Судьба Локи

Встречаться с отцом Локи не собирался в любом случае, но мать обещала разузнать подробности самостоятельно, причем так, чтобы ее не заподозрили в общении с погибшим. Царевичу совсем не улыбалась подобная перспектива: обмануть Всеотца почти невозможно, особенно его собственной супруге — но других предложений все равно не было, поэтому Локи отпустил мать, а сам остался в ее покоях. В детстве он проводил здесь часы и даже дни. Знал строение всех типично женских инструментов, вроде прялки, любил наблюдать, как мать прядет облака, как крутится деревянное колесо. Но то было в детстве, в последние столетия Локи на прялку не обращал внимания. Он подошел к ней, сиротливо стоящей в углу, крутанул вперед-назад, понюхал — деревом от нее не пахло. Вдруг дверь отворилась. Не ожидавший этого Локи обернулся в тщетной надежде узреть мать, но вошла Эйр — наперсница матери, лучшая целительница Асгарда. - Тебе письмо, - произнесла она мертвенным, зачарованным голосом. Сомнений не оставалось - лучшая подруга матери ходила под настоящим сильнейшим гипнозом. Она механическим, кукольным движением протянула свиток. Локи взял. Эйр медленно опустила руку, с трудом развернулась и ушла, не сказав ни слова. За ней закрылась дверь. Локи быстрым шагом пересек комнату, выглянул за порог — целительница удалялась все теми же медленными механическими шагами. Кто мог наложить на нее такое заклятие? Локи нетерпеливо развернул свиток. На нем было выведено несколько строк нетвердой рукой. Не то писал ребенок, не то старик. «Ничего не бойся, я смогу защитить и тебя, и Лару. Если потребуется помощь, сложи птицу из свитка - она выберется из любой ловушки и прилетит ко мне». Ни подписи, ни обратного адреса, ничего. От свитка не веяло магией, это был самый обычный пергамент. Локи в раздумьях сел прямо на пол и принялся сканировать свиток всеми известными ему способами — проверка ничего не дала. А встретиться с таинственным незнакомцем хотелось: он ведь утверждал, что знаком с Альфхеидар Ларой. Неслышно вернулась мать и объявила, что пока ничего путного не узнала, но что Один вряд ли знает местонахождение дочери. Локи протянул ей странный свиток. Мать пробежалась по нему глазами. Потом еще раз и еще. Ее лицо, недавно лучившееся радостью от встречи с воскресшим, исказилось не то злостью, не то обидой. - Ну что ж, Локи, - произнесла она чересчур спокойно. - Тебе не стоит беспокоиться. Лара в надежных руках. - Ты знаешь, кто послал письмо? - Да, знаю, - отрезала мать таким тоном, какого Локи не слышал очень давно. (если у Локи есть сфера, и ты хочешь узнать истинные чувства Фригг — 110) - И мне не скажешь, - вздохнул Локи. - отдай свиток, пожалуйста. - Нет, - резко ответила царица, и глаза ее были неумолимы. - Он останется у меня. Если с тобой что-то случится, я сама пошлю за... за ним. Но пока его помощь не требуется. Я и сама смогу защитить тебя. Локи не стал спорить и решил, что выкрадет свиток при первой возможности. Поведение матери сильно насторожило его, он уже не был уверен в ней так, как раньше. Но пока выбора не было, пока что главное — спрятаться от отца. И Локи удалось. Он жил в Фенсалире в отдельных покоях, куда никто, кроме матери, не заходил. Отец либо и в самом деле не знал о нем, либо знал, но не спешил показываться на глаза. О Торе Локи решительно ничего не слышал, а мать отказывалась говорить. Она вела себя очень странно, и пребывание в Фенсалире сильно напоминало тюремное заточение. Свиток исчез, и Локи не удивился бы, узнав, что его уничтожили. Но еще больше он бы удивился, узнав, что за ним постоянно наблюдают, причем не только тот, кто написал письмо.