***
Наступил вечер. Харли неспешно водила рукой по кромке воды. Бокал белого вина приятно охлаждал вторую руку. Мысли блуждали в голове существенно медленней, чем 20 минут назад. Ванна остыла, но вылезать из нее совсем не хотелось. Почему ее так притягивает Джокер – вот тот правильный и четкий вопрос, который следует задавать себе. В начале ответ казался простым. Ей всегда нравились сложные люди, с проблемами и возможно даже отклонениями. Еще в университете Харли старалась найти общий язык с самыми строгими преподавателями, которых боялся весь поток. И каждый раз, когда очередная стена падала, Харли чувствовала себя особенной, единственной и неповторимой. Ее самооценка взлетала вверх, как юркая и целеустремленная птичка. Да, ей всегда нужна была самая высокая оценка. Но не от любого человека, а от самого лучшего, самого профессионального и уважаемого. С первого взгляда это не кажется проблемой: ведь такими темпами она должна была стать очень уважаемым членом общества, поднимаясь наверх по лестнице возможностей. С другой стороны: могла ли она быть самодостаточной, если каждый раз нуждалась в том, чтобы ее действия были одобрены кем-то? Да, этот кто-то зачастую был лучшим в своей сфере, а она лишь ученица, но кто она без этого одобрения? Харли хмыкнула: «Бред какой-то! Я это я! Мне не обязательно добиваться одобрения! Я вполне могу обойтись без него! Впрочем, если подумать… Действие без оценки просто действие». Что-то в душе тихонечко шептало: «Тебе всегда нужен кто-то, кто сможет тебя оценить, кто-то, кем ты станешь восхищаться – так было всю жизнь». И она знала, ощущала, что это правда. Раньше этим кем-то всегда был отец. Потом преподаватели… В Аркхеме этим кем-то обязательно должен был стать Лоуренс. И не просто должен, а обязан. Долгие дни Харли изучала его послужной список, диссертацию, общую практику. На тот момент казалось, что ей достался самый лучший руководитель. Именно он должен был терпеливо вести ее за руку по пути повышения медицинской квалификации. Где же произошел сбой? Почему он не стал «тем самым»? В какой-то момент Харли поняла – Лоуренс ни гениальный врач, ни выдающийся ученый, а обычный бюрократ, для которого медицина – это просто работа от звонка до звонка. Кроме того, стало очевидно, что ради должности он находил возможным постоянно докладывать главному врачу обо всех проблемных ситуациях. А если сказать честно – он просто стучал. Могла ли Харли уважать такого человека – маловероятно – это совсем не то, к чему она стремилась. Ей так хотелось учиться у того, кто горит своим делом, готов пойти даже на нарушения ради истины. Но этого не случилось. Впрочем она явно отвлекалась от основного вопроса: почему ей стал интересен пациент? Он ничему не может научить в медицине – почему его оценка важна? Почему сегодня ей было так стыдно, когда их глаза встретились? Она врач и могла проверять его состояние. Неужели она влюбилась? Конечно нет – это все чепуха. Она просто пришла удостовериться, что он жив – не боле того. Его явно избили, а Лоуренс покрывает эту темную историю. И хваленая проверка не обнаружила никаких нарушений кроме небольших проблем с бюджетом. Возможно бюджет и был единственным, что интересовало проверяющих на самом деле. Вода остыла до неприятного состояния. Бокал все еще был наполовину пуст. Или полон. Она улыбнулась: «Нужно больше думать о себе, чем о ком-то другом!» Но почему это не доставляло такого удовольствия? Ведь есть же женщины, которые настолько самодостаточны, что могут часами думать только о себе, своем здоровье, состоянии… Она залпом опрокинула бокал и поставила на край ванной – нужно вылезать и посмотреть что-то приятное по телевизору. Работа ведь не единственное, что есть в жизни.***
Ночь прошла без сновидений. Аркхем встретил ее молчаливым приветствием. Сегодня ожидался день-работа над ошибками. Наверняка, проверка прошла хорошо не для всех – кто то не получат премии, а кто-то, вероятно, будет уволен за особенно тяжелые проступки. Идти в ординаторскую было волнительно. Не то, чтобы Харли сильно беспокоилась по поводу своих документов – нет, там все было в порядке, скорее она волновалась о том, не найдется ли чего-то такого, к чему умудрились придраться без какой-либо существенной причины. Такое случалось довольно часто – вроде и пациент в порядке, и документы заполнены верно, а по какому-нибудь новому стандарту все необходимо заполнять не ручкой, а на компьютере или еще как-то. Разумеется, за это пожурят Лоуренса, а не ее, но от последнего выслушивать череду нотаций тоже не хотелось… Из размышлений ее вывел голос Хелен: - Ты, что такая задумчивая, а? Привет! Харли немедленно заглянула в глаза медсестре, и улыбнулась: - Привет! Все отлично! Я просто представляю, как зайду в учебную, и Лоуренс меня отчитает за все, в чем я виновата и не виновата. Хелен засмеялась: - Да, сегодня разбор полетов будет у всех! Поэтому надо работать образцово-показательно! Харли поняла намек – нужно идти в учебную