Свободное падение

Композиции: Hedley – I’m not perfect Evanescence – Bring Me To Life The secession – Ash «Быть опровергнутым — этого опасаться нечего; опасаться следует другого — быть непонятым» — И. Кант Комната с задёрнутыми шторами, солнечный свет лишь слабо проникает через шторы, пылинки в воздухе, словно ангелочки, летают сами по себе. Кто бы мог подумать, что эта ночь станет той, о которой я когда-нибудь смогу написать. Я взяла обычный листок, который только мне удалось найти, и несколько часов сидела с ручкой в руках в надежде изложить свои мысли, потому что, чёрт подери, я верю — с помощью этого смогу сделать себе легче. Я смогу убрать этот камень со своей груди, который мешает мне дышать. Это был мой трезвый взгляд на ситуацию следующего дня. Я не могу найти чего-то оправдывающего или осуждающего, это просто произошло. Это просто случилось. Что-то, чего я не могу отпустить, потому что слишком много думаю. Чёрт. Скомкав листок, я бросила его в сторону и отчаянно стукнула руками по столу. Как мне может помочь то, что я всего лишь напишу пару слов на бумаге? Они что, вылетят из моей головы после этого? Нет, это всё останется со мной как и прежде. Тогда какой смысл? Какой чёртов смысл? Всё это пустое. И в моей голове одна сплошная пустота, состоящая из ничего. И это утро кажется мне хмурым, может потому, что идёт дождь за окном, а может потому, что светит солнце весь день. В душе моей дождь, и как жаль, что я не сочетаюсь с этим миром. Вновь беру ручку и чистый лист, дрожащей рукой ставлю текущую дату, а в скобочках пишу вчерашнюю. И кажется, что, когда шарик ручки касается бумаги, я строчу и строчу, словно ошалелая, будто завтра мне нужно сдать реферат, который у меня не готов, но, качнув головой, я понимаю, что лист пуст. «Я перестаю верить в добрых людей вокруг себя. Их просто нет. То, что было вчера, доказывает халатность и то, что люди совершенно не умеют пить. И нет, дело не только в том, что какой-то мудак вчера чуть не изнасиловал меня. Дело в том, что я неожиданно открыла глаза. Так резко, что даже больно. Меня опалило огнём, подожгло концы, и, встретив одного человека, я чувствую, как всё идёт по наклонной. Считаешь ли ты меня сумасшедшей? Замкнутой? Помешанной? Но кем считаю я себя? Люди рядом со мной заставляют меня улыбаться, но только сейчас я понимаю, что я — лицемерка. Двуличная. Сейчас я вижу себя такой, какой я должна быть. Я настоящая. Даниэль — тонкие ментоловые сигареты, блондинистые волосы до лопаток, толстые брови & длинные ресницы (это самое удачное сочетание Бога, я считаю), смех, мокрые поцелуи. Карл — травка, много алкоголя, вечное веселье, грязный секс. Кант — книги, компьютер, телефон, википедия. Гарри — красное вино, горячие объятия, просто… Гарри. Гарри не поддаётся моим мыслям, я не могу идеализировать его. Гарри выше всего». Что мне ещё сказать? Я вижу в своих друзьях целеустремлённых людей, которые готовятся к серьёзной жизни, строят отношения и заглядывают в будущее, которого я старательно избегаю. Возможно потому, что у меня его нет. Я не вижу его. Апатия охватывает меня, когда я резко бросаю ручку, понимая и осознавая, к чему привели меня мои мысли. Это, блять, просто выше моих сил. У меня нет ничего в этой жизни, я живу одним днём, я не ловлю момент, я просто проживаю дни, как само собой разумеющееся, словно это мой долг. Но это не так! Это никому нахрен не нужно! Толкаю свой письменный стол, и он врезается в стену так, что стаканчик с ручками и карандашами теряет равновесие. Я хватаюсь за голову и громко кричу, зажмурив глаза. Тело сжимается, и я чувствую, как в лёгких становится всё меньше воздуха. Замолкаю, делая глубокий вдох. Мои глаза становятся красными, подбородок дрожит, руки