***
Каждому счастью однажды приходит конец. Так и нашему с Ксенией не было суждено продлиться слишком долго. Я возвращалась с работы, когда раздался телефонный звонок, а на экране высветилось имя Алисы. Это удивило меня, ведь мы не общались с ней уже очень долго, и я всем существом надеялась, что она смогла восстановить свою жизнь и забыла меня. — Алиса? — Я подняла трубку, удивленно спрашивая. — Ника, привет, — немного замявшись, сказала Алиса. — Привет… Что-то случилось? — Нет, я хотела узнать, как ты... — Слышно было, что ей слегка неловко говорить со мной. — Я знаю, что не должна, но… Как Ксения? Я видела вас вместе, поэтому поняла, что у тебя всё получилось и она простила тебя. Я очень рада, Никуль, — быстро проговорила женщина, но я чувствовала, как она улыбается. — Да, я не отступила на этот раз. Ксения очень слаба, я беспокоюсь за неё… — искренне ответила я. — Слаба? Она болеет? — удивленно спросила Алиса. — Ах, ты же не знаешь ничего… Она беременна. — Но ты ведь говорила, что ей нельзя… — Алиса вдруг прервалась на полуслове. — Да, все так, как ты сейчас подумала… Она сделала это, и теперь она может умереть. Врачи не дают никаких надежд, — тихо сказала я, сдерживая дрожь в голосе. — Мне очень жаль, Ника… Я… не знала ничего… Бедная Ксюша… — А ты сама-то как? — ободрившись, спросила я. — Я… Я нормально, как и прежде, вроде, — ответила растерянно Алиса. В этот момент мне начали звонить по второй линии. Это была Ксения. — Извини, Алис, повиси пока, мне Ксюша звонит по второй линии, — быстро сказала я. — Слушаю, Ксюш? — Ника. — В трубке раздался слабый голос любимой, и по моей спине пробежал холодный пот. — Что такое, Ксения? Почему у тебя такой голос? — Ника, приезжай, пожалуйста, скорее… Мне плохо. Тут кровь… Похоже, пришло время, — прерывисто проговорила Ксюша, тяжело дыша. — Ксюша, милая, вызови скорую и не вставай с кровати! Я уже еду! Держись, пожалуйста, любимая! — чуть ли не прокричала я. — Хорошо… Ксения отключилась. Словно в тумане, я ответила ждавшей Алисе. — Ксении очень плохо… Похоже, это конец, Алис… Я должна быть с ней… Я кинула трубку и со всех сил побежала. Сердце безумно билось. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то нереальном пространстве. Всё вокруг слилось в какие-то грязные, серо-желтые цвета. Я не чувствовала ног, просто бежала, и чем ближе я была, тем больше меня охватывал страх. Страх, что я не успею, что я приду слишком поздно… Наконец добежав до дома, я в бреду чуть ли не разломала дверь и ворвалась внутрь. — Ксюша! — Я, спотыкаясь и ударяясь обо все, бежала к комнате Ксении. Вбежав в комнату любимой, я увидела ее лежащей на кровати. Вся постель была в крови. Лицо Ксении было ужасно белым, а сама она лежала не шевелясь. Я подбежала к ней, чувствуя, что у меня начинается паника. — Любимая… — Я кинулась к её лицу, стараясь привести в чувства. Она была ужасно холодная, на лбу выступили капли пота. Ксения открыла глаза и медленно повернула голову в мою сторону. — Ты пришла… — еле слышно прошептала она. — Да, милая, я с тобой. Я рядом, ты только держись. Ты вызвала скорую? — Ксения кивнула. — Прошу тебя, будь сильной. Все будет хорошо, я обещаю тебе, Ксюш, — быстро говорила я, гладя её по голове и осторожно обнимая. Из моих глаз текли слёзы, но я сама не понимала, что плачу. Я чувствовала лишь безумный страх. Я боялась, что потеряю её, что это время пришло и что я совсем к этому не готова. — Никуль… — Ксения коснулась моей щеки, вытирая слёзы. — Я должна тебе сказать… — Нет, не сейчас! Ты слишком слаба. Береги силы. Ты скажешь мне всё потом, Ксения. У нас будет