хотел спасти защитников Хогвартса, то сейчас я спасу Гермиону. Я стою под Мантией-Невидимкой, наблюдая, выжидая удобный момент, чтобы нанести удар и освободить Грейнджер. Я не питаю иллюзий, что смогу выжить и в этой западне, куда меня загнали Дамблдор и моя собственная совесть. Я уже не тот наивный мальчик, верящий в сказки, но чувство справедливости осталось. Я знаю, что, если буду бежать, они будут следовать за мной, мои персональные убийцы, они и так угробили тысячи жизней, в том числе и мою, и я не могу позволить им убить ещё и Гермиону. — Что-то не очень торопится твой Избранный, Грязнокровка… Может, он передумал тебя спасать? Кому нужна лишняя грязь под ногами? – глумливо говорит один из стороживших мою подругу. Сволочь. Её кровь чище твоей в сотни раз, а грязь под ногами это именно ты. Он срывает с её губ что-то похожее на скотч, только чёрный, который мешал ей говорить. – Что молчишь? – он пальцами схватил её за подбородок и резко поднял, так, чтобы её глаза смотрели ровно в его. — А не боишься испачкаться об грязь? – тихо, с горечью спрашивает она. Он молчит, скользит пальцами по подбородку, гладит щёку. Раздаётся крик мужчины, она укусила его, умничка. Звук пощёчины, ярко-алый след остаётся на щеке моей подруги. А вот это мне не нравится. – Иди к чёрту, ублюдок! — Может, сейчас её прикончим? – говорит второй. Мельком замечаю, что её волшебная палочка находится именно у него. — Нельзя. Приказ был чётким. – с сожалением говорит укушенный. Он слишком близко подходит к ней. Недальновидно. Ну же, Миона. Давай, я знаю, ты должна меня чувствовать, особенно сейчас, когда мы стали родственниками. Ну, Леди Блэк, давай же, я слегка ослабил путы. Давай же, мне нужно всего лишь несколько секунд. – Дементор тебя задери! – молодец, чёткий удар между ног. Он, не переставая кричать, оседает на землю, с него слетает маска. Рыжие волосы, а я думал, почему голос такой знакомый? Уизли. Рональд Уизли. Ублюдок. – Ну ты тварь! Всё, сами напросились. Мгновенно подлетаю к ним, но они не видят угрозы, я всё ещё под Мантией. Невербальное, невидимое для глаз похитителей, семейное проклятье Рода Блэк летит в Рональда. Жуткое проклятье, нашёл ещё в первый год своего затворничества. Стон боли срывается с уст рыжего предателя. Больно, да? Это только начало. Чем дальше, тем хуже, тем больше боли. Идеальное наказание для предателя – его выжжет собственная Магия, а так как её там не густо, не пусто, длиться это будет долго. Так… Крики привлекут внимание, а это нам не нужно. Уверен, Дамблдор захочет сам убить меня. Невербальное Силенцио, и предатель замолкает. Подбегаю к первому, на ходу полностью развязывая путы Гермионы, лишаю его опоры точным ударом, он падает, а я кидаю в него Аваду и выхватываю из его кармана волшебную палочку своей подруги. Кидаю ей волшебную палочку и порт-ключ на Гриммо 12, скидываю свою Мантию-Неведимку с себя и кладу её в руки Гермионе, а затем кричу: — Уходи! А она не двигается с места. Я знаю, ей сложно бросить меня, но я уже всё решил за неё. Активирую порт-ключ, и она исчезает. Надеюсь, Кричер будет рад новой Хозяйке и позаботится о ней. Прощай, Гермиона Грейнджер. Слышатся чьи-то шаги, а потом тихие хлопки. Я не оборачиваюсь, я знаю, что позади меня стоит Дамблдор, готовый убить свою некогда главную пешку в любую секунду. Ну и пускай. Жаль, я не могу утащить его за собой. — Гарри. — Дамблдор. Резко оборачиваюсь, чтобы узреть собственными глазами «Самого Великого Светлого Волшебника». — Браво. – Он вновь демонстративно хлопнул в ладоши. – Я не рассчитывал, что ты вытащишь свою подружку, но в остальном ты действовал согласно своей роли. — Хватит пафоса, Дамблдор! Давай покончим с этим, я больше не буду бегать от Смерти! Мне кажется, в моих фразах тоже полно этого пафоса, но мне всё равно. — Ты знаешь, мой мальчик, почему я должен тебя убить? – спросил он и тут же ответил. – Знаю, знаешь. – Он замолкает, а затем с улыбкой «доброго дедушки» произносит. – Я не могу допустить, чтобы ты стал новым Тёмным Лордом… Авада Кедавра! Зелёный луч Смертельного Заклятья летит в меня, а я точно осознаю, что это конец. Надеюсь, Кричер выполнит моё поручение. Секунда, и зелёный луч попадает в меня, а я оседаю на землю от боли. Нет, я же уже умирал, всё было не так, так не должно быть, всё должно быть по-другому…