яростно вцепились в волосы, и кажется, что оторвать их я больше не смогу никогда. Я даже не заметила, как встала из-за стола и уронила стул, но сейчас я видела всё собственными глазами. Собиралась ли я что-то сделать? Нет. Вместо этого я направляюсь к стене и бросаю взгляд на свою «коллекцию». И прежде чем мой мозг посылает мне сигнал успокоиться, я уже яростно срываю всё со стены. Это пустое! Это бесполезное хобби, которым я занималась по жизни. Оно ничего не принесёт! Это глупость. Бред. Я плачу, срывая всё со стены, даже чувствую, как пальцы карябают стену. Мне больно, возможно, я сломала ногти до крови, но что я чувствую сейчас, кроме пустоты и отвращения? Верно, ничего. Я пуста, как и эта стена будет через некоторое время. Все лепестки, все записи летят на пол, не задерживаясь в воздухе. Буквы рвутся, сознание теряется, жизнь летит вниз. Я качусь по прямой ко дну, и никто не может остановить меня. Родители никогда не увидят результаты моего хобби и то, чем я занималась с шестнадцати лет. Мама не узнает, что именно она и вдохновила меня на всё это. Я ударяю ладонью по стене, отчаянно крича, но последние ноты переходят на хрипоту, голос срывается, и ком болезненно раздирает моё горло, кажется, что сейчас я начну харкать кровью. Глухой стук разносится по комнате, прежде чем мои ладони вместе с телом скатываются вниз. Мои обшарпанные ладони после того, как я упала в лесу, гладко проходят по обоям, слегка щиплет. Я сажусь на согнутые колени лицом к стене и закрываю лицо руками, отчаянно плача. Для полной картины не хватает урагана за окном. Моя спина согнута, как у ведьмы, волосы растрёпаны, и я боюсь предположить, как выглядит сейчас моё лицо. Я ни за что не подойду к зеркалу. И прежде чем я открываю рот, чтобы снова закричать, прежде чем я набираю больше воздуха в лёгкие, по комнате эхом проносится голос, который заставляет меня замереть на мгновение, поднять голову и посмотреть в стену. — Дилан? Я с приоткрытыми губами медленно дышу, боясь повернуть голову в сторону и увидеть обладателя голоса, хот уже знаю, чей он. Но от этого не легче. Это Гарри… Гарри сейчас видит меня, сидящую в окружении разорванных клочков бумаги. Гарри сейчас видит меня сломленной и растрёпанной. Гарри видит меня в приступе… — Прошу… уходи, — шепчу я сломанным голосом. Закрываю глаза, слеза течёт по щеке. Я не хочу, чтобы он уходил, но и не хочу, чтобы он оставался со мной и видел, какая я сейчас. Дезориентированная. Такую тишину, как сейчас, можно услышать только в морге. Два живых человека находятся в одном помещении, и не слышно даже их дыхания. Гарри ничего не отвечает, но он точно сейчас в этой комнате. Меня не волнует, как он попал в дом, потому что вполне возможно, что я забыла запереть дверь, такое часто случается, или он просто влез через кухонное окно, что больше похоже на правду. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? — Да. Я даже не вытираю слёзы с лица и не поворачиваю голову в его сторону. Но так хочу увидеть его. Неожиданно две тёплые ладони легко ложатся мне на плечи, что почему-то не пугает меня. Я блаженно закрываю глаза, когда Гарри опускается на колени, и его дыхание уже обжигает левое ухо. Его руки массируют мне плечи, спускаясь ниже по рукам. — А теперь скажи, ты до сих пор хочешь, чтобы я ушёл? — Нет. Его руки обнимают меня за талию, и я придвигаюсь ближе. Глубоко вздыхаю, чувствуя, как ураган внутри меня утихает. Поворачиваю голову и вижу его лицо — оно прекрасно. Густые кудри, ему не мешало бы подстричься, но даже это не портит его прекрасный внешний вид. — Зачем ты это сделала? — спрашивает он, и я понимаю, что он имеет в виду стену, которая сейчас выглядит так, будто на неё напал какой-то зверь. — Это пустое. — Это