Свободное падение

Композиции: BANNERS – Ghosts Adele - Hometown Glory Troye Sivan – The Quiet Яркий свет ударил мне в глаза. Я вполне могу сказать уже с первых секунд, что совершенно не рада проснуться. Мне бы хотелось оказаться где угодно, но только не в больнице. У меня была отдельная палата, что довольно странно — неужели меня сразу же положили в психиатрическое отделение? Я была без каких-либо капельниц, и мои руки и ноги не были привязаны к кровати, но тело всё равно чувствовало себя расслабленно. Видимо, они вкололи мне большую дозу успокоительного или снотворного, я не знаю. Прошло, наверное, минут десять с тех пор, как я услышала голоса за дверью. Женский и мужской, но слов не смогла разобрать. Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошёл мужчина в белом халате, у него в руке был блокнот достаточно большого размера. Он выглядел уставшим, словно всю ночь дежурил. В следующее мгновение из-за его массивной спины вышли Даниэль, Карл и Кант. Мне захотелось закричать и сделать всё что угодно, лишь бы они не видели меня тут. — Как вы себя чувствуете? Доктор подошёл ко мне с фонариком и ярко посветил им мне в глаза. Свет практически ослепил меня, но я понимала, что так нужно. Ему нужно проверить, реагируют ли мои зрачки на свет, такое ощущение, будто я провела в коме несколько месяцев, хотя меня просто вырубили на несколько часов. — Было бы лучше, если бы я была дома, — съязвила я. Даниэль укоризненно опустила голову, словно чувствуя, что я здесь из-за неё. — Вы мне объясните, что со мной не так и когда я смогу пойти домой? — Мы поставим диагноз, как только с вами поговорит наш опытный психотерапевт. — Какой ещё к чёртовой матери психотерапевт? Я в порядке. Вы разве не видите? — Я взмахнула руками, словно пыталась доказать что-то, но было бесполезно. Мне никто не поверит. — По симптомам, которые нашему врачу рассказали ваши друзья, вам был поставлен временный диагноз — параноидная шизофрения, но окончательный диагноз мы узнаем после вашей встречи с профессионалом. Он будет где-то через час, может, два. Параноидная шизофрения… Шизофрения. Я… Нет, я не шизофреник. Я не сумасшедшая. Какие они могли назвать симптомы, если мы почти не общались? Эти придурки и дня полноценного не провели со мной, а сейчас они стоят с жалостью в глазах, но пусть они засунут её себе в задницу, потому что она мне не нужна! — Я оставлю вас с друзьями ненадолго, потом к вам придёт другой врач. — Доктор что-то чиркнул в своём блокноте и направился в сторону троицы. Он наклонился и прошептал: — Если что, зовите, за дверью всегда дежурит охрана. Он на самом деле думает, что я нападу на них? Боже, может, какие-то законченные психи и да, но я не псих. Я не одна из них. Даниэль кивнула, и, когда доктор ушёл, они сделали несколько шагов в мою сторону буквально облепив кровать. Даниэль села на краешек, а Карл и Кант встали по обе стороны от неё. — Дилан… — начала Даниэль, ломая пальцы. — Нет! Я не хочу слышать ничего из твоего поганого предательского рта. Напряжение между нами всеми можно было ощущать даже в коридоре, потому что из меня явно выходил яд, и именно они попали под раздачу. — Она хотела как лучше, Дилан, — принялся защищать свою подругу Карл. — Лучше для кого? Из-за неё я в психушке, и да, спасибо вам огромное, мои лучшие друзья. — Они все массово сглотнули, что заставило меня дьявольски усмехнуться. — Ты вообще не должна была заходить в мою комнату. — Если бы я не зашла, ты могла бы что-нибудь сделать с собой. — Что например? Вены вскрыть? Я тебя умоляю. — Ты не представляешь, что я почувствовала, когда увидела тебя… там… — Дилан, ты сходила с ума, и началось это давно, во всяком случае, на последней вечеринке ты была уже не той Дилан, — пробормотал Карл, избегая моего взгляда. — Что значит «началось это давно», и что было на вечеринке? Троица переглянулась, словно мысленно споря, кто будет рассказывать, и этим кто-то, само собой, оказался Карл. — Тогда, в лесу, вы встретились с Кантом около туалета, ты что-то неразборчиво шептала себе под нос, а потом заплакала и убежала в лес, словно тебя напугал кто-то, но это был всего лишь Кант. — Какой Кант? Это был какой-то парень, он хотел изнасиловать меня, а потом достал нож! — Это галлюцинации, Дилан. Я замолчала, опустив голову и пытаясь вспомнить тот день. Лес. Человек передо мной, и я уже вся дрожу, зная, что сейчас он окажется рядом. Память подводит меня, и кадры размываются. Это всё похоже на экран монитора компьютера под вирусом, кажется, что голос