и начинать работать: -Хорошего дня, Хелен! -Удачи, подруга! Харли прекрасно знала, что Хелен первая болтушка отделения, но не могла злиться на нее из-за этого. По какой-то не понятной причине она чувствовала ненавязчивую дружескую поддержку от старшей сестры. Разум говорил, что никакой дружбы тут нет, но эмоционально было приятно подходить к посту и слышать одобряющие слова или какую-нибудь новую информацию. Дверь в ординаторскую мягко поддалась ее руке. Ожидания себя не оправдали – Лоуренса там не было. Пустота. Сегодня Харли решила хорошенько поработать над документами и пройтись по тем заданиям, которые не выполнены – Лоуренс постоянно напоминал о пунктуальности во всех возможных видах работы. Харли вздохнула: «Бюрократ есть бюрократ, но конфликтовать с ним не хотелось – нужно искать компромиссы!» Поработать удалось около часа. Неожиданный стук в дверь прервал заполнение документов: - Харли, а Лоуренс на месте? – Хелен стояла в дверях. - Как видишь нет. – Харли вздохнула. – Я его с утра не видела, так что поищи где-то еще. Странно конечно… Хелен перебила ее: - Харли, вас обоих вызывает к себе Стрэйндж. Не знаю что случилось, но наверное тебе лучше идти побыстрее. - Может мне подождать Лоуренса и идти с ним? – Харли жутко не хотелось сейчас прерываться и переключаться на административные дела больницы. - Ну, уж нет! Раз начальство сказало – лучше поспешить! – Хелен развернулась и пошла к посту, оставив дверь слегка открытой. Хелен была права. С Лоуренсом или без – идти было необходимо. Харли нехотя поднялась со стула.***
Кабинет Хьюго Стрэйджа встретил ее металлической дверью на входе – это определенно что-то новенькое. «Наверное, новые меры безопасности» - подумалось Харли. Странно, что раньше было как-то иначе. Харли нажала на звонок несколько раз – внутреннее напряжение нарастало. Дверь неспешно открылась. Хьюго Стрэндж сидел в своем кожаном кресле, как обычно. Необычным являлось то, что по левую руку от него сидел незнакомый мужчина в деловом костюме темно-синего цвета. Его телосложение показалось спортивным и подтянутым. - Здравствуйте, Харлин! Присаживайтесь. – Стрэндж жестом указал на стул по правую руку от себя. - Здравствуйте! – Харли ощутила напряженность атмосферы этого кабинета с первых секунд. Что-то не так. Как и многие дети, чьи родители постоянно ругаются, Харли могла определить опасную ситуацию моментально. Этого требовало чувство самосохранения и весь предыдущий опыт. Она послушно опустилась на стул. Мужчина напротив смотрел на нее изучающе. Тишина затягивалась. - Здравствуйте, Харли. Я наслышан о Вас от моего работодателя. – Мужчина кивнул на Стрэнджа и продолжил: - На самом деле вопрос, в связи с которым мы вас пригласили достаточно серьезный. Вчерашняя проверка прошла на должном уровне, но не без затруднений, - мужчина сделал паузу, а Харли мельком взглянула на Стрэнджа, который задумчиво изучал свои сцепленные в замок ладони, - а затруднения связаны с тем, что помимо мелких недочетов нашелся один очень существенный. В этот момент мужчина сам повернул голову к главному врачу, будто ожидая одобрения своих слов. По виду Стрэнджа можно было сказать, что одобрение получено. Безымянный мужчина продолжил: - В больнице обнаружена недостача некоторых наркотических препаратов. – Он внимательно изучал реакцию Харли на эту фразу: она не шелохнулась. Откровенно говоря, в странных и нетипичных ситуациях иногда она просто замирала и ждала развязку. Нарушая монолог неизвестного мужчины, Хьюго Стрэндж задумчиво произнес: - Нам очень жаль, но некоторые сотрудники дали понять, что вы можете быть причастны к этому событию. Харли ощущала себя словно в тумане. Внутренний страх нарастал. Без какого либо предупреждения она услышала фразу, которая ломала внутреннее ощущение безопасности: - Дай сюда свой телефон, если тебе нечего скрывать! – Неизвестный мужчина сказал это так, будто в противном случае она будет в разобранном виде ожидать, когда ее откапают в лесу. Мысли бежали калейдоскопом. Она растерянно смотрела на протянутую руку с золотыми часами на запястье. Шок не отпускал. В этом скользком молчании требование отдать линую вещь со всеми важными переписками висело над ней, как топор палача. В сумбуре мыслей одна постоянно повторялась: "Как вообще это все может происходить? Это не может быть реальностью! Просто не может! Как в присутствии такого влиятельного человека, как Хьюго Стрэндж кто-то посмел обратиться к ней на ты и потребовать что-то, что по закону не вправе требовать вообще!" Как же ей в этот момент стало страшно. Собрав последние крохи самообладания и веры в законность она сказала: - Я не могу отдать личный телефон. В нем мои переписки с родными, подругами... Это просто немыслимо. Я не понимаю для чего он вам нужен. - Она растерянно смотрела на Стрэнджа. Именно от него ей хотелось услышать, что все это какой-то розыгрыш. - Дай телефон по-хорошему. - Твердо отчеканил главный врач. - Ты не выйдешь отсюда, пока не отдашь.