"Мне не нужна твоя жалость..."

Зимний вечер. За окном мерно кружатся бесконечные белоснежные хлопья снега, устремляясь всё ближе и ближе к замёрзшему асфальту. Такого снежного чудесного Нового года давно не было. Лондон стал похож на сказочный городок, как будто сделанный из блестящего сахара. Возможно, кто-то в этом городе несчастен, сидит на улице в тонкой плохонькой одежонке и жжёт последние сворованные спички в надежде согреться и не превратиться в сугроб за холодную праздничную ночь. В квартире было тепло. В камине тихо потрескивали угольки. По гостиной были расставлены белые свечи среднего размера с новогодним запахом имбирных пряников, распространявшимся по всему дому. Такой приятный полумрак, не раздражавший глаза. А на полу сидели, завернувшись в кремовый пушистый плед, Дэн и Фил. Небольшие аккуратные руки обвивали талию мальчика в глазами шоколадного цвета, в которых отражались язычки пламени. Лестер тёрся щекой о тёплое плечо Хауэлла, как большой голубоглазый кот. Дэниэл смеялся и пропускал густые чёрные волосы через пальцы, пытаясь убрать чёлку с лица Филипа. Бродяге было хорошо, как никогда, в обществе его любимого человека, так похожего на лучик солнца. -Ты знаешь... Что сегодня уже почти месяц, как мы встретились?-пробормотал Фил, прикрыв глаза и коснувшись губами плеча Дэна, пахшего, как и всё вокруг, этими свечками. -Месяц?-переспросил Хауэлл,-Я был... Такой злой и отвратительный сначала, да? -Вовсе нет,-поспешил заверить его Лестер, крепче прижимая к себе,-Ты просто мне не верил. И испугался. И запутался. Такое с каждым бывает. Я бы тоже растерялся, если бы незнакомый парень почти силой затащил меня к себе домой. -Прости, я тебя, наверное, сильно обидел за те дни? Нет, правда, я отвратителен. До сих пор не могу понять, как ты меня не выгнал. Ещё и во второй раз забрал с улицы. У тебя настолько ангельское терпение? -Нет, нет, я не обижался на тебя. Я никогда бы не смог этого сделать. Ты очень-очень хороший. И трогательный. -Почему?-спросил тихим голосом Дэн, когда Фил усадил его на свои колени и уткнулся носом в его кудряшки. -Потому что... Я любил тебя уже тогда. Только не понимал этого. До меня дошло, когда ты перестал разговаривать. У тебя... Такие глаза грустные были. И я готов был отдать что угодно за то, чтобы ты улыбнулся. А потом, когда ты повеселел... Я не хотел, чтобы тебе кто-либо ещё сделал больно,-губы коснулись задней части шеи, но Дэн даже не поёжился и не отпрянул. Это делал его Фил. Ему можно касаться любой части его тела. -Ты чудесный, Фил,-улыбнулся Дэниэл,-Я даже сам себе завидую, честно говоря. Брюнет нежно гладил плечи шатена, иногда выводя своими чуть тёплыми пальцами загагулины на коже, заставляя появляться причудливые следы мурашек. Светло-голубые глаза рассеянно смотрели на огонь в камине. От него разливалось тепло в районе сердца. Такое... Приятное и непривычное. Это был первый Новый год, который Фил проводил в компании хоть одной живой души. И ей оказался не самый обычный бродяга. -Знаешь... А у меня идея!-лицо Лестера озарилось от улыбки. -М?-мурлыкнул Хауэлл и опустил голову, когда довольно сильные, несмотря на свой размер, руки начали массировать его плечи. -Я думаю, после всего, что случилось... Тебе нужно хорошо отдохнуть. -Что ты имеешь в виду?-напрягся Дэн, но напряжение отступило само собой от волшебных рук Фила. -Давай на неделю слетаем на Ямайку? Только ты и я? Позагораем, поплаваем, погуляем вечером по берегу, взявшись за руки? А то тебя на снегу не видно—ты настолько бледный. А потом... На пару дней в Японию? Скупим пару магазинов всякой анимешной ерунды и сладостей? И домой вернёмся, работать,-он провёл ладонями вниз вдоль позвоночника. -Ну... Кто ж меня сейчас с работы отпустит, глупенький?