Исповедь убийцы

Так стыдно, как сейчас, мне ещё никогда не было. Вылетев с кухни, я заперся в комнате и, тяжело дыша, подпирал дверь спиной, медленно оседая на пол. Сердце бешено колотилось, перед глазами, как на повторе, возникало лицо сестры и падающий рулет, а в ушах звенел смех Билла. Чёрт, так хреново я себя не чувствовал со средних классов. Немного отдышавшись, я по привычке стал ходить кругами по комнате, периодически то ероша, то приглаживая свои волосы. Наконец, выдохнув и взяв себя в руки, я подошёл к шкафу, намереваясь переодеться, отправиться в ванную и смыть с себя позор. Ну, или провести там остаток своей жизни. Открыв скрипучие дверцы, я тут же наткнулся на зеркало. Своему отражению я поверил не сразу. Человек в зеркале был помятым, с взъерошенными волосами. На его плечах едва держалась порванная рубашка, которой явно недоставало пуговиц, на шее проглядывали ярко-алые засосы, а довершали картину припухшие от поцелуев губы и щёки цвета сольферино*. Я сильно хлопнул себя по лбу. — Надо же быть таким идиотом… Вернуться к сестре я посмел только через час, когда окончательно успокоился и привёл себя в порядок. — Эй, бро-бро, давай к нам, — сестра махнула мне рукой. — У нас есть поломанное имбирное печенье и помятый торт, — усмехнулась она, не отрывая взгляда от фильма. Мэйбл расположилась в кресле, забравшись на него с ногами, а Билл сидел на диване. Улыбнувшись, он похлопал по свободному месту рядом с собой. — А… Я-я пойду покурю, — отчаянно краснея, я вышел на террасу, совершенно не позаботившись о том, что на улице был приличный минус. Когда я достал сигареты и прикурил, мне ещё было тепло. Когда я первый раз стряхнул пепел, руки уже начали замерзать. Когда я сделал очередную затяжку, тело тряслось от холода. — Неужели ты настолько стеснительный, что готов отморозить себе зад, лишь бы не говорить с сестрой на эту тему? — Билл закрыл за собой дверь в дом и прислонился боком к стене, с усмешкой глядя на мои попытки перестать трястись. Мужчина оказался умнее меня и вышел на такой мороз в пледе, уютно кутаясь в него рядом с моим синеющим телом. — Пр-ричём тут эт-то? — зубы отстукивали ритм чечётки. Билл закатил глаза. — Знаешь, я давно подозревал, что она умнее тебя, — усмехнулся он, — потому что, в отличие от тебя, ей глубоко безразлично то, что мы делали на кухне. Ну… Может не совсем… Но она ведь отнеслась к этому совершенно спокойно. Кажется, она даже рада. Я промолчал, зябко съёжившись рядом с ним. — Иди сюда, — Билл расплылся в улыбке, распахнув плед и обняв меня со спины, оставляя снаружи руку с сигаретой. — Она рада, потому что ещё не знает кто ты… — пробормотал я. Билл промолчал, но я почувствовал, как он невольно выпрямился, поведя плечами. — Не думаю, что говорить ей об этом — хорошая идея… — голос стал напряжённым. — Я и не собирался. Просто… Я сам не знаю, что мне думать. Мне иногда кажется, что ты и та часть тебя, которая шантажирует, пытает, сжигает и… Как будто два разных человека. Если бы я не знал всего, я ни за что бы не поверил, что ты способен убить, — я нахмурился и уставился в одну точку. Билл тихо вздохнул и прижал меня ближе, положив голову на моё плечо. — Я обязательно расскажу тебе всё немного позже, Сосенка, но сегодня же новый год, — он мягко поцеловал меня под ухом. — Давай просто отдохнём? — он принялся осторожно целовать мою шею, касаясь собственных меток губами, задерживаясь на них, будто хотел извиниться. Я выкинул сигарету и повернулся к нему лицом, позволяя обнимать себя. — Знаешь, это так странно. Мы сейчас ведём себя как женатая пара, а ещё месяц назад чуть друг друга не убили… — Тебя это напрягает? — оскалился мужчина, снова кутая меня в плед. — Немного… — я прижался к его груди, изучая взглядом снег, влетающий в свет террасы. — Я просто хочу, чтобы у тебя сохранились хорошие воспоминания обо мне, — вдруг серьёзно произнёс он. — А сейчас, — я даже не успел задуматься