Судьба Локи

- Ну что ж, брат, - вздохнул Локи. - Похоже, у нас нет выбора. Надо отдать Каскет до того, как отец узнает о наших планах. - Хеймдалль увидит, - Тор закусил губу. - Но ничего не сможет сделать. Радужного Моста нет, он будет только наблюдать. Отправишься со мной? - Отправлюсь, - вздохнул Тор. - Если Хеймдалль увидит тебя одного, передающего Каскет, то отец тебя потом казнит без разбирательств. - Спасибо, брат, - искренне поблагодарил Локи. Хотя бы Тор верил ему. На суде, если он вообще состоится, брат не будет свидетельствовать против него. Хель никак не комментировала их выбор, и вот это Локи несколько настораживало. Царице важно, чтобы они отдали Каскет, но она не имеет ничего против того, чтобы царевичи умерли. Для живых смерть была плохим исходом, для царицы мертвых — наилучшим, и, телепортируясь в ледяной дворец, Локи не мог отделаться от неясного чувства тревоги, охватившей всё его естество. Они приземлились в ледяном замке, в том самом зале, где кода-то восседал Лафей. Лафея на троне больше не было, его место занял другой ётун, похожий на предыдущего чертами лица, в окружении не менее двух десятков ётунов. Тор схватился за молот, но атаковать не спешил. - Асгардцы, - величаво произнес повелитель. - Мы пришли с миром, - попытался начать разговор Локи, но тут услышал страшный скрежет, отражающийся от сводов дворца. Ни он, ни Тор не успели среагировать на ледяные кристаллы, запущенные со всех сторон умелыми стрелками. Они даже не успели поведать о цели своего визита. Очнулись оба в ледяной тюрьме. Они лежали на шкурах, застилающих дощатый пол. В центре камеры доски сменялись камнями, образующими углубление для очага — ётуны сделали все, чтобы незваные гости не замерзли. - Просто прекрасно, - Тор подошел к дощатой стене и с легкостью отодрал доску — за ней оказался толстый слой льда. - Что теперь делать? Тессеракт-то у них! - Ждать, - спокойно ответил Локи, пододвигаясь к костру. - В худшем случае, отдадим Каскет, а пока стоит подождать. Тетракубом они не умеют пользоваться. Это не так просто, как кажется. Всеотец, получив известие о твоем пленении, ускорит постройку Радужного Моста. Возможно, все и к лучшему. Ведь ётунам и асам придется сесть за стол переговоров. Не то, чтобы Локи верил в свои россказни, но один козырь — Каскет - все еще у него в рукаве. К тому же он позаботился о том, чтобы с Лафеем в Асгард пошли именно те ётуны, которые слышали предложение об убийстве Одина. А значит, никто во всем ледяном мире не знает, кто заманил царя в ловушку. Это было на руку Локи. Ётуны безопаснее Всеотца, а читтаури до Ётунхейма точно не доберутся. Так он считал первые несколько дней, но потом стало не до смеха. Ётуны хорошо обращались с пленниками: кормили, не допрашивали, даже не разговаривали, но еда на асгардский вкус была мало съедобной и едва прожаренной. Ни доски, ни шкуры, ни огонь, ни даже теплая одежда не спасали от холода, а Локи слишком хорошо знал, что озноб у него всегда переходит в воспаление легких. Он даже не сомневался в том, что его вылечат, если он заболеет, только вот одновременно с лечением узнают о его ётунском происхождении. Что хуже - умереть от воспаления легких или раскрыть тайну своего рождения? Задать Тору столь провокационный вопрос Локи не успел - их раньше перевели из тюрьмы в обитаемые покои, где было не то, что тепло, а даже жарко. По словам тюремщиков, Асгард знает о пленении, и сама царица Фригг - единственная, умеющая создавать голограммы в разных мирах, уже ведет переговоры с ётунами. Ждать возвращения в Асгард осталось недолго.