-усмехнулся Дэниэл,-Я и месяца не проработал. Давай... На твой День рождения? Как раз я смогу заплатить за себя. И меня отпустят. Тогда, конечно, мы слетаем и на Ямайку, и в Японию... Да хоть на край света. Главное, что с тобой! Филип улыбнулся и крепко обнял своего любимого со спины. Дэн снова тихо засмеялся, придерживая руками ладони Фила на своих боках. Думали ли они, что когда-нибудь самый обыкновенный случай сведёт их вместе? Улица, отвратительная погода, странный усталый ненавидящий взгляд, десять фунтов в промокшем чехле... Радиоведущий и бродяга—что могло быть общего между ними, кроме тех десяти фунтов в тот момент? И как иронично сложилось то, что беззащитному бездомному пришлось отбивать от наркоманов Фила, а потом тот спас его, когда было нужно? Дэну казалось, что он сильно повзрослел за последний месяц: перестал быть таким упрямым и надеяться только на себя, научился доверять и любить, встретил неравнодушного к нему человека... Всего лишь один случай, одна встреча, которые привели к тому, что они, два одиноких человека, нашли друг доуга. Ведь стоило Лестеру пойти по другой дороге, как он не застал бы там Хауэлла, не попался бы в руки голодных до героина наркоманов и далее по списку. И это Рождество, а заодно и Новый год он провёл бы совсем один с початой бутылкой розового вина в обнимку. Они никогда ещё не были так счастливы, как сейчас, сидя на полу друг на друге, завернувшись в один плед и так часто обнимаясь. Такое обыкновенное домашнее счастье, когда знаешь, что можешь просто посидеть со своим любимым человеком, поговорить по душам, подурачиться; когда знаешь, что на следующее утро вы проснётесь именно на этом диване, у которого вы так уютно устроились, один будет целовать другого, ещё не проснувшегося, и весело посмеиваться над тем, как мило взъерошены его волосы или как спросонья не хотят открываться глаза. Видимо, такой и должна быть жизнь—встречать каждый день с человеком, которого ты любишь по-настоящему, искренне. -Помнишь... Я как-то сказал, что мне не нужна твоя жалость? -Конечно. -Так вот... Я ошибся. Только после того, как ты пожалел меня, когда я рассказал тебе, почему оказался там, где ты меня нашёл, я понял, что... Твоя жалость вылечила меня. И что твои объятия—самая великолепная вещь на всём белом свете. -Раз уж мне опять нечего тебе подарить... Можно я подарю тебе объятия? -Но ты же обнимаешь меня постоянно. -Так я не обнимаю никого,-усмехнулся Филип и осторожно обвил руками грудь и плечи Дэниэла, прижимаясь к нему. Шатен с умилением взглянул на чёрную макушку и положил руки на рёбра брюнета. -Я никого никогда так не любил, как тебя. -Я тоже, Фил, я тоже. Вьюга. Улица. Огонёк на спичке сдуло сильным ветром. Она была последней. Холодно. Темно. Кто-то наугад ищет приют и шмыгает в деревянный ящик. Там можно согреться, стоит только посильнее притянуть к себе колени и почаще дышать ртом. Завистливый взгляд разглядывает сквозь щели яркие огни украшенных люстр в квартирах окрестных домов. Но только в одной из них он был не ярким. Он был приятно приглушённым. Именно там догорали угольки, почти утонули в расплавленном парафине язычки свечек, а два человека—брюнет и шатен—сладко посапывали на диване, лёжа друг на друге и посильнее завернувшись в пушистый кремовый плед, как в кокон. Им снился один сон на двоих—как они, взявшись за руки, идут по тёплому влажному песку, а их ноги захлёстывает нагревшееся за день ласковое море, а где-то далеко в пучине тонет солнце.