над его словами, — у нас ведь праздник, — он улыбнулся, обняв меня крепче. Вернувшись в дом, мы застали Мэйбл, уснувшую в кресле с имбирным человечком в руках. Я отнёс её в комнату и осторожно уложил в кровать. Сестра что-то проворчала, сгребая в охапку плюшевую свинью, и снова мирно засопела. Укрыв её пледом, я тихо вышел из комнаты в коридор, где меня ждал Билл. — Как насчёт проводить меня в апартаменты? — он улыбался, опираясь плечом на стену. — Идём, — я усмехнулся в ответ. Я привёл его в гостевую спальню, но Билла комната, кажется, не устроила. Он скептически глянул на кровать, потом изучил взглядом стены, медленно продвигаясь к окну, и, наконец, с самым недовольным в мире видом повернулся ко мне. — Положить меня в комнате, где ты спал с той девицей? — Билл фыркнул. — Не очень-то вежливо. — Если не нравится, можешь спать на террасе, — я пожал плечами. — Душ там, одежду можешь взять в шкафу. — Само гостеприимство, — он фыркнул мне вслед. Я вернулся в гостиную и прилёг на диван, но в голове было слишком много вопросов и мыслей, так что долго лежать я просто не смог. За два часа я успел убрать со стола, вымыть посуду, раз семь сходить покурить, выпить чаю с рождественским рулетом, попытался посмотреть какой-то фильм, но вот уснуть я так и не смог. Время близилось к утру, а я как идиот нарезал круги по комнате то проверяя запас патронов, то нервно перевешивая игрушки на ёлке. Когда моя голова уже начала кружиться, я решил проверить сестру. Поднявшись наверх, я тихо заглянул в комнату. Мэйбл спала, раскинув руки и ноги во все стороны, сбросив одеяло на пол и, довольно улыбаясь во сне, пускала слюни на подушку. Осторожно прикрыв дверь, я заметил, что в комнате, где расположился Билл, горел светильник. Я негромко постучал. — Заходи, Сосенка, — усмешка в голосе была неизменна. — И вот откуда ты всё знаешь? — фыркнул я, проходя и закрывая за собой дверь. Билл сидел на кровати без рубашки и, укрыв ноги одеялом, читал в свете лампы. Свет падал на него неровно, создавая видимость некого ореола. Изящные обнажённые руки мужчины держали старую книгу, а небрежные золотые пряди спадали на лоб. Такая мирная и простая картина обескуражила меня, и, не зная, что говорить, я просто застрял у двери, рассматривая его. Билл выглядел обворожительно. — Что? —  заметив моё замешательство, он отложил книгу на тумбочку рядом с кроватью. Его голос немного отрезвил, выводя из транса. Справившись с собой, я сумел подойти ближе и сел рядом с ним на кровать. — Я просто увидел свет… Мне тоже не спится, — с интересом ковыряя плед, пробормотал я. — Я уже давно не спал, не думаю, что начинать будет хорошей идеей, — улыбнулся он в ответ. — Я уже спрашивал тебя о символах, — я покосился на странные знаки, покрывавшие кожу мужчины, — но ответа так и не получил. — Твоя тяга к знаниям тебя погубит, — Билл издал смешок и откинулся на подушку, открывая обзор. — Что ты хочешь узнать? — Что это за символы? Почему они на тебе? — рука сама потянулась к бледным знакам. — Это символы из… Другого измерения. Так, наверное, тебе будет легче понять, — Билл внимательно следил за тем, как я обвожу шрамы пальцем, едва касаясь его кожи. Его лицо не выражало ни одной эмоции. — Я влез в то, о чём не имел ни малейшего понятия, и расплачиваюсь за это до сих пор. — Ты сказал, что эти знаки — цена твоей души. Что это значит? — я коротко взглянул на Сайфера. — Именно это и значит, — серьёзно бросил он, резко перехватывая моё запястье и натыкаясь на испуганный взгляд. Вздохнув, он снова сел, наклоняясь ближе, и нежно коснулся губами моей руки. Билл целовал мои пальцы, затем осторожно коснулся губами ладони, запястья… — Я расскажу тебе всё… Обязательно расскажу, — шептал он между поцелуями, — но сейчас я просто хочу насладиться пребыванием с тобой, Диппер, — его взгляд пронзил меня насквозь, заставив смущённо покраснеть. — Сегодня нам уже помешали… — лёгкая улыбка скользнула