О чем молчал Толкиен

      Подобрали. Пришла в себя в лагере дяди Азога, уже слегка подлеченная. Повязки сделаны в стиле самого Азога, а судя по запаху целемы, Арагорн тут тоже пробегал. Кошмар всех фармацевтов моего мира – одно лекарство на все случаи жизни, а главное, помогает!       Из сиделок рядом со мной оказалась только долготерпивая Грр. Забежали хоббиты, доложили - завтра с рассветом мы выдвигаемся в сторону Хельмовой пади. Двигаться будем не меньше недели. Потому что многие подранки, как и я, не долечились, да и спешить некуда. Единственным плюсом было то, что мне вернули Аарха. Закрепили между варгами полотнище плотной ткани типа брезент, и уложили в эту люлю меня. Точнее, я сама заползла. С помощью Мэрри.       Больше никаких поводов для радости я не нашла. За мое врачевание с нездоровым энтузиазмом взялось трое лекарей – Азог, Бродяжник и Леголас! Поили, мазали, а потом интересовались моими ощущениями – не помру ли? Я, что, подопытная крыска, что ли?       В остальное время меня либо игнорили, либо жалели! Из-за этого через пару дней весь мир для меня окрасился в темно-серый цвет под названием «депрессия». Дома мама, стоило мне проявить признаки грусти-печали, тут же начинала меня дразнить: «Никто меня не любить, никто не уважаеть, пойду я на болото, наемси жабонят!». Я на нее начинала злиться, и депрессия исчезала. А тут лежу в глубокой люльке, завернутая в меха, стыренные в башне, сверху прикрытая другим брезентом – дождик не то что бы поливает, но моросит, и выглядываю из этой передвижной норы одним глазиком. Грустно, серо, свинцовые тучи закрывают небо, от мокрых варгов несет псиной, трава, еще несколько дней назад такая зеленая, словно покрылась пеплом и потеряла цвет. На самом деле погодка не располагала, да еще и лекари-экспериментаторы меня «порадовали». Ножик у Сари был травленный. Ну они меня чем-то (вникать не хотелось, боялась, что стошнит) напоили, яд был нейтрализован, но я временно потеряла возможность видеть цвета. Особенно почему-то меня повергало в печаль, когда я поворачивала голову и утыкалась в свои серые волосы. Я пряталась от окружающего мира и тихонько плакала, что бы не пришлось объяснять всем, почему это бодрячка и веселушка Кей неожиданно превратилась в плаксу. Да я и сама не знала, почему слезы на глаза наворачивались. Себя, что ли, жалела? Впрочем, я переоценивала свою значимость. Прятаться-то особенно и не приходилось. Все были заняты, все при деле… Кроме меня.       Арагорн то и дело проносился мимо, но ему на меня было чихать. Может, если бы он остановился, погладил меня по голове, сказал: «Кей, клянусь, все будет хорошо! Обещаю!», я бы перестала жить черной меланхолией и обрывками воспоминаний. Размышления о счастье больше не помогали, безумно хотелось просто заснуть навсегда, забыть все… Стали посещать дурацкие мысли, мол, вот умру – то-то вы попрыгаете! Ага, щас! Даже подобными мыслями я потешить себя не могла. Закопают по быстренькому под ближайшим деревцем, прочитают свой «прах к праху», и усе, допрыгался Бобик.       В один из вечеров я все-таки доползла до костра, и сидела, прислонившись спиной к теплому боку Грр, глядя в огонь.       - Кей... - я вздрогнула.       - Ты опять в песца играешь? - Арагорн фыркнул, вспомнив разговор в Ривенделле относительно того, кто такой песец, и по каким признакам его узнают.       - Прости. Я привык двигаться тихо.       - А я не протестую... – он сел рядом, устало прикрыл глаза. Убегался, наверное…       Я привалилась плечом к приятелю. По всему телу прокатилась короткая волна зябкой дрожи. Руки и ноги были холодными, как лед.       - Холодно... Температура, наверное, лезет, - поставила сама себе диагноз я.       - Что? - недоуменно переспросил Арагорн. Я сообразила, что слово "температура" ему не знакомо. Со вздохом перевела:       - Лихорадка. Жар.       Он мягко приобнял меня, завернул в свой плащ, уткнулся носом в волосы. Уютно... Потом предложил флягу. Запах ацелоса... Вот фармацевт... Но первый же глоток заставил меня поменять свое мнение. Он не фармацевт, он народный целитель! Настоял на спирту свою волшебную травку, и прихлебывает под предлогом «оздоровления»!!! Алкоголик! А я хватанула... Рот обожгла! А мне, что бы захмелеть, много не надо...       - Кей... - он тихо коснулся моей щеки ладонью. Я осоловело хлопала глазами, и улыбалась, жмурясь. Неожиданно резко он вскочил, выпутавшись из плаща, и коротко кивнул:       - Прости. Я спешу.       - Да что с тобой? - обиженно вопросила я, - настроение скачет как у стукнутой белки!       - Я связан обязательствами, - бросил он...       Уже отходя, он оглянулся, и сказал тихо:       - Кей... У тебя глаза стали... Серые...       Я моргнула. Значит, и мои ярко-карие, почти золотые, глаза у меня отняли?       - Я все еще не вижу цветов...       - Ты выглядишь... Жутковато. Словно... Слепец...       Арагорн, казалось, смутился своих слов и умотал куда-то. А я окончательно погрузилась в пучину тоски.