не было пустым, когда ты уделяла этому часть своей жизни. — Моя жизнь теперь слишком пуста, как и то, чем я занимаюсь. — Ты не в себе. — Всегда была. — Прекрати унижать себя. Я поднимаю голову и в упор смотрю в зелёные глаза, которые, словно омут, тянут меня к себе. — Что, если я просто открыла себя настоящую? Я понимаю, что я… сейчас я — это я. Я настоящая. — Ты просто сошла с ума. Это не считается. Он хихикает, и это заставляет меня улыбнутся. Гарри обнимает меня, прижимая к себе, я вдыхаю его запах. Я чувствую корицу и осенний ветер — идеальное сочетание для меня. Быть рядом с Гарри для меня означает находиться в объятиях у ангела. Его объятия — лучшее, что я встречала за всю свою жизнь. Я сжимаю его ладонь, проводя большим пальцем по нежной коже. Пожалуйста, позвольте мне лежать вот так всю жизнь. Прошу. Но, конечно, в этом мире ничего не будет сделано по одному щелчку. И я с Гарри не исключение. В следующую минуту раздражительный голос Даниэль разносится по дому. Она зовёт меня и появляется в проёме двери. Она зашла в комнату, в которую я бы никогда её не пустила. Сначала Даниэль бросает взор на стену, и глаза её увеличиваются в несколько раз, затем оглядывает всю комнату, и наконец — смотрит на меня. Она бледнеет, хмурится, после чего спрашивает: — Дилан, что тут происходит? Она не смотрит на Гарри, а в упор на меня. Дай ей ружьё в руки, и она со стопроцентным попаданием сможет выстрелить мне прямо в глаз. Я отпускаю руку Гарри, и мы вместе встаём. Гарри тут, и Даниэль тоже, я смогу наконец познакомить их и больше не выглядеть сумасшедшей. — Даниэль, это Гарри, — бормочу я и слабо улыбаюсь. Гарри выглядит смущённо, а Даниэль бледнеет ещё сильнее. — Ты, вероятно, шутишь, так? — О чём ты? — Дилан, — она мотает головой, пытаясь сфокусироваться, — ты одна в этой комнате. Тут только я и ты. Она снова за своё. Я начинаю злиться и сжимаю руки в кулаки. — Ты что, идиотка? Вот он, Гарри, с которым я так долго пыталась тебя познакомить, живой, вот он стоит прямо рядом со мной, неужели ты его не видишь?! — Дилан, не надо… — шепчет Гарри. — Что не надо? Гарри, я не сумасшедшая, скажи ей «привет», скажи ей хоть что-нибудь… — Дилан, ты не в себе, подожди, я… я позвоню кое-кому. — Даниэль дрожащими руками достаёт телефон из кармана. — Я… что? Кому ты звонишь? — Тебе нужна помощь, у тебя галлюцинации, я вызову помощь. Всё будет хорошо, Ди. — Какие, к чёрту, блять, галлюцинации? Я в порядке. Гарри, почему ты молчишь? Скажи ей что-нибудь, скажи, что ты тут, потому что ты… — Я замолкаю, встречаясь с глазами Гарри. — Мне очень жаль. Внутри меня что-то оседает, и я буквально чувствую, как стена во мне разрушается. Эта стена, состоящая из меня и Гарри, просто распадается на отельные кирпичи, и я ничего не могу сообразить, кроме того, что всё это было неправдой. — Ты… Нет, это не так. Ты не можешь быть глюком, я же… мы же целовались. Я… я чувствовала твоё тепло. Гарри… Я хочу схватиться за него, как за спасательный круг, но понимаю, что именно он и тянул меня ко дну всё это время. — Я всё время был лишь плодом твоей фантазии. — Почему ты не сказал мне? Почему, чёрт возьми, ты не сказал мне, что я схожу с ума?! — Мы не говорим об этом. — Мы? Что значит «мы»? Вас… ты не один? Сколько вас тут? Я не получаю ответ ни на один вопрос, потому что чувствую жгучий укол в руку и, когда поворачиваю голову, вижу лишь двух парней, один из которых ставит мне укол в руку. Они врачи, и их вызвала Даниэль. Я поворачиваю голову, слеза стекает по моей щеке, когда всё вокруг начинает разлетаться словно дым. Словно всё это большой сон, в котором я — главная героиня. И этот сон кончился. К сожалению, реальность намного хуже сна и мечтаний, которые происходят во сне.