Синдерелл

      Спалось на новом месте преспокойно, видимо, сказалась усталость от переезда. Коля проковылял до ванной, пожалел бедного себя, и вскоре завтракал вместе со всеми на кухне.       Елена Сергеевна «радовала» всех черно-коричневыми гренками, извиняясь перед мужем в первую очередь, ну а Дима удостоился дополнительных карманных расходов из кошелька отца по просьбе женщины.       Коля поджал губы, перед тем как взяться за завтрак и все также молча съесть всю выделенную ему порцию. Ему даже показалось, что он увидел сочувствие в глазах брата, но Дима быстро замаскировал свой взгляд, скорчив рожицу на подобие «нам еще оплачивать твои похороны, ущербный».       Взгляд Романа не изменился, даже когда Коля посмотрел на него в пятый раз, не веря про себя — мужчина явно понимал, что парню прилично досталось из-за неумения матери готовить. Новоселов старший под верещания жены (это были скорее для вида просьбы не давать ничего сыну) выделил деньги на обед Коле и поторопил его, говоря, что он подбросит школьников. Авельев невольно вспомнил, что он думал о мужчине неделю назад: богатый отчим раз, другой, подкинет на карманные расходы, а с другой — ясно как день: парню не избежать высокомерного и пренебрежительного отношения к себе.       Юношу радовало, что последнее он еще не ощутил на себе, и вот это «еще» пугало его, но Коля продолжал успокаивать себя, мол, все будет хорошо, вроде бы Новоселов адекватный чувак…       Авельев очнулся от шипения матери, которая что-то говорила про медлительность, запил молоком сплошную гарь и резво подскочил с места, не забыв захватить портфель в коридоре и ветровку, которую он надел на ходу. Видимо, Роман Эдуардович любит исключительно машины немецкого происхождения, именно такой вывод делает Коля, садясь в явное доказательство темно-синего цвета — всеми известного BMW, ну и второй аргумент — подарок Елене Сергеевне, рядом припаркованная красная ауди. Коля старался сделать лицо попроще, но восторг так и появлялся в глазах и приоткрытом рте. Ему еще не доводилось кататься на Х5, и это было видно Роману, наблюдающему за парнем в зеркало заднего вида.       До школы добрались всего за четверть часа. Попрощавшись с отчимом, Коля поплелся следом за братом. Настроение вновь упало, как только он вспомнил, что не сделал домашнее задание, а все из-за переезда! Радовало одно — Дима тоже не сделал… Это какая-то кара. Авельев проживал самую адскую неделю своей жизни. Парень не верил своим ушам — учитель назвал его фамилию и вызвал к доске, чтобы он написал решение задачи, заданной на дом.       С испуга Коля взял тетрадь и прошел через класс, слыша смешки одноклассников, и только потом до него дошло, что надо было с места признаваться, что не готов. Тогда бы отделался неудом, а не громким позором на весь класс. Учитель был рассержен безответственным подходом к учебе со стороны школьника, а потому настоятельно рекомендовал решить задачу сию минуту.       Раскрасневшийся Авельев возвращался к своему месту под укоризненный взгляд Аллы Сергеевны и издевательскими подсываниями одноклассников. Как же ошибался Коля, думая, что на этом все закончилось…       Как только началась перемена, парень покинул класс, и буквально посреди школьного коридора его остановил Серый (таких личностей называют «быдло»):       — Колюня, – даже голос его был противен, не говоря о внешности (хотя юноша был привлекателен, но неожиданное расхождение между ней и отвратительным характером делало Сергея «уродом»). — Ты куда это намылился? Вообще расслабился, да?       Авельев с испугом осмотрел коридор — никого, кроме пяти-, шестиклассников, не было. Где же все учителя, когда они так нужны?       — Сегодня домашку не сделал, завтра класс пропалишь завучу, а послезавтра что, Родину продашь? – сарказм — неотъемлемая часть фразы, произносимой «быдлом».       