***

      Варги шли мягко, кажется, переговариваясь мысленно между собой. Да, у Грр, похоже, все сложилось. Я покачивалась в люльке, со скуки ковырялась в своей сумке. Неожиданно мои пальцы нащупали что-то мягкое, мягче, чем окружающая одежда. Я, вяло заинтересовавшись, вытащила это "что-то". Да это же шерсть единорога! Странно, почему я раньше не замечала, что она светится? Мягко так, тихо, но очень нежно. Какая яркая... Что бы с ней интересного сделать? Помнится, дома я, вычесывая свою пушистую кошку, скручивала из ее пуха что-то вроде пряжи. Надеялась когда-нибудь связать кошачьи носки… Неожиданно мне в рот забилась взъерошенная резким, порывистым ветром прядка волос, которые мне самой казались темно-серыми. Хммм? От нечего делать я стала вплетать в свои волосы белую шерсть единорога. Скоро, скорее, чем мне хотелось, моя голова превратилась в подобие половой швабры, копна серо-белых косичек падала на спину. Вообще эти косички оказались очень удобные - расчесывать не надо - ленточкой по-быстрому затянул - и хорошо. А можно и так оставить - тоже мешаться не будут.       За время пути мне повезло лишь однажды. Горе-лекарь-будущий-король так торопился сбежать, выдав мне очередную порцию лекарства и ЦУ, что забыл около меня свою суму. И я, поковырявшись там из любопытства, нашла палантир… Ну и чего они их все так боятся?       В общем, интуитивно понятное каждому человеку 21 века, сенсерное управление, доступ в местный интернет, скайп, ютуб и так по мелочи. Я забиралась поглубже в свой «спальник» и днями тупила, глядя какие-то дурацкие передачи, по сравнению с которыми «Час суда», что иногда меня заставляла смотреть бабушка казался супер-интереснейшей программой и играла в игры типа «тетрис». Потом мне удалось хакнуть запароленный раздел, там я нашла порнуху, сильно заинтересовалась – не Арагорново ли это? Некоторое время я посмотрела на развратных эльфиек, нашла «горячую» видюшку с Арвен, но вместо мстительной радости ощутила лишь досаду и, скуксившись, вышла в пристойные разделы. Некоторое время я троллила Око Саурона, а после того, как, сама не поняла, как, смогла заставить его транслировать на весь Мордор ту самую видюху, Око перестало появляться онлайн, и я окончательно заскучала и загрустила. Потом вроде немного поразвлекалась, стебаясь над Дэнетором, однако вскоре мне это наскучило. Я создала себе страничку в местных соц.сетях и занялась привычной работой – начала сочинительствовать. Даже получала от анонима с ником V.Alar одобрительные отзывы…       Поверили? Серьезно? Да шуткую я, пытаюсь, по крайней мере. Надо же мне хоть как-то себя подбадривать. На самом деле палантир - камень наблюдения (читай – шпионажа), сбора, хранения, передачи информации. Саурона я реально троллила. Сам онлайн не появлялся, а пылающего ока не испугалась – что я, спецэффектов не видела, что ли? В остальном, я любовалась видами, подглядывала за Арагорном, потом откопала старые записи, в том числе, и кое-что погорячее. Заметочки вела... Тоска...       Какое-то время, мучимая порывами беспочвенной вредности, хотела подсунуть палантир с программой +18 Арагорну, и посмотреть, как он будет реагировать, потом решила не расставаться с игрушкой ради мести. Когда мы приехали в Хельмову падь, я, спрятавшись поглубже, плюнула на весь мир, послала хоббитов – всю дорогу обо мне не вспоминали, а тут…       В общем, я была в глубоком депресснике. Физическое состояние наши лекари мне наладили – трещина в ребрах зажила, коленка тоже пришла в порядок, но морально я рухнула в болото.       Когда мы уже, объединившись с войском Теодена, двигались к Тропе Мертвецов, Арагорн увидел меня в обнимку с Палантиром, пришел в ужас, попытался отнять, но я шепотом пригрозила показать всему войску «кое-что ОЧЕНЬ интересное про чью-то невесту». Бродяжник побледнел от ярости, прошипел: «Врешь!». Я хмыкнула: «Показать?». Он понукнул коня и умчался вперед. Ну и пошел ты… По известному адресу!       Я все еще валялась в спальнике, притворяясь больной, когда мы оказались у развилки. Отсюда мустангримцы вместе с орками должны были пойти к Минас-Тириту. Теоден с Азогом закономерно сумели найти общий язык. А что? Умные люди всегда договорятся. Ко мне это отношения не имеет, но я на умную и не претендую. Арагорн вскоре с особо избранными должен был отправиться по тропе Мертвецов. Пока мы встали лагерем, и, похоже, кого-то ждали. Вскоре я узнала, кого. Арвен пришла с визитом, вся преисполненная ехидного «сочувствия» и откровенного злорадства. Она три раза высказала интерес к моей прическе, два раза посоветовала воспользоваться специальным мылом, пять раз посетовала на мой цвет лица, два раза пригласила меня на свадьбу, которая состоится как только… Поинтересовалась моей личной жизнью. Я помалкивала, придерживая козырь в рукаве. Когда она выдохлась и сделала паузу, я вытащила из-под одеяла палантир (Арвен почему-то побледнела при виде этой цацки), и покатала его в руках. Потом самым интимным тоном спросила, как поживает тот парнишка… как его? Лоло… Элло… ну, блондинчик такой… Или их было двое? Или у меня в глазах двоилось? Шустрые такие ребята… Или это была не ты? Ой, а мне показалось…       Ничего нет хуже не конкретных намеков. И опровергнуть нельзя, и отмыться невозможно! Арвен покраснела, пошла пятнами и взвыла противотуманной сиреной. В рукопашную броситься на меня ей помешала появившаяся как из-под земли троица орков во главе с Тхарр-Ки. Вовремя, ребята! Эльфийка прошипела: «Мараться еще!» и умчалась.