***
Том уже спал в своей первой настоящей спальне, когда Гермиона достала дневник. Она не вела раньше настоящих дневников, но ей очень хотелось. Она совершала невиданное ранее, но больше того, она пережила невероятное ещё до этого. Предыдущее дело никак не шло из головы и у неё была потребность открыть хоть кому-то, пусть дневнику всю правду. А потом она отнесёт дневник в Гринготтс. В ячейку для Джинни Уизли. Она уже открыла её, уже оставила первое письмо, уже надеялась, что Джинни его прочитает. А сейчас, это вполне возможно, в её мире что-то уже изменилось. Гермиона открыла дневник в бархатной обложке и достала перо. Что-то написать? С чего начать? «Эту историю я пишу затем, чтобы она навсегда осталась со мной, не только в сердце, но и на бумаге. Я люблю тебя и я надеюсь, что ты это знаешь. Я верю в то, что наше безумие, порадившее эту историю, останется с тобой во всех мирах и временных петлях, как осталось оно со мной. Я люблю тебя, Сириус Блэк!» Она вдруг выдохнула и скрыла лицо в ладонях. Закрыла дневник, швырнула на кровать и горько зарыдала. Том проснулся в шесть утра и не найдя Гермионы вышел в сад. Он качался на качели, когда из соседнего дома выбежал мальчик лет пяти и подбежал к изгороди, разделяющей их дворы. — Привет! — поздоровался он. — Привет, — ответил Том и тут же отвернулся, оттолкнулся ногами и снова принялся раскачиваться. — Ты волшебник? — спросил мальчик, а Том насторожился. — Не знаю, наверное! — Ну твоя мама волшебница? Вот моя волшебница! — Том нахмурился, Гермиона не была ему мамой, хоть миссис Коул и сказала, что теперь это так. Но она была волшебницей. — Да, волшебница! — быстро ответил Том. — Круто! Значит ты чистокровный? — Нн знаю, — Том не понимал что говорил мальчик. Он явно был старше и умнее. — Том? — Гермиона вышла на крыльцо и улыбнулась соседскому мальчишке. — Здравствуй! — Здравствуйте! Вы волшебница? — любознательно поинтересовался мальчик. — Конечно! — улыбнулась Гермиона и достала палочку. Она наколдовала стайку птичек и мальчик ухмыльнулся. — Мама тоже так умеет! — Все волшебники так умеют! И ты научишься! — Я думаю я сквиб, — грустно опустил голову мальчик. — Ну что ты! Способности не проявляются так рано! Сколько тебе? — Семь! — Это не так много, подожди ещё, — Гермиона пожала плечами, отмечая что мальчик выглядит младше своих лет, и тут же обернулась к тому, — идём завтракать? Он кивнул и молча пошёл следом. Они не говорили. Том молчал, ничего не спрашивал. Занимался своими делами и эта холодная война и пугала и успокаивала. Было так просто это переживать, просто существовать. А вот пытаться и стараться было и трудно и страшно. — Может ты хочешь пойти в Косой Переулок или просто в магазин? — Том покачал головой. — Может хочешь погулять? — Том покачал головой. — Можеь сходим на ярмарку в центр? — снова молчаливое «нет». Вечером пошёл дождь, стало прохладно и из открытых окон подул свежий ветерок. Грянул гром, Том вжался в кресло где сидел с книжкой-раскраской, где живые картинки перемещались и уворачивались от карандаша. Гермиона хмуро посмотрела на него и села рядом, решив, что лучше шанса не представится. — Нет бойся, я тут… — Мне не страшно, — спокойно и холодно произнёс он. Убран карандаши в коробку, раскраску на полку и ушёл спать. Дневник дрогнул в руках Гермионы, она чуть не заплакала от досады. Трудно будет его полюбить, ох как трудно…Глава 2. Маленький милый монстр I
10 июня 2017 г. в 20:41
Они ехали в полном молчании и Гермионе уже казалось, что так и будет всегда. Молчаливое существование на общей территории, не больше. Том безучастно смотрел в окно автомобиля, а Гермиона всю дорогу придумывала как бы мягко объяснить мальчику, что он волшебник.
— Я должен теперь называть вас мамой? — спросил мальчик. Он перешёл на «вы», как только миссис Коул представила Гермиону в новом статусе.
— Это вовсе не обязательно, но если захочешь я не буду возражать.
Это было вовсе не то, что он ожидал услышать, но просто кивнул и снова вернулся к созерцанию видов Лондона.
Машина свернула с оживлённых улиц и выехала за город, теперь за окном было пустынно и скучно, Том с интересом обернулся к Гермионе.
— Куда мы едем?
— В Годрикову впадину, это небольшая деревушка, где мы будем жить какое-то время.
— Не всегда?
— Нет, я думаю, мы могли мы переехать в другую страну, но поговорим об этом позже?
— Хорошо, — кивнул он.
Наконец из-за холма показались домики Годриковой Впадины, как игрушки в наборе лего, они идеальным покрывалом лежали на вереске. У Тома дух перехватило от этого вида, и Гермиона ощутила капельку удовлетворения, от первой положительной эмоции на лице мальчика. Он всегда хотел дом, а не комнату в приюте. Хотел соседей и оживленную жизнь вокруг, а не одинокий приют на отшибе, она могла это понять. Она старалась выбрать домик, который бы окружали другие такие же, не хуже и не лучше, а Годрикову Впадину выбрала, чтобы Том сразу познакомился с волшебным сообществом, понял что он не особенный, он такой же как все волшебники.