человека электронный, картинка ломается. Я вижу грубые очертания парня, делающего шаги в мою сторону. Снова темнота; на этот раз картинка сменяется, и лицо становится отчётливым. Оно изменилось почему-то. Кант трясёт меня за плечи и что-то говорит, но я ничего не слышу, а человек, который был тут секунду назад, на все двести процентов не похож на Канта. Не могу принять тот факт, что в моём мозгу произошла трещина и тогда я видела не кого иного, как Канта в обличье другого человека. Это значит, что мне никто не угрожал и ножа не было, я просто ни с того ни с сего побежала. Моргаю несколько раз, пытаясь прийти в себя, и встречаюсь с тремя парами глаз. — Господи… — шепчу я скорее для себя, нежели для кого-то другого. — Дилан, прости, но ты же знаешь, что мы желаем тебе только добра. А тут ты ещё и говорила про какого-то Гарри… — Даниэль качает головой, но как только она упоминает его имя, я будто вздрагиваю и резко перебиваю её: — То есть Гарри тоже нет? Вы хотите сказать, что он, как и тот парень, — галлюцинация? — Мне так жаль… — Глаза Даниэль начинают блестеть от слёз; Карл, замечая это, подходит к ней и обнимает за плечи. — Это не так страшно, как тебе кажется, Ди. Ты просто пройдёшь курс лечения и вернёшься к нам. — Кант слабо улыбается, пытаясь внушить мне, что это правда, но я слишком расстроена из-за того, что всё это время жила в мире одной сплошной галлюцинации, и вот сейчас правда вскрылась, а я так отстаивала реальность Гарри. Гарри был рядом со мной столько времени, и я просто не могу принять тот факт, что он не был настоящим. Его прикосновения казались настоящими, его губы, его тепло, кто был рядом вместо него? Как мой мозг смог создать такой сгусток человека, и как я могла так яро в это верить? — Уходите, — прошу я, не поднимая глаз. Это слишком для меня — принять столько информации. — Дила… — Я сказала, уходите… пожалуйста. Я должна подумать… Мне нужно принять то, что теперь я лечусь в психической больнице. Без каких-либо вопросов, без каких-либо слов или вздохов, они просто встали и ушли. И я рада, что Даниэль не стала препираться. Дверь захлопнулась, и открылась моя дверь, которая отделяла меня от их мира. Я села, скрестив ноги и глубоко вздыхая. Лёгкое дуновение ветра коснулось моего плеча, заставляя кончики волос пошевелиться, словно они были живыми. Я слегка улыбнулась, понимая, что он уже здесь. Я чувствовала его присутствие, и мне достаточно было просто повернуть голову, чтобы увидеть его, сидящего на стуле недалеко от меня. — Выходит, что ты не настоящий. — Я настоящий, пока ты веришь в меня. Поворачиваю голову в сторону парня, его глаза сверкают при свете дня, руки сцеплены в замок, он сидит в расслабленной позе и по обычаю контролирует ситуацию, как при нашей первой встрече. — Ты же понимаешь, что я теперь на лечении, они будут всячески заставлять меня забыть о тебе. Они могут применить шоковую терапию… — Тебя пугает это? — Да, потому что я не хочу, чтобы тебя забрали от меня. — Они не смогут забрать меня, если не будут знать, что я есть. — Гарри, это ненормально, что я вижу тебя. Это ненормально. И да, это пугает меня, потому что всё, что я хочу, — чтобы ты был настоящим. Чтобы ты был реальным, потому что я бесконечно хочу смотреть на тебя и понимать, что сейчас я нахожусь не сама с собой, а с тобой. — Я появился тогда, когда нужен был тебе больше всего. — И сейчас ты нужен мне ещё больше. Но как мне жить, зная, что лекарства запросто вытеснят тебя из моей головы? Я не хочу быть сумасшедшей, Гарри. Я обняла себе за колени, уткнувшись в них лицом, скрывая слёзы. Всё моё расстройство Гарри чувствовал в десять раз больше, и это душило его. Он понимает, что мы не вечны, и его тошнит от этого, как и меня. Он подошёл ко мне, и его ладони легли мне на плечи. Я вздрогнула, понимая, что эти прикосновения не реальны, и оттого мне захотелось ещё сильнее плакать. — Всё самое плохое закончилось. Ты справишься и будешь дальше радоваться жизни, но… — Но без тебя, — договорила я. — Но без меня, — повторил он. Наклонившись, он коснулся моей щеки, его волосы я чувствовала затылком, и мне всё больше хотелось укрыться, спрятаться где-нибудь, ведь всё это вызывает у меня только страх. — Почему ты не уходишь? — Потому что ты всё ещё держишь меня. Я уйду, как только ты позволишь. — Я позволяю. Гарри поцеловал меня в щёчку и взял за руку. Я не смотрела на него, но чувствовала. — Тогда… до встречи? — Я почувствовала, как он улыбнулся, и просто не смогла не улыбнуться в ответ. — До встречи, Гарри.