Судьба Локи

- Единственный выход — поговорить с отцом, - наконец, произнес Локи. - И убедить его, что я ни в чем не виноват. - Сейчас это сделать, как мне кажется, не так и сложно, - кивнул Марвин. - Если ты придешь сам. - Но как объяснить твое появление? - спросил Инги. - Такими мелочами отец не заинтересуется, - отмахнулся Локи. Он вовсе не хотел говорить, что единственный способ выжить — это сдать и тетю, и нежданных спасителей, и артефакт-телепорт, а также поделиться некоторыми сведениями относительно Ётунхейма. Один и милосердие — понятия несовместимые, Один и выгода - звучит гораздо лучше. И Локи хотел доказать, что он очень выгоден Асгарду. Тем более, что из Бездны он принес некоторые знания, которыми мог милостиво поделиться. - Что ж, попрощайтесь за меня с нашими хозяйками, - попросил Локи, сжимая в руке кристалл-телепорт. — И поблагодарите за кров и лечение. С этими словами царевич телепортировался в Валаскьяльв — башню отца, где тот проводил всё своё свободное время. Он надеялся появиться посреди пустынного кабинета, но не рассчитал — оказался перед резными дверьми. Первое, что Локи увидел, открыв глаза, были недружелюбно наставленные на него копья охранников. Он еще не пришел в себя, как его атаковали. Локи упал на пол, откатился в сторону, но уже было понятно, что один против десятка он не выстоит. Окон в коридоре не было, а факелы давали так мало света, что стражники вполне могли не узнать младшего сына Одина а, возможно, им приказывали убивать без разговоров любого, кто неожиданно появляется перед покоями Всеотца. Один удар, второй — Локи не успевал уворачиваться, о нападении речь не шла. Третий удар он пропустил — точно в шею, поверх защитной одежды. Мир потемнел. Последнее, что Локи видел — это силуэт женщины, вышедшей из кабинета Одина - Что стряслось?.. Локи??? - женская фигура метнулась к нему. - Какая серьезная рана. Лечить ее уже бессмысленно... Это были последние слова, которые Локи запомнил перед тем, как очутился в Хельхейме. У него были все шансы попасть в Вальгаллу, но для этого надо было перед смертью призывать Одина, а этого царевич не собирался делать. К своему удивлению, он не попал в Ностронг - чертог, где души, считающие себя в чем-то виноватыми, отбывали наказание. Локи совершил много ужасных преступлений, но сам себя ни в чем не винил. В Хельхейме он полюбил сидеть на берегу нефтяных рек — в одиночестве или вместе с погибшими асами. Иногда к нему присоединялась сама Хель. Именно ей Локи рассказал о своей последней встрече с матерью, о том, как та даже не попыталась его вылечить. - Твоя мать скрывает очень многое, - медленно произнесла царица мертвых. — Когда-нибудь ты все узнаешь. Возможно. Локи удивился. Если Хель говорит о каких-то тайнах, значит, они связаны с ней, с самой царицей смерти, в противном случае ее бы просто не интересовали эти тайны. - Неужели нет никакого способа вернуться в мир живых и узнать самому? - спросил Локи больше для порядка, чем с надеждой. Он не сомневался, что каждая душа задавала Хель глупый вопрос, каждая хотела вернуться в мир живых. - Возможность есть, - к его удивлению ответила бессмертная. - Вернуть сознание можно, но нельзя вернуть душу. Ты будешь чувствовать голод, но не радость от его утоления; жажду, но не сожаление из-за того, что единственный кубок с водой разбит. Я бы никому не пожелала вернуться в мир настолько искалеченным. Локи задумался, но сразу не смог решить, готов ли он принести такую жертву ради существования в мире живых.