Он во все глаза смотрел на улицы, по которым ехала машина, волшебники в мантиях, их дети на игрушечных лошадках, которые катятся сами или на маленьких метёлках. Вот женщина на детской площадке одним движением какойто палочки, заставила светлые волосы дочери собраться в две косички, а там сами собой вяжут спицы, пока их хозяйка возится с запачкавшимся малышом.
— Как это… — прошептал Том и уставился на Гермиону, а после сразу вернулся к окну.
— Это волшебный мир Том, и ты его часть. Вот и все!
Они вышли из машины и таксист уехал, а Гермиона взяла Тома за руку. Она специально попросила высадить их в начале улицы, чтобы прогуляться и теперь они шли по мощеному камнем тротуару. Тому было непривычно идти с кем-то взрослым за руку, он никогда не ощущал тепла или защиты, и теперь то и дело поглядывал на Гермиону будто ожидая подвоха. Слишком уж хорошо все было.
— Я буду жить в таком доме? — спросил он указывая на один из домиков по правую руку.
— Да, почти в таком же!
— Сколько ещё человек там будет жить?
— Никого, только мы!
Они приблизились к дому и Гермиона отворила калитку, давая Тому войти. В саду была детская качеля, маленький сарайчик и пара садовых кресел, Том удовлетворенно окинул это взглядом и снова посмотрел на Гермиону. Будто хотел спросить его ли это, можно ли тут играть?
Она улыбнулась и даже погладила его по голове, в её душе пока царило спокойствие, она пыталась принять правила эксперимента, будто выращивала диковинный ядовитый цветок. Заставляла себя думать о Томе как о нуждающимся в заботе, а не спрашивать себя заслуживает ли он её.
— Идём? Неплохо бы перекусить? — Том кивнул и пошёл следом, Гермиона достала палочку и расколдовала дверь, они вошли в прихожую. — Я покажу тебе твою комнату, ты можешь там устроить все как хочешь, а я пока приготовлю сендвичи, идёт?
— Да, — он улыбнулся. Ему предоставили согласиться с чем-то, решить свой распорядок дня и что-то подсказывало, если бы он решил сделать это иначе, он мог бы.
Том долго ходил по комнате, которая была вдвое больше его приютской. В ней было больше света и тепла, чем во всем его прежнем жилище, больше мебели, больше удобных и таких простых вещей как полки, ящики и даже ванна. Своя собственная. И метла. Том долго и восхищённое смотрел на неё, но пока побоялся садиться.
Когда Гермиона пришла чтобы его позвать, мальчик уже переложил все по своему и удовлетворенно смотрел на результат своей работы. Однако появление девушки заставило обернуться немного виновато.
— Мне нравится как ты все переставил, — быстро уверила его Гермиона, глядя на книжные полки и игрушки, которые переехали на них из шкафа. — Идём пить чай?
— Идем, — согласился он и даже немного улыбнулся. Это было почти приветливо и почти по-детски.
Пить чай в столовой казалось как-то слишком строго и неуютно, потому горячие сендвичи стояли на деревянном кухонном столе. Том вскарабкался на стул без помощи Гермионы, которая уже кинулась к нему чтобы помочь. Она задумалась о том, что его самостоятельность стоит поумерить, все-таки способность обратиться за помощью один из шагов к дружбе, а у её Тома должны быть друзья.
Мальчик с интересом смотрел на поджаренный хлеб и торчащие оттуда курицу и листья салата.
— Сендвичи, Том. Это вкусно! Чай с сахаром?
— А он может быть без сахара? — Гермионе показалось это милым, она может научить его такой безделице. Конечно в приюте давали просто чай, всем одинаковый, разлитый из больших железных чайников, так она представляла.
— Конечно! Он может быть с сахаром, может без. Ещё с мёдом, мятой или молоком! Мы можем налить туда сироп или бросить корицу! — она начала быстро доставать из шкафчиков все что перечисляла и ставить перед томом. Её радовало, что можно говорить про такую простую вещь как чай. Увидев такое многообразие диковинок, Том сразу начал наливать в дымящуюся чашку все подряд, жидкость быстро помутнела и приобрела грязноватый оттенок. Он вылил добрую четверть шоколадного соуса из бутылочки, накидал мяты и с удовольствием размешал все ложкой. Его увлеченность и любознательность не могли оставить равнодушной, но она помнила кто это. Где-то в сознании ещё хранилась память о том, что перед ней страшный человек. Только маленький.
Том понюхал то что вышло, улыбнулся и впервые поднял на Гермиону гордый взгляд.
— Не попробуешь? — спросила она. — Мне и самой интересно, что вышло!
В свою чашку она добавила только пару листиков мяты и одну ложку сахара.
Том сделал глоток, сморщился и засмеялся.
— Вкусно?
— Вкусно! — уверенно ответил он. В этот момент он снова стал похож на обычного малыша. Тедди Люпин мог бы сотворить нечто подобное, Мари все время пыталась готовить, пачкая идеальную кухню Флёр, но и тут Гермиона нехотя вспомнила, что в них было больше живости, шалости. Меньше жадного желания взять больше. Да, скорее всего она просто додумывала несуществующее. Но никуда не денешься, не скоро она от этого избавится.