по его губам. — Нет желания исправить это маленькое недоразумение? — он ненавязчиво потянул меня в свою сторону. Я поддался, осознав, что сопротивляться бесполезно ещё в тот момент, когда вошёл в комнату. В этот раз всё было иначе. Билл усадил меня сверху, нежно целуя губы. Его пальцы мягко скользнули по макушке, огладили мои плечи, прошлись сверху вниз по позвоночнику. Почти невесомо коснувшись губами моей щеки, он переместился на шею, оставляя поцелуй под ухом, принимаясь спускаться ниже. Его непривычно нежные губы вызывали толпы мурашек, волнами пробегающих по телу вслед за каждым новым поцелуем. Я оглаживал руками его плечи и шею, зарывался пальцами в волосы на затылке, склонял голову в сторону, предоставляя ему больше места для поцелуев. Душные волны желания накатывали всё сильнее, от каждого прикосновения Билла хотелось стонать, и я едва сдерживался, отчаянно кусая губы. Вдруг Билл остановился, я поймал его взгляд. — Я хочу слышать, — шептал он. — Если тебе приятно, позволь мне услышать это, — он невесомо коснулся пальцами моих губ. — Мне приятно, — выдохнул я, взявшись за край своей футболки и стянув её. — Я хочу больше… Парень улыбнулся, мягко завалил меня на бок, перевернув на спину. Билл нависал сверху, и в тот момент я бы продал свою душу, лишь бы видеть такого Билла каждый день. Он склонился ниже, прошёлся языком по ключице, мягко поцеловал меня в плечо и лёгкими поцелуями стал спускаться по груди, уделяя особое внимание шрамам, будто извиняясь за каждую секунду боли, которую он мне причинил. Шрамы отзывались на ласки острым букетом жара, наслаждения и боли. Я перестал скрывать своё удовольствие, постанывая и невольно выгибаясь навстречу его губам. Парень уже спустился к спортивным штанам, через ткань которых весьма явно проступал напряжённый член. Билл потёрся о него щекой, бросив на меня хищный взгляд. — Ты уже делал это для меня, теперь моя очередь, — он облизнулся, взявшись пальцами за край резинки, а я задохнулся от стыда и закрыл пылающее лицо руками. Я чувствовал, как штаны открыли тело, как кожи коснулось чужое дыхание. Билл прошёлся языком по головке, и я не сдержал стон. — Даже так? — рассмеялся он. Я убрал руки от лица и, боясь своего интереса, взглянул на Билла. Парень облизнул губы и обхватил ими налитую кровью головку, медленно пропуская член в рот. Воздух исчез из лёгких, тело бросило в жар, пробежавший по телу душными мурашками. В ушах застучала кровь, электрические импульсы пробежали по нервам, пальцы вцепились в одеяло. Билл плавно двигал головой, я чувствовал, как его язык раз за разом касается чувствительной уздечки. Его тонкие пальцы обхватили член у основания, подхватывая темп. Я закрыл рот рукой, стараясь хоть как-то приглушить рвущиеся из груди стоны. Заметив этот жест, Билл ускорился, будто наказывая меня за попытку скрыть своё удовольствие. Его губы плотнее сжались вокруг ствола, и каждая клеточка моего тела утонула в невероятном наслаждении. Я растворялся в накатившем удовольствии, больше не сдерживая голос, и тягучие стоны разлились по комнате, заполняя темноту. Мои пальцы с трудом оторвались от одеяла и, на ощупь найдя плечи Билла, тут же ухватились за них. От его движений было настолько приятно, что комната расплывалась перед глазами. Тело била дрожь, плоть плавилась от чужих ласк, руки никак не могли успокоится, то впиваясь в чужую кожу, то скользя по напряжённой шее и зарываясь в мягких золотистых прядях. От подступающего оргазма, тело потряхивало, стоны становились всё громче и острее, чаще и чаще останавливаясь где-то в горле и мешая вдохнуть. Я сбивчиво бормотал что-то, метаясь по кровати. — Билл! — как будто чужой, хриплый и влажный голос протянул его имя вместо меня. Я изогнулся на постели, ногти впились в плечи Сайфера. Его голова полностью опустилась к моим бёдрам, принимая пульсирующий член на всю длину. * Сольферино — если верить гуглу, это оттенок красного.