много времени, чтобы поговорить. Вот увидишь! — сквозь слёзы говорила я. Я кинулась к шкафу, чтобы достать одеяло и укрыть любимую. Забравшись на кровать, я осторожно укутала её, а сама села рядом, прижав её к себе. Скорая всё не ехала, казалось, что прошло два часа, хоть на самом деле не прошло и пяти минут. Наконец послышались сирены скорой, и я кинулась к дверям. Двое мужчин быстро прошли внутрь. Зайдя в комнату, они осмотрели Ксюшу, странно переглянулись и стали перекладывать её на носилки. — Она потеряла слишком много крови, — сказал один другому. — Думаешь, тут уже без вариантов? — спросила тот. — Что это значит?! Что вы хотите этим сказать? — истерически спросила я. — Девушка, мы не уверены, что ребёнок ещё жив. В этот момент Ксения протянула ко мне руку, и я тут же подошла к ней. — Спаси моего ребёнка, ты обещала, — прошептала она. — Скорее везите её в больницу! — крикнула я, ничего не отвечая Ксении. Её погрузили в машину, и скорая понеслась в больницу. Я сидела всю дорогу, прижимаясь губами ко лбу Ксюши и держа её за руку. Я что-то шептала ей, обещала, что всё будет хорошо, а у самой по щекам бесконечным потоком текли слёзы. — Ника, силы меня почти покинули, поэтому выслушай меня… — вдруг сказала Ксения, стараясь говорить внятно. Я лишь устремила на неё свои испуганные глаза, улавливая на себе нежный и любящий взгляд. — Милая моя… Моё любимое солнышко. Возможно, я уже не смогу тебе этого сказать… Я безумно тебя люблю. — Глаза Ксюши светились от переполнявшей их нежности и хрустальных слёз. — Я так редко говорила тебе о своих чувствах, боясь разрушить эту сказку. Я знаю, что в моей душе останутся лишь самые прекрасные моменты наших отношений. Я запомню тебя на жизнь вперед, и я благодарна тебе даже за эти слёзы… В мыслях и чувствах я всегда буду рядом с тобой, ведь для меня нет ничего желаннее. — Нет… не надо… — заплакала я, обнимая Ксению. — Ты столько сделала для меня, что любые слова моей благодарности затеряются в твоём искреннем отношении. Ты научила меня любить, с тобой я наслаждалась каждой минутой этой жизни. Ты разукрасила будни и стала их смыслом. Ты подарила мне счастье и безусловную веру, которая согревала меня в часы расставания. Я не перестану чувствовать тебя. Я не забуду твоего лица. Я буду дышать в унисон нашей любви, где бы я ни была, — продолжала шептать Ксения, прижимаясь лицом к моему лицу. — Я. Всегда. Буду. Рядом. — Ксюша… Не прощайся со мной, прошу! — Мне было невыносимо больно. — Ника, ты должна быть счастлива. Ты должна найти человека, который сделает тебя счастливой, но не смей оставаться одна. — Она старалась говорить строго. — Я всегда буду жить в тебе, в твоём сердце, но я хочу, чтобы ты стала счастливой, моя хорошая. — Как же я могу стать счастливой без тебя?! — плакала я навзрыд. — Если случится так, что мы не встретимся снова, то… — Замолчи! — отчаянно молила её я. — Я не хочу, чтобы ты грустила. Я буду жить где-то, хоть ты не сможешь видеть и слышать меня, но я буду тебя видеть и знать, что с тобой. Я знаю, что ты справишься, ведь ты у меня очень сильная… Я видела, как из глаз Ксении катились серебристые слезинки, как её взгляд начинал потухать и становиться стеклянным. — Ксюша… — Ника. — Она в последний раз взглянула на меня любящим взглядом. — Я тебя очень сильно люблю… Прости… и прощай. Глаза Ксении закрылись, и я почувствовала, как рука, сжимавшая мою руку, ослабла…***
Было уже около десяти часов вечера. Голубые больничные стены отражали свет мигающих ламп. Вокруг было так тихо, что можно было услышать, о чем говорили прохожие на улице. Им было не понять, что творилось внутри этих стен, какая борьба шла в эти моменты между жизнью и смертью. Я сидела в небольшом кресле, в длинном коридоре. Я так часто тут сидела, что это место стало мне ужасно отвратительно. Закрыв лицо руками, я не желала ничего видеть, а лишь прислушивалась к шагам, которые раздавались по коридору. И каждый раз, когда кто-то проходил мимо, я судорожно вздрагивала, ожидая, что сейчас мне сообщат ужасную новость… Вот вновь раздался звук шагов. Я приподняла голову, всматриваясь в фигуру человека, приближавшегося ко мне. Это была Алиса. Женщина быстро шла в мою сторону с обеспокоенным выражением лица. — Ника! — крикнула она мне. Я встала и мертвым взглядом смотрела на женщину. В моих глазах уже не было слёз… Ничего не было. Когда женщина была совсем близко, я сорвалась с места и кинулась к ней, обнимая и прижимаясь к ней с невероятной силой. Мои глаза вновь наполнились слезами, и я заплакала в голос. Мой плач больше был похож на душераздирающий крик, отчего Алиса крепко сжала меня, не произнося ни слова. — Она умирает! Алиса! Она умирает! Ксения умирает! — кричала я не своим голосом. — Ника, прошу, успокойся, — повторяла Алиса, всё ещё держа меня в своих объятиях. — Я не могу… Алиса, я не могу! Я не хочу её потерять! Почему все так? За что все это?! — Моя хорошая, я знаю, что тебе больно, но будь сильной, ради Ксении. Ведь ещё ничего не ясно. Надейся на чудо! — жалобно говорила Алиса. — Я не позволю ей умереть, Алис… — уже совсем выбившись из сил, тихо сказала я. — Я отдам ей свое сердце. — Что? — Алиса отстранилась и испуганно посмотрела на меня. — Я отдам Ксюше своё сердце, — вновь повторила я. — Я не позволю ей умереть. Она должна жить. Она заслуживает! Алиса какое-то время молчала. — Думаешь, если ты отдашь свою жизнь, то Ксения сможет жить счастливо без тебя? Думаешь, если ты не можешь жить без неё, то она сможет жить без тебя? — У неё будет её ребёнок, и ради него она будет жить. Она не бросит его, — уверенно сказала я. — Он сделает её счастливой. — А ты не подумала, что операция может не удасться и вы обе умрете?! — резко сказала Алиса. — Что тогда будет с этим ребенком?! Я грустно посмотрела на женщину. — Алис… Я люблю её. Я не смогу себе простить, если ничего не сделаю. Всё уже решено… — Ты ведь давно это решила? — со вздохом спросила Алиса. — Да. Она больше ничего не сказала, лишь села рядом со мной, и мы вместе стали ждать новостей. Алиса о чем-то думала. Я понимала её чувства, но ничто уже не изменило моего решения. Прошло около часа. Я уснула, а когда проснулась, то увидела, что Алисы нет рядом. Спустя какое-то время она вышла из какого-то кабинета и снова подошла ко мне. Выражение её лица было задумчивым. — Что случилось? Где ты была? — взволнованно спросила я. — Я… — Алиса словно очнулась. — Я хотела спросить, слышно ли что о Ксении, но пока нет никаких новостей. В этот момент послышались быстрые шаги. Мы с Алисой устремили взгляды на коридор, из которого они доносились, и с затаенным дыханием ждали. Из-за угла вышла доктор, та самая, которая принимала у Ксении роды. Она с нейтральным выражением лица шла к нам. — Что с ней? — Я тут же вскочила и подбежала к женщине, пытливо смотря на нее молящим взглядом. Женщина остановилась, какое-то время молча и смотря то на меня, то на Алису. — Ничего хорошего не могу вам сообщить о состоянии пациентки, — сожалеюще сказала доктор. — Она… — У меня дрогнул голос, и я неосознанно села на место. — Она впала в кому, и маловероятно, что проживет ближайшие четыре часа. Она потеряла слишком много крови, в которой чуть не захлебнулся ребенок. К счастью, его удалось спасти, но пока он находится под наблюдением. Как и предполагалось, сердце Ксении не выдержало. На данный момент его работа поддерживается искусственным путём. — Какой ужас… — Алиса села рядом со мной, обнимая меня. Я заплакала… — Мне очень жаль, что так вышло, но мы сделали все, что могли. Вероника, если Вы точно решились на пересадку сердца, то это нужно сделать незамедлительно, иначе будет слишком поздно. Но хочу Вас предупредить, что шанс на успех очень мал. — Я точно решилась! — Я резко встала, вытирая слёзы. — Тогда пройдите со мной, — сказала доктор. — Извините, а могу я сначала видеть Ксению? Мне нужно несколько минут, чтобы… попрощаться… — тихо спросила я. Женщина задумалась, но, увидев моё состояние, кивнула. — Спасибо. Я вошла в просторную и пустую палату. Посередине стояла большая кровать, обставленная различными приборами с кучей проводов. Все эти провода были подсоединены к лежавшей на кровати Ксении. Я её не узнала… В этой большой кровати, в этой огромной палате Ксения казалась совсем маленькой. Она была очень бледной, лицо её выражало усталость и боль, словно она прошла через долгую пытку. Я приблизилась к ней, не в силах удержать слёзы. Я даже боялась коснуться её, словно если бы я это сделала, то она бы разбилась, как стеклянная кукла. — Ксюша, милая… За что всё это с тобой? — жалобно пропищала я. Я не знала, услышит ли меня Ксения, но в этот момент больше чем никогда я была уверена в том, что правильно всё делаю. Сев на край кровати, я нежно накрыла руку любимой своей ладонью. Она была такой ледяной, что я вздрогнула и вновь заплакала. — Я не хочу видеть тебя такой. Я хочу, чтобы ты снова улыбалась, а твои прекрасные солнечные глаза вновь блестели от счастья, только от счастья, — нагнувшись над её ухом, сказала я. — Я не знаю, слышишь ли ты меня, моя любимая. Прости, что я это сделаю, прости, что оставлю тебя, но я знаю, что ты заслуживаешь жить. Я не смогу жить, зная, что тебя больше нет. Я нежно коснулась её бледного лица, проводя пальцем по таким знакомым изгибам. — Время работает против нас. Сегодня ночью я скажу тебе «Прощай, любимая!», пока ты будешь спать. Уже завтра я буду сходить с ума без твоих поцелуев, не ведая того, где ты и когда я снова тебя увижу… Отчаянная частичка моей души будет вопреки всему стремиться к тебе, сопротивляясь отрезвляющим будням, в которых больше не будет тебя. Не кори меня за это, ведь ты — это часть меня… А ночью… глубокой ночью… у меня уже никто не сможет отнять тебя, ведь самый желанный сон принесет мне долгожданную встречу с тобой — мою новую жизнь и мою мечту. — Мои губы нежно накрыли её губы. — Нам было с тобою хорошо — нам было с тобою лучше, чем всем людям в мире, вместе взятым. Мы смеялись по ночам и плакали днем, улыбались, злились, грустили и были безгранично счастливы… Но пришло время сказать друг другу прощальные слова… Я безумно люблю тебя, мой любимый Лучик, и я желаю тебе самого большого счастья… Я в последний раз взглянула на Ксению, запоминая навсегда любимое лицо, и быстро вышла прочь из палаты.***
Я помню все последующие события, словно всё происходило во сне. Помню лишь, как доктор сообщила, что у Ксении родился мальчик, здоровый и крепкий, несмотря на преждевременный срок. Я попрощалась с Алисой, которая долго обнимала меня, не желая выпускать из объятий, и тихо плакала. Я была на удивление спокойной, когда меня положили на каталку и увезли в операционную, где надели маску с наркозом. Дальше всё начало стираться, и я постепенно погрузилась в темноту, где не было уже ничего… Наверное, это и значит - умереть?