1.
Огромная, залитая солнцем арена, окруженная уходящими в небо рядами трибун. При таких масштабах они должны казаться зрителям крошечными букашками. Сейчас их привяжут к столбам. А что потом? Ага, кажется не привяжут, а прикуют! Как хорошо, что у нее такие длинные волосы. Осторожно, чтобы не заметила стража, Лея вытащила из прически длинную тонкую шпильку. Теперь можно попробовать разомкнуть наручники. Интересно, о чем это болтает парочка у соседних столбов? Лея прислушалась. - Кажется, сейчас будет весело. Угу. Веселье - самое подходящее определение тому, что им предстоит. А парень хорошо притворяется - коленки так дрожат, что даже ей видно, но марку держит. - Как вы можете так говорить, учитель?! А вот мальчик какой-то слишком нервный. - Сосредоточься. Сейчас нам придется много прыгать. Нельзя же разочаровывать публику. Билеты на такие зрелища больших денег стоят, а ведь аншлаг! - Вы все шутите, учитель! А как же... Мальчишка повернулся в ее сторону и неожиданно замолчал. Он что, ожидал увидеть кого-то другого? - Наша прекрасная дама, как видишь, в состоянии позаботиться о себе сама. Так что перестань дрожать и приготовься сражаться. Нельзя сдаваться до того, как начался бой. Зануда. Нашел время и место банальности излагать. А, впрочем, он прав, этот учитель, и не так глуп, как пытается казаться. Так, цепь снята и можно, наконец, залезть на столб. Интересно, что все это значит? Куда она попала? И кто ее товарищи по несчастью? Впрочем, мальчик кого-то смутно напоминает. О, нет! На арену выбежало страшное чудовище с раздвоенным хвостом, колючей шерстью и гигантской зубастой пастью. Плотоядно облизываясь, зверь направился к ней. Некса! К горлу комком подкатил животный ужас. - Папа! Папочка! Забери меня отсюда! Лея с криком вскочила с кровати. В комнате было темно и тихо. Уф-ф... Это был просто очередной кошмар. Хотя, надо признать, очень странный. И совершенно непонятно, зачем она звала отца. Бейл Органа никогда не считался хорошим охотником.2.
Сегодняшний день можно было назвать удачным. Его, наконец, отселили от мальков. Персональная комната - это замечательно. Теперь можно будет и помедитировать, и поупражняться. Учитель разрешил заниматься самостоятельно: самоконтроль, баланс Сил, проход по грани... В общем, переход от теории к практике. И для активного отдыха возможностей теперь побольше. - Ха! - Эни растянулся на полу. - Кто бы мог подумать, что учитель так хорошо бегает. Догнал таки. Ну, подумаешь, угнал у ректора спидер и немного покатался - тоже мне, преступление. Квай-Гон вообще из кабинета не выходит, он бы и не заметил. Ой, как уши-то болят... Зато потом все еще взъерошенного и запыхавшегося учителя дружно чихвостили всем Советом. За рукоприкладство. Теперь сидит у себя и дуется. Надо бы пойти, извиниться. Ладно, успеется, он не злопамятный. То есть он-то как раз злопамятный, чего не скажешь о Кеноби. Назвать Кеноби злопамятным язык не поворачивался. Простить - не поворачивались мозги. Но на суде он тогда неплохо выступил. Не шедевр красноречия, но честно: “Это мой ученик, и если он совершал ошибки, значит я его плохо учил. В преступлениях Дарта Вейдера равным образом виновны как он сам, так и его учитель. Поэтому считаю справедливым разделить с ним наказание”. Вот и разделил... Приговор оказался интересным - им дали возможность начать все с начала, так сказать, с чистого листа. Глупцы. Человек - не лист бумаги, прошлое с него так просто не оттирается. Хотя учитель в юной модификации нравится ему намного больше. Не исключено, что и у бывшего Дарта Вейдера есть шансы измениться. Бывшего? Судьи не учли самую малость - сам себя он вполне устраивает, а на мнение остальных ему глубоко плевать. В коридоре раздались быстрые шаги, и