Коля как всегда молчал, но именно это в данной ситуации делало еще хуже. Хотя, если бы парень что-нибудь ответил, то не факт, что он ходил бы с полным набором зубов…       — Тебе нафига очки с такими лупами?! Вроде выглядишь ботаном, а на деле — имбецил в отставке! – театр одного актера–Серого продолжался, только теперь в коридор вышел весь класс и кто-то еще из учащихся.       — Сережа, хватит, – староста — милая девушка Света, вечно защищающая «убогих и сироток», но грозный рык одноклассника пресек дальнейшие ее просьбы.       — Здесь мужчины разговаривают! – Сергей вновь обратился к Авельеву. — Да, Колюня? Ты же мужчина?       По коридору послышался смех школьников. Коля едва дышал, как же ему хотелось провалиться сквозь землю, притвориться мертвым, если честно, парень уже успел пожалеть, что вообще появился на свет. Авельев не успевал следить за ходом своего же унижения, когда услышал, как одноклассник перешел на личное. Очень личное.       — Почему бы твоей мамаше не взяться за твое обучение? Ой, ей же некогда! Богатого хахаля нашла, – Сергей обернулся к аудитории за поддержкой, и тут же послушался предвкушающее оскорбление гул. — Уж лучше подставлять задницу папику, чем возиться с убогим сыночком…       Парень заржал. Да, именно заржал. Отвратительно громко, не стесняясь того, что выглядел как деградированное существо.       — Ты говоришь о моих родителях. – Коля услышал знакомый голос.       Обернувшись, он увидел своего брата, который зло уставился на авельевского обидчика. Рядом с Димой по правую руку стоял его лучший друг — Артем, чей взгляд также не предвещал мирного разговора.       — Димон, чо каво, – расслабленно, от того, что не понял смысла сказанного, заговорил Сергей. — Я говорил об этом уёбище, – палец указывал на Колю.       — Мой отец женился на его матери, – прорычал Новоселов. — И сейчас сын «богатого хахаля» уёбище сделает из тебя. Может тогда твой поганый рот будет фильтровать все, что хочешь сказать.       — Я не понял… – начал было Сергей, сделав рывок в сторону оппонента, но его с силой оттолкнул Артем.       — Шилов, ты охуел? Хули встреваешь? – взревел Серый, толпа настороженно переводила взгляд от одного парня к другому.       — Тебя заткнуть, или сам успокоишься? – спокойно произнес тот.       Дима оттянул друга за рукав, возвратив его вновь за свою спину, сам же, не отрываясь, наблюдал за собеседником.       — Значит так, услышу, как ты что-то скажешь о моих родителях — будешь стоять в очереди к зубному. Ты меня знаешь, – припечатал заступник, ожидая ответную реакцию.       Но Сергей не спешил уходить или вообще что-то говорить. Зло смотрел на Диму, иногда переводя взгляд на Артема, позабыв о присутствии Авельева, который в свою очередь не знал, куда себя деть.       Он с благодарностью в первые секунды жесткого разговора обидчика с братом глядел на последнего, удивляясь про себя его поступку. Сам Дима заступился за него. Никто не забывал о такой аргументации героического поведения, как «просто Новоселову не нравится, когда говорят плохое об отце». Но надежда теплилась где-то внутри — это зарождающиеся братские чувства (в идеале для Авельева).       Староста Светочка вновь напомнила о себе, начиная разгонять зевак, и где-то на горизонте появилась фигура учителя — перемена подходила к концу.       — Помни, Зинов! – крикнул вслед Сергею Артем.       — Эм, спасибо, – тихо подал голос Коля, боясь смотреть в глаза брату.       Дима кивнул, принимая благодарность, также не смотря на Авельева и не зная, что он не видел жеста. Артем поторопил друга, после того как прозвучал звонок, они ушли, а Коля так и остался стоять посреди коридора в полном смятении из-за молчания спасителя.       «Теперь он не захочет даже со мной общаться», – сделал для себя вывод парень, думая, что из-за этого издевательства и неумения постоять за себя Дима начнет его презирать.