Моя Игра

Адская боль буквально сжигает всё моё тело. Удивлён, что мне ещё под силу думать. Эта боль намного сильнее Круцио. Намного! Ощущение, что меня перемалывают в мясорубке, кости крошат в мелкое месиво, а затем проезжают по мне поездом, не иначе. Стон боли срывается с моих губ. Кто-то присел на корточки рядом со мной и положил холодную руку на лоб. Стало легче, будто эта маленькая рука забирает боль, пусть и не полностью, но всё же. От владелицы этой руки, а рука явно была женской, да и еле уловимый цветочный аромат подсказывал, что это всё-таки она, веяло теплом, уютом и… такой родной Магией. Я чувствовал такую же только однажды, в раннем детстве, когда мама ещё была жива и часто находилась у моей кроватки, даря ласку, тепло и любовь, правда, сейчас всё это было в разы сильнее. Странно… — Мама?.. – тихо спросил я, пытаясь отрешиться от оставшейся боли, но тут же закашливаюсь, а из моего рта течёт струйка крови. После долгого молчания, мягкий женский голос также тихо отвечает: — Да, милый. Ложь. Я понимаю, что это неправда. У мамы был другой голос. Совершенно другой. К тому же она умерла. А я?.. Я тоже умер? Напрягаю память. Судя по моим воспоминаниям, меня убил Дамблдор. Стоило этого ожидать. Зато я спас Гермиону. И… Я ведь не боюсь Смерти. Я уже был там. Почти. На Грани, но не за ней. Крёстный говорил, что умирать не больно, быстрее и легче, чем засыпать. Тогда почему же так больно? Почему каждое нервное окончание дрожит от адской боли? Почему в венах будто течёт не кровь, а расплавленное железо или лава? Почему эта незнакомка мне врёт? Жалость? Какая жалость может быть к умершим? Да и кто она, в общем-то? Тоже умершая Душа? Почему у неё такая родная Магия? Магия, как у мамы… Но при этом в разы сильнее. Всё это очень странно. Да, и ощущение, что, если незнакомка и врёт, то не совсем. Но как такое может быть? — Ложь. – Я привык, что мне часто лгали в жизни. Но даже я не ожидал от себя такой по-детски обиженный и обвиняющий голос. — Не совсем, малыш, – тихо говорит девушка. – Открой глаза, боль уже должна была уйти. — Спасибо, – открывая глаза, благодарю я. За что? Я уверен, это она помогла мне, убрала боль. В глаза сразу бросается необычная внешность незнакомки. Она красива, но по-особенному. Пугающе красива. Чёрные, как смоль, волосы до поясницы и чёрные, как ночь, глаза, которые казалось не имели радужки, или же она полностью сливалась с зрачком. Одета она была в платье самого, что ни на есть, чёрного цвета. Бледная, будто фарфоровая кожа. Но её нельзя назвать куклой, нет, как раз наоборот. Не смотря на хрупкую девичью фигурку, чувствовался в ней стальной несгибаемый стержень. Идеал. И это пугало. Я даже к вейлам не чувствовал такого притяжения, я вообще к ним его не чувствовал, как к этой незнакомке. Но, в отличии от юнцов и людей постарше, растекающихся в лужу от вида красавиц, обладающих вейловскими чарами, я чувствовал совершенно другое притяжение. Сильное, но оно не имело ничего общего с подростковыми гормонами. Такое родное и… хорошее, что ли? – Кто вы? – вопрос слетел с моих губ раньше, чем я подумал. Незнакомка лишь рассмеялась красивым и звонким смехом. Почему-то мне кажется, я догадываюсь, кто перед мною. – Госпожа Смерть? Смех тут же прекратился, и в меня впился взгляд мудрых чёрных глаз, которые заглядывали в самую Душу. — Верно, мой маленький Господин. — Господин? – я не ослышался? Нет? Смерть только что назвала меня своим Господином. Но… как? Если дело в Дарах Смерти, то… почему? Я же сломал Старшую Бузиновую Палочку. Я выкинул Воскрешающий Камень в Запретном Лесу. Я лишь оставил себе Мантию-Невидимку, было слишком сложно отказаться от памяти об отце. — Да, – кивнула Смерть. – И ты ошибаешься насчёт моих Даров. Их нельзя уничтожить. Но отказавшись от них, ты поступил мудро. Совсем, как когда-то Игнотус Певерелл. Лишь истинный Повелитель Смерти поймёт, что она неизбежна и примет Смерть, как часть Жизни… — Ибо она начало и конец, – заканчиваю я, удивлённо вскидывая брови. Откуда? Хотя, чему ещё тут удивляться, ведь я разговариваю с самой Смертью! — Верно, мой маленький Господин. – Смерть, казалось, грустно улыбнулась. – Твоя Жизнь ещё не кончена, песчинки твоего Времени ещё не утекли сквозь реки веков. Тебе скоро придётся возвращаться в Подлунный Мир, маленький Певерелл. Я воззвала к крови твоей, в тебе течёт сила Магического Существа и самой Магии, и сейчас пробудилось твоё Наследие. Тебе придётся многому научиться, мой юный Повелитель, и здесь, и в Мире Смертных. — Почему вы мне соврали? – тихо спрашиваю я, ни о чём не уточняя. — Я не совсем соврала. Род Певерелл прервался. Но прервался земной Род. Ты потомок Игнотуса, но в тебе течёт и моя кровь. Род Поттеров берёт своё начало от Игнотуса Певерелла, но ты отличаешься от них силой, Магией и кровью. Теперь и Наследием, мой маленький Повелитель. — Зачем вам помогать мне? – тихо спрашиваю я. – Зачем давать возможность мне всё изменить? — Не изменить, а пережить твою Жизнь. Ты сможешь исправить свои ошибки, но не более, История до твоего рождения неизменна. Я не зло в последней инстанции, даже у меня есть обязанности, которые я клялась когда-то выполнять. Но я дам тебе Шанс. В тебе, мой маленький Повелитель, течёт и моя кровь. – Смерть внимательно на меня посмотрела. – Тебе пора, Гарольд, в Мир Живых. Увидимся, мой Зеленоглазый Демон. И темнота исчезла. Исчезло всё, что окружало меня раньше. Исчезло, потонуло в ярком ослепляющем свете. Что ж, можно меня поздравить, я ввязался в очередную авантюру. Этот Шанс я не упущу и воспользуюсь им в полную меру. Ждите, директор, и не подавитесь лимонной долькой, ибо в Подлунном Мире вновь объявился Певерелл...