в комнату влетел растрепанный парень лет двадцати или чуть меньше. “Джедай после головомойки во всей своей красе”, - отметил про себя мальчик. - Все, отстрелялся. - Да? - вяло поинтересовался Эни. Учитель тут же насторожился. - Ты чего такой кислый? Извиняться надумал? Можешь не сотрясать воздух? - Это еще почему? - Потому, что ты не считаешь себя виноватым. - Согласно кодекса... - Я воспитывал тебя десять лет по кодексу, - внезапно взорвался Кеноби. - И в результате получил... то, что получил! Так что пусть этот кодекс катится кривой дорожкой куда подальше! И чего это учитель так разбушевался? Видимо, здорово ему врезали, если до сих пор успокоиться не может. Или еще что-то открылось? - А что, Совет только сейчас закончился? - Нет, еще утром. Быстренько высекли меня и разбежались. - Тогда, где же вы были? - Раны зализывал. Послушай, я от ректора. Сегодня падаванов распределяли. Ты знаешь, что тебя никто не хочет брать? А вот это уже плохо. Перспектива выращивать цветочки бывшего властителя Галактики привлекала меньше всего. И уйти из Ордена нельзя, он несовершеннолетний. С другой стороны, а зачем вообще распределять падавана, у которого учитель уже есть? - А вы? - А мне дали группу мальков-пятилеток. Буду им носы вытирать, да сказки рассказывать. Н-да. Кажется придется на самом деле переквалифицироваться. Дарт Вейдер с совочком и леечкой - достойный венец карьеры Темного Лорда. Небось Император, там у себя во Тьме, обхихикался. - Погоди кукситься. Я тебя хорошо понимаю. Что бы он понимал! - Ты знаешь, что меня в свое время тоже отправили огороды копать? Так... Чем дальше в лес, тем колоритнее джедаи. Даже при всем своем богатом воображении, представить неугомонного Оби-Вана садовником Анакин никак не мог. - И? - Впечатлил по дороге Квай-Гона. Йода ухитрился пристроить нас на один корабль. - И ты предлагаешь мне повторить твой эпический подвиг? (не возражает, значит можно на ты и дальше.) - Суди сам. Падавана у него нет. Как же, возьмет он себе падавана, после того, что ему любимый ученик на суде наговорил. А ведь чуть до инфаркта старика не довел. - К тебе он всегда относился с симпатией, если не больше. Далее. Он, пожалуй, единственный из здешних Магистров, кого угробил не ты. Вывод - стоит рискнуть. - Стройное построение, но - нет. - Знаешь, мальчик, я бы на твоем месте не капризничал. - Это не каприз, а позднее прозрение. Он же мне этой своей сказкой всю жизнь поломал. Как-то не хочется давать ему возможность и остатки угробить. - Он ее тебе подарил! Ты бы до сих пор дроидов для Уотто чинил, или Джаббе обед подавал! Вот так всегда. Стоит начать возражать, и учитель переходит на крик. Тоже мне невозмутимый и выдержанный джедай-мастер. И он, конечно, как всегда прав. Квай-Гон сделал все возможное и невозможное для маленького мальчика с далекого Татуина. Мальчика с такими же ярко-синими глазами, как у него самого, и с такой же улыбкой... И с невероятным потенциалом, будь он проклят. - Я сам твой анализ делал! Прибор зашкалило! Что тебе еще надо?! Сделать в полевых условиях разборку по генам на всех потенциальных родителей?! Ох и горазд же он орать. Сейчас опять толпа народу набежит бесплатный цирк посмотреть: джедай с ситхом отношения выясняют. Ладно, покричим и мы. - На твоем анализе прибор вообще взорвался! Ты что, тоже избранный?! - На мне всегда что-нибудь взрывается. Фатум, - примирительно вздохнул Кеноби. Надо заканчивать эту перебранку, а то снова дежурный по этажу нажалуется, что малькам спать не даем. - Ладно, покричали и будет. Есть еще один вариант. - Не надо мне никаких вариантов! Я не хочу менять учителя! - его, похоже, понесло. - Что-о-о?! - Я не хочу менять учителя, - уже спокойнее повторил Анакин. - У тебя его нет. - Вы что, от меня официально отказались? - Совет постановил, что я не могу тебя учить, парень. Ты знаешь и умеешь намного больше. Тебе подходит только кто-нибудь из Магистров. - Или никто. - Или никто... Вот и поговорили... Оби-Ван подошел к окну. Зачем оно, если на улице нет ни солнца, ни звезд. Как же ему не хватает этих маленьких огоньков в черной бездне неба. Что он делает здесь, в этом прибежище неудовлетворенных душ. Ведь ему, как немногим, удалось уйти чисто. Он помнил, как Сила вобрала его в себя, растворила, подарила возможность стать всем: от смеха ребенка, до солнечного луча. Он мог скользить меж звезд и раствориться в капельке росы, он мог быть штормом и метеоритным потоком, он мог быть травой, деревьями, океаном, он мог следить за полетом мысли, он мог бы стать этой мыслью, если бы захотел. Зачем он здесь? Из-за мальчика? Какая же сила связала их судьбы... - Тебе нравится здесь? - Нет! Здесь нет звезд. Вот так. Не только ему этого не хватает. Идущий по небу... как же ему должно быть здесь тоскливо. - Извини меня за сегодняшнее. Я не должен был распускать руки. Учитель извинился! Он что, нездоров? Вон глаза какие больные, как у побитой собаки. Неужели тоже тоскует? Ему же не привыкать. Двадцать лет на Татуине безвылазно просидел. Тоже ведь не самое веселое место. Хотя, - одернул себя Эни, - откуда мне знать, чего ему это стоило, если он в свои неполные шестьдесят выглядел на все девяносто. Вспоминать ту, последнюю, встречу не хотелось. Что он тогда нес! И - «ты мне больше не учитель», и о своем мастерстве, и что-то о замкнувшемся круге, а внутри все сжималось от боли... Как он ликовал, почувствовав присутствие учителя, как радостно бросился в бой, и как был ошарашен, когда понял, что не может его убить. Двадцать лет мечтать о мести и так позорно растеряться. Помнить молодого, сильного, жестокого рыцаря, а встретить глубокого старика. И впервые за двадцать лет ощутить комок в груди, в том месте, где должно быть сердце, захотеть простить и не суметь это сделать. - Учитель, а что бы вы сделали, если бы тогда поняли, что я не умер? - Извини, парень, но я бы тебя добил. Ну что ж, по крайней мере, честно. - А что вы делали на Татуине? - В песочек играл. Что он делал... В первую очередь старался не сойти с ума. Работа оказалась слишком тяжелой, но надо же было ее кому-то делать. И почему бы не ему? Изо дня в день, каждую минуту, следить, не появится ли поблизости Темный Лорд. Изо дня в день держать под наблюдением ребенка и не забывать экранировать себя. Иногда приходилось сутками не выходить из Силы, и тогда начинались галлюцинации. Он снова видел руины Храма, прикасался к телам погибших друзей. Изо дня в день. Двадцать лет. Был ли он рожден для этого, или судьба зло насмеялась над ним, подсунув в ученики славного синеглазого мальчика. Был он избран, или выбирал себе дорогу сам. Кто знает... - Эни. А что говорят легенды ситхов об Избранном? - Я не верю в эти сказки. - И не надо верить. Просто расскажи, что помнишь. - Ну, что-то о том, что в основе мира лежат не Свет и Тьма, а противостояние Хаоса и Порядка. И что когда хаос захлестнет мир, родится Избранный носитель порядка. В последней битве Избранный встретится со Стражем Хаоса или его Учеником, и они уничтожат друг друга, и тогда в мире воцарится равновесие. Но... - еле слышно забормотал Эни. - Как же так? Палпатин у нас Избранный, он так считал, и было похоже, что он прав. А кто в таком случае Страж Хаоса? Учитель! Сколько у вас медихлориан?! - Не знаю. Мне не говорили. Наверное достаточно, если в Храм взяли. И вообще. Ты на часы смотрел?! Марш в кровать! Ты по ночам не спишь, а мне потом шею подставлять? Все, все, завтра договорим. Ты же еще растешь, спать надо. Вон, уже светает.3.
Лея ходила по комнате, нервно теребя завязки халата. Что это с ней? Кошмар повторялся с завидным постоянством уже третью ночь подряд, а рядом не было никого, с кем она могла бы посоветоваться. Люк, конечно, сразу же разобрался бы кошмар это или предчувствие. Но Люк вместе с группой археологов улетел на Коррибан. Ситхские храмы изучать. В последнее время они почти не видятся. У него - Академия, у нее - Новая Республика. Лея прислушалась к себе. Нет, с Люком, вроде бы, все в порядке. Она снова заметалась по комнате. Энергичная натура требовала хоть каких-то действий. Час назад она отправила Соло с детьми на Кашиик. У вуки они будут в безопасности. Когда прямая угроза пройдет, можно будет подыскать им новое, более надежное убежище. А есть ли угроза? Может у нее паранойя? Жаль, что Хэна нет рядом, но детям он нужнее. Ну что, что могло случиться?! С какой стати ей стали сниться гладиаторские бои?! Нет, надо срочно успокоиться. Как там Люк учил: освободить дыхание и расслабиться, погрузиться в Силу. Проще сказать, чем сделать. Результат оказался прямо противоположным - снова накатила волна ужаса. И... Лея замерла. За дверью отчетливо слышалось движение, позвякивало оружие. Она в ловушке! Второго выхода из комнаты нет, а прогуляться по карнизу на такой высоте способен или сумасшедший... или джедай. Осталось только найти джедая. Она потянулась в Силу, нащупала какую-то ниточку и изо всех сил отчаянно дернула. Нет. Слишком далеко. Как там было во сне: "Папа, забери меня отсюда?". Похоже, что ее желание скоро исполнится... Лея внезапно успокоилась. Ну что ж, не будем полагаться на мертвых. Меч у нее есть. На ночном столике лежит запасной бластер Соло. Паника уступила место отчаянной решимости. Хрупкий, тоненький солдат приготовился к бою. "Нельзя сдаваться еще до начала схватки",- вспомнила Лея совет незнакомого учителя. Политик, повстанец, президент Новой Республики - она никогда не сдавалась. Лея крепко сжала в маленькой руке бластер. Ну что ж, посмотрим, кто кого...***
Анакин широкими шагами мерил коридор. Это уже слишком! Распустился, как истеричная девчонка! Бег не помогал. Становилось только хуже. И что теперь делать? Будить Кеноби? Учитель, помоги, мне снятся кошмары! Он, конечно, поможет, а назавтра прямо с утра устроит разбор полетов. Ну и пусть! Это будет уже завтра. Терпеть дальше просто нет никакой возможности. Откуда в нем этот мерзкий, липкий ужас? Никогда же ничего не боялся. Решено! Пусть учитель сам разбирается. Он у нас великий теоретик - легендами интересуется, пусть теперь еще и в снах покопается. Глядишь, что-то нароет. Анакин решительно рванул дверь в спальню. - Учитель... В комнате включился свет. - Что случилось? Кошмары замучили? Ну вот, как всегда в точку! Мысли он читает, что ли? - Да. Геонозис. - И из-за этой ерунды ночь не спать?! У тебя, что в жизни не было ничего более неприятного? - Оби-Ван внезапно осекся. - Извини, я - идиот - Насчет идиота ничего не скажу - тебе виднее, а вот кошмар какой-то странный. Как будто не мой. - Мне ничего не снилось, - как-то очень быстро ответил Кеноби и принялся торопливо одеваться. - Мы куда-то идем? - Анакин скептически осмотрел свой скудный наряд. - Не знаю. У меня плохое предчувствие. А чтоб его! Плохие предчувствия учителя имели обыкновение сбываться самым наихудшим образом. Анакин огляделся в поисках обуви. И тут его зацепило и дернуло. Мир взорвался сотнями красок и звуков, внезапно закружилась голова и на мгновение появилось ощущение полета.***
Полуодетые, растерянные они стояли посреди широкого коридора. Где